Читать книгу Рамиль - Ана Сакру - Страница 7
7. Рамиль
ОглавлениеНеделю спустя.
– Тихо сиди, скоро приедем,– грожу пальцем поскуливающему щенку.
Тот робко кивает и сворачивается клубком в своей переноске. Понятливый какой. Чувствуются Булькины гены. От нормальной собаки и щенки – огонь. Малой у меня в качестве подарка другому малому. Моему сводному брату Ратмиру сегодня исполняется восемь, и я обещал пацану Булькиного щенка. А ещё не спрашивать разрешения у его мамы…Так как его мама не моя, то на её возмущения по поводу такого подарка мне как-то по фиг. И я героически готов принять весь женский праведный гнев второй жены моего отца на себя. Хотя…Анна меня убьёт конечно…
Но Ратмир поклялся мизинчиком, что щенка будет сам выгуливать и кормить, а он парень серьёзный. Я малому верю. Надеюсь, не зря.
Навигатор показывает, что на трассе непривычно свободно для солнечного субботнего дня, и я буду в Рощино уже через каких- то тридцать минут. Ладони непривычно потеют от странного чувства, сильно смахивающего на волнение. Взгляд скользит по зеркалу заднего вида…Я что? Только что проверил, как я выгляжу? Бред. Усмехаюсь сам себе, но выходит как-то нервно. Ты едешь на детский день рождения, великовозрастный придурок. Всего лишь очередной семейный выходной. Это семья твоя. К ним и в строительной робе можно, и зубы не чистить…Вот только ты почистил. И зубы, и ботинки, и вообще в барбершоп сходил…Ну да, день рождения восьмилетнего ребенка то ещё мероприятие. Ответственное…
А мог бы просто ей позвонить и пригласить куда- нибудь ещё раз…А не мечтать выловить посреди толпы родственников со скулящим щенком наперевес. Не знаю, зачем мне это надо…
Ленка права. Нам точно не по пути. Она вон о семье мечтает, о детях. Наверно спит и видит себя с таким же выводком как у сестры, по совместительству моей мачехи. И наверно с таким же мужем, как мой батя. Серьёзным, будто на завтрак только лимоны жрёт, надежным и ответственным. Не семья, а икона домостроя.
А я…Я бы всего лишь её с удовольствием ещё раз десять трахнул…Или двадцать…Или сто двадцать…Но без вот этих вот брачных последствий. Извините, я пас.
Только проблема в том, что Алена это прекрасно знает…
Как бы было проще, если бы мы не были знакомы. Просто случайно встретились два человека. Понравились друг другу, а я точно знаю, что Алёна ко мне неравнодушна, так что здесь проблем бы не возникло. Переспали несколько раз и только потом выяснили, что видят дальнейшее будущее…по- разному. Разошлись бы мирно и всё. Так у меня обычно и бывает. Вот только с младшей сестрой мачехи такой финт никак не проделать. А хочется…Очень… Настолько очень, что она мне снится уже, чертова Елена Сергеевна. Того и гляди, скоро поллюции начнутся и прыщи попрут, как у озабоченного подростка, безуспешно пытающегося склонить соседскую девчонку к началу интимной жизни.
Плавно сворачиваю к воротам дедовской дачи. Жду, пока разъедутся и впустят во двор, нервно постукивая пальцами по рулю. Паркуюсь на асфальтированной площадке около хозяйственных построек и, выйдя из машины, беглым взглядом окидываю другие припаркованные автомобили. Уже отворачиваюсь было, как глаза выхватывают синий Приос около сарая. Моя челюсть инстинктивно сжимается так, что зубы больно скрипят, грозя раскрошиться. А костяшки на кулаках предательски чешутся.
Так, я что-то не понял… И что тут забыл Ленкин офигевший картавый???
