Читать книгу Потерянная душа. Том 1 - Ана Ховская - Страница 11

Я открыла глаза от легкого толчка. Сон, которым грезила, ускользнул в небытие, а был он таким сладким, что я ощутила досадное разочарование после пробуждения. Еще минуту я пыталась ухватить ускользающие картинки, но безнадежно: в сознание уже активно врывался новый день и воспоминания предыдущего.

Я даже не знала, сколько длился сон. Такое ощущение, что проспала пару дней. В палате было светло, но биологические часы говорили, что сейчас вовсе не утро. Да и как тут было разглядеть время суток: ни часов, ни окна, ни ответов на вопросы…

Вопросы!

Я легко поднялась с постели, встала на пол, прошлась по палате, снова отмечая необычайную легкость в теле, и остановилась у зеркала. Оглядев себя с головы до ног, я прищурилась и приблизила лицо к поверхности зеркала.

– Ну, привет, Кира! Интересно, кто-нибудь принесет мне стакан воды и зубную щетку?

Вспомнила про то, что теперь у меня тридцать два здоровых зуба, и все они ровные, белые и всё еще непривычно ощущаются во рту. Широко растянула губы, выставила нижнюю челюсть вперед так, что нижний ряд зубов поравнялся с верхним, и детально осмотрела передние зубы.

«Просто чудо какое-то! Странные эксперименты! И откуда вдруг это свалилось на меня?»

Я почистила уголки глаз пальцами и пригладила распушившиеся волосы на макушке. Так непривычно было без челки.

– Ты все еще такая же, какой я видела тебя вчера. Ты мне нравишься, только, кто объяснит, что ты здесь делаешь? И если мне сегодня же ничего не расскажут, я устрою здесь такой переполох – всем места мало будет!– угрожающе проговорила я вслух.

– Переполох нам не нужен,– услышала я справа от себя приятный мужской голос.

От неожиданности я покачнулась и вмялась носом в зеркало.

– Ой,– поморщилась я и потерла кончик носа ладошкой, а потом повернулась в том направлении, откуда обычно появлялась Нэйя.

В образовавшемся дверном проеме стоял очень высокий мужчина на вид лет сорока, но поразил не его двухметровый рост, а то, что он был невероятно похож на Нэйю. Такой же блондин, с белыми бровями и ресницами, с карими глазами, и кожа такая же светлая, как и у нее. Но волосы у него были длинные и собраны необычным плетением от макушки и до середины спины. Это я отметила, когда он посторонился и пропустил в палату Нэйю.

Я молча разглядывала их обоих, все больше находя общие черты, и не могла вымолвить ни слова. Как и Нэйя, мужчина не вызвал недоверия или неприятия. В его позе была непринужденность и мягкость. Открытый искренний взгляд и спокойный приятный баритон расположили к себе с первой секунды, несмотря на то, что я и понятия не имела, кто он. На его благородном лице не было морщин – выглядел очень ухоженным и импозантным даже в своем белом комбинезоне, а возраст выдавали его глаза, смотрящие на меня с задумчивым интересом, но проницательные и мудрые.

Высокий незнакомец прошел в центр палаты, и я ощутила покалывания на коже, будто пространство вокруг пронизало электростатическое поле. Ощущение не из приятных: будто на тебе наэлектризовалась одежда. Я не отводила взгляда от мужчины. Когда Нэйя взяла меня за локоть и повела к кровати, только тогда я неохотно опустила глаза и присела. От поясницы по позвоночнику к затылку побежали холодные мурашки. Я поежилась.

– Приветствую, Кира,– тихо сказала Нэйя и отошла.

Я снова украдкой взглянула на мужчину: внешность была такой необычной, что глаза сами возвращались к его лицу. Его хотелось рассматривать. И все же несмотря на то, что мужчина был довольно приятным, я испытывала легкую настороженность от появления нового незнакомца.

Он прошел еще несколько шагов и, остановившись в метре от моей постели, сделал странный жест рукой: кончиками пальцев левой руки коснулся своей груди и, протянув раскрытую ладонь мне навстречу, сделал легкий поклон головой.

– Приветствую, Кира,– произнес он мягким голосом, от тембра которого у меня появилось еще больше мурашек.

Я слегка отклонилась и заглянула за спину мужчины. Нэйя все так же внимательно и невозмутимо смотрела на меня.

– Не бойся, это Гиэ. Он ответит на многие твои вопросы. Я буду рядом,– дружелюбно проговорила она и достала из встроенного шкафа два прозрачных предмета, оказавшихся в итоге раскладными стульями.

«Почему я должна его бояться?!– мысленно удивилась я.– Он совсем не страшный…»

Затем Нэйя отошла к двери, и я увидела еще одного человека – девушку, которая подала поднос с тремя стаканами воды. Оттого что у девушки тоже были белые волосы, я быстро моргнула несколько раз. Но зрение не подвело. Видимо, в этой клинике все медики были блондинами.

«Может, у них дресс-код такой?»– пришла нелепая мысль.

Мужчина как-то странно улыбнулся, и я вновь обратила на него внимание. Напряжение в теле не отпускало. Я поморщилась от едва заметной боли в висках, давно не болела голова, но попыталась взять себя в руки и сосредоточенно выпрямилась.

– Здравствуйте,– настороженно поприветствовала я Нэйю и мужчину, когда они присели недалеко от моей кровати.– Я вас слушаю.

– Могу я обращаться к вам дружественно?– спросил мужчина.

Это был второй раз, когда я услышала это странное выражение.

– Вы имеете в виду – на «ты»?

– Да, дружественное общение предполагает такую форму обращения,– витиевато согласился Гиэ.

– Да, можете,– разрешила я и нервно схватила стакан с водой с полки, куда Нэйя поставила поднос: легкая настороженность переросла в нервозность.

Подозрительный мужчина, хотя и безобидный на вид! Больше похож на профессора…

– Я могу говорить откровенно, Кира?– украдкой усмехаясь, спросил он.

– Разумеется. А как иначе?– начало разговора ставило в тупик. И чему он так усмехается?

– Кира, ты можешь задавать любые вопросы после того, как выслушаешь меня.

– Да, у меня масса вопросов!– возбужденно закивала я и сделала несколько глотков воды.

– Ты находишься в медицинском корпусе, но не потому, что заболела или тебе причинили вред, напротив: ты получила массу реабилитационных процедур и теперь абсолютно здорова…

Мужчина сделал паузу, чтобы отключить сигнал, раздавшийся с его запястья, видимо, часы с будильником, и я сразу спросила:

– Не хочу показаться вам ненормальной, да и себе тоже, но не могли бы вы объяснить подробнее? Потому что звучит все это крайне неоднозначно, если не сказать – подозрительно.

Гиэ посмотрел на плоскую панель на подвесной полке у моей кровати, будто что-то подсчитывая, и кивнул.

– Сейчас я расскажу, что с тобой произошло. Я прошу выслушать меня от начала и до конца. Многое из того, что скажу, вызовет у тебя сильные эмоции, те, которые ты еще не испытывала. Но предвосхищая итог разговора, замечу, что ты в безопасности и никто не причинит тебе вреда. Ты согласна?

Я уже начала беспокоиться, и он не просто догадывался, а точно знал это. Было жутко любопытно узнать, что случилось, но внутреннее чутье подсказывало, что услышанное вряд ли понравится.

– Да, тебе может это не понравиться,– подтвердил мужчина мои мысли,– но это только вначале.

– Наверное, у меня нет выбора?– неуверенно проговорила я, потирая ноющий затылок.– Так что, выкладывайте…

Гиэ и Нэйя переглянулись и едва заметно кивнули друг другу. Я сделала глубокий вдох и, услышав следующие слова, оцепенела:

– Ты находишься на планете Тэсания. По научным данным твоей планеты – это галактика Андромеды в двух с половиной миллионов световых лет от Земли. Ты прибыла сюда неслучайно: родилась человеком, но являешься потенциальным носителем биоэнергетической сущности Тэсании – Тэсы. Тебе ближе понятие – душа. Мы ищем Тэс и, когда находим, возвращаем их домой, на Тэсанию…

Мужчина сделал паузу, следя за моей реакцией. Моя рука со стаканом воды замерла в воздухе. Внутри похолодело, и сердце, кажется, остановилось… О-о-о, нет, оно билось, громыхало, пульсировало в ушах и в затылке. Постепенно округлившиеся глаза заслезились от напряжения.

