Читать книгу Бисцион. Книга 2 - Ана Шерри - Страница 6

Голоса людей слышались все ближе и ближе. Запах смрада заставил поежиться и ощутить ломоту в теле. Болело все: от ног до головы, скручивало мышцы, и при малейшем шевелении боль усиливалась. Во рту пересохло, язык прилип к нёбу и практически не ощущался. Дышалось с трудом, но даже при небольшом вдохе боль отдавала в ребра и из груди вырывался стон.

Диана приоткрыла глаза, не понимая, где находится.

– На, выпей воды! – сказал женский голос.

Чьи-то руки приподняли ей голову. Тут же острая боль пронзила все тело и снова прибила к полу.

– Тебе надо пить, еду тебе никто не предлагает. Слышишь? Долго же ты пролежала в таком состоянии, я думала, что ты умрешь.

Диана перевела взгляд на женщину, которая держала кружку в руках, но при этом сама сделала пару глотков. Кто она? Вид незнакомки оставлял желать лучшего. Диана открыла глаза и вновь уставилась на женщину. Глаза – единственное, что у нее не болело, но все равно открывать их было сложно из-за тяжести век. Казалось, что они распухли.

Но все же женщину Диана рассмотрела: лицо, выпачканное грязью, пряди сальных волос свисали кольями из-под чепца, который состоял из наспех намотанных серых тряпок. Изредка она вытирала нос тыльной стороной руки и улыбалась почти беззубым ртом.

Пить хотелось, и Диана простонала, понимая, что даже сказать ничего не может. Женщина обмакнула палец в кружке и засунула девушке в рот. Капля, которая коснулась засохшего языка, оказалась божественной. Но этого было мало, и Диана попыталась привстать, чтобы женщина поднесла еще раз кружку к потрескавшимся губам. Незнакомка поняла ее желание и снова помогла Диане приподняться. Сквозь боль у герцогини получилось сделать целый глоток, который, казалось, высох прямо на языке. Превозмогая боль, Диана потянулась к кружке сама и схватила ее дрожащими руками. Казалось, что кружка набита камнями, и если бы женщина не помогла удержать ее, то все содержимое вылилось бы на пол.

Диана жадно пила большими глотками, не боясь поперхнуться. Кашляла и снова начинала пить. Сколько она пробыла в беспамятстве и без воды?

Как только кружка опустела, женщина с трудом забрала ее из рук Дианы:

– Хватит. Иначе начнет тошнить. Ты не пила довольно давно, надо начинать потихоньку. К тому же чистой воды не так много.

– Кто ты? – хриплым голосом произнесла Диана, и голова ее снова коснулась грязного пола. Мыслей не было, но она старалась напрячь память и вспомнить, кто эта женщина и где они находятся.

– Я Маргарита, но можно просто Марго.

Это имя Диана не помнила. Она вообще ничего не помнила за последнее время. А сколько прошло времени?

– Где я?

– Как где? – усмехнулась Марго. – У синьора Травило в сарае. Это он купил тебя. Только не пойму зачем? Толку от тебя все равно никакого!

Женщина фыркнула и отошла в угол к графину, чтобы налить новую порцию воды:

– Он привез тебя два дня назад, ты была без сознания, но периодами что-то бормотала. Я не смогла разобрать, кажется, ты ударилась головой и говорила на чужом языке.

Диана с трудом подняла руку и приложила к голове, туда, где сильнее всего болело. И как только дотронулась, то вздрогнула – боль отдалась с новой силой.

– Не трогай, я недавно промыла рану. Кто тебя так? Муж?

Тут же Диана уставилась на руку, растопырив пальцы, и поняла, что нет перстня! Она оставила его, когда пошла на бал, а дальше было не до перстня – вторая брачная ночь и побег из Венеции были гораздо важнее, чем надеть его. Перстень с гравировкой бисциона уехал с Марией в Милан.

Память начала проясняться. Теперь вспомнилось Форли, много рыцарей и Стефано Висконти, который написал ей о том, что они выиграли битву под Имолой. А потом… Она ждала его! Она его очень ждала, не находила места!

И они с Лауреттой и Томмасо пошли к речке. Дальше все как в тумане. Боль, темнота и неизвестность.

