Читать книгу Русалочка. Талисман забытых земель - Аманда Луззадер - Страница 4

Ночью, неделю спустя, когда Талли клевал носом в изножье ее кровати, Бринн увидела чудесный сон. Ей снилось, что она выучила всю румагию, все самые знаменитые заклинания: защитные, и исцеляющие, и скрывающие. Заклинания для того, чтобы быстро плавать и разговаривать с животными и заставлять растения расти.

Бринн снилось, что она заботится о морских животных: китах, акулах, китовых акулах. Она работала с самыми хрупкими существами вроде морских коньков и медуз, но помогала и тем, кто немного пугает: таким, как большие белые акулы и гигантские кальмары, которые живут внизу, в темных глубинах океана. И во сне Бринн все морские животные были здоровы и счастливы благодаря ее магии, и все они стали ей добрыми друзьями – она смогла разговаривать даже с морскими губками! Бринн снилось, как заклинания, светясь, срываются с ее пальцев яркими вспышками пурпурного, золотого и ослепительно-белого. Во сне она стала самой могучей и всеми любимой русалкой за всю историю.

– Ты величайший страж моря в мире! – кричали дельфины.

– Куда бы ты ни направилась, ты делаешь море лучше! – восклицали морские львы.

– Спасибо тебе, Бринн! – грохотали киты.

Но где-то среди всего этого обожания звучал и другой голос – раздраженный. И еще ее кто-то пихал. Во сне Бринн махала рукой китам, кланялась голубому тунцу и обменивалась рукопожатиями с большими головастыми губанами, но тот, другой, голос становился все настойчивее:

– Бринн Финли! В десятый раз говорю – просыпайся! Ты опоздаешь!

Раскрыв глаза, Бринн села на кровати и заморгала, сбитая с толку.

– Вставай, глупая ты рыбешка!

Это была мама Бринн, Дана. Она плавала рядом с постелью дочери, посмеиваясь, но явно в нетерпении.

– Хочешь опоздать в свой первый день в средней школе?

Бринн зевнула, потянулась и выглянула в окно. Снаружи было еще темно.

– Уже в школу? Но еще слишком рано.

– Ага, а тебе еще надо позавтракать, одеться и вывести Талли. Так что вставай!

Мама Бринн была очень умной русалкой с красивыми длинными розовыми волосами. Она работала исследователем в университете, и считалось, что ее румагия не уступит ничьей. Щелкнув дочь по носу, Дана выплыла из спальни со взмахом хвоста и двинулась на кухню.

Талли подплыл к девочке и принялся тыкаться в нее носом, требуя, чтобы его погладили.

– Талли! – Бринн потрепала черепашонка по широкой плоской голове и почесала морщинистую шею. – Мне снился самый удивительный сон на свете. Не могу дождаться, когда же можно будет заняться магией.

Бринн и правда не терпелось пойти в школу, но множество вещей ее тревожили. Там будет куда больше учеников, чем в маленькой начальной школе. Бринн волновалась о том, как впишется в компанию, и надеялась, что у них с ее лучшей подругой Джейд будут общие уроки. Окажутся ли занятия сложными? Легко ли они смогут найти кабинет? Не потеряется ли она между уроками? А учителя – они будут дружелюбными или строгими? И потом еще целое дело с переменой: в средней школе нет игровых перерывов, и Бринн точно знала, что ей будет недоставать игры в «квадрат» и воображаемую магию с друзьями.

Но, может, от этого-то ей и хочется пойти в среднюю школу – чтобы наконец-то заняться невоображаемой магией. Так что, несмотря на нервозность, Бринн чувствовала воодушевление и была полна предвкушений. Она научится настоящей магии и сможет на самом деле творить все те вещи, которые ей снились!

Бринн поспешила на кухню – в ее голове бурлил настоящий водоворот из нервов и нетерпения. Она повозила еду по тарелке, но почти ничего не съела.

– Немного волнуешься из-за школы? – спросила Дана.

– Волнуюсь? – откликнулась Бринн.