В палате воцарилась мертвая тишина.

– Вы сейчас издеваетесь?!– разрезал тишину мой звонкий голос.

– У нас нет такой цели,– ответил Гиэ.– Я психоадаптолог. И именно я сообщаю тебе эту новость, потому что понимаю, какое она вызовет недоумение и чувство нереальности происходящего. Я понимаю, что тебе кажется, будто это недоразумение, шутка, тем более что на Земле нет материальных доказательств существования других цивилизаций. В итоге, всё это звучит, как бред. Твой разум сейчас не способен воспринимать информацию адекватно. Но это не отменяет реальности: ты на другой планете.

Все тело сковало от напряжения и страха. Стакан в руке показался тяжелым, как десятикилограммовая гиря, и я выпустила его. Вода пролилась на колени и потекла вниз по ноге сквозь ткань одежды, обжигая кожу прохладой. Нэйя подхватила падающий стакан и поставила его на поднос, а затем осторожно взяла меня за руку.

– Кира, как ты себя чувствуешь?

Голова отказывалась работать. Мысли стопорились. Я бесцельно рассматривала свои пальцы в ладони Нэйи и силилась представить то, о чем услышала. Но передо мной была стена. Я не могла пробиться сквозь шок и страх, сковавшие разум и тело. А еще эта дикая боль в висках и затылке не утихала. Я закрыла глаза.

Я была напугана до жути и не этим «бредом», а оттого, что испугалась за свой рассудок и возможную физическую опасность от людей, явно желающих что-то от меня получить. Я давно уже ничего не боялась, сознательно бывала в таких местах, в которых здравомыслящая женщина и не подумает оказаться. Но мне хотелось испытать как можно больше ярких эмоций, чтобы всколыхнуть интерес к жизни. А сейчас я действительно боялась!

Так в полной тишине я просидела несколько минут. Мужчина и женщина о чем-то переговаривались. И хотя я слышала их слова, но не улавливала смысла.

Наконец я пришла в себя и глубоко вздохнула. Инстинктивно приняв защитную позу – скрестив руки на груди – отползла к стене.

– Повторите еще раз: где я?– сдавленно проговорила я, желая еще раз убедиться в извращенности их планов.

– Планета Тэсания в другой звездной галактике Вселенной,– сказал Гиэ.

– Почему – я?!

– Ты потенциальный носитель Тэсы – души, когда-то рожденной на этой планете. Девяносто четыре процента соответствия.

«Боже! Я должна им отдать душу? То есть умереть?!– вспыхнули панические мысли и по спине побежали ледяные мурашки.– Это секта! Они схватили меня, заперли и хотят исполнить что-то из своих темных ритуалов… Допрыгалась! Хотела умереть? Вот, пожалуйста! Боже, только не так!»– взмолилась я.

– Ты ничего нам не должна!– тут же отозвался Гиэ с подозрительной добротой и улыбкой в голосе.– И твоя жизнь в полной безопасности! Я лишь сообщаю суть вещей. Ты ведь имеешь представление о переселении душ. У вас есть эфемерные учения об этом?

Как зачарованная, я покивала головой: с безумцами и фанатиками лучше соглашаться!

– Реинкарнация… индуизм… буддизм,– медленно перечислила я.

– Это лишь приблизительное объяснение, что с тобой произошло. Сейчас я не могу рассказать тебе всего, это нужно делать постепенно. Но ты обязательно поймешь. А теперь я расскажу тебе о том, какие изменения произошли в тебе.

Я потерла виски, подобрала колени к груди и, обняв их руками, положила на них голову. Косясь на обоих исподлобья, очень старалась сосредоточиться на том, что слышу, но мое внимание отвлекали ноющая боль в затылке и растущий страх, парализующий мысли и тело.

А Гиэ продолжил:

– Твои изменения в организме и во внешности вызваны работой нанитов, это древние технологии, которые мы используем…

«Древние?!»

–…Твой организм омоложен; некоторые его части выстроены заново, например зубы, межпозвоночные диски; биохимические процессы восстановлены; исключены все дисфункции внутренних органов и перепрограммирован генетический код, их вызывающий. Тебе вернули то состояние организма – здоровье, какое у тебя должно быть на нашей планете в твоем возрасте. По нашим меркам ты очень молода. Что касается работы твоего мозга, то в него мы не вмешивались. Мы не меняли твоих мыслей и памяти, мы программировали лишь те участки мозга, которые отвечают за восприятие речи и воспроизведение тэсанийского языка, чтобы ты понимала нас, а мы понимали тебя…

«Тэсанийский язык?! Значит, они говорят не на русском?!»

Я перевела глаза на губы мужчины и осознала, что его артикуляция не соответствует ни одному известному мне русскому слову. Он говорил на неизвестном языке, но я его понимала!

–…Твоя первичная физическая адаптация прошла успешно. Ты приняла наш уровень температуры, как оказалось, он у нас схож, тебе подходит наша атмосфера, а низкая гравитация тебе только на руку. Наверное, ты заметила ту легкость в теле при ходьбе? Гравитация на Тэсании немного ниже, чем на Земле…

Я закрыла глаза: веки горели и, закрыв уши ладонями, замотала головой. Что бы Гиэ не сказал далее, я уже не была способна воспринимать информацию хоть сколько-нибудь адекватно. Виски налились свинцом, и позвоночник будто раскалился докрасна, хотелось спрятаться в маленький темный угол и не чувствовать ни-че-го…

Мужчина умолк.

– На сегодня остановимся. Когда будешь готова, мы продолжим,– тихо произнес женский голос.– Потому что по мере того, как ты будешь узнавать новую информацию, появится больше вопросов. Но ответить на все сразу не удастся, так как твой разум не будет способен вместить ответы.

Я замерла. В шейных позвонках что-то дрогнуло, может, от перенапряжения, и голова откинулась назад с глухим ударом о стену, к которой я прислонялась спиной. Больно не было. Я просто не знала, что чувствовала сейчас.

– Отдыхай, Кира,– сказал Гиэ и бесшумно удалился.

Я шумно вдыхала воздух, старательно зажмуривая глаза, чтобы не открыть их и не увидеть места, в котором находилась. Все мысли были сосредоточены только на физических ощущениях, и я боялась их отпустить, потому что не хотела даже представлять то, о чем мне рассказали. Это даже в голове не укладывалось: все происходящее смахивало на идиотский розыгрыш, если не на маниакальный бред. Никак иначе…

«Нет! Я определенно не могу переварить эту новость. Какая к черту планета?! Какая реинкарнация?! Бред сектанта! И выглядят они все одинаково! Господи, как я сюда попала?!»

– Кира, выпей воды,– сквозь шум в голове услышала я.

Я медленно открыла глаза, и горячие слезы хлынули по щекам.

Нэйя с сочувствием на лице протягивала стакан. Я протянула руку, но пальцы так дрожали, что Нэйя поднесла его прямо к моим губам. Я выпила почти все, не думая, что там может оказаться какой-то галлюциногенный наркотик: в горле пересохло.

– Кира, мне бы очень хотелось тебе помочь. Но я не знаю, чем. Я сейчас уйду, но, если ты проснешься и тебе будет страшно или плохо, позови меня. Просто нажми на планшете вот на этот знак…

Она показала на экран планшета, я проследила взглядом за движением ее пальца: там вновь показались какие-то символы.

– Ты услышала меня?

Я даже не кивнула, но перевела на женщину глаза, полные слез. Ее лицо виделось размытым, просто одно большое светлое пятно.

