Читать книгу Остров чудищ - Аманда Фуди - Страница 8

Что-то грохнуло, разбудив Баркли и Корня. Кусок грязебоя при этом наконец оторвался от щеки Баркли и с влажным чмоканьем упал на подушку. Он сонно заморгал на Эдвина, стоящего в дверном проёме с непривычно серьёзным выражением лица. Несмотря на долгий сон, мужчина выглядел всё таким же потрёпанным жизнью, его волосы с проседью стояли дыбом, под глазами темнели круги.

– Что такое? – невнятно спросил Яша.

Тэдж по другую сторону от Баркли закрыл голову подушкой.

– Во время вчерашнего шторма Лохмордра напал на ещё один остров, – сообщил Эдвин. – Мы только узнали от первых выживших с Глэннока, но за ними наверняка последуют другие…

– С Глэннока? – Тэдж отбросил подушку и резко сел. – Вы уверены?

– Мне так сказали. Идёмте. Работа не ждёт.

Мальчики подскочили как ужаленные. Корень потянулся и зевнул во всю зубастую пасть, пока Мотя с высокомерным видом наблюдала со шкафа за торопливыми и неуклюжими спросонья сборами ребят. И десяти минут не прошло, как они бегом покинули магазин.

При свете дня у Баркли наконец появился шанс как следует рассмотреть Манси, и он с удивлением отметил, что город мало чем походил на Сикомор в Лесу. Прежде всего Манси был огромным. И очень, очень серым, так что каменные строения почти терялись на фоне бледного неба. Булыжники в мостовых чередовались с осколками ракушек. Деревья, соответствуя времени года, были голы. Но жители Манси боролись с блеклостью, раскрашивая входные двери в жёлтый, красный, зелёный и другие сочные цвета.

Да и пестрящие жизнью улицы тоже никто бы не посчитал скучными. Напоминающие пеликанов чудища разносили по воздуху письма и посылки, используя свои клювы вместо сумок (Корень облаивал каждого). Чудологи всех мастей и стилей одежды спешили по своим делам. Баркли заметил мужчину с очень тёмной кожей, тащащего за собой тележку, полную чудищ-моллюсков, ползающих друг по другу на длинных склизких ножках. Мимо прошла бледная веснушчатая женщина, на рюкзаке которой сидела рогатая выдра. А впереди у одного из фонарей стояла Энсли и кормила то, что по ночам излучало голубое сияние.

Но наибольшее впечатление на Баркли произвело здание Гильдии, возвышающееся над всем Манси. Каким же усталым он был вчера, раз не сообразил, что это был маяк? Вот только наверху башни ничего не светилось.

Внутри все столы и кресла были заняты чудологами и чудищами. Руна с Виолой тоже уже были здесь.

– Кто все эти люди? – шёпотом спросил Баркли Яшу.

– Стражи. Орла созвала их со всего света.

Баркли восхищённо закрутил головой по сторонам. Он ещё никогда не видел столько стражей в одном месте. Конечно же, он сразу узнал Эдвина и Улика, сидящих рядом на нижних ступенях спиральной лестницы. Рядом с Орлой стоял косоглазый старик с тростью, заросшей морскими раковинами. Перед камином нетерпеливо расхаживала женщина в фантастической мантии, расшитой переливающимися силуэтами всевозможных чудищ. Ещё одна женщина удобно устроилась на лапе своего большого коричнево-золотистого дракона.

Все они выглядели солидными и грозными, как Баркли и представлял себе стражей, хотя и уступали во внушительности Руне.

Пока чудологи общались между собой, Виола подозвала мальчиков присоединиться к ней за столиком в задней части зала.

– Это уже четвёртый остров, – пылко говорила женщина в мантии. – Осталось всего пять. Вы и так погасили маяк из страха, что он привлечёт чудище. Ждать больше нельзя. Нужно всех эвакуировать.