Диана провела пальцами по своему наряду, пытаясь вспомнить, что на ней было надето. Она еще не успела скинуть с себя бирюзовое платье с белыми рукавами и пушистым мехом. Но сейчас она не ощущала ни меха, ни шелковистости ткани. Скорее ткань была грубой. Приподнявшись, чтобы посмотреть свое платье, Диана испытала горькое разочарование – оно было другим, холщовым. Такое она надевала на маскарад, когда пошла в город в Венеции. Как оно оказалось на ней?

– Где моя одежда? – прошептала она, голос по-прежнему был хриплым, как будто она два дня кричала без остановки.

– Тебя привезли в этом платье. Чем тебе не нравится? Оно даже без дыр.

Диана снова улеглась на пол и стала смотреть вверх на деревянные перекладины, которые держали крышу. Она ничего не понимала, как будто выпала из жизни на два дня. Неужели от удара по голове? А может, ее били неоднократно?

– Мне нужно в Милан, – прошептала она, ощущая себя самой одинокой на этой земле. Она хотела даже не в Милан, а в Девоншир, в свои родные стены, забиться в уголок, схватиться за голову и представить, что это сон.

Женщина тут же подскочила к ней, вытаращившись большими удивленными глазами:

– Куда? В Милан? Ты с ума сошла? Зачем тебе туда? Наш дом здесь, во Флоренции.

Во рту снова пересохло, желание ехать в Девоншир отпало, сердце гулко забилось в груди. Она во Флоренции? У тех, кто объявил миланцам войну?

Это не могло быть правдой! Как она оказалась здесь? Диана снова напрягла память, ощущая усиленное сердцебиение и находясь во власти недовольного взгляда Марго. Та просверлила девушку насквозь, наверно, слово «Милан» вызывало у флорентийцев агрессию.

– Мой дом в Милане, – прошептала Диана в надежде, что все же эта женщина смилостивится, доложит своему хозяину и тот отвезет Диану домой. А если узнают, что она герцогиня, то сделают это быстрее и получат награду.

Марго задумчиво уставилась на нее и присела на пол рядом:

– Говоришь, из Милана? И как ты попала во Флоренцию? Купили тебя уже на этой земле.

– Может, меня похитили? Я отчетливо помню, что мы со служанкой пошли купаться к речке. – Диана погрузилась в воспоминания, говоря медленно и тихо. Слова давались сложно. Она вспомнила лицо Лауретты, когда ее пронзила стрела, та закатила глаза и стала оседать на землю. Это было страшное зрелище. Диана сглотнула и облизала пересохшие губы. Бедная Лауретта… Она была еще так молода… И бедный Томмасо… Его тело она видела тоже – страшное зрелище. – Мою служанку пронзили стрелой, а меня ударили по голове… Больше я ничего не помню… Иногда приходила в себя, но было сложно дышать, меня везли на повозке с мешком на голове. Когда начинала стонать, через мешковину к моему лицу прикладывали ветошь с едким запахом. После этого я ничего не помнила, проваливалась в сон. Очнулась только сейчас.

– Служанка? – звонким голосом произнесла Марго. – Может, тебя слишком сильно ударили?!

Она засмеялась и встала на ноги, махая рукой. Но Диана мотнула головой и тут же схватилась за нее – удар был сильный, но это не изменило ее статуса в жизни.

– У меня была служанка, – прошептала Диана и показала женщине руку. Она была ухоженной, слава Деве Марии, что за последние недели, как только она перестала работать в госпитале, раны зарубцевались.

Та кивнула, уже зная, что руки девушки имеют нежную кожу. Она обратила внимание на это сразу, но гнала такие мысли прочь. Ее хозяин не мог купить аристократку. Хотя… Если она из Милана…

– Мне нужно поговорить с твоим хозяином, – Диана умоляюще смотрела на Марго, ожидая ее понимания.

– Не думаю, что он будет тебя слушать. – Марго сунула ей кружку с водой и стала бродить по сараю. – Если ты не из бедных и у тебя были слуги, то ты тоже бы не слушала их рассказы и сказки. Мало ли что они могут напридумывать.