– Хорошо, я поняла, что ты услышала. Пожалуйста, поспи. Тебе обязательно станет легче…

Я закрыла глаза, пропуская сквозь ресницы ручейки слез, и сползла спиной по стене вниз на матрас. Голова тяжело упала на подушку, и больше никаких ощущений. Меня будто не стало… Сознание померкло…

Пробуждение было тяжелым и вызвало ужасный дискомфорт во всем теле. Оказалось, я долгое время пролежала в скрюченной позе: мышцы затекли и отказывались подчиняться.

Я подняла голову и прохныкала от боли в шее:

– Че-е-ерт!

Глаза распахнулись, и я опять увидела эту белую комнату, как непрекращающийся кошмар моей жизни. Отчего-то стало так тоскливо и мутно на душе. Разговор о чужой планете и переселении душ с неудержимой силой вспыхнул в памяти, взорвав внутри болезненное предчувствие неотвратимой депрессии. Я накрылась с головой одеялом и зажмурилась. Будто это был просто кошмар, и сейчас я вынырну из страшного сна, и все будет, как прежде.

«А прежде – это как? Моя жизнь всегда состояла из двух половинок: личная и навязанная чужими стереотипами. Так бывает, живешь и думаешь: то, что вижу, слышу, понимаю, чувствую – в этом и заключается весь смысл жизни? Это я одна понимаю и чувствую? Это Вселенная смотрит через мои глаза на свое творение? Или что-то во мне не так? Или каждый испытывает то же самое, но молчит, чтобы не показаться сумасшедшим?..

Кто бы знал, где твое место? С кем тебе должно быть? Но человек всегда делает только то, на что способен в данный момент, к чему готов, что осознает. Никто на свете не может заставить его сделать иначе, потому что иначе он не умеет, потому что способен делать только то, на что у него хватает рассудка в данный отрезок времени и не более. Другого просто не дано…

Поэтому я уже не могла говорить себе: а если бы… а надо было так… лучше бы я… и прочее. Сожалений нет, так легче. Я просто существовала, как умела… Как я могла выйти за пределы собственного разума? Люди – всего лишь забавные механизмы в потоке вселенной, и каждый движется по своей траектории, но мечтает о чуде…

В таком ожидании я и провела тридцать пять лет: джин из бутылки подарит одно желание, и я выпрыгну из болота в чудесную жизнь. Но джин не выбирался из бутылки, рыбка не попадалась в сети, и крестная с волшебной палочкой не появлялась у дверей. И каждый мой день был наполнен сущей ерундой, серостью, соблюдением чьих-то правил, исполнением чьих-то желаний и решением чьих-то проблем, только не своих собственных…

И вдруг та же самая жизнь вырывает меня из привычного потока и бросает в водоворот невообразимых событий и обстоятельств. И я не могу это принять? Я не могу это даже осознать!»

Под одеялом стало жарко. Я даже вспотела от прилива противоречивых эмоций. Распахнув одеяло, я увидела белый потолок и четыре белых стены. На полке у изголовья стоял уже знакомый поднос. Я еле поднялась с кровати и размяла мышцы шеи и плеч. Непривычно тяжело по спине болталась коса, как какая-то плеть. Я всегда мечтала иметь длинные густые волосы, но сейчас она жутко раздражала, будто нечто чужеродное.

– Боже, когда же прекратится этот кошмар?!– застонала я и недовольно подошла к подносу.

Нервно сняв крышку, я увидела стакан с голубой прозрачной жидкостью, две продолговатые прозрачные плошки: в одной лежало что-то похожее на морскую губку голубого цвета, в другой – сложенная в несколько раз обычная салфетка.

Я понюхала жидкость в стакане: выпить ее желания не возникло. Одним пальцем потыкала голубую губку, она оказалась влажной и теплой.

– Ну, и кто мне скажет, что с этим делать?– враждебно нахмурилась я.

Откуда-то изнутри поднималась агрессия, и так хотелось ее выплеснуть. Взяла бы этот поднос и…

– Приветствую, Кира,– это была Нэйя, как всегда, неожиданно появлявшаяся в палате после моего пробуждения.

Я резко повернулась к ней и, не особо церемонясь, воскликнула:

– Откуда вы все время знаете, что я проснулась?!

Нэйя замерла в немом удивлении. Окинув потолок и стены придирчивым взглядом, я предположила:

– Здесь видеокамеры? Я их не вижу…

– Я понимаю твое негодование – сейчас ты расстроена,– мирно проговорила женщина.– Хочешь, я покажу, что делать с тем, что находится на подносе?

Я возмущенно скрестила руки на груди и проследила, как Нэйя подошла к подносу и спокойно объяснила значение предметов:

– Голубая жидкость в стакане – это аналог зубной щетки и пасты, тебе нужно прополоскать рот и выплюнуть. Голубая губка – это косметическое средство, которое поможет умыться, освежить кожу и напитать ее биоактивными веществами. А белое полотно – это гигиеническая салфетка. Ты можешь ею воспользоваться после того, как воспользуешься чашей.

Я хмуро сдвинула брови, не понимая, о какой чаше идет речь.

– Унитаз, по-твоему,– старательно выговорила Нэйя.

Я вспомнила про чашу-унитаз в соседней комнате и закатила глаза к потолку.

– Все не как у людей,– проворчала я и взяла поднос, чтобы пойти с ним в гигиеническую комнату.

– Если захочешь освежиться полностью, тебе нужно раздеться и войти в капсулу с голубыми кристаллами,– громко сказала Нэйя вслед.

– Очень хочу! Вода сейчас помогла бы мне расслабиться,– сказала я.

Когда я вошла в гигиеническую комнату, чаша была пуста, и всякий неприятный запах отсутствовал. Наверное, ее кто-то вымыл после меня. Я снова растерялась при виде капсулы и чаши и поставила поднос на банкетку.

– Как пользоваться этим?– пренебрежительно кивнула я на капсулу, когда Нэйя поравнялась со мной плечом.

– Просто входишь внутрь. Дверь автоматически закроется. Не пугайся легкого шума, который появится при работе кристаллов. И когда дверь откроется, ты можешь выйти.

– А полотенце, мыло и шампунь у вас есть?– недоуменно нахмурилась я.

– Тебе не нужны эти предметы. Там нет воды.

– Нет воды?!

– Мы не используем воду для очищения тела. Это не целесообразно.

– Что же вы используете?!

– Это кристаллы, по той же нанотехнологии. Ты почувствуешь себя чистой, правда. Сейчас твое сознание цепляется за старые привычки, и тебе не понятно, как это может работать. Но ты привыкнешь.

– Стоп!– вскинула руки я, перебивая женщину и не желая воспринимать ее слова всерьез.– Я ничего не хочу слышать о том, к чему должна привыкнуть, и вообще о том, где нахожусь! Все вы здесь несете какой-то бред! Я только проснулась, а уже голова взрывается оттого, что вижу и слышу!

Нэйя виновато опустила голову и вздохнула. Все выглядело так искренне.

– Если не хочешь, можешь просто лечь и ничего не делать. Но ничего не изменится. Ты – на Тэсании, ты – будущая тэсанийка. Ты еще даже не видела наш мир, а уже активно сопротивляешься ему.

– Конечно, не видела!– возмутилась я.– Вы держите меня взаперти!

– Не держим!– возразила Нэйя, как будто я задела ее за живое.– Ты еще не готова его увидеть. Но если хочешь, я могу показать тебе его прямо сейчас.

Признаться честно, я вообще боялась затрагивать эту «инопланетную» тему даже мысленно. Казалось, что все это просто сон или нелепый театр, но не реальность. Я прятала свое сознание под разными оправданиями, тем самым охраняя его, а предложение Нэйи напугало. Эта белая комната была моим буфером безопасности. И я трусила узнать, увидеть, ощутить что-то более серьезное и объемное. А вдруг это действительно инопланетная цивилизация! Боялась, не выдержит моя психика. В словах Нэйи было что-то рациональное, только как осознать все это? Как вместить в голову существование другого мира, помимо того, что я видела и к чему привыкла всем своим существом?!

