Читать книгу Тайны Ногая, хана Кыпчакского ханства - Амерхан Межитов - Страница 4

Мангышским называли улус – поместье Мангыша, старшего сына солтана Котена, который, по кыпчакским традициям, достигнув совершеннолетия, был наделён личным поместьем и многочисленными стадами скота для поддержания своей семьи и улусного войска. Отныне он, старший сын, будет вести своё хозяйство самостоятельно, признавая над собой, разумеется, власть родителя как отца и верховного правителя. По кыпчакским обычаям, старшему сыну не полагалось наследовать власть отца, если в доме ещё были живы дядья, родные братья отца. Однако по праву первенца он пользовался в роду в определённом смысле особыми привилегиями, в силу чего его улус, Пруто-Днестровское междуречье, занимал важное место во всём кыпчакском объединении. Размеры улуса, величественно простиравшаяся степь, богатая растительностью и различной живностью, огромные табуны и стада крупного рогатого скота, а также развернувшееся в Приднестровье градостроительство вполне соответствовали статусу принца Мангыша. Мангыш с присущим ему гостеприимством по поручению Котена устраивал приёмы предводителей сильных туменов. Среди кыпчакской знати отсутствовало единство в борьбе с монголами. В степях существовали различные самостоятельные предводители туменов, упорно отказывающиеся признавать власть Котена. Некоторые объединения обладали собственными вооружёнными отрядами, но ещё не определились, к кому примкнуть. Мангыш призывал их не враждовать друг с другом. Ему приходилось встречаться с предводителями кыпчакских племён Предкавказья, Крыма и Поволжья.

На Калке Чингисхан явно обнажил свои агрессивные амбиции, и Котен с Мангышом ещё ожидали впереди решающее сражение. Котен уже знал, что в разных юртах люди Батыя вели подрывную работу. На западных границах галицкий князь почти открыто заигрывал с католическим Папой. И Котен поспешил нанести несколько упредительных ударов по Галицкому княжеству, чтобы дать почувствовать угрозу разорения. Развить движение вглубь на запад Котен не успел. Вестник из Поволжья сообщил, что отряды Батыя совершили опустошительные набеги на Саксин (Нижнее Поволжье, Волжская Болгария) и восточную часть бассейна Дона, и ему пришлось в спешном порядке повернуть свои войска обратно.

Но коварство и жестокость Батыя этим не ограничились. В пути солтана Котена настигла трагическая весть об убийстве его сына Мангыша. Вероломное и предательское нападение на Мангыша и его личную охрану совершили люди Аккубуля из племени Токсобичей. Честолюбивый Аккубуль всегда завидовал таланту и авторитету Котена. Котен давно подозревал его в связях с Батыем, и теперь Аккубуль со своими людьми открыто перешёл на сторону Батыя.

Первым делом Котен распорядился увести своего малолетнего внука Аккаса, сына Мангыша, и послал самую преданную сотню. А сам оперативно развернул массированную атаку на Токсобичей. Стремительный натиск войск солтана Котена притеснил конницу Аккубуля, где последний получил серьёзное ранение. Воины Котена самоотверженно сражались и легко отбросили отряды Аккубуля, преградив им путь для отступления. Брат Аккубуля, Ансар, обратился за помощью к Батыю, с которым тот после калкинского сражения находился в сговоре. Столкновение с объединёнными войсками Токсобичей и Батыя произошло на территории кыпчаков, в Приднестровье. Разгромленные Токсобичи, которым даже поддержка чингизида не принесла спасения, были изгнаны с позором. Их остатки в дальнейшем полностью примкнули к наступающим войскам Батыя, становясь послушным орудием в руках последнего.

Вторжение Батыя в Кыпчак эл началось с юга, пройдя вдоль южного берега Каспия в Азербайджан, оттуда в Ширван и далее через Ширванское ущелье на Северный Кавказ и в предкавказские степи. Во главе войск Батыя стояли двое наиболее жестоких и талантливых полководцев: Джебе и Субедей.