Задний двор напоминает шапито на выезде…Или сон сумасшедшего. Огромный надувной батут с горкой у бассейна, импровизированная пейнтбольная площадка из наваленных снопов сена около бабушкиного парника, какая-то лошадь в парике, герои Бравл Старс и Амонг Ас (популярные игры на телефоне – прим. автора) расхаживают посреди мелких разрисованных аквагримом гостей в полном составе, диджейский пульт в зоне барбекю, и Тима Белорусских на всю мощность из профессиональных колонок. Во впечатляющем размахе чувствуется Ленкина нежная рука. Мда…Сейчас уже просто тортик, как у меня было, не катит…Алена, где ты была, раньше? Я бы за такой день рождения в свои восемь лет убил. Впрочем, тогда тебе было четыре…Максимум бы, что ты сделала, это стащила мои свечки.
Ищу посреди обезумевшей размалеванной детской толпы стол взрослых, покрепче перехватывая подмышкой ошалевшего от всего происходящего щенка, но вокруг только дети кажется со всей Ленинградской области и аниматоры.
– Ааа! – раздаётся душераздирающее сзади, а потом кто-то больно ударяется мне лбом в поясницу и вцепляется в спину маленькими ручонками,– Это мне?! Это мне?! Это мне?!
– Рубашку мне порвёшь. Отцепись, пиявка,– смеясь, поворачиваюсь к визжащему имениннику,– Тебе конечно! Я же обещал…С днём рождения, брат.
Протягиваю руку Ратмиру как настоящему пацану, и он тут же начинает её адски трясти, не отводя горящего взгляда от замершего щенка.
– Спасибо,– сипло выдыхает мальчишка, от избытка эмоций кусая губы,– Как его зовут? Это мальчик?
– Мальчик…– отдаю животное в дрожащие руки именинника,– Вообще Масель Каридо Канти, но ты можешь сам придумать.
– Масей будет,– вспыхивает Ратмир щербатой улыбкой и сталкивается носом с робко обнюхивающим его щенком.
– Пойдёт. Где родители? – я выпрямляюсь, озираясь по сторонам. До сих пор кроме аниматоров так никого из взрослых и не видно.
– Так они на дальней террасе, за домом, а то тут шумно слишком, – машет в нужную сторону Ратмир.
– А, ну я пошел,– киваю сводному брату.
Ратмиру уже и без меня весело. Его с щенком окружили ещё трое мальчишек, и потихоньку подбирается стайка девочек. Лишь бы не замучили. Но Ратмир- парень умный, и с Булей моей дружит. Не должен в обиду дать…По идее…
– Если что- мне приноси,-всё равно хмурюсь, смотря на детей,– Не обижайте мне тут Масю, шпана, а то заберу.
Ратмир поднимает на меня возмущенный до глубины души взгляд и обиженно поджимает губы. Ну да, как я мог так плохо про него подумать… А потом тихо спрашивает.
– Ты же с мамой поговоришь, Рам? – и столько надежды на меня выплёскивается, что невольно себя суперменом чувствую.
Скорбно вздыхаю в ответ, кивая. Ну а что мне остаётся. Знал, на что шёл.
Расположить взрослых гостей на дальней террасе было отличной идеей. Шум детского праздника сюда и правда долетал лишь назойливым фоном, а не срубленные ели в этой части дедовского участка давали приятную тень.
Длинный стол, заставленный едой, делился на женскую и мужскую половину, как у нас в семье это было принято. Во главе сидел мой дед, отца я заметил по правую руку, еще через пару стульев мой брат Дамир, и рядом с ним как раз было свободное место. Приехал я рано, так что явно не все гости ещё собрались, и есть не начинали, хотя дед Рустам уже держал в руке стопку коньяка, с умным видом что-то втирая папе. Как обычно. Раньше я бы точно сказал, что уеду через пару часов, но…
Но сегодня это будет зависеть не только от меня…
Взгляд невольно скользит по женской половине стола, выискивая пшеничную макушку и орехово- зеленые глаза, пока я направляюсь к деду и отцу, чтобы поздороваться. Ну и где ты, Елена Сергеевна? Я тут ботинки чистил…И про картавого заодно ооочень спросить хотелось…Какого хрена он здесь забыл? Единственное твоё оправдание, это то, что ты лично привезла его мне для торжественного отбития яиц, Алена.
– Здравствуй, дорогой мой,– дед обнимает меня так, что ребра жалобно трещат, и хлопает по спине увесистой ладонью,– Что один?
