Читать книгу Капитуляция - Аманда Квик - Страница 7

Спустя неделю Виктория надела новую коричневую с желтым амазонку, лихо сдвинула набекрень маленькую шляпку в военном стиле с желтым пером и велела груму привести ее любимую лошадь. Было пять часов вечера – время, когда все отправляются на верховую прогулку в парк.

В числе «всех» непременно окажется и граф Стоунвейл. Прошлым вечером на балу у Баннербруков Виктория целых пять минут давала ему строжайшие указания появиться назавтра в парке. Ей было нужно непременно с ним поговорить.

Как Виктория успела уже убедиться, проблема в отношениях с Лукасом заключалась в том, что хотя он с неизменной покорностью принимал все ее указания, но имел дурную привычку переиначивать все на свой собственный манер. Пора покончить с этим.

Когда Виктория спускалась по лестнице, тетя Клео как раз пересекала холл, направляясь в библиотеку. Она с кротким удивлением оглядела наряд племянницы:

– Собираешься кататься верхом, дорогая?

– Да. Мне надо немного прогуляться. – Виктория легонько чмокнула тетю в щеку и устремилась к двери. – Не беспокойся, явлюсь домой вовремя и успею переодеться к лекции Гримшо о состоянии земледелия в Йоркшире.

– Что ж, прекрасно. – Тетя Клео удовлетворенно улыбнулась. – Я надеюсь, лекция будет интересна и Лукасу.

Виктория резко остановилась и обернулась к ней:

– Что ты сказала?

– Я сказала, что надеюсь на интересную лекцию.

– Ты сказала, что она будет интересна и Лукасу?

– О да, ему, наверное, понравится. Он мне сам признался. Это ведь вполне естественно, не правда ли? В конце концов, у него имение в Йоркшире, насколько мне известно. Я пригласила его еще в среду, когда мы вместе осматривали мои новые георгины. Должна заметить, наш граф проявляет глубокий интерес к садоводству и родственным дисциплинам, – заметила тетя Клео.

«Да, похоже, граф действительно проявляет глубокий интерес к садоводству и родственным дисциплинам», – мрачно подумала Виктория, поправляя шляпку. Последнее время его интерес к садоводству и земледелию стал подозрительно глубоким. Виктории даже казалось, что в последнее время она только и слышит о проблемах удобрений и севооборота.

Еще неделю назад он хотел соблазнить ее. Однако Лукас так внезапно уклонился от первоначального намерения, что Виктория не знала, гневаться ей или радоваться.

Через несколько минут она быстрой рысью въезжала в парк, за ней на пони следовал грум. Дорожки были заполнены нарядными всадниками, колясками, открытыми маленькими экипажами. В этот час все светское общество выбиралось в парк – что называется, людей посмотреть и себя показать, то есть дело было не только в приятной и полезной прогулке. Те, кто любил верховую езду ради нее самой, отправлялись гулять поутру.

Виктория машинально улыбалась, приветствуя своих многочисленных знакомых, и не переставала высматривать Лукаса. Ей уже казалось, что он намеренно избегает назначенной встречи, и она гадала, как он потом объяснит свое поведение, но тут Лукас неожиданно возник слева от нее верхом на великолепном гнедом. На миг Виктория забыла их счеты:

– Какое изумительное животное! Просто красавец!

Лукас слегка улыбнулся:

– Приятно это слышать. Я сам привязан к старине Джорджу. Где мы только не побывали вместе, верно, Джордж?

Виктория наморщила носик:

– Вы назвали его в честь короля?

– Нет, я назвал его Джорджем потому, что имя показалось мне простым для запоминания.

– Такую лошадь не забудешь, как ее ни назови. А жеребята от него были? – продолжала расспросы Виктория.

– Еще нет, но у Джорджа серьезные планы на будущее.

При этих словах Виктория усмехнулась:

– Вы надеетесь, он станет основателем династии?

– Почему бы и нет? Породистый жеребец должен исполнить свой долг, тем более с такой родословной, как у старины Джорджа. У нас, мужчин, есть свои обязанности, верно, малыш? – Он похлопал жеребца по шее, и гнедой, обернувшись, зафыркал.