Мама улыбнулась:

– Ну да, ты едва притронулась к твоим любимым кексам из ламинарии. Хочешь еще сиропа? Или дело в чем-то другом?

– Ладно, наверное, я чуточку волнуюсь из-за школы, – призналась Бринн. – И из-за магии.

– Мм, ясно, – сказала мама. – Но ты и в хорошем смысле взволнована тоже, ведь так?

– Из-за магии? Да. Из-за школы – не особенно.

Дана кивнула и больше ничего не сказала. Мамы-русалки часто тревожились, когда их дети переходили в среднюю школу. Естественно, сама Дана тоже там училась и знала, что это может быть весело и приятно. Но она также понимала, что в школе можно столкнуться с испытаниями, – к примеру, со сложностями в изучении новых предметов. А ведь бывают и другие школьные огорчения, такие как отношения с друзьями и даже проблемы с задирами.

– Думаю, средняя школа придется тебе по душе, – помолчав, произнесла Дана. – Но некоторые вещи в ней тебе могут не понравиться. Надеюсь, если что-то будет тебя беспокоить, ты расскажешь мне.

– Конечно, расскажу, – пообещала Бринн.

Ей показалось, что мама говорит что-то странное. Бринн и так всегда все ей рассказывала. Девочка еще немного поклевала свой завтрак и дала несколько кусочков кекса Талли.

– Лучше выйди с ним, – напомнила Дана, – а то и правда опоздаешь.

– Ладно, – ответила Бринн. – Идем, малыш! Пора гулять!

Как и большинство русалочьих семей, они обитали в подводной пещере – не слишком большой, но у Бринн в ней была собственная комната, и девочке она нравилась. Начальная школа была недалеко, как и любимая лагуна Бринн, но до средней школы оказалось плыть гораздо дальше. Теперь Бринн пришлось пользоваться скоростным течением – чем-то вроде быстрой подводной реки, по которой можно было добираться из одного места в другое. Из-за этого Бринн тоже нервничала: она еще никогда не пользовалась течением в одиночку, без родителей.

Но, всплыв вместе с Талли, Бринн решила пока отбросить эти тревоги и думать только о том, что средняя школа – это румагия. Талли с плеском выскочил на поверхность. Морской народ и рыбы могли дышать под водой, но черепахам нужно всплывать каждые четыре – семь часов, чтобы набрать воздуха.

Бринн наслаждалась прогулками наверх. Солнце над водой светило куда ярче, и девочке нравилось глядеть на небо. От его вида – хоть полуденно-светлого, хоть затянутого грозовыми тучами – ей становилось спокойнее на душе. Ей нравились закаты, и звезды, и ясные ночи, когда луна сверкала ослепительной белизной.

Иногда Бринн оказывалась там, откуда можно было видеть лодки и здания, построенные людьми. Впрочем, она никогда не подплывала слишком близко ни к самим людям, ни к их жилищам. Даже если бы ей это разрешалось, Бринн все равно не стала бы. Она ни разу не встречалась с человеком и не видела его вблизи, но знала, что люди – страшные, грубые и ненавидят морских жителей. Почти весь мусор в океане из-за людей, и пусть ее папа полагает, что они не специально загрязняют море, Бринн в это не верилось.

А что хуже всего – кое-кто из друзей рассказывал Бринн, что, когда люди видят русалок или русалов, они обязательно пытаются поймать их и посадить под замок. Это ужасало Бринн, так что она держалась подальше и от земли, и от любых лодок и кораблей.

Ведя Талли обратно, Бринн сказала:

– Талли, давай остановимся в нашем любимом месте. Совсем ненадолго. А потом пойдем домой, и я буду собираться в школу.

Девочка направилась в водорослевый лес. Ламинария здесь поднималась высокими пышными лентами, которыми густо поросло каменистое дно, зелеными и немного резиновыми. По всей длине к ним цеплялись маленькие пузырьки воздуха, благодаря которым водоросль могла подняться на поверхность, чтобы впитывать солнечный свет. Из-за подводных течений и приливов ламинария гипнотически покачивалась. Бринн находила это успокаивающим. Водоросли могли вымахать на тридцать метров, а по-настоящему здоровая ламинария вырастала и вдвое выше.