На ум пришли многочисленные воспоминания о прочитанных историях, фантастике, фэнтези. Гиперболоид инженера Гарина тоже когда-то был просто выдумкой! Так почему же не допустить вероятность существования другой цивилизации – ведь это так логично. Во Вселенной ведь миллиарды галактик, и кто их изучал при наших-то ограниченных возможностях? Еще некоторое время назад мы и в космос-то не могли мечтать полететь, а сейчас – заплати тридцать миллиардов долларов и готовься к полету!

Все это было допустимо, но в голове не укладывалось. Мой мозг – раб стереотипов, и, безусловно, если бы я изучала физику и астрономию, то он охотнее принял бы эту невероятную истину. Теория про сектантов уже не вписывалась в рамки происходящего.

«Итак, первым делом нужно было в точности определить, что я не под воздействием каких-то препаратов и сама нахожусь в здравом уме. Если это так, то следует, во-вторых, осознать и принять истину, что я на чужой планете. Сопротивляться обстоятельствам бесполезно: только себе хуже сделаю. В-третьих, нужно понять, как тут все устроено, чтобы иметь возможность защитить свои права. Если они перенесли меня на эту планету, значит, есть и обратный путь. Нельзя сдаваться и падать духом. Иначе я не смогу себе помочь! И никто не сможет! Ведь мне не на кого здесь рассчитывать!»

Я глубоко вздохнула и расправила плечи. Потом посмотрела на чашу и спросила:

– А это как работает?

– Это для естественных потребностей,– улыбнулась Нэйя, облегченно вздохнув, будто мои душевные метания ее волновали.– Вчера ты все сделала правильно. Вот эти голубые вкрапления перерабатывают содержимое чаши, растворяя за считанные минуты.

– Невероятно!

Я начала снимать комбинезон, представляя, в каком шоке оказалась бы Нэйя, очутившись в нашем туалете, особенно в общественном. Вызванные воображением картины заставили усмехнуться. Медленно снимая одежду, я старалась всеми рецепторами кожи рук ощутить структуру материала и соотнести его со зрительным восприятием. В этом процессе не удалось обнаружить подвох. Я ощущала то же, что и видела: легкую, нежную ткань без швов и заломов, слегка тянущуюся, с маленькими прозрачными, вероятно, магнитными кнопками на груди. Цвет, скорее всего, и был белым в сравнении с цветом комнаты. Я взглянула на свою кожу: она всегда помнилась мне такой смуглой, значит, с цветовосприятием у меня тоже все в порядке.

Я распустила волосы и вошла в капсулу. Дверь действительно закрылась за мной автоматически, и сразу послышалось легкое шуршание, похожее на падающую в парке осеннюю листву. Я напряженно втянула голову в шею, но спустя минуту слегка расслабилась, потому что не испытывала ни боли, ни дискомфорта, меня ничто не касалось и не тревожило. Только легкие потоки воздуха шевелили распущенные волосы, словно капсула дышала, как живой организм. Осмелев, я оглянулась и потрогала встроенные в заднюю стенку капсулы голубые кристаллы. Они выглядели как большие драгоценные камни: полупрозрачные, с огранкой. Я облапила стенки капсулы, потерлась стопой о пол, больше здесь нечего было обследовать. Требовался более фактурный предмет, более сложный. Но здесь всё, как назло, было гладким, из сплава стекла и пластика, так, по крайней мере, казалось.

Еще через пару минут я вышла из капсулы с удивительным ощущением чистоты и свежести, будто только что после душа обтерлась полотенцем. Я поднесла руку к носу и понюхала кожу от локтя до запястья – пахло свежестью. Описанию эта процедура не поддавалась. Но, в конце концов, механизма работы телефона-андроида или компьютера я тоже не знала.

Я оглянулась на капсулу и улыбнулась:

– Благодарю!

Нэйя ожидала меня, сидя на банкетке.

– Приятные ощущения?

– Да,– согласилась я, подобрев.

Затем я сделала все, как обозначила Нэйя: прополоскала рот – действительно, возникло ощущение, что только что почистила зубы щеткой; обтерла губкой лицо – кожа заметно увлажнилась. А затем отложила простую салфетку на бортик «унитаза», чтобы воспользоваться ею позже, заодно ощупала края чаши. Тоже была сплошная «гладкость»!

Нэйя подала чистый комбинезон и те же тапочки-лодочки.

– А нижнее белье вы носите?

– Да, но его ты выберешь себе сама.

Ее ответ воодушевил: это значило, что у меня будут определенные свободы. Но слишком обрадоваться положению не дало яркое противоречие разума и чувств. В голове появлялись все новые и сложные вопросы. С одной стороны, хотелось поверить в эту немыслимую историю: ведь это столько новых знаний и впечатлений, чего я давно уже не испытывала в своей жизни. Именно из-за этого я ушла в чтение фантастики, а с другой – скептицизм, который всегда требовал материальных доказательств существования той или иной теории. Как говорят: все это возможно где-то там, с кем-то другим, но не со мной.

– Вы, наверное, что-то знаете о моих обычаях?– осторожно спросила я.

– Как только тебя обнаружили, мы сразу изучили культуру человека, обычаи, законы мышления. Всё, что могло нам помочь адаптировать тебя к жизни на нашей планете.

– А зачем вы возвращаете людей на свою планету? Что это дает?

– Пока тебе рано об этом знать. Я не могу просто свалить на тебя груду информации: ты не будешь знать, что с ней делать. Давай всё выяснять постепенно. А для начала тебе надо поесть.

– Мы можем сделать это вместе?– осмелела я, но больше из-за того, что не хотела оставаться одна в мучительных размышлениях о происходящем.

– С удовольствием. Тогда я скажу, чтобы нам заказали что-нибудь вкусное.

Нэйя ушла и вскоре вернулась с незнакомой девушкой, как и все они, кареглазой блондинкой. Они принесли два подноса с едой. Пока Нэйя выдвигала стол из стены чуть дальше от моей кровати, девушка с любопытством разглядывала меня, а потом улыбнулась и сделала тот же самый жест рукой, что и мужчина – Гиэ: кончики пальцев левой руки к груди, наклон головы и протянутая навстречу мне раскрытая ладонь. Но когда я решила не скрывать любопытства и полностью повернулась к девушке лицом, чтобы спросить ее, что это значит, она вдруг запнулась и вопросительно посмотрела на Нэйю.

– Нэйада?!

Нэйя любезно улыбнулась и отрицательно качнула головой:

– Сиера.

Девушка недоверчиво нахмурилась, но потом кивнула и ушла восвояси.

Нэйя расставила блюда на столе и жестом пригласила присесть вместе с ней. Я осторожно присела, поерзала на поверхности стула, коснулась края стола подушечками пальцев и поняла, что вижу то же, что и чувствую: гладкий стеклянно-пластиковый стол, той же температуры, что и в палате; края обработаны – закруглены…

«Да, у меня собственный научный подход в выявлении бреда! Только пока он ни черта не работает!»– внутренне разозлилась я.

– Что это за слова только что вы обе произнесли? Я их не понимаю!

– О, это вид обращения. Как у некоторых народов Земли: мисс, мистер. В твоей стране почему-то обращаются по половому признаку.

– Да, это не очень удобно. А что это были за жесты, вчера и Гиэ так же сделал?

– Это жест приветствия,– и Нэйя повторила его.

– Угу,– кивнула я и посмотрела на стол.

У нас было по два блюда и напитки. Нечто похожее на крем-суп оливкового цвета в глубокой миске и на плоской тарелке нечто вроде куриных яиц – глазунья, только два желтка были болотно-зеленого цвета. Даже передернуло от их вида.

– Это что?!– брезгливо указала я на «глазунью».

– Это яйцо птицы.

– А почему оно мерзко-зеленого вида?

– А почему оно у вас желтое?