Улыбка сбежала с лица Виктории. Она рассердилась на себя за свою «династическую» шутку. Лукас время от времени намекал, что у него есть обязательства перед именем и титулом, и Виктория старалась избегать щекотливой темы. Почему-то ей была не по душе сама мысль, что лорд Стоунвейл должен будет однажды выбрать жену, которая подарит ему наследника.

– Да, очень красивое животное, но не гнедого я собиралась обсуждать с вами, – торопливо произнесла она.

– Очень жаль. Я так люблю беседовать о лошадях. – Лукас вежливо раскланялся с элегантной четой средних лет в красивой карете. Они улыбнулись в ответ, пристально рассматривая Викторию.

Виктория послала лорду Фокстону и его супруге королевскую улыбку, пуская лошадь в быструю иноходь. Джордж поскакал вслед за ней. Обернувшись через плечо, Виктория сердито потребовала:

– Довольно шутить, Лукас! Повторяю, мне необходимо обсудить с вами важное дело.

– Тогда не гоните так свою лошадь.

– Я только хотела избежать разговора с леди Фокстон. Она смотрит на меня так, будто ей что-то про меня известно. Кстати, и не она одна. Именно это я и хотела обсудить с вами, Лукас. В свете уже обращают внимание на наши… м-м… отношения.

– Чего же вы ждали? Вы не хуже меня знаете: стоит парочке потанцевать вместе на балу больше двух раз, как кто-то уже распространяет слух, что до свадьбы недалеко.

– Но мы не танцевали вместе.

– Никого это не волнует. Мы были вместе на нескольких вечерах, и этого вполне достаточно. – Он прикоснулся к шляпе, приветствуя пожилую леди, которая в ответ проницательно улыбнулась.

– Все равно. Тут уж ничего не поделаешь. Я вызвала вас потому, что сегодня мне не представится другой возможности поговорить с вами наедине, а нам нужно кое в чем объясниться.

– Этого я и опасался.

– Пожалуйста, не стройте из себя мученика. Вы сами предложили мне приключения. Более того, вы настаивали на своем праве сопровождать меня в полуночных вылазках. Мы заключили сделку по вашей инициативе, Лукас, – выпалила Виктория.

Лукас прищурился:

– Похоже, вы собираетесь пожаловаться на то, как я выполняю свои обязательства. Я сражен. Неужели вам не понравились те два приключения, ради которых я рисковал руками, ногами и самой жизнью, перемахивая через стену вашего сада?

– Вы прекрасно знаете, что оба путешествия на прошлой неделе мне показались весьма интересными. Но я рассчитывала на большее.

– Что вы ожидали увидеть, пробравшись в мир мужчин?

Виктория в задумчивости прикусила нижнюю губу.

– Я не могу точно вам ответить, милорд. Наверное, больше приключений. Больше острых ощущений.

– Вам мало показалось острых ощущений и приключений в среду вечером?

– Ужин в ресторане поздно ночью – конечно, весело, не отрицаю. Во всяком случае, было весело, пока тех двоих юнцов не стошнило прямо на платья их приятельниц, танцовщиц из оперы. – Припомнив эту сцену, напрочь лишившую ее аппетита, Виктория состроила гримаску.

– Мне жаль разочаровывать вас, Викки, но печальная истина заключается в том, что мужчины вряд ли помогут открыть вам для себя что-то новое. Собравшись вместе глубокой ночью, они только и делают, что пьют. Как насчет нашей экскурсии в Воксхолл – она ведь понравилась вам, верно?

– Господи, Лукас, не надейтесь, что я удовлетворюсь прогулкой по Воксхоллу. Такое приличное, тихое место. Я могла отправиться туда с Аннабеллой или любой другой подругой, и никто бы не счел это странным.

– Будьте же справедливы. Вы пошли в мужском костюме, и Воксхолл открылся вам совсем с другой стороны.

– Вы уклоняетесь от прямого разговора, Лукас, – твердо произнесла Виктория. – И полагаю, намеренно.

– О чем же вы хотите говорить?

– О том, что вы до сих пор не сводили меня ни в одно из тех мест, которые значатся в моем списке.

– Ах да, наш знаменитый список. Я опасался, что сегодняшняя встреча приведет именно к этому чертову списку!

