Читать книгу Иллюзия - Амбассадор - Страница 3

Мы переписывались на протяжении нескольких часов. Я даже не заметил, как быстро прошло время и как часы начали показывать два ночи. Черт, совсем недавно было только одиннадцать.

По ощущениям, в глаза будто насыпали песка – сильно хотелось спать, но я знал, что если усну, то всё равно подскочу спустя час и больше не смогу закрыть глаза.

Кошмары мешали мне нормально жить. Если я мог нормально поспать, то только днём, но проблема заключалась в том, что такой возможности у меня не было. И думаю, что моему двинутому начальнику это пришлось бы не по нраву.

Сделав глубокий вдох и быстро набрав: "Спокойной ночи", отправил сообщение, не переставая улыбаться. Всё же было несколько удивительно, как за пару дней ей удалось вытащить меня на разговор. Общий интерес в виде любви к Стинсону? Желание вместе сходить в стрип-бар и выкурить сигару?

Моё внутреннее Я слишком избирательно в людях и каким образом внутренние барьеры пошатнулись и впустили её в сознание – я не знаю и вряд ли хочу сейчас об этом думать.

– Класс, чую, утром я не встану, – усмехаюсь вслух, закрывая крышку ноута, понимая, что на сон мне оставалось часа четыре от силы.

– Ну где ты? Почему не появляешься, когда мне нужны ответы на вопросы, м? – встав с места, хватаю кружку и наливаю прохладной кипяченой воды, обращаясь с вопросом куда-то наверх, глядя в потолок.

– Ты и мёртвого поднимешь, если тебе приспичит, – зевая протянул русоволосый, уже стоя рядом со мной по правую руку. – Иронично, правда? Всё, как ты любишь.

– Дурак, – идиотская шутка отозвалась легким покалыванием в области сердца, не позволяя сделать глубокий вдох.

Последние несколько дней я видел его, но с одной стороны надеялся, что это побочное действие от смешения алкоголя с таблетками, но с другой стороны осознавал, что расстроюсь, если всё это прекратится. И уже было плевать, примут меня за больного или нет. Важно было придерживаться одного простого правила: не вести с ним диалог, когда вокруг были люди.

– Да ладно тебе, шутка-то смешная, – очередная ухмылка и переминание на месте босыми ногами. – Так что стряслось? Хочешь понять, почему кошмарит всю ночь?

– Угу, – жадно пью воду, уставившись на брата, надеясь, что он даст ответ.

– Я призрак, а не психотерапевт, – пожимает плечами и снова зевает, опираясь руками на край столешницы. – Кстати, почему перестал ходить к врачу?

– Боюсь, что в конце концов она заберется мне не только в голову, но и в штаны, – довольно хмыкаю, вспоминая Ольгу Михайловну.

Женщины в возрасте – моя слабость, с которой ничего не могу поделать. И не то, чтобы я был альфа-самцом, но большинство из них все же попадаются в мои сети. Разница лишь в том, что они надеются на красивые ухаживания и продолжительные отношения, а я всего лишь играю в невинную игру под названием "я тебя соблазню, но между нами ничего не будет, возможно". Дурацкая привычка самоутверждаться таким странным способом. Омерзителен? Возможно.

Психотерапевт, к которому я ходил два с половиной месяца, оказалась достаточно милой женщиной тридцати двух лет. К тому же разведенной. Внешне чем-то безумно похожая на Ходченкову, что подкупает вдвойне. Даже чертов голос с небольшой хрипотцой заставлял расслабляться и входить в состояние легкого транса, пока моя фантазия подкидывала мне картинки, как я вхожу в неё.

На сеансе четвертом мы разговорились о моих бывших отношениях, на которые были повешаны ярлыки "больных и токсичных". А затем речь плавно зашла в русло небольшого флирта. Именно тогда я самоуверенно выпалил: "Пойдем на свидание". Не мудрено, что она мне отказала, тем самым подстегнув добиваться согласия дальше. И суть в том, что для меня было важно добиться положительного ответа, а не побывать на свидании. Поставить галочку и убедиться в том, что я хорош.

Несколько по-ублюдски, правда?

Когда дело дошло до тактильного контакта, мою крышу сорвало еще больше, но остатками здравого смысла понимал, что этого делать не стоит. И не стал продолжать, полностью забросив сеансы.

– Ты извращенец, – он смеется и скрестив руки на груди, внимательно смотрит на меня.

– Есть немного, – невинно пожимаю плечами, взъерошив свои светлые волосы. Невольно зеваю, потирая покрасневшие глаза.

– Ложись спать, сегодня все будет нормально, – добрая улыбка, от которой внутри все разливается приятным теплом. – Я не уйду, пока не уснешь.

– Будь я девчонкой, то уже пищал бы от восторга и заливал бы все слезами, – пробурчал себе под нос, сунув руки в карманы спортивных штанов. Шаркая ногами, поплелся в сторону спальни.