– Куда? – прогремел кто-то. – До Леса слишком далеко. И Эрхарт в любом случае не сможет всех у себя расселить…

– Пусть Верховный чудолог пришлёт драконов. Флотилии хватит…

– У драконов сейчас брачный сезон! – прошипела её соседка, гладящая напоминающее хамелеона чудище у себя на коленях. Его чешуйки без конца меняли цвет, подстраиваясь то под её загорелую кожу, то под длинные тёмные волосы, то под красную кожаную куртку. – Ты же не думаешь, что он…

– Достаточно, – оборвала их Орла. – Мы, морские, народ гордый. Мы пока не готовы бросить наши дома. – Затем она поделила стражей на группы и обратилась к первой: – Опросите беженцев с Глэннока. Вдруг они видели вчера что-то, что прольёт свет на происходящее. – Старушка повернулась к следующей части собравшихся: – Вы двое, доставьте Руну и Эдвина к району, где Лохмордра поднимался к поверхности, изучите там всё. Энсли даст вам полипопов на случай, если вы решите погрузиться. Но будьте осторожны, гиганточелюсти облюбовали себе воды вблизи Глэннока. А вы шестеро… С острова Орн поступили сообщения об атаке муирмару. Может, там что-то прояснится.

Все чудологи и чудища потянулись к выходу. Осталось лишь одно чудище – огромная змея, состоящая из одних костей, из-за чего каждое её движение сопровождалось тихим клацаньем по полу.

– А нам что делать? – угрюмо спросил Тэдж Орлу.

Руна цокнула языком:

– Прояви уважение к главному чудологу.

– Ладно. А нам что делать, мэм? – исправился Тэдж, хотя раздражённого тона не сменил.

Но Орла и глазом не повела, даже улыбнулась, явив одинокий передний зуб с прилипшим к нему кусочком водоросли.

– Вы четверо вместе с Уликом осмотрите руины Глэннока, может, найдёте какие-то подсказки, хотя надежды особой нет: судя по сообщениям, там мало что уцелело.

Несмотря на мрачность ситуации, сердце Баркли возбуждённо забилось. Это станет их первым полноценным заданием в качестве учеников стража. И первым его шансом проявить себя.

– А что именно нам искать? – с энтузиазмом спросил он.

– Всё, что покажется вам необычным, – ответила Орла.

– Но большинство из нас до этого даже ни разу на Море не были, – напомнила Виола. – Откуда нам знать, что здесь обычно, а что нет?

– С этим вам помогут Тэдж и Улик, – сказала Руна и быстро покосилась на Тэджа, который смотрел куда-то в пространство и едва ли вообще их слышал. – Ты справишься, Тэдж?

– Конечно, – тихо отозвался он.

До Баркли вдруг дошло, что Глэннок, по всей видимости, был его родным островом, и привычное раздражение на Тэджа уступило место сочувствию.

– Но я не хочу отправлять вас без лицензированного стража, – добавила Руна, – поэтому можете взять с собой Гоата.

– Гоата? – переспросил Баркли.

Костяная змея заползла Руне по спине и положила голову ей на плечо. У неё не было глаз, только пустые глазницы, но Баркли ясно ощутил на себе пронзительный взгляд чудища, и у него мурашки побежали по коже.

– Моего хаддис-с-са, – пояснила Руна, растянув финальную «с» так, что это прозвучало как шипение. За те недели, что Баркли был её учеником, он впервые встретился с одним из чудищ Руны: она не вызволяла их из меток, не желая привлекать внимание бесполеземцев.

– Почему не Клаву? – спросил Тэдж. – Гоат жуткий.

Гоат зазвенел, судя по всему, довольный комплиментом. Руна поскребла его кости под нижней челюстью.

– Поверь мне, Гоат куда дружелюбнее Клавы. К тому же она не любит со мной расставаться.

Баркли и Виола переглянулись, и по её лицу он убедился, что ей тоже было интересно узнать о чудищах Руны. Но расспросить её они не успели: Эдвин призвал Руну поторапливаться, и они отправились на своё задание.

Ученики плюс Гоат вышли за Уликом из отделения Гильдии. Путь их лежал через торговую улицу. Взгляд Баркли притянуло к себе объявление на стекле одного магазина, обещающее весеннюю скидку на все антикварные изделия из рептиловых и сумчатых чудищ, а ещё раскрашенная в блестящие красные и жёлтые полосы витрина «Эксклюзивных чудолакомств Филлитота» с навесом над входом, украшенным развевающимися лентами. Здесь также был свой «Драконий торговый центр», как в Сикоморе.