На этот вопрос у меня не было ответа. И действительно, почему оно не могло быть зеленым или фиолетовым. Но, определенно, мой желудок протестовал против этой разновидности яиц.

Я вежливо отодвинула тарелку на край стола, не преминув пощупать ее структуру, и подвинула к себе крем-суп. Нэйя не сдержала улыбки, но промолчала.

К супу я тоже отнеслась настороженно, сначала понюхав его, а затем попробовав на язык. Суп оказался вкусным, похожим на брокколи с морковью и специями. Но когда я спросила, что это за продукт, Нэйя ответила, что это овощной плод – агвайно, растущий на деревьях, и тоже содержит в себе массу полезных веществ.

Напитком оказался терпкий чай из местных цветов розового цвета, по вкусу напоминающий наш шиповник с медом. Я прикусила передними зубами край стакана и пару раз незаметно постучала: звук и ощущения были такими же, как если бы я сделала то же самое с обычным стеклянным стаканом.

Нэйя ела очень аккуратно, движения изящные и непринужденные, без какого-либо напряжения и жеманства и одновременно наблюдала за мной. Конечно, она заметила все мои нелепые исследования. Наверное, я бы тоже так снисходительно наблюдала за самкой шимпанзе, которой дали тарелку с супом и ложку. Как-то не очень было комфортно ощущать себя в ее шкуре.

За завтраком Нэйя рассказала о разных блюдах, которые готовят их мастера кулинарии, что так же, как и у людей, одним нравится одно, другим – другое. Еще я узнала, что тэсанийцы не употребляют мясо. Они вообще не убивают животных. Все, что они берут от животного мира,– это зеленые яйца от птиц и сыворотку от определенного вида животных, которую используют как профилактическое средство от увядания кожи. Меня таким поворотом было не удивить. Мясо я вообще не ела и, по сути, была вегетарианкой…

«Может, именно это у меня от них? Мысли пошли не в ту сторону. Не могу же я, и правда, считать себя родом отсюда? Тем более что это не доказано!»

Только я начинала думать об этом, мозг закипал, как чайник со свистком, и панические мысли выплескивали адреналин в кровь. Я снова возвращала мысли в безопасное русло, задавая безобидные вопросы. Когда попросила уточнить, как они добывают сыворотку, не обидев животное, то в итоге поняла, что сыворотка сродни молоку и добывалась из вымени.

После обсуждения продуктовой темы, хотя была еще уйма невыясненных вопросов, меня начало разбирать любопытство: как же выглядит их планета? У них есть растения, цветы, деревья, животный мир. Ничего запредельного. Может, я и могла бы справиться со всем этим. Нужно только набраться терпения.

– Нэйя, а откуда берется свет в комнате? Я не вижу никаких ламп.

– Освещение дают наночастицы в воздухе. Одна из разновидностей. Управляются они контроллерами.

– Как это – в воздухе?! Я ими дышу?!

– И я тоже,– засмеялась Нэйя, и ее белые махровые ресницы затрепетали.

– У вас необычная внешность,– сменила я тему, потому что в вопросах физики и нанотехнологий мой разум уступал гуманитарным наукам.– Или правильнее сказать, непривычная для моего глаза. Здесь все люди блондины?

– Будет корректнее называть – тэсанийцы. Понятие человек и люди к нам не применимы, но такие понятия, как женщина и мужчина, мы тоже используем – это половая принадлежность,– вежливо поправила Нэйя.– И да, все жители Тэсании имеют белый цвет волос и карие глаза. Но есть определенная категория тэсанийцев, которые имеют другой цвет глаз. Чуть позже ты сама увидишь.

«Не человек и не люди! Кто же они тогда? Какой-то особый подвид? Мы ведь практически похожи!»

– А вы имеете еще какой-нибудь пол? Или, как и мы, только два?– решила сразу уточнить я, хотелось бы быть морально готовой, если столкнусь с кем-то, не входящим в рамки моих познаний в биологии пола.

Нэйя попыталась спрятать взгляд в стакане с напитком, но от меня не укрылось, что она не хотела показать, насколько абсурдные вопросы я задаю. С языка рвалась пословица: «Сытый голодного не разумеет» или «Гусь свинье не товарищ». Да тут и все басни Крылова могли вспомниться.

Я улыбнулась: моя голова представилась сундуком с чердака, набитым всякой всячиной, и нужной, и не нужной, в котором сам черт ногу сломит. Где уж было со всем этим разобраться за два дня.

После завтрака мы расположились на кровати, и я продолжила забрасывать информацию в свой «сундучок». А Нэйя заплетала мне волосы и, как казалось, с удовольствием «разжевывала» очевидные для них, но не для меня знания.

– Почему я ощущала себя так странно, когда мы увиделись впервые? Вообще очень трудно соображала. Я не понимала, что вы мне говорите.

– Менялось не только твое тело, но и активно вносились изменения в некоторые участки мозга. Центр речи, зрительный центр, центры памяти…

– Поэтому я понимаю вашу речь и говорю на вашем языке?

– Да. И чем дальше, тем точнее будешь его понимать и воспроизводить. Твой язык ассимилируется с семантикой нашего языка, и все названия предметов и явлений будешь понимать приблизительно, как и на Земле. Те предметы, которые не будешь узнавать и классифицировать, твои центры речи и зрения, взаимодействуя с центрами логических операций, самостоятельно будут относить к определенной категории и давать обобщенное представление. Поэтому первое время ты будешь чувствовать некоторую заторможенность в понимании вещей. Но будет и много новых для тебя явлений и предметов, которые научишься называть принадлежащими им именами. Думаю, всё будет хорошо. Процесс адаптации у всех проходит примерно одинаково и завершается благополучно.

Меня взволновали ее слова.

– Я здесь не одна?! Есть еще люди с Земли?

Нэйя медлила с ответом, будто не решалась его озвучить.

– Нэйя?– с беспокойством окликнула ее я.

– Есть другие, но они представители иных цивилизаций.

– Боже!– я бессильно откинулась на подушку и закрыла глаза. Невольно из-под ресниц брызнули слезы.– Это не может быть правдой! Мне все это снится!

– Кира, ты справишься,– ободряющим тоном сказала Нэйя, и, успокаивая, коснулась ладонью моего плеча.– Только не спеши.

Я все порывалась спросить о возможности возвращения на Землю, но останавливало то, что сама идея о нахождении на неизвестной планете, где-то в бесконечном космосе, была все еще утопична. Я и так, и эдак обдумывала вопрос, чтобы он не вызвал у нее подозрений, вдруг это как-то могло отразиться на моей безопасности. Но, похоже, что Нэйя и так догадывалась о моем желании и деликатно умалчивала понимание этого.

– А почему, когда я очнулась, было так холодно?

– Это обычная температура для замедления физиологических процессов при адаптации организма к новым условиям. Но после того, как ты пришла в сознание, мы выяснили, что наша обычная температура среды тебе подходит.

– Сегодня мы так много говорим, но я все равно не понимаю сути того, зачем я здесь. Ведь у меня есть свой дом. По вашим словам, всё так логично, но для меня пока неестественно,– удрученно заметила я.

– У тебя мало знаний, мало информации. И пока нужную информацию не на что наложить, чтобы пришло полное понимание реальности,– объяснила Нэйя.–Нужно время, чтобы многое усвоить, пройти полную адаптацию.

– Чувствую себя ребенком-почемучкой,– усмехнулась я.– Но почему вы тогда не запрограммировали меня сразу, не вложили всю необходимую информацию?

Нэйя даже отпрянула от меня.

– Мы не имели цели менять твою сущность. Это против наших традиций. Ты индивидуальность, как и все мы, и то, что ты несешь в себе – ценно.

Тут я бы поспорила, если предположить, что все происходящее – правда. И так было ясно, что их уровень развития и наш не поддаются никакому сравнению, но у меня уже не было сил, и я смиренно перевернулась на бок и тяжело вздохнула.