Бринн плыла среди стеблей, а Талли держался поблизости. Девочка то и дело видела игривых морских выдр, для которых лес ламинарии был домом. Выдры питались покрытыми иглами морскими ежами, которые ползали по дну в зарослях.

– Морские ежи едят листья ламинарии, – объясняла мама Бринн, – и, если их не трогать, вполне могут слопать целый лес.

– Но выдры едят морских ежей? – поняла Бринн.

– Верно, выдры держат их под контролем.

– Почему тогда выдрам просто не съесть всех ежей? – спросила Бринн. – Тогда водоросли будут разрастаться, как хотят.

– Ну, без ежей ламинарии станет слишком много, – сказала Дана, – а это тоже не полезно. Ежи едят ровно столько водорослей, а выдры – ровно столько ежей, сколько надо.

– А кто ест выдр? – спросила Бринн.

– Морские львы и другие крупные хищники. Потому-то выдрам и нужна ламинария – чтобы прятаться от опасности. Видишь: в ламинариевом лесу, как и во всем океане, соблюдается равновесие.

Бринн не знала, что и это тоже была своего рода румагия, – поддержание равновесия в океане и то, как слаженно все работает в природе, хотя кажется, что никаких усилий для этого не требуется.

В основном Бринн просто нравилось играть в просторном ламинариевом лесу. Прятаться среди бесконечных дрейфующих водорослевых плетей, теряться в них, валяться на циновках из стеблей и листьев на поверхности воды и просто медленно плавать в лучах света, сочащихся сверху. Для Бринн это место было волшебным.

Внутри ламинариевого леса имелось одно особое местечко, которое девочка считала «своим». Маленькая полянка, почти как комната с высокими стенами из вечно колышущихся стеблей. Внизу, на песчаном клочке дна, лежал симпатичный камень, на который можно было присесть. Бринн с Талли выплыли на поляну. Утреннее солнце косыми лучами пробивалось сквозь водоросли, сверкая бликами в течении воды.

– Ладно, Талли, – сказала Бринн, – давай-ка сотворим немножко магии.

Она оплыла поляну кругом, хлопая в ладоши и понарошку произнося заклинания, как будто вызывала защитный пузырь или активировала режим скоростного плавания.

– Однажды я стану величайшей русалкой из всех, – заявила девочка, обращаясь к черепашонку. – Я собираюсь выучить все магические заклинания. И даже смогу разговаривать с тобой.

Талли моргнул и вроде как пожал плечами.

Бринн глубоко вдохнула и закрыла глаза. Она сложила ладони, как это делал отец, когда спасал Талли из сетей. Девочка изобразила звук, который должен был обозначать появление магического энергетического шара. Когда Бринн запускала свою воображаемую сферу, с кончиков ее пальцев слетела искра. Раздался громкий треск. Бринн вздрогнула, потом уставилась на свои руки. Даже Талли подплыл поближе, заинтересовавшись.

– Ого, – пробормотала Бринн. – Ты это видел?

Талли опасливо уставился на девочку. Бринн вытянула руки и пошевелила пальцами. Еще одна искра! И снова треск! У девочки отпала челюсть. Она и правда для этого рождена! Магия уже начинается! Ведь это была искра настоящей магии – предвестник того, что будет дальше. Можно ли творить магию без уроков, ненамеренно? Бринн пришла к выводу, что это, должно быть, означает, что она исключительно одаренная, – и она укрепилась в мысли о том, что однажды станет крайне талантливой и умелой русалкой.

Откуда-то издалека послышался голос матери:

– Бри-и-и-инн! Домой! Опоздаешь, глупая ты рыбешка!

– Ой, – пробормотала Бринн. – Лучше пойдем-ка, Талли.

Казалось, черепашонок кивнул, соглашаясь. Когда Бринн вытянула руку, чтобы плыть домой, раздался новый треск, и из ее пальцев опять вырвались искры.

– О-го-го! – воскликнула Бринн. – Скорее бы выучить все заклинания.