– Манси такой огромный, – не сдержался он.

– Это потому, что на Море проживает в двадцать раз больше людей, чем в Лесу, – сказала Виола.

У Баркли глаза на лоб полезли. Он знал, что Лес был малолюден – Сикомор был единственным поселением, а в Море насчитывалось целых девять островов, – но «в двадцать раз больше людей» представлялось какой-то совершенно безумной цифрой.

– Получается, это самое крупное Дикоземье?

– Нет, – засмеялась Виола. – Ну, по территории – да, но по населению самое крупное – это Горы. В столице Галуа проживает больше трёхсот тысяч человек. Это там я выросла.

Из Баркли так и посыпались вопросы. Какое Дикоземье самое маленькое по территории? (Тундра.) В скольких Дикоземьях она бывала? (В пяти – в Горах, в Пустыне, в Лесу, в Джунглях и теперь на Море.) Какое из Дикоземий ближе всех к Морю? (Лес, что поразило Баркли, ведь им потребовались тринадцать недель, чтобы сюда добраться.) Они уже поднялись на борт «Беалаха» и подняли паруса, но поток его вопросов не спешил иссякать.

В ясную погоду Море не выглядело столь угрожающим, как вчера. Его воды из чернильно-чёрных стали сапфирово-синими, и когда Баркли выглянул за перила, то различил прямо под поверхностью косяк красочных рыб. Но особенно ему был по душе сильный встречный ветер, создающий иллюзию быстрого бега.

Митзи пискнула у него за спиной и улетела на мачту, где устроила драку с Беалах за место на самом верху. Гоат, проникшийся симпатией к Тэджу, ползал за ним по пятам. Корень нарезал круги по палубе, но, заметив прохаживающуюся вдоль кормы Мотю, подошёл к ней и понюхал её зад. Та с возмущённым фырканьем убежала.

– Прости, – сказал Баркли Яше, который опять сидел в обнимку с ведром и особого восторга по этому поводу не выказывал. – Корень лишь хочет с ней подружиться.

– Ничто так не говорит о дружелюбных намерениях, как обнюхивание задов друг друга! – заявил из-за штурвала Улик.

Яша погладил своё чудище за ушами:

– Мотя просто стеснительная, как и большинство сминксов.

– Сминксы, кажется, относятся к мифическому классу? – спросила Виола.

– Верно. Мотя очень сильная. И немного заносчивая.

Мотя с величественным видом задрала нос, и Яша послушно почесал ей под подбородком.

Виола нахмурилась и стала что-то искать в своём рюкзаке. Баркли уже хотел спросить, что её так обеспокоило, когда она выудила тетрадь и объявила:

– Я понимаю, Баркли, что тебе предстоит ещё многое узнать о Дикоземьях, но у меня тоже есть задание. Мне нельзя отставать.

И она уткнулась носом в свои записи.

Баркли был привычен к холодности Тэджа, считавшего себя выше того, чтобы что-то разъяснять, но для Виолы подобное поведение было необычно. Зря он не захватил с собой учебник. С другой стороны, в плане магических основ он не узнал из него ничего стоящего. В последней главе, что он успел прочесть, тридцать страниц было отведено на рассуждение автора, что Почесоточную чуму вызвали вовсе не почесуны, а солнечное затмение.

Оставив Виолу заниматься своими делами, Баркли сместился ближе к Яше, чьё лицо приобрело оттенок водорослей.

– Ненавижу корабли, – пробормотал бедняга. – Даже дома их ненавидел.

– У вас тоже есть корабли? – Баркли не планировал наседать на Яшу с вопросами, но любопытство пересилило.

– Лодки главным образом. В Тундру входят несколько островов, но в основном люди живут на материке. И там очень холодно большую часть года. А зимой стоят полярные ночи, когда солнце не восходит и всегда темно.

Баркли разинул рот:

– Но как же вы путешествуете? Как вы вообще там живёте?

– Мы пользуемся огнём и магией. А ещё в небе иногда возникает разноцветное сияние, которое усиливает нашу магию. Есть чудища, которых можно встретить только в это время.