– Лукас, вы же обещали. Вы обещали мне, что поведете меня туда, куда я захочу. Вместо этого вы намеренно пытались отбить у меня охоту к приключениям, не так ли? Даже не надейтесь, что я не сумею разгадать ваш план! Вы рассчитывали, что омерзительные сцены вроде той, когда молодые люди напились до одурения, или зрелище боксерского матча в Воксхолле заставят меня отказаться от моего списка!

– Я только хотел показать вам, что вас ждет, прежде чем подвергнуть вас настоящей опасности. Что касается боксерского матча, по-моему, вы нисколько не боитесь крови.

– Так я и знала! Вы хотите, чтобы я удовлетворилась безопасными приключениями. У вас ничего не получится, – провозгласила Виктория. – Я требую, чтобы вы выполнили ваши обязательства. Завтра же ночью мы отправимся в бордель или игорный притон. Я настаиваю на этом. – Она просияла, предвкушая приключение. – Полагаю, мне больше понравится притон. Решено, мы должны пойти в самый настоящий игорный дом.

– Вам там не понравится, Викки.

– Предоставьте мне самой решать, что понравится мне, а что нет. Итак, договорились или мне поискать другого спутника?

Лукас с улыбкой наклонил голову, приветствуя еще одну востроглазую пожилую леди, проплывавшую мимо в карете. Внешне он был воплощением любезности, но в его голосе, когда он ответил на угрозу Виктории, звучал лед.

– Не стоит бросаться угрозами, которых вы не в состоянии осуществить, Викки.

Виктория уже знала – если Лукас говорит с ней таким тоном, лучше всего отступить и попытаться добиться своего иным способом. Она сердилась, видя, как под ее нажимом он становится только жестче и увереннее, но он был прав: где она найдет другого спутника, который показал бы ей ночную жизнь?

Кроме того, с каждым разом прощальный поцелуй в ночном саду после завершившегося приключения все больше порабощал Викторию. Таких поцелуев насчитывалось уже два после сцены в саду, когда они вернулись с ярмарки, и Виктория жила предвкушением следующей встречи, когда Лукас вновь заключит ее в свои объятия.

– Лукас, вы забываете, что в наших приключениях главное слово остается за мной, поскольку именно я должна принимать решения. Итак, что касается следующей нашей вылазки… Черт побери! – Виктория принужденно улыбнулась знакомой паре в поравнявшейся с ними коляске. Насмешливо-любопытные глаза Изабеллы Рикотт глядели прямо ей в лицо.

Изабелла сияла словно маленький, но безупречный драгоценный камень – скорее всего рубин. Рядом с ней держал вожжи ее постоянный спутник Ричард Эджворт. Минувшим вечером Виктория познакомилась с ним, но он не произвел на нее особого впечатления. Признаться, ее удивило, почему Изабелла, у которой был большой выбор, предпочла именно его.

С первого взгляда никаких особых недостатков в нем не замечалось. Эджворт был светловолос, красив стандартной красотой. Ему недавно минуло тридцать, и Виктория полагала, что к сорока годам он утратит свою внешнюю привлекательность. В его глазах залегла тень угрюмой неудовлетворенности, как будто Эджворт чувствовал себя вечно обманутым жизнью. Вялая, какая-то безвольная линия его рта указывала на отсутствие внутренней силы.

У Виктории мелькнула мысль: а справедлива ли она к этому человеку, ведь она невольно сравнивала его с Лукасом.

– Викки, дорогая, добрый день, – прощебетала Изабелла, – как приятно снова повстречаться с тобой.

– К вашим услугам, мисс Хантингтон, – буркнул Эджворт. Быстро скользнув взглядом по Лукасу, он отвел глаза в сторону. – Здравствуйте, Стоунвейл.

– Здравствуйте, Эджворт.

Почувствовав пробежавший между мужчинами холодок, Виктория вгляделась в непроницаемое лицо Лукаса и, как всегда, не смогла разгадать его чувства. Она быстро обернулась к Изабелле Рикотт:

– Какая у вас прелестная шляпка, леди Рикотт. Вы не скажете, где вы ее купили?