– А с кем? – целую его морщинистую щеку и присаживаюсь перед ним на корточки, заглядывая в уже чуть мутные от старости глаза. Просто потому что…Негоже мне на него сверху вниз смотреть. Как батя говорит, не дорос.
– Женился бы, остолоп, – дед грозно сдвигает кустистые брови, но в глубине зрачков плещется ехидство. Я невероятным усилием воли удерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза. Ограничиваюсь легким покашливанием в кулак вместо возражений.
– А то генофонд отрастил, да весь на шалав спускаешь,– ворчит дедуля и опрокидывает рюмку,– Кто наш род продолжать будет?
– Хах..У тебя вон только мой батя,– киваю на щурящегося отца,– Целую хоккейную команду настрогал. Не загнемся.
Дед хрипло смеётся. Отец показывает кулак.
– Смотри, как бы в запасные не отправили, хоккеист,– хмыкает дедуля и наливает коньяк в свободную стопку,– Давай, за Ратмирчика.
– Я за рулем,– бурчу тихо, зная, что это для деда слабое оправдание, и стопки три он в меня всё-таки вольёт.
– Отстань ты от него, пап,– басит мой отец, поднимая свою рюмку и чокаясь.
– Куда ему семья? Там в башке свищет,– и мне ожидаемо прилетает оплеуха от любимого отца. Ох, уж мне эти папины нежности… Так затискает, хоть в травму потом ковыляй.
– Нормальная какая сама от него сбежит, – продолжает батя свою глубокомысленую речь, опрокинув стопку, – А дурная…Она нам зачем? Пусть так шоркается…
– Правнуков бы,– вздыхает дед, закусывая,– А так конечно пусть. Дело молодое, можно и пошоркаться, пока шоркалка не стерлась.
Тихо ржу. Я всё- таки наверно больше в деда. Он меня тоже любит. Хоть и с правнуками своими периодически достаёт…С каждым годом всё больше.
Пока отец начинает что-то рассказывать про новую гостиницу в Сочи, озираюсь потихоньку в поисках своего эротического приключения недельной давности, но Алёнки нигде не наблюдается. Взгляд выхватывает только её сестру Анну, жену моего отца, о чём- то шушукающуюся с тетей Зурабой. Да, точно, ещё ж насчет щенка договориться…Даже тепло от выпитой стопки коньяка из груди пропадает, сменяясь унынием. Неохота как…
Рыжая Лизка, моя единственная сестренка, сидящая на коленях мачехи, замечает меня, когда тянется за кусочком сыра на столе. Машет радостно своими пухлыми детскими ручонками, а потом сползает с мамы и бежит ко мне.
– Ламиль,– верещит, оглушая половину родственников.
Я подхватываю мелочь и запускаю в воздух. Она вопит от счастья каким-то совсем уж ультразвуком, заглушая батино недовольное "осторожней". Сажаю Лизу к себе на колени, благодушно разрешая порыться в моей короткой бороде. Ей можно. Ей вообще многое можно, потому что она у папы единственная дочка после шестерых сыновей. Он даже сейчас меня ревнивым взглядом сверлит. Что, мол, чего это она к тебе, балбесу, прибежала.
Его отношение удивительно, потому что фактически Лиза ему не дочь. Они взяли её в детдоме, когда мелочи было девять месяцев. После трех сыновей- погодок Анна заявила отцу, что она не инкубатор, и хватит с неё попыток завести девочку. Батя просто не умеет их делать – пусть смирится. А через год совершенно неожиданно для всей семьи у нас появилась девятимесячная Лиза. Девочка не умела сидеть, ползать, была бледная, худенькая и тихая. Даже сейчас без неприятного щемящего чувства вспоминать то время не могу, хотя я мало склонен к подобным слезливым реакциям. Не ребенок, а забитый воробушек.
Тормошу пухленькую куклу у себя на коленях, и в нос попадают её рыжие карамельные кудряшки, а в уши льется заливистый детский смех. Иногда любовь и правда творит чудеса. В такие моменты даже я готов в это поверить…
Кстати, про чудеса…
Я поворачиваю голову вправо и на секунду столбенею от увиденного. Тело окатывает злым жаром, а на глаза падает кровавая пелена.