Оказавшись на Море, Баркли было решил, что уже немало повидал, но, послушав рассказы Яши и Виолы, внезапно ощутил себя совсем маленьким, крошечной песчинкой. Мир был куда больше и удивительнее, чем он себе представлял, и ему не терпелось побывать в каждом его уголке.

Час спустя стало очевидно, что они почти добрались до острова Глэннок, но не потому, что на горизонте возникла полоса суши, а потому, что в небо поднимался толстый столб тёмного дыма. Баркли ожидал увидеть город, но, когда они приблизились, их глазам предстали одни лишь разрушения.

Тэдж судорожно вдохнул, но не сказал ни слова.

Внезапно Баркли затопили страшные воспоминания о разорённом Гравальдором Занудшире. Баркли тогда было четыре года, и, хотя он больше не винил чудище в случившемся, вспоминать об этом было неприятно. А Тэджу только предстояло справиться с этой болью.

– Похоже, пирс уничтожен, – заметил Улик. – Придётся пересаживаться в шлюпку. Баркли, сбросишь якорь? Просто опусти тот рычаг, – указал он на левый борт.

Убедившись, что якорь надежно зафиксирован, все пятеро вернули своих чудищ в метки и расселись в лодке. Гоат вытянулся у них на коленях, впившись концами рёбер в бёдра Баркли.

По воде плавали пористые клочки чего-то белого. Баркли поначалу не обращал на них внимания, но чем ближе они подплывали к берегу, тем больше поверхность Моря становилась похожа на содержимое стакана с водой, куда вылили две банки краски и не размешали до конца. Гоат взволнованно заёрзал и отполз подальше от бортов.

– Что это такое? – спросил Баркли и потянулся к белой массе, но Тэдж молниеносно перехватил его за запястье.

– Не трогай, – прорычал он. – Это плакучая волна.

Баркли поёжился от жутковатого названия.

– Что это значит?

– Цветение воды, – объяснил Улик. – А точнее, водорослей. Когда их становится слишком много, мы называем это цветением. Конкретно это белое вещество – чудища начального класса. Причём они хищники, так что, если ты сунешь в них пальцы, они обглодают их до кости.

Баркли инстинктивно сместился к центру лодки.

– Я думала, плакучие волны возникают лишь два раза в год, – сказала Виола.

Разумеется, она слышала о плакучей волне. Один Баркли опять показал себя невежей.

Улик кивнул:

– Обычно их наблюдают только в середине лета и середине зимы. Именно тогда Лохмордра поднимается к поверхности, он-то и вызывает цветение.

Виола вытащила из сумки тетрадь и законспектировала слова капитана. Баркли снова пожалел, что не взял с собой ничего для учёбы.

Когда шлюпка въехала носом в песок, Улик выпрыгнул и оттащил её вместе с ребятами подальше от опасной белизны. Вся береговая линия была покрыта рыбьими скелетами.

Покинув лодку, они пошли в сторону города. Ну или к тому, что от него осталось. Глэннок раскинулся на равнине у зелёного луга, но сейчас почти все его улицы были затоплены. В лужах плескались крошечные водяные жучки и мелкие рыбоподобные чудища. Несколько зданий, судя по дыму, продолжали гореть.

– Их явно накрыло высоким приливом, – сказал Яша и указал сначала на одну длинную рытвину в земле, затем на ещё одну, дальше по дороге: – А это следы Лохмордры, когда он бил по домам.

Баркли с интересом изучил траншеи. Они не были похожи на отпечатки лап или когтей – он в жизни ещё не видел таких змееподобных отметин. Но Лохмордра не мог быть змеёй, иначе след бы не прерывался.

– Что собой представляет Лохмордра? – спросил он.

– Кракен. Гигантский кальмар, – мрачно ответил Тэдж, но иронизировать насчёт невежества Баркли не стал. Вместо этого он быстрым шагом пошёл дальше по дороге, не оставляя другим иного выбора, кроме как последовать за ним. Баркли мог лишь догадываться, куда Тэдж направлялся. Наконец он резко остановился перед домом, у которого крыша и фасад были практически смяты, так что всю лужайку засыпало щепками и осколками стекла. Уцелела только дальняя стена.