– Я всегда прислушивалась к своим слугам. А в Девоншире все слуги были моими друзьями.

– Где? – скривила лицо женщина.

– Я родом из Англии.

– Как Диана Девонширская, – расхохоталась Марго и наконец остановилась: – Ты ее знаешь?

Герцогиня шумно вздохнула и сделала глоток воды из кружки. Сказать этой женщине всю правду или здесь правда не приветствуется? Но с другой стороны, что она потеряет?

– Я и есть Диана Девонширская, – сказала девушка, которая двое суток валялась на полу в лохмотьях, с грязными волосами и перепачканным грязью лицом. – Ныне герцогиня миланская Диана Висконти.

Женщина округлила глаза и остановилась посередине сарая:

– Здорово тебя по голове ударили. Только прошу тебя, придумай другую историю, с этой ты долго не выживешь, боюсь, что тебя казнят. Наш правитель не любит миланцев, тем более герцогского рода Висконти. И вообще, некогда мне с тобой рассиживаться! Скоро проснется хозяин, надо идти в поле и работать.

Плечи Дианы поникли, она лишь наблюдала, как Марго занервничала, оглянулась по сторонам и вышла на улицу, закрыв за собой скрипучую дверь. Снаружи долетел свежий воздух, и девушка вдохнула полной грудью, желая оказаться за пределами этого сарая. Надо бежать! Это определенно хорошая идея, но пока ее ноги не ходят, а руки не двигаются – она заложница. Наверно, будет правильным переговорить с человеком, который ее купил. Или молча сбежать. Но все потом! А пока надо попытаться набраться сил, встать и начать снова жить.

Диана с трудом присела, опираясь руками о пол. Голова тут же закружилась, в глазах потемнело, пришлось глубоко дышать в надежде, что это поможет.

И у нее получилось, темнота в голове стала отступать, но задрожали руки, на которые она опиралась. Пришлось снова лечь. Попытка встать провалилась, Диана была слишком слаба без еды и воды. Надо сначала восстановить себя с помощью провизии. Здесь есть хоть крошка?

Она лежала на боку и наблюдала, как мышь пронеслась от деревянной ступки до лавки. Разглядывала паутину, на которой черный паук уплетал свою добычу. Это помещение кишело гадкой живностью, но Диану это ни капли не пугало. Бывало, что в Девоншире она ночевала в сарае, когда к отцу съезжались друзья для игры в кости. Она уходила из дома в более безопасное место.

Сейчас здесь, в этом сарае, предчувствие было таким, что это место тоже пока безопасно. Что ждет ее там, вне этих стен, Диана даже боялась представить – страх, неизвестность, жестокость и, возможно, даже смерть. Но рано или поздно выйти придется.

Слабость одолела ее, и она провалилась в сон, а проснулась от запаха пищи.

Это Марго совала ей под нос тарелку с чем-то сытным:

– Это каша из бобов, тебе надо есть.

Диана бы накинулась на тарелку, но увы, с трудом села. Маргарита помогла ей подняться и сунула тарелку ей в руки. И пока Диана зачерпывала ложкой кашу, она произнесла:

– Чем докажешь, что ты герцогиня?

Ложка чуть не выпала из рук, остановилась возле рта. Диана удивленно посмотрела на женщину. Чем она может доказать свой статус?

– Если ты поможешь мне бежать, то я щедро с тобой расплачусь. – Диана не стала ждать ответа, пусть Марго думает, а она засунула ложку, наполненную уже остывшей едой, в рот и простонала. Эта ужасная пища сейчас стала самой вкусной.

– Это дело такое, – усмехнулась Марго, – ты сбежишь и про меня забудешь. Тем более если ты герцогиня. Неужели ты вернешься за флорентийкой? Вход миланцам сюда воспрещен.

Диана успела проглотить то, что ела, и обратилась к женщине:

– Значит, тебе надо бежать со мной. – Она снова набрала ложку бобов и засунула в рот. На еду силы нашлись. Даже настроение поднялось. – Но на чьей стороне ты?