Какого чуда???
Сделав вдох- выдох, чтобы хоть как-то успокоиться, я аккуратно передаю Лизку деду и, невнятно извинившись перед ним и отцом, направляюсь ПОЗДРОВАТЬСЯ с картавым, ОБНИМАЮЩИМ у бани мило улыбающуюся ему Елену Сергеевну.
Алена, блин… У меня наверно нет права тебе что-то предъявлять. Но…Плевать, я все же подойду. И даже выскажусь…
Лена замечает моё приближение первая. Орехово- зеленые глаза вспыхивают, и в них вихрем проносится сначала удивление, а потом…Она краснеет как маков цвет, заливаясь густым так видным на бледной нежной коже румянцем. Дааа, правильно, тебе и должно быть неудобно и стыдно, потому что, спрашивается, какого хрена? Этот хмырь тебе такого понаговорил, а ты стоишь и даешь ему себя лапать?! Я был о тебя лучшего мнения, Елена Сергеевна…Двойка!
Её румянец становится гуще, перетекая на зону декольте, и мне в голову невольно приходит воспоминание, что во время оргазма она точно так же краснеет. ОЧЕНЬ не вовремя, потому что разбираться с другим мужиком, махая перед ним каменным стояком как-то совсем…Надеюсь, Игорек не решит, что это всё очарование его ужасной дикции…
Алена убирает руки с плеч картавого и делает шаг назад, снова вскидывая на меня взгляд. Но уже доброжелательный и отстраненный. Как быстро в руки себя взяла…Молодец какая… Я вот так не могу.
– Здравствуй, Рамиль,– Аленка мягко улыбается и заправляет за ухо выпавшую пшеничную прядку. Сама безразличная вежливость, у меня аж зубы сводит. Красивая…Коза…И румянец этот, будь он не ладен…Сглатываю и перевожу прищуренный взгляд на Игорька.
– Здокхов,– картавый лыбится, будто я ему друг какой, и протягивает узковатую для мужика ладонь. Это потому что он не мужик, наверно.
– Я что-то не понял, – выплевываю вместо приветствия, – Ты ж её бросил?
Мотаю головой в Ленину сторону и слышу, как Аленка обреченно почти бесшумно выдыхает.
– Рамиииль…
– Яяя…– жалко тянет Игорек, пытаясь подобрать челюсть,– Мыыы....
– Мы просто поссорились! – встревает Лена, дергая меня за локоть и переводя внимание на себя,– И вообще это НЕ ТВОЁ дело.
–Он тебя оскорбил! Ты ему это спустишь? – рычу, чувствуя, как гневом заливает по самую крышечку,– У тебя что? Память рыбки Дори?
–А по- моему меня оскорбляешь сейчас ТЫ, Керефов! – яростно шипит Елена Сергеевна, сверкая колдовскими зелеными глазами. Я прям подвисаю…
– И унижаешь! – продолжает припечатывать меня блондинистый ангел мщения.
– Да,– оживает Игорек, и как-то даже приосанивается,– Не смей так кхазговакхивать с моей девушкой!
– Не лезь, блин! – орем с Леной на него одновременно.
И тут до меня доходит. Он её сейчас СВОЕЙ девушкой назвал, а она…не возражает…Значит, пока я там думал звонить или нет, она с картавым мирилась? И трахалась…наверно. А я тут…Во рту собирается противная горечь и хочется смачно сплюнуть. Желательно прямо на туфли этому уроду. Вот только Лена не поймёт…
– Лен? – сам до конца не понимаю, о чем спрашиваю.
Алена затихает и виновато смотрит на меня блестящими влажными глазами. И теперь я почти уверен, что они не только за ручку держались. Это неожиданно очень болезненное открытие. Такое, что хочется картавому руки с мясом вырвать, и не только руки…Но…Не заставил же он её…Сама…После меня.
– Лен,– повторяю, как идиот. Почему при ней у меня язык вечно чуть что в одно место засовывается.