Баркли снова вспомнился его родной дом, уничтоженный Гравальдором.

– Тэдж, – тихо начал он, – мне очень жаль…

Но Тэдж, не слушая, полез по кучам из обломков стен и мебели.

– Стой! – позвал Улик. – Ты так шею себе свернёшь…

– Папа хранил здесь все свои бумаги. Карты, заметки. О Море, Лохмордре, острове Роан… Они могут нам пригодиться. Нужно лишь добраться до его комнаты. – Целью Тэджа был дальний угол дома, где, по всей видимости, находилась спальня его отца.

– Но там всё промокло, Тэдж, – мягко сказала Виола. – От бумаг, скорее всего, ничего не осталось.

– Нет! – огрызнулся он. – Нет, они всё ещё там.

Виола вздохнула:

– Ну, мы пока пойдём вперёд, будем искать подсказки.

Яша и Улик кивнули, и они вместе с Гоатом направились дальше, но Баркли задержался. Их отношения с Тэджем нельзя было назвать дружескими. Но у Баркли ничего не осталось от родителей, и он был бы бесконечно благодарен, если бы в прошлом кто-то полез в его разрушенный дом, чтобы добыть для него что-то на память о них.

Конечно, он понимал, что ситуация Тэджа была совершенно иной. Его воспоминания об отце не ограничивались парой размытых образов и чувств. Но они же не соревновались за самую печальную жизненную историю, а разбирать в одиночку завалы родного дома – такой участи мало кому пожелаешь.

Баркли перебрался по горе обломков к Тэджу, расчищающему себе путь от крошки черепицы и досок. Тот глянул на него и нахмурился, словно присутствие Баркли застало его врасплох.

Но вместо того чтобы коронно съехидничать, Тэдж указал на лежащую рядом балку:

– Помоги мне её поднять.

Они взялись каждый за свой конец и поднатужились. Под балкой оказалась тёмная влажная ткань, которая, возможно, когда-то была покрывалом. Тэдж отбросил её в сторону и опустился на колени перед металлическим сейфом.

– Есть! Это здесь… – Тэдж осёкся, обнаружив, что его дверца не заперта. Внутри было пусто. – Ничего не понимаю. Зачем ему забирать отсюда все свои бумаги?

– Может, он перепрятал их в какое-нибудь другое место в доме?

– Нет, нет. Мы просто… – голос Тэджа сорвался. – Давай просто ещё поищем.

– Хорошо, – согласился Баркли.

Полчаса спустя пальцы Баркли покрыли мозоли, всё тело ныло от усталости. Остальные наверняка уже дошли до конца города, может, даже обнаружили что-то важное. Ему хотелось на это надеяться, потому что их с Тэджем поиски не увенчались успехом.

– Бред какой-то! – возмущался Тэдж. – Только мы с отцом знали комбинацию к замку. И он все свои бумаги хранил у себя в комнате.

Только сейчас от этой комнаты остался лишь небольшой участок стены. Они переворошили почти все завалы, не считая тяжёлых потолочных балок. Повсюду стояли лужи, все поверхности покрывал слой пыли и грязи.

– Они должны быть здесь, – прошептал Тэдж.

– Ква.

Он разъярённо на него уставился:

– Что ты сказал?

Баркли вскинул перед собой руки:

– Я ничего не говорил.

Но он тоже услышал какой-то звук, напоминающий то ли урчание в животе, то ли отрыжку.

– Будем искать дальше, – заявил Тэдж, наклоняясь к балке, которая явно была слишком тяжёлой для них двоих, но Баркли всё равно присел, чтобы ему помочь.

– Ква.

– Так, это что сейчас было? – Тэдж выпрямился и закружил на месте, оглядываясь.

Но Баркли заметил её первым: на влажном камне в нескольких футах от них сидела зелёная жаба, вся в бородавках и с большим драгоценным камнем посреди головы.

– Это чудище? – спросил он. Жаб с камнями в голове ему ещё видеть не приходилось.

– Я о таких не слышал.