– С удовольствием. Магазинчик на Оксфорд-стрит. Может быть, мы поболтаем сегодня вдвоем? У леди Атертон намечается небольшой прием.

– Прошу прощения, но я занята, – ответила Виктория, припоминая, что несколько дней назад отказалась от приглашения. Интересно, принял ли его Лукас? – У меня на сегодня другие планы. Как-нибудь в следующий раз.

– Как-нибудь… – повторила леди Рикотт и, загадочно улыбнувшись Лукасу, махнула рукой своему поклоннику, чтобы тот направил лошадей на боковую дорожку. Повинуясь ей, Эджворт чуть подхлестнул лошадей, изящно взмахнув затянутыми в серые перчатки руками.

– Вам не очень-то нравится леди Рикотт, – заметил Лукас, как только карета отъехала.

– А вам, судя по всему, не очень-то нравится мистер Эджворт, – откликнулась Виктория.

– Ничего серьезного, небольшая ссора за карточным столом.

Виктория искоса глянула на него:

– Вы вместе играли в карты?

– Только один раз. Он шулер.

Виктория была потрясена:

– Эджворт – шулер?! Подумать только! Как же ему разрешают играть в клубе?

Лукас следил за каретой, пока та не скрылась за деревьями:

– Его еще никто не поймал. Он очень ловкий шулер.

– Что же случилось в тот вечер, когда вы играли с ним? – сгорая от любопытства, настаивала Виктория.

Горькая усмешка появилась на его губах.

– Посреди игры, когда я уже довольно много проиграл, мне удалось рассыпать всю колоду карт. Само собой, нам тут же принесли новую колоду.

– Вы избавились от крапленых карт? Потрясающе! – Виктория была в восторге. – И тогда Эджворт проиграл?

– Да. В пух и прах.

– Великолепно! Вот видите, Лукас, подобное приключение я и хотела бы пережить.

– Со стороны смотреть было не на что. Карты упали на пол. Эджворт глянул на меня. Я мысленно вознес благодарность небесам за то, что вовремя понял, что тут происходит, и не успел проиграть слишком много.

– Вот-вот, а сами собираетесь лишить меня столь увлекательного приключения. – Виктория нахмурилась. – Эта игра – первое ваше столкновение с Эджвортом?

– Почему вы спрашиваете?

– Не знаю. Вы как-то странно посмотрели друг на друга. Мне показалось, что вы давно знакомы. Впрочем, не важно. Возвращаясь к нашему разговору…

– А почему вы не любите Изабеллу Рикотт?

Виктория прикусила губу:

– Это так заметно?

Лукас раскланялся с еще одной парой и сказал:

– Только для того, кто хорошо вас знает. А я уже научился понимать вас, дорогая.

– У меня нет никаких причин плохо к ней относиться. Нас познакомили несколько недель назад, но она сразу же заявила, что она старая приятельница моей мамы и моего отчима. – Виктория не хотела заходить слишком далеко в объяснениях.

– Вашим отчимом был Сэмюэль Уитлок?

– Да.

– Вы ни словом не обмолвились о своей семье, если не считать тетю Клео, – заметил Лукас.

– Моя семья не предмет для обсуждения. Откуда вам известно имя моего отчима, Лукас?

– Кажется, мне называла его Джессика Атертон.

– Да, конечно. – Голос Виктории дрогнул.

– Что-то не так? – ласково спросил ее Лукас.

– Нет, нет, все хорошо.

– Викки, не забывайте, я ваш друг. И надеюсь однажды стать вашим возлюбленным. Почему бы вам не поговорить со мной откровенно?

Виктория резко обернулась, чувствуя, как ее щеки запылали румянцем.

– Боже мой, Лукас, как можно обсуждать подобные вещи посреди парка! К тому же не ясно, как дальше будут развиваться наши отношения. Будьте так добры, не воображайте о себе чересчур много.

– Вам не понравилось, что мы с Джессикой обсуждали вас?

– Да, не понравилось.

– Ее вы тоже недолюбливаете?

– Не то чтобы недолюбливаю… Я уже как-то говорила вам, что у нас мало общего, однако я ничего не имею против нее. Как можно не любить образец всех добродетелей? – Виктория перевела дыхание. – Вы давно знакомы с ней?