– Уйди, пожалуйста, Рам, правда, – тихо просит Елена Сергеевна, часто заморгав и отвернувшись. Обнимает себя за предплечья, ежась будто от холода. А мне её встряхнуть хочется, чтобы одумалась. Выбить всю эту дурь! С чего она вообще решила, что вот такой вот ей нужен! Вот такой, а не…
– Я сама разберусь. Уйди,– говорит Лена твердо, поджимая губы, а потом тише и жалобно так,– Пожалуйста…
Ничего сказать не могу. Только киваю. Лицо горит, будто у доски опозорился. Хочет- пусть…Её жизнь. Хоть с картавым, хоть с шепелявым. По боку. НЕ МОЁ дело.
Тру руками лицо, чувствуя прожигающий взгляд на своей спине. Офигеть…Она точно с ним спала. Точно.
– Пап, у меня там дела в студии срочно появились, я поеду,– наклоняюсь к отцу и тихо говорю ему на ухо.
– Что никак без тебя? – хмурится недовольно батя.
– Да, никак.
– Ну, – отец вздыхает, почесывая затылок,– Ладно, давай тогда.
– Да,– вспоминаю в последний момент,– Я там Ратмиру щенка Були подарил. Ты уж перед Анной меня прикроешь, ладно? Мирка клялся, что сам гулять будет.
– Вот ты…– у бати даже слов не находится выразить своё возмущение, что с ним бывает не часто.
И я, воспользовавшись его замешательством, быстро исчезаю. В голове дым.
Ну и к черту тебя, Алена, трись дальше со своим картавым.
Я повторяю себе эту фразу всю следующую неделю как мантру на завтрак, обед и ужин, добавляя к ней флегматичные размышления, а трахает ли её картавый прямо сейчас. А на восьмой день получаю от Лены СМС:
Рам, привет. Надо встретиться. Срочно.
***
Когда я захожу в "Рибай" на Казанской, Елена уже сидит на одном из темно-коричневых кожаных диванов. Вскидывает вверх руку, махнув и одарив меня напряженной улыбкой. Напряженной и деловой. Мда, на свидание не тянет. Теперь уж точно. Не то, чтобы я рассчитывал, но…Я просто представить не могу, зачем я ей понадобился. Если ей студия нужна, то она давно туда как к себе домой и без моего разрешения ходит, а так…Надеюсь, она не решила начать петь. Фирменное Акунинское завывание не смогу продать даже я…
– Привет, Лен,– сажусь напротив, цепко вбирая её образ.
Обычно мы целуемся как подружки в щёчку, но после того, как я её целовал в совсем другие места, подобный жест мне кажется откровенным издевательством. Алена похоже со мной согласна и слегка розовеет, произнося "здравствуй". Эта её суперспособность краснеть разными градациями… Это так…Кадык непроизвольно дергается, рамиль- младший пробуждается от спячки, а мне приходится расставить ноги пошире и усесться поудобней. Повисает неловкая пауза, потому что мы тупо пялимся друг на друга, и сейчас нам не мешает никакой бесячий Игорь. У Лены подрагивают подкрашенные ресницы, расширяются зрачки и чуть приоткрываются губы, делая нижнюю полнее, нежный румянец проступает на фарфоровой коже, и тонкая голубая венка на шее…бьётся. Алена, блин…
– Лен, – и молчу. Дебил. Добавь уже хоть что-то! Во рту собирается вязкая слюна, никак не связанная с нахождением в ресторане.
– Да,– эхом отзывается Акунина и вроде как тоже продолжать не планирует.
– Здравствуйте, вы уже выбрали?
Чёрт. Одновременно вздрагиваем и переводим взгляды на улыбающегося во все тридцать два официанта.
–Да, салат с печеной свеклой и имбирный чай, пожалуйста,– откашливается Елена Сергеевна, отводя от меня свои зеленые глаза.
– А как же любимые десять чашек кофе? – хмыкаю, открывая меню. Обстановка ощутимо разрядилась, и я могу нормально дышать, а не как только что пришедший к финишу марафонец. И даже подшучивать. Над ней.