– Ты устала, Кира,– Нэйя была внимательна.– Я задам тебе вопрос: ты хочешь перейти на следующий этап адаптации?

– Я не знаю, что он собой представляет: как я могу этого хотеть?

Традиционно Нэйя не хотела раскрывать все карты сразу. Я пожала плечами и, заранее смирившись, поинтересовалась:

– Но это ведь все равно когда-нибудь произойдет? Так что стоит ли откладывать?

– Тогда я оставлю тебя. Отдохни, перевари информацию. А чуть позже к тебе зайдет Гиэ, хорошо?

Я устало кивнула, и, когда Нэйя покинула комнату, отвернулась лицом к стене и, пальцем выводя на ней узоры, сонно перебирала в памяти то, что услышала сегодня.

Нэйя появилась не одна. С ней был Гиэ.

Увидев его, я мелко задрожала от ледяных мурашек, прокравшихся за шиворот комбинезона. Я все еще оглядывалась через плечо, не в силах повернуться и проявить уважение к вошедшим. Было не до церемоний. А когда Гиэ поприветствовал меня их традиционным жестом, собралась с духом и поднялась.

– И я вас приветствую,– как-то сухо ответила я и, положив ладони на край кровати, спустила ноги на пол.

– Как ты себя чувствуешь, Кира?– вежливо спросил мужчина.

– Можно обойтись и без лишних церемоний.

– Твое недружелюбие можно понять,– без тени усмешки заметил Гиэ.

Зато усмехнулась я:

– Неужели?

Подняв голову, я окинула обоих изучающим взглядом. Сейчас они стояли плечом к плечу и походили на каменные статуи. Оба такие одинаковые: бледнолицые, светловолосые, высокие и в белых комбинезонах, закрытые и непроницаемые, и от обоих не знала, чего ожидать. А потом вдруг пришла шальная мысль, и я тут же ее озвучила:

– А вы являетесь ко мне в своем обличье?

Гиэ только мягко улыбнулся, но продолжал просто смотреть на меня. А Нэйя недоуменно свела брови, поводила глазами, а потом догадливо кивнула, и ее лицо посветлело, и все морщинки на лбу разгладились.

– Конечно же, мы представляем собой то, что ты и видишь. Мы не умеем менять форму. Мы не оборотни…

«Оборотни?! Значило ли это, что здесь они есть?!»

–…из тех легенд, что есть на Земле,– закончила она.

– А какие существа населяют вашу планету?

– Разные… Ты еще увидишь их,– ответил Гиэ.

– Драконы?– вкрадчиво спросила я.

– Что?!– прыснула от смеха Нэйя, и Гиэ едва сдержался.

Я смутилась от их реакции. Глупые фантазии! Но, в конце концов, если они и были теми, за кого себя выдавали, то почему я должна была реагировать адекватно их ожиданиям? Я ничего не знала об их планете, о них самих. Бог знает, что мог представлять собой мир за пределами этой палаты «номер шесть».

Я подняла руки к лицу, раскрыла ладони перед глазами и стала сосредоточенно их рассматривать. Все линии были на месте, кровеносные сосуды все так же голубыми ниточками просвечивали сквозь смуглую кожу, по-прежнему по пять пальцев на каждой руке, отсутствовало лишь две родинки на правой ладони…

«Паранойя! Я ничего этим не добьюсь. Надо прекращать весь этот балаган. Воображение может завести в немыслимые дали. Сознание явно протестует против идеи психического нарушения. Я совершенно адекватна и чувствую это всем своим существом! В конце концов, достоверным источником понимания всегда было опытное наблюдение. Если ни одна другая причина не подходит, то надо обратиться к самой очевидной! А это значит, что меня похитили инопланетяне, как бы нелепо это ни звучало! Но пока мне никто не угрожает, нужно взять себя в руки и собраться».

– Хочу тебя заверить, что твое психическое здоровье не нарушено,– тихо заметил Гиэ, прервав долгую паузу и мой внутренний диалог.

В затылке потяжелело. Кожа на руках стала гусиной. Легкий озноб пробежал по телу. Я с недоверием и пренебрежением подняла глаза на Гиэ.

Но вообще, где-то за шторкой сознания было горько и смешно оттого, что я пыталась выявить в себе признаки сумасшествия. Разве больной человек может отследить это самостоятельно?

«А если я не больна, то, что могу поделать? Забиться в угол или проявить активность и хотя бы что-то сделать для выхода из лабиринта страха. И ведь активность не предполагает смирение и принятие, что бы мне тут ни было предложено? Все, что сейчас остается,– это наблюдать и делать выводы, доступные для моего понимания. Остается держаться плана «во-вторых»! Ну, а дальше – по обстоятельствам…»

Все же я поддалась импульсивности и сомнениям и задала вопрос:

– Гиэ, а все то, что вы мне рассказали, может быть галлюцинацией? В смысле, я могу бредить, как вы думаете? И скоро все закончится, и я приду в себя…

«Интересно, что он ответит на это. Будет продолжать убеждать, что я не больна или наоборот?»

Мурашки на коже стали еще чувствительнее. Что такое находилось в воздухе, что я ощущала это статическое электричество? Все время хотелось погладить себя по плечам и рукам, но боялась, что если прикоснусь к одежде, то та затрещит, а меня ударит током.

– Сейчас твое представление о том, что происходит, не согласуется с твоими знаниями, и пока выглядит, как набор фантастических картинок…

«Ох, вы и не представляете, какие у меня «фантастические картинки» пляшут в голове!»– с внутренней досадой усмехнулась я.

– Я полагаю, нам пора перейти на следующий уровень адаптации. Ты бы этого хотела?

– Чего именно?

– Подключить к мыслеформам зрительные образы, а затем и тактильные ощущения.

– Не могли бы вы пояснить?– попросила я, уже смутно догадываясь, что он имеет в виду.

Внутри все сжалось в тугой комок. Я почти ощущала его твердость и тяжесть.

– Вы хотите вывести меня из палаты?!– с последним словом голос потерял силу, и получилось только шевеление губами.

– Ты здесь не пленница,– улыбнулся Гиэ, но я боялась принимать его улыбку за добрую.– Я покажу тебе то, во что твой разум боится поверить. Ты все почувствуешь сама.

– Ты увидишь, как мы живем, наши культуру и быт,– добавила Нэйя.

«А что, если они хотят меня вывести отсюда и что-то со мной сделать?!»– пришла паническая мысль, и в защитной реакции я скрестила руки на груди.

– Не запугивай себя еще сильнее своими фантазиями,– сказал Гиэ.

Глаза расширились. А потом резко сузились от неожиданной догадки, врезавшейся в мозг, как сверло: «Он знает, о чем я думаю!» Я сложила в уме все его слова и ответы, сказанные ранее, – он точно знал, о чем я думаю! Как такое может быть?!

– Скажите мне одно: с чего вы взяли, что я носитель этой вашей… как ее?..

– Тэсы?– подсказал Гиэ.

– Да, ее самой,– я поднялась с кровати и стала нервно мерить палату шагами в предвестье чего-то шокирующего и трудно перевариваемого.– Никому на свете неизвестно, что такое душа, а вы утверждаете, что знаете?

– Может, тебе сначала нужно увидеть все своими глазами?– предложила Нэйя.– А постепенно будешь узнавать детали.

Я остановилась от пронзительной боли в висках и зажмурилась ненадолго.

«Секреты! Они и сами ничего не знают. Как слепые котята тыкаются в явления Вселенной и строят догадки, как и наши философы!»

– Для нас появление Тэсы не секрет. Это общедоступные знания, и мы с удовольствием поделимся ими,– спокойно проговорил Гиэ.

Это была неосознанная провокация, и Гиэ выдал себя. Я резко распахнула глаза, повернулась к обоим и, до конца не осознавая, с чем столкнулась, выпалила:

– Вы – телепат?!

Нэйя изумленно подняла одну бровь и, прищурившись, склонила голову набок. А на лице Гиэ мелькнуло замешательство, затем настороженность и, наконец, с любопытством и волнением он произнес:

– Ментал. Но тебе ведь об этом еще неизвестно?!