Перейдя границы Кыпчакии, они сначала захватили возвышенность, получившую впоследствии название Ставропольской, потом – Прикубанье, а далее прибыли к городу Судак, известному городу кыпчаков, который к тому времени считался одним из процветающих торговых центров. Придя к Судаку через Таманский полуостров и пролив, они достигли Крыма и разграбили один из самых богатых его городов. Так постепенно батыевы войска начали растекаться по югу восточноевропейских степей.

После битвы на Калке это была вторая волна монголов, которая хлынула в 1228–1229 гг. в Восточную Европу. Теперь поход был направлен приказом Угедея, избранного после смерти Чингисхана великим кааном. Монголы зачастую брали города, подкупая представителей местной знати, назначая их своими наместниками, предоставляя им различные привилегии. Новые выдвиженцы старались укреплять свою власть всеми способами, предавая своих соотечественников. Для людей солтана Котена это затрудняло их сопротивление. Вместо того чтобы направлять остриё своих мечей против завоевателей, им приходилось иметь дело со своими же соотечественниками, которые теперь уже находились на службе у Батыя, представляя власть узурпаторов. Отказываясь от братоубийственной войны, солтан Котен сосредоточил свои основные боевые силы в Пруто-Днестровском междуречье с центром в городе Исакча, в своём родовом поместье.

А тем временем наступление Батыя теперь уже без Чингисхана продолжалось всё интенсивнее, и главным образом в направлении Руси.

Первым из русских земель подверглось опустошению Рязанское княжество. Рязанские князья отказались подчиниться монголам. В то же время их просьба о помощи, обращённая к великому владимирскому князю Юрию Всеволодовичу, осталась без ответа. Рязанское княжество было опустошено и разорено. Столица княжества Рязань после нескольких дней непрерывного штурма была взята и разграблена, её население вырезано. С самого начала вторжения завоевателей население Руси оказывало им упорное сопротивление. Сохранилось сказание о замечательном подвиге рязанского боярина Евпатия Коловрата, который сам напал на войско Батыя, сумел нанести большие потери врагу и героически погиб в бою с захватчиками.

Опустошив Рязанскую землю, войска Батыя двинулись на Владимиро-Суздальское княжество. Монголы разорили и сожгли Коломну, Москву. В феврале 1238 г. они подошли к столице княжества Владимиру. После ожесточённого штурма Владимир был взят и подвергнут полному разрушению. Вскоре после этого на реке Сити (правый приток реки Молога) владимирское войско было уничтожено монголами, сам князь Юрий Всеволодович в ходе битвы погиб.

До 1236 года западной группе кыпчаков удавалось успешно отражать беспрерывные натиски полчищ Батыя. Проникнуть на территорию Котена Батыю не удалось. Тогда Батый перекрыл связь остальной части Кыпчакии с западной группой кыпчаков. Затянувшаяся блокада вокруг Пруто-Днестровского междуречья вынудила западных кыпчаков постепенно перебираться на территорию венгров. Сам солтан Котен ещё долго оставался в Исакче; вероятно, именно в это время и было принято решение организовать партизанское движение в тех улусах, где были сосредоточены представители древних кыпчакских аристократов.

В это время король Венгрии Бела, внучатый племянник Котена по материнской линии, всячески уговаривал своего родственника перейти со своей гвардией в Мадьярское королевство.

Солтан над предложением короля стал задумываться всё серьёзнее, поскольку руководить силами сопротивления с территории Венгрии в складывающейся в Кыпчакском ханстве ситуации могло оказаться более эффективным.

Завоевателями были теперь уже разорены Переяславль, Чернигов. Зимой 1240 г. войска Батыя взяли и разграбили Киев. Однако усталость от длительного похода, усиление борьбы за власть вокруг трона правителя империи Чингисхана, а главное – непрекращающееся сопротивление разорённых, но до конца не покорённых кыпчакско-русских земель заставило завоевателей перейти к несколько более умеренным методам, а именно – оттеснению местной элиты от административно-политического управления.