Помню только то, как молча упал на кровать и наблюдал за тем, как Он садится в кресло и так же закрывает глаза.

– Она первая, кого ты подпустил к себе спустя столько времени. Почему? – внезапно от него прилетает вопрос, на который я ответить не могу за нехваткой ответов и каких-либо аргументов.

– Я никого к себе не подпускал, мы просто переписываемся, – пытаюсь оправдаться, но как же глупо это выглядит со стороны.

– Когда в последний раз ты с кем-либо нормально разговаривал? Березина не в счет, ты в перерывах между фразами "О, Вика, привет" и "Ну все, я ушел, пока", швыряешь в нее чем угодно, – довольно ухмылка, и он все так же полулежит в кресле, закрыв глаза, пока я валяюсь на кровати, позволяя своим щекам плющиться на пуховой подушке.

– Березина меня бесит, а Лиза – нет, ощути разницу и не сравнивай, отвечаю, прикрывая глаза, медленно погружаясь в сон.

Удивительно, но как и обещалось – кошмаров не было. Я проснулся за пять минут до первого будильника, что само по себе являлось редкостью. За окном светило солнце. Уже хороший знак. Символ того, что день будет не плохим. Потягиваясь в кровати, обращаю внимание на кресло, в котором никого нет.

Наверное, я мог бы себя убедить в том, что его вовсе и не было и это просто сон, но не хотел. Я верил в этот бред и продолжу в него верить, потому что это делает меня живым.

Интересно, если расскажу Джин Тонику, она поверит или скажет больше не пить успокоительные? Скорее, вариант второй, хотя не исключено, что она меня поддержит, но пальцем у виска все же покрутит.

Лениво стащив ноги с кровати, ступаю ими на пол, от прохлады которого по телу разбегаются мурашки.

– Семь утра, господи, – вздыхая, встаю с постели и плетусь на кухню за кофе. – Кто придумал, что нужно вставать так рано? Для чего? Зачем?

Закатываю глаза и продолжаю бубнить себе под нос то, как ненавижу вставать по утрам. Ставлю чайник, насыпаю три ложки растворимого кофе и пять ложек сахара. Убийственный напиток.

Из спальни доносятся звуки входящих сообщений. Зеленый мигающий индикатор подсказывает, что кто-то активно написывает в мессенджере.

"Доброе утро! Ну как ты? Как спалось?". Тоник.

– Ты серьезно? Какое нахрен доброе утро? Семь утра, женщина, семь! – громко восклицаю, но пальцы послушно набирают: "Доброе, все хорошо, собираюсь на работу".

Шагая в ванную, чтобы умыться, обновляю диалоги, когда взгляд цепляется за один конкретный. Ради любопытства открываю и смотрю на проклятое "Была в сети в 2:01" и ловлю себя на мысли о том, что думаю о ней.

– Значит, ты все еще спишь, – тихо выговариваю себе под нос и ныряю в ванную комнату.

Включаю холодную воду и молча смотрю на то, как утекают мои деньги. И отобразится это в ежемесячной квитанции. На секунду ловлю себя на мысли, что хочется взять лёд и бросить его в воду и нырнуть туда лицом. Чертов Тарантино! Как теперь избавиться от повадок персонажа Питта из "Однажды в Голливуде"?

Так проходит минут семь: вода льется без устали из крана, а я рассуждаю о всякой ерунде. Наконец сунув руки под струю прохладной воды, решил умыться и хоть как-то взбодриться.

Не успел поднять голову и глянуть в отражение зеркала, висящего прямо над раковиной, как за спиной уже стоял парень.

От неожиданности дернулся и рукой снес с верхней полки тюбики с зубной пастой и прочей дребеденью.

– Твою мать, ну перестань так делать! – повышаю голос, но не могу скрыть того, что рад его видеть.

– Ты сам меня позвал, – пожимает плечами и прячет свои руки в переднем кармане своей толстовки.

– Не было такого, – нахмурившись, собираю все поваленное мною барахло и принимаюсь чистить зубы.

– Обычно, мужики пишут первыми, – многозначительно улыбается, скрестив руки на груди.

– Ларина писала Онегину первой, – вскидываю одну бровь вверх и смеюсь, поглядывая на братца, держа в зубах свою щетку.

– Ты неисправим, но на твоем месте, я бы написал, – будто по щелчку пальцев он тут же исчезает, в который раз не успев выслушать меня. Каков подлец.

Обменявшись парой голосовых сообщений с подругой, вновь обновляю знакомый диалог, поглядывая на часы. Уже почти восемь.

– Это вряд ли будет выглядеть странно, – словно успокаивая себя, слегка усмехаюсь, набирая банальное, но пожалуй, важное "Доброе утро".

Я пил растворимый кофе, перечитывал вчерашний диалог и щурился от солнца, светившего прямо мне в глаза, пока в это время, в другой стране, за несколько тысяч километров от меня, проснулась Она и первым делом с утра начала улыбаться.