Тэдж наклонился, чтобы лучше её рассмотреть, и жаба тут же запрыгнула ему на тыльную сторону ладони. Он попытался её стряхнуть, но земноводное будто прилипло. Тэдж громко вскрикнул:

– Ай! Она… Кажется, она меня укусила! Сдери её с меня!

По кисти Тэджа начало расползаться что-то тёмно-фиолетовое.

– Не двигайся, я не могу… – Баркли потянулся, чтобы схватить жабу, но не успел и коснуться её, как она вдруг исчезла. – Что? Куда она делась?

Тэдж оглядел лужу, посреди которой они стояли:

– Видимо, упала.

– Я не слышал плеска.

– Я тоже, но… О нет. Да вы издеваетесь!

– Что такое? – всполошился Баркли.

Тэдж показал ему тыльную сторону правой ладони с тёмным пятном, оставленным жабой. А прямо под ним была ещё одна отметина, отливающая золотом. Метка чудища в виде жабы.

– Ты взял её в партнёры? – изумился Баркли. – Зачем ты это сделал?

– Я и не думал! Сдалась мне какая-то странная жаба…

– Ква!

Жаба возникла на плече Тэджа, хотя что-то подсказывало Баркли, что тот её не призывал. Сам Тэдж заорал и, дёрнувшись, плюхнулся в лужу.

– Что происходит?

Баркли обернулся на голос и увидел бегущую по дороге Виолу. Улик, Яша и Гоат спешили следом.

– Мы услышали ваши крики! Вы…

– Тэдж стал партнёром жабы, – сообщил Баркли. И, не удержавшись, хихикнул.

Тэдж едва не испепелил его взглядом:

– Я не…

– Чудище! Дай посмотреть! – воодушевилась Виола.

Ворча себе под нос, Тэдж встал, отжал капающий перед свитера и полез назад на улицу. Виола пару секунд смотрела на жабу у него на плече, после чего разочарованно выдохнула:

– Страшное какое.

– Это произошло случайно, – пробормотал Тэдж и попытался сбросить жабу, но та не сдвинулась. – Спрошу у Руны, как от неё избавиться.

– Чтобы избавиться от метки, понадобится чудище классом выше, – напомнила ему Виола. Достав из сумки «Журнал путешественника», она быстро его пролистала. – В описаниях чудищ нет ни одного упоминания жабы с камнем в голове. Или это лягушка?

Улик нахмурился:

– Я прожил тут всю жизнь и ни разу не встречал подобное чудище.

– Это всё очень интересно, – нетерпеливо вклинился Баркли, – но вы узнали что-нибудь насчёт атаки?

– Нет, – мрачно ответил Яша. – Да и узнавать нечего: тут всё разрушено! А что насчёт тех бумаг, что вы искали?

Тэдж скрипнул зубами:

– Они исчезли. Но клянусь, они были здесь. Либо их кто-то недавно забрал, либо…

– Виола? – раздался позади них сочащийся высокомерием девичий голос.

Они обернулись. На обочине стояла не одна, а целых три девочки.

Та, что заговорила, стояла в центре, скрестив на груди руки. У неё была смуглая кожа и металлический протез обтекаемых форм ниже одного колена. Рядом с девочкой стояло большое чудище-скорпион со стальным панцирем и таким же угрожающим, как выражение лица его партнёра, заострённым хвостом.

У девочки справа были длинные чёрные волосы, коричневая кожа и полное телосложение. На кончике её носа сидело маленькое пчелоподобное чудище, но по девочке было не похоже, чтобы она боялась его жала. Она даже улыбнулась им, явив ямочки на пухлых щеках, и помахала рукой, хотя Баркли впервые её видел.

Последняя из этой троицы сутулилась, будто не хотела привлекать к себе внимания. У неё была очень светлая кожа и тёмно-коричневые волосы, убранные в хвост. На её предплечье сидела сорока с большими умными глазами. Самое удивительное, что тени девочки и чудища постоянно двигались, хотя сами они не шевелились.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросила первая девочка.

Виола долго не отвечала, только ошарашенно глазела на новоприбывших, и Баркли, не выдержав, шёпотом спросил:

– Кто они, Виола?

– Они мои… – Виола тряхнула головой и сглотнула. – Они ученицы Сирила Харлоу.