Между тем наиболее непримиримая часть кыпчакской элиты во главе с Котеном приняла, наконец, решение сколотить силы на территории Венгрии.

Король Бела, принимая половцев, тайно рассчитывал, что те станут его подданными и примут католичество. За приобретение новых верующих он, разумеется, добьётся большей благосклонности римского Папы. А в лице мужественных и опытных всадников-кыпчаков он мечтал обрести сильное войско, способное отразить напасти извне и обезопасить себя сильной личной охраной.

Солтан Котен принял приглашение венгерского короля, намереваясь также дать своим людям время подлечить раны и собраться с силами.

Пройдя через южные Трансильванские отроги Карпатских гор, кыпчаки в сорок тысяч шатров прибыли на мадьярскую равнину. Со своими табунами и стадами скота они широко разлились по привольным степям Венгрии.

Котен с сыновьями прибыл в столицу Буду и был сердечно принят королём Белой. Венгерскому королю льстило, что сам кыпчакский солтан Котен и его люди всецело покровительствуют ему и его власти. К тому же солтан Котен подтвердил, что в случае необходимости его войска будут биться рядом с войсками короля.

И кыпчаки очень быстро стали обживать новые территории; буквально за короткое время они, оправившись, вновь воспряли духом. В Венгрии они наладили бурную торговлю внутри страны и с соседней Болгарией. Обновили свои снаряжения, боевых коней. Молодые кыпчаки спешили в бой с монголами, стремясь вернуться на свои родные земли.

Со стороны местной знати это вызывало неоднозначную реакцию. Внутри Мадьярского королевства стало зреть недовольство кыпчаками, которое в значительной степени провоцировалось местными вельможами. Знатные вельможи испытывали страх перед сильными и мужественными воинами кыпчаков. Самого Котена они ненавидели ещё больше, опасаясь его растущего влияния на короля. Их нападки на кыпчакского лидера ещё более усилились после воззвания Папы римского ко всем верующим христианского мира, в котором содержался призыв объединиться для борьбы с язычниками. Папа римский также гарантировал королю Беле помощь европейских государей. Придворных феодалов подстёгивало распространяющееся мнение о возможном создании объединённой армии европейских государей против грозного хана Батыя.

Король Бела по настоянию придворной знати пригласил на собрание солтана Котена с сыновьями. Ни о чём не подозревавший солтан прибыл в королевский дворец со своими сыновьями без усиленной охраны, полагая, что едет к родственнику и союзнику.

Во время встречи венгерские землевладельцы и местная влиятельная знать открыто стали выражать недовольство королём за то, что он якобы отдал мадьярские земли куманам (половцам-кыпчакам). Солтан Котен попытался защитить короля и уверял королевскую свиту, что кыпчаки лишь временно обосновались здесь и что они не собираются отказываться от своих собственных земель у себя на родине. В ответ феодалы стали обвинять Котена в измене и называли его лазутчиком Батыя. Король Бела предложил первым делом расследовать, действительно ли солтан Котен является лазутчиком хана Батыя. Однако рассвирепевшая знать продолжала оскорблять приглашённых кыпчаков. Они утверждали, что значительная часть земель пострадала, потоптаны пашни, огороды и виноградники. В этот момент они не хотели вспоминать, что сейм венгерских баронов санкционировал поселение половцев в междуречье Дуная и Тиссы и на восточных окраинах государства добровольно. Котену стало ясно, что сейм тогда дал согласие, напуганный вестью о силе надвигавшихся монгольских войск. Солтан Котен обладал огромной выдержкой и никогда не терял самообладания. Несмотря на преклонный возраст, он был необычайно силён. В открытом бою ему не было равных. В совершенстве владея саблей, он, тем не менее, славился тем, что в бою часто громил противников врукопашную, оглушая их сильными ударами, без намерения лишать жизни. Поэтому Котен вместе со своими сыновьями на истерику вельмож реагировал вполне хладнокровно и отгонял от себя даже мысль о коварных замыслах с их стороны. Котен и сыновья не намеревались ввязываться в стычки и рассчитывали решать возникшие противоречия мирным путём.