Я обмерла. Руки похолодели, тело окатило ледяной волной, а затем опалило огнем. В животе разлилась лава, голова закружилась от сотни мыслей, похожих на бред: отрывочных, панических и неуловимых. От внутреннего волнения легкие сковало, и я потеряла способность дышать. Щеки защипало, будто лицо покрылось раскаленной коркой, и я задрожала. Воздуха катастрофически стало недоставать. И перед тем, как отключиться в спасительный обморок, я увидела, как Гиэ подбегает ко мне, а Нэйя – к панели на полке.

«Я хочу домой!»– проплыла последняя мысль…

Сквозь туман в голове я слышала чьи-то голоса. Два были знакомы, третий вызвал какие-то неоднозначные ощущения.

– У нее слишком острая реакция на новые раздражители. Введите ей дополнительную дозу психорегуляторов,– прозвучал незнакомый мужской голос.

– Думаю, что это лишнее. Надо дать ее психике время адаптироваться без стимуляторов,– вежливо, но деловым тоном предложила Нэйя и, кажется, коснулась моей руки.

– На время до введения ее в группу и пару дней после рекомендую психорегуляторы,– настаивал все тот же мужчина.– И она уже проснулась…

Прошиб холодный пот, и болезненная дрожь пробежала по всему телу. Я распахнула глаза и испуганно повернула голову к стене, у которой стояла моя кровать, заметив, что та изменилась, перестав быть матово-белой – она стала прозрачной. За стеной была комната больше, чем моя палата, тоже светлая, с какой-то мебелью. Но я не успела обратить внимания на обстановку, потому что прямо за стеклянной стеной передо мной стоял высокий мужчина, крупнее даже известного мне Гиэ, с большими раскосыми глазами цвета шоколада и традиционно белыми волосами. Его лицо не выражало эмоций, скорее оно было бесстрастным и строгим. На мужчине не было белого комбинезона, но одежда светлая и непривычная для моего глаза.

«Мне знакомы эти глаза! Но откуда? Я не видела его, это точно!»

В памяти всплыли слова о психорегуляторах и увеличении дозы, и это вызвало мгновенную агрессию. Ко всему добавилось осознание, что я здесь, как открытая книга, и полностью беззащитна.

Я стремительно поднялась, спрыгнула с кровати и отошла от нее к противоположной стене. Как вышли Нэйя и Гиэ – не заметила. А новый незнакомец за стеной молча наблюдал за мной оценивающим взглядом. Я тяжело дышала и враждебно рассматривала то мужчину, то комнату за стеной. В ней не было ничего знакомого, разве что продолговатый стол, скорее, напоминающий операционный, и прозрачные кресла. А потом рядом с мужчиной появились Нэйя и Гиэ, и звук их голоса я уже не слышала. Они подозрительно взволнованно переговаривались, не обращая на меня никакого внимания.

– Я вам что, подопытная обезьянка?– громко крикнула я то ли от возмущения, то ли от растущей тревоги.– Выпустите меня немедленно!

Все тут же посмотрели в мою сторону. Неизвестный мужчина, который был еще выше Гиэ, смерил меня снисходительным взглядом и, сказав что-то короткое своим сообщникам, удалился. Нэйя обернулась ко мне всем телом, и ее лицо смягчилось.

Я была готова взорваться от злости. Не знаю, чего во мне стало больше: ярости или страха. Но дверь в палате открылась, и я настороженно замерла, вглядываясь в проем.

Буря эмоций утихла. Никто не вошел. И я сделала вывод, что она открылась для меня. Сжав пальцы в кулаки, я неестественно выпрямилась, заметив, что ладони увлажнились, вытерла их о комбинезон на бедрах и, словно кошка, крадущейся походкой пошла к двери.

За нею оказался просторный коридор светло-серого цвета со встроенными плоскими панелями на стенах, похоже – мониторами. Коридор был пуст, и я двинулась направо, где логически располагалась та самая комната за стеной у моей кровати.

Так и оказалось: коридор и комнату разделяла прозрачная стена из того же стекла-пластика. Кроме стола и кресел, в комнате стояли невысокие постаменты на тонких ножках, напоминающих грибы, только с маленькой округлой шляпкой со встроенным монитором: у стола, у двух высоких и широких аквариумов с подсвеченной голубоватой жидкостью внутри и у моей стены.

«Что-то вроде пульта управления»,– догадалась я.

А противоположная стена от входа, где логичнее было бы увидеть окно, переливалась световыми волнами, высвечивая ровный узор пчелиных сот на поверхности. Нигде не было видно тумб с инструментами или каких-либо лазеров, свисающих с потолка, или вообще чего-то, что наталкивало бы на размышления о функционале этой комнаты. Осмотревшись, я поняла, что это точно не земная медицинская клиника. Это могло быть всем, чем угодно. Но, скорее всего, было чем-то научно-исследовательским.

Я прошла внутрь комнаты и остановилась. Температура здесь была такой же, как и в палате, но по телу пробежал озноб. Гиэ придвинул кресло, намекая, что мне надо обязательно присесть, но я не отреагировала на его предложение, молча скрестив руки на груди. Эмоции Гиэ не читались. К горлу подступали слезы, но их тут же гасило негодование. Я отрывисто вдохнула и на одном дыхании выдала:

– Я требую вернуть меня домой!

– К сожалению, это невозможно,– выдержав долгую паузу, невозмутимо ответил Гиэ.

В груди кольнула острая жалость к себе, но я решительно отмела ее и, сурово нахмурившись, заявила:

– Это мое пребывание здесь – невозможно!

«Да какое вы имеете право! Я не знаю, что я сейчас сделаю с вами!»– яростно подумала я и приготовилась выпалить эту угрозу, но меня тут же осадили.

– Кира, ты ничего не сможешь сделать. Ты должна успокоиться и трезво оценить ситуацию,– уверенно, все с той же невозмутимостью проговорил Гиэ.

Я возмущенно фыркнула, расправила плечи и выставила руки на бедра.

– Мало того, что вы незаконно похитили меня с Земли, так вы еще и нарушаете мое личное пространство! Кто позволил вам вытворять такое?! А как же мое право на конфиденциальность?! Или вы тут всем так распоряжаетесь: захотели – влезли в голову, стало скучно – вышли. Мои мысли – это мое личное! Вы не имеете никакого морального права читать их!

Нэйя внимательно смотрела то на меня, то на планшет в своей руке такой же, как стоял в палате на полке, и словно не решалась выполнить какое-то действие.

– Безусловно, есть нормы морали, право на свободу и личную жизнь, но ты находишься на Тэсании, и здесь они отличаются от человеческих,– сказал Гиэ.

– Да мне все равно!– в негодовании выкрикнула я.– Я не ваш гражданин! Вы меня похитили!

– Ты здесь, скорее, в статусе гостьи,– вмешалась Нэйя, пытаясь разрядить атмосферу, но я не дала ей такой возможности: бурю было уже не утихомирить.

– Тогда имейте совесть обращаться со своими гостями подобающим образом, соблюдая правило «Не нарушения их традиций»!

– Кира, позволь тебе все объяснить?– начала Нэйя и сделала шаг на сближение.

– Не хочу я никаких объяснений!– непримиримо топнула ногой я.– Не надо мне вешать на уши вашу инопланетную лапшу! Я хочу домой! И прекратите вести себя со мной, как с полоумной! Я прекрасно соображаю, кто я и откуда, но вот совершенно не верю в ваше едва ли уверенное объяснение в присутствие во мне какой-то инопланетной сущности!

– Но ты ведь даже не даешь нам шанс объяснить тебе?– спокойно возразил Гиэ.

– Вы слишком многого хотите после таких захватнических действий! Еще и накачали меня какой-то химией!