– Мне двойной эспрессо и карпаччо, спасибо,– отдаю меню официанту. Парень тут же исчезает.
– Мне нельзя кофе, – каким-то слишком ровным голосом отвечает Лена и смотрит так внимательно, будто от моей реакции зависит, получит ли она Нобелевскую премию в следующем году,– Только одну в день. Её я уже выпила утром.
– Почему нельзя? – хмурюсь, не понимая.
Лена вздыхает, поджимает губы, а потом выдает.
– Потому что я беременна, Рамиль. Врач запретил.
Я моргаю. Ещё раз. Я просто бл..ть не знаю, как реагировать на такое.
– Правда? – хриплю самое идиотское, что можно было придумать.
– Правда,– Лена безжалостна и строга.
– Поздравляю,– мямлю я.
– Спасибо,– кивает Лена и явно чего-то от меня ждет.
Чего? Что она от меня-то хочет? Я же ей не подружка радоваться, что её оплодотворил левый мужик. Мне наоборот… Подождите…На лбу выступает испарина…Я???
Во рту пересыхает, конечности разбивает противной слабостью. Вслух спросить не удается, и я просто тычу в грудь себе указательным пальцем, изображая глухонемого.
– Я не знаю, Рамиль, – хрипло шепчет Лена,– Мы с Игорем…за два дня до тебя, и…
Она передергивает плечами, щеки вспыхивают алым. Подходит официант с напитками, давая мне возможность медленно подобрать отвисшую челюсть, а Лене принять более здоровый окрас. Она делает глоток, и , откашлявшись, возвращается к деловому тону.
–В общем, я хочу узнать, и…
– А после не было? – выпаливаю, не подумав. Боже, я идиот. Это всё, что меня волнует?
– Это всё, что тебя волнует? – фыркает Лена раздраженно.
Ну, блин, Акунина, прости.
– Это НЕ ТВОЁ ДЕЛО, Рам, – поджимает губы Алена,– Но нет. Мы не то, чтобы помирились… Просто все эти разговоры про "дай мне шанс" и бла- бла- бла…Ну, знаешь же, как бывает…
Она делает неопределенный взмах изящной рукой.
– Игорь извинился и вообще…Наговорил там,– продолжает Ленка задумчиво, смотря куда-то мимо меня.
– Ладно, я понял,– перебиваю её, боясь, что она начнет пересказывать мне сопливые картавые оправдашки.
– Что улыбаешься? – с подозрением щурится Елена Сергеевна.
– Ничего,– качаю головой, и ухмыляюсь шире. Я пытаюсь перестать…Но не могу бл..ть. Картавый то на голодном пайке, оказывается. О, дааа!
– Ты тут не причем, не свети своей самодовольной рожей,– шипит Елена Сергеевна,– Просто у нас такой период в отношениях и…
– Я понял- понял,– киваю и честно стараюсь стереть улыбку с лица. Не могу. Не выдерживаю,– Что, не хочется с другим после папки?
Это вообще просто выражение такое, но…Теперь ехидством зацвела уже Алена.
– Пффф…Ну, насчет папки это ты прям в десяточку, Керефов,– щебечет ласково она.
Я мрачнею. Забыл. Мозг вообще как-то отказывается впитывать эту информацию. Я просто не знаю. Что делать, что говорить…Наверно, я должен, да…Но что? Я жду хоть какую-то подсказку от Лены. Вместо этого она тяжело вздыхает.
– В общем так,– говорит таким тоном, будто мы на деловых переговорах смету утверждаем. Сцепляет руки в замок и чуть подается ко мне через стол,– Я должна знать точно, чей это ребенок, прежде чем сообщать новость Игорю. Поэтому прошу тебя сделать тест на отцовство, чтобы без сомнений уже. Ты согласен?
Из этой речи я понимаю, что картавый ещё не в курсе, и мне выпала честь охренеть первым.
– Почему с меня начала? Игорек там вроде мечтал размножиться, – интересуюсь, постукивая ножом по столу.
– Потому что не хочу без надобности посвящать его в то…– опять краснеет,– что было. Я же не могу сказать, я беременна, но не факт, что от тебя.