– С Джессикой Атертон? Уже несколько лет. Мы были знакомы еще до ее замужества с Атертоном.

«Что-то таится в их отношениях, он явно что-то скрывает», – подумала Виктория, прислушиваясь к голосу Лукаса. Она не знала, как выведать у него интересующие подробности, и потому переменила тему.

– Любопытно, что леди Рикотт нашла в Эджворте? – заметила она. – Наверное, она не знает, как он играет в карты.

– Да уж, наверное.

– Как все-таки хорошо быть вдовой! – вздохнула Виктория.

Последнее замечание привлекло внимание Лукаса.

– Что, черт побери, вы имеете в виду?

– Понимаете, леди Рикотт, распоряжаясь состоянием по своему усмотрению, обладает гораздо большей свободой, нежели я, она даже может позволить себе выбрать любовника!

– Об этом я не подумал, – подавленно проговорил Лукас.

– А я думала. Много раз. Поскольку я не замужем, я словно нахожусь под наблюдением и должна все время спрашивать себя, а что скажут в свете. В моем возрасте я все еще обязана беречь свою репутацию. А Изабелла Рикотт вправе разъезжать по парку в одной коляске с Эджвортом и танцевать с ним, и отправиться в его компании домой, когда закончится вечер у Атертонов, и никому до них нет дела. Боже, до чего несправедливо устроен мир!

– Вам остается только выйти за меня замуж и потихоньку меня отравить – и тогда вы тоже насладитесь всеми правами богатой вдовушки!

Виктория негромко рассмеялась:

– Интересная мысль. Впрочем, я не склонна выходить замуж даже ради перспективы превратиться в богатую и свободную вдовушку.

Лукас пристально посмотрел на нее:

– Если мы все уже обсудили, нам лучше теперь расстаться. Мы слишком долго катаемся вместе, а мы ведь не собираемся привлекать внимание к нашим… м-м… отношениям.

– Да-да, вы совершенно правы. – Как ей сейчас хотелось бы обладать той свободой, которой наслаждалась Изабелла Рикотт. Но они с Лукасом уже вынуждены прощаться. – Минуточку, Лукас. Что касается следующего нашего приключения, я действительно настаиваю на чем-нибудь поинтереснее ресторана или Воксхолла. Завтра ночью, после того как побываю в гостях у Чиллингвортов, я буду ждать вас в саду тетиного дома, и я очень рассчитываю попасть по крайней мере в игорный дом.

Стоунвейл приподнял брови, расслышав в ее голосе приказ:

– Ваше желание для меня закон, Виктория! Но я надеюсь увидеть вас еще сегодня вечером на лекции Гримшо.

Лицо ее расплылось в улыбке.

– Вас так заинтересовало состояние земледелия в Йоркшире?

– Что тут смешного?

Она пожала плечами:

– Нет, конечно, ничего.

Лукас, прощаясь, притронулся к полям своей шляпы:

– Будьте настороже, Виктория. Вы еще многого обо мне не знаете. До вечера.

Прежде чем она нашла достойный ответ, он повернул Джорджа и поскакал прочь от нее. Виктория смотрела ему вслед, пока ее не окликнула Аннабелла Линдвуд. Стряхнув с себя странное, доселе незнакомое чувство, Виктория поспешила навстречу подруге.

Ночью после лекции Гримшо Виктория крадучись пробралась по окутанному темнотой дому и вошла в оранжерею. Бледный свет луны проникал в окно, экзотические растения казались особым, странным и тревожным миром.

Виктория уже привыкла к причудливым джунглям, в которые превращалась по ночам оранжерея. Она поспешила к боковой двери и выбралась в сад. Ночной воздух был пропитан прохладой, под ногами она ощущала сырую траву. Виктория помедлила, силясь различить Лукаса во мраке, но, как всегда, не обнаружила его до тех пор, пока он не пошевелился.

Лукас вышел из своего укрытия у стены – темная грозная фигура, с ног до головы облаченная в черное. Начищенные до блеска ботфорты сияли даже при свете луны. Лицо его скрывала тень. Виктория тихонько вздохнула, и предчувствие приключений с силой погнало кровь по ее жилам, дрожь волнения пробежала по ее телу.