– Мы не используем химические препараты,– сказала Нэйя.– Психорегуляторы, которые тебе введены, на основе нанотехнологий. Позволь объяснить тебе…

– Все это неважно!– продолжала протестовать я.– Верните мне мою жизнь! А если вы так боитесь за свою планету, можете быть спокойны: мне никто не поверит, где я была, и уж явно я не захочу выставлять себя на посмешище.

Меня распирало от возмущения и чувства несправедливости. Но скорее, за этим бунтом я пряталась от растущего ужаса. Я и мысли не могла допустить, что всё, что произошло, имело какой-то иной смысл, кроме как лишения единственного, что у меня осталось,– свободы выбора!

Позвоночник зудел от боли. Хотелось закрыть глаза, а когда открыть, оказаться уж лучше на необитаемом острове, чем там, где была сейчас. Опустив веки, я почувствовала, как виски наливаются тяжестью, а в затылок и шею, будто вонзаются раскаленные иглы.

– Дайте мне что-нибудь обезболивающее, у меня ужасно болит голова,– жалобно прошептала я, потому что в голосе уже не было сил, и крупные слезы потекли по щекам.

Кто-то из двоих на удивление бережно взял под локоть и чуть потянул вниз, ноги сами подчинились, и меня усадили в кресло. Приоткрыв глаза, я склонилась к коленям и обхватила голову руками.

– Что конкретно ты ощущаешь?– заботливым тоном спросила Нэйя, осторожно касаясь пальцами моего плеча.

– Голова болит,– тихо ответила я.

– Кира, я сейчас усилю дозу психорегуляторов, и это выведет тебя из сознания, не пугайся. После сна тебе станет легче. А я проведу диагностику твоего болезненного состояния…

Я видела, как Нэйя присела рядом на корточки и быстрыми движениями пальцев выполнила несколько манипуляций с белым планшетом.

– Я полагаю, это психосоматика,– тихо добавил Гиэ.

– Да делайте вы, что хотите!– нетерпеливо бросила я, желая только одного: чтобы боль прекратилась, и я забыла обо всем на свете.

После этих слов ощутила, как боль стала отпускать, сознание помутилось, но стало удивительно мирно на душе. Я впервые здесь была рада, что ухожу в спасительное забытье.

Расплавленный шоколад вязкой густой струйкой вливался в голубоватую жидкость и расплывался причудливыми узорами. Сквозь эти разводы я видела собственные пальцы со сморщенной кожей, как если бы долго находилась в ванне с теплой водой. А сфокусировав взгляд, увидела сквозь голубую жидкость глаза, внимательно изучавшие меня…

Распахнув глаза, я поняла, что лежу в постели в палате, и что-то подо мной больно давит на шею. Я поерзала и завела руку за плечо. Сначала испугалась, когда нащупала нечто тугое и длинное, даже дыхание сперло, но потом чувства, наконец, пробудили воспоминания о том, что теперь вместо короткого ежика на голове у меня шикарная длинная коса. Я вытянула ее из-под себя и откинула на подушку.

«Да уж! Жизнь – сплошной сюрприз!»

За считанные секунды в комнате стало светло. Наверное, здесь был какой-то детектор. Я поднялась и обнаружила на собранном столе поднос с едой и необычный яркий предмет. Я даже прищурилась, чтобы прояснить зрение. Но это действительно был совершенно не белый предмет. Подойдя к столу, я всмотрелась в округлый предмет, который напоминал кубик Рубика своими цветовыми пятнами на поверхности и слегка подсвечивался изнутри.

Недолго думая, я коснулась красного пятнышка указательным пальцем и сразу отошла от стола. Над поверхностью предмета появилась голограмма в виде цветка, очень напоминающего рождественскую звезду. Голограмма была идеальной, практически материальной. Я бы ни за что не отличила, если бы не понимала, что это обман зрения.

– Ух ты!– выдохнула я и с любопытством присела за стол.

И пить, и есть очень хотелось. Я увидела на тарелке что-то овальное, оранжевое, размером и внешне похожее на большую сосновую шишку, только мягкую и сочную. И в длинном узком стакане травяной напиток, с которым я была уже знакома.

Я оглянулась на дверь, потому что именно в такие моменты появлялась Нэйя или Гиэ, но сейчас никого рядом не оказалось. Тогда взяла прозрачные приборы – их было два: продолговатая ложка и палочка – узкая, но плоская. Наверное, она выступала в роли ножа. Разрезав оранжевую шишку, я приятно удивилась: внутри нее была взбитая белая масса, похожая на йогурт. Она медленно растеклась по тарелке, но я зачерпнула ее ложкой и отправила прямо в рот.

«М-м-м, как это вкусно!»

Съев всю начинку оранжевой шишки, я попробовала на зуб саму оболочку. Та оказалась вполне съедобной, даже очень.

Все было съедено с удовольствием. Желудок был доволен. После я посетила гигиеническую комнату. Стакан с прозрачно-голубой жидкостью, салфетки и губка стояли на подносе на банкетке у зеркала. Я произвела необходимые манипуляции и посмотрела на белую чашу.

– Ну что, чудо-чаша, извини!– усмехнулась я и, сняв комбинезон, присела на ее борт.

Когда поднялась и оделась, я с любопытством обернулась и стала ждать чуда. Сначала ничего не происходило, но через минуту все-таки увидела это: содержимое чаши медленно вспенилось, как сода, погашенная уксусом, и по мере того, как пузырьки лопались и сдувались, масса уменьшалась в размерах, пока совсем не испарилась, и чаша вновь не засверкала чистотой.

Мозг еще некоторое время переваривал увиденное, а потом все же вернул контроль над телом сознанию.

– Мило!– все, что смогла сказать я и вышла из комнаты.

Голографическая рождественская звезда красиво переливалась над поверхностью овала Рубика, так я его назвала. Я взяла одеяло, закуталась в него и присела за стол.

«А ведь сейчас, наверное, рождество! Хотя я даже не знаю, сколько времени прошло, как я здесь. Интересно, что там придумал подарить мне Николай, кроме традиционных конфет с марципаном? Неужели я никогда об этом не узнаю? А думал ли он обо мне? Бедный мой папа, наверное, у него сердечный приступ случился? Наверное, они меня ищут, с ног сбились… Ну, ничего, несколько дней – это не месяц! Даже полиция не берется за розыск так быстро…»

Стало как-то грустно. Но больше расстроилась из-за того, что незаметно откусила ноготь на мизинце, а все остальное было, как будто давным-давно прожитым прошлым. И я была на удивление спокойна. Чувствовала себя слегка утомленной от эмоций, но, с другой стороны, наслаждалась таким легким ощущением в голове, которое в последние дни редкость.

«Но, а если мыслить просто логически? Все, что происходит – невероятно, но либо имеет свое объяснение, либо пока незнакомо мне. Мне говорят о безопасности и об отсутствии вреда, и я наблюдаю очевидные положительные изменения в своем организме. Зачем перед нанесением вреда проделывать такие сложные процедуры по восстановлению? Да, у них есть телепатические способности, но это закономерно: их уровень развития цивилизации, а значит, и самих жителей, гораздо выше нашего. У нас, кажется, есть теория ноосферы, больше философская, но все же… Если обобщить несколько теорий, можно сказать о том, что любая мысль – это энергия, и она в виде закодированной информации содержится в окружающем пространстве. Значит, уровень этих существ таков, что они умеют проникать в те слои пространства, где содержится этот код, и умеют его считывать. Возможно, то, что наши философы и ученые не могут доказать материально и опытным путем, но уже вполне объемно объясняют теоретически, является естественным для этой цивилизации и даже больше – давно пройденным этапом развития. Тогда все становится более или менее реальным, хоть и раздражающе непостижимым для меня».

Однако принятие ситуации, что я все-таки на чужой планете, не отменяло желания вернуть всё на свои места, и прежде всего, свободу мысли. Не хотелось теперь еще и мысли свои контролировать, чтобы никто не прочел лишнего. Да и невозможно постоянно запрещать себе о чем-то думать.

«А копаться в своей голове я им не позволю!»