– Ну да, ты же ему изменила, да, Аленушка? – тяну, чувствуя подкатывающую волнами злость. Это, значит, я ей сейчас должен о нежных чувствах картавого заботиться помогать. Так что ли? А о моих кто подумает?
– Формально, нет, мы же…расстались…тогда…– Лена отводит смущенно глаза.
Её что? Ещё и совесть мучает? Злость ощущается сильнее, металлическим вкусом перекатываясь на языке. Не понимаю, почему, но меня все это дико бесит! То, что она жалеет похоже, что так вышло, жалеет этого убогого Игорька, и себя, блин, наверно тоже жалеет, что связалась со мной…Бесит, Лена!
– Рамиль, пожалуйста,– Алена медленно поднимает на меня свои ведьмовские глаза, и у меня в груди болезненно щемит,– Это полчаса займёт всего…Просто сдадим завтра кровь и всё, ладно?
Я медленно киваю, хмурясь, и она шепчет одними губами "спасибо". Настроение опускается до минусовых отметок. Потому что…Потому…Лена, судя по всему, кроме анализов от меня ничего и не ждет. Не то, чтобы мне было, что ей предложить, но ведь она и не пытается спрашивать. Я для неё вообще чем-то от безликого стаканчика с донорской спермой отличаюсь?
– А дальше что? – хриплю глухо. Хочу допытаться, правильно ли я всё понял.
– Нууу,– Лена нервно заправляет за ухо мягкую светлую прядку и с преувеличенным вниманием рассматривает белую чашку чая в руках.
– Если это Игорь, то скажу ему,– и кидает на меня быстрый напряженный взгляд.
– А если нет? – подгоняю, наклоняясь к ней через стол.
Лена поджимает губы, смотря мне прямо в глаза, и тихо, но твердо заявляет.
–Аборт я делать не буду.
У меня даже дыхание спирает. Могла бы просто по яйцам врезать, че уж. Ты за кого меня вообще держишь, Елена Сергеевна? От кипучего возмущения только ноздри раздуваются. Охренеть- не встать. Одно дело, когда тебе батя в шутку дает оплеуху и басит, что ты «не дорос». Другое, когда женщина, которая тебе нравится…сильно бл..ть нравится, хлопая невинно глазами, заявляет, что ты настолько бездарь, что сейчас начнешь умолять об аборте, ещё и зная, что для неё это вообще больная тема, дети эти. Я… Я просто…Лена, блин! Кулаки сжимаются сами собой. Аленка пугливо косится на мои руки и начинает лопотать, делая только хуже.
– Ты не подумай, Рам. Мне от тебя ничего не надо. Можем вообще никому ничего не говорить. Скажу, что в клуб ходила, не помню с кем, как…Ну, бывает же, правда? – и с такой надеждой смотрит, будто я должен в ладоши от счастья захлопать от подобной перспективы.
– Я конечно слышал, что у беременных чердак течет, но не настолько же, Акунина! – хриплю зло. Чёрт, у меня, по-моему, глаз задергался. Я так с ней и поседею…За пару недель…
– А как ты хочешь? – шепчет Лена, кусая розовую губу.
–Я бл…ть не знаю пока, но не надо из меня сволочь делать! Я своего ребенка не брошу! – я не хотел стучать кулаком по столу. Оно само как-то…
Лена подпрыгивает от неожиданности, смотря на меня округлившимися от удивления глазами.
– Ладно, Рамиль, извини…Я не думала…– она прям как-то совсем потерялась, бедная. Кулаком по столу – это всё-таки больше батин репертуар.
Лена аккуратно отставляет чашку и разглаживает салфетку перед собой, а потом вскидывает на меня уже свой обычный спокойный, полный достоинства взгляд.
– Рам, давай результатов сначала дождемся, а то может и говорить не о чем, да?
Все- таки Лена- дипломат. Меня как-то сразу подотпускает. И правда, может и не о чем…Вот только…Какие там мальки, от этого Игоря? Нам картавых не надо…Так, стоп…НЕ МОЁ дело…
– Давай.