Маргарита поднялась с пыльного пола, отряхнула серую поношенную юбку и задумалась:

– А разве нас спрашивают, на чьей стороне хотим быть мы? Но это не мы воюем! Это вы развязываете войну! Вы, знать! Неважно, венецианский дож или миланский герцог! Война – удел богатых! Нас только используют в своих нуждах. Нас используют везде, даже на своих же полях. Мы рабочая сила, и неважно, на чьей территории!

Диана задумалась: отчасти женщина была права, но было одно «но»:

– Даже у волков есть вожак – это закон природы. Всегда и у всех должен быть предводитель, но он заботится об обычном народе. Например, мой муж защищает земли только из-за людей – они его попросили сделать это.

Она вдруг поняла, что скучает по Стефано Висконти. Диана поставила тарелку на пол и опустила голову, погружаясь в свои мысли. От него не осталось ничего, даже перстня нет. Но, с другой стороны, раз ее облачили в одежду простолюдинки, то перстень бы украли. Кому-то очень выгодно видеть ее во Флоренции в обличье нищенки.

– Я ничего не имею против миланского герцога, но наш Синьор правительства Джованни Медичи думает о том, как пополнить только свой кошелек за счет обычного народа.

Это был сложный разговор, она сама, Диана Висконти, жила на налоги, собранные с ее же народа! И хотя пыталась помочь хоть чем-то, но это капля в большой грозовой туче.

– Если ты посодействуешь моему побегу, то я обеспечу тебе место в замке, например на кухнях. Сама догадываешься, что это значит, – ты будешь всегда сыта.

Работать на кухнях в замке самого Стефано Висконти – это большая удача. Марго окинула Диану оценивающим взглядом и произнесла свое условие:

– Еще я требую политическую неприкосновенность…

– Тебе и членам твоей семьи я это обещаю.

Маргарита угрюмо кивнула:

– У меня нет семьи. Мой муж умер несколько месяцев назад прямо на поле за работой, а ребенка я потеряла после того, как синьор Травило отхлестал меня плеткой. – Она налила воды, подошла к Диане и протянула ей кружку: – Возможно, это к лучшему.

– Мне очень жаль, это очень жестоко со стороны синьора Травило. Расскажи мне о нем. И расскажи, что вообще я здесь делаю и какую роль отвели именно тебе?

Маргарита кивнула и начала свой рассказ, устроившись напротив Дианы:

– Синьор Травило местный землевладелец, он выращивает овощи и злаки. Мы работаем у него за еду и крышу над головой, но он не платит нам ни одного флорина[1]. Но мы благодарны ему за то, что он может нам дать, потому что многие люди нищенствуют в лесах и зарабатывают тем, что грабят других.

– Но он обязан вам платить! – возмутилась Диана, уже мысленно представив перо, чернила и бумагу перед собой и то, как она отдает приказ на обложение этого человека обязательством выплаты зарплаты работникам. А потом вспомнила, что она здесь никто и это не ее народ.

– Здесь каждый живет, как ему выгодно. Мы не жалуемся.

– Но этот человек убил твоего ребенка…

– Тот еще не родился, – махнула Марго рукой, – это не убийство.

Они просто смирились со своей жизнью, Диана не винила Марго в том, что она защищает своего хозяина. Без него она бы умерла.

– Расскажи мне, что знаешь о том, как я здесь оказалась.

– Хммм, – Марго пожала плечами. – Ничего необычного, тебя, как и всех новеньких, привезли на телеге.

– Сам хозяин?

– Нет, его люди. Они бросили тебя в этот сарай и ткнули мне, чтобы я за тобой ухаживала, пока ты без сознания. И все, так ты пролежала два дня, но я думала, что ты умрешь.

– Как видишь, я очень живучая. Значит, меня привезли сюда, как новую рабочую силу? Но какой прок от женщины без сознания?

Марго снова пожала плечами:

– Давай спать. Завтра поутру мне надо идти в поле. Если я не высплюсь, то буду делать работу медленнее, и меня будут избивать надзиратели.

Диана кивнула и легла на пол. Все ныло и болело, каждая косточка, каждая мышца. Она мечтала оказаться на перине, но готова была спать на полу, главное, что есть крыша над головой.

Сон одолел быстро, видимо, слабость еще была сильная. А утром распахнулась дверь и в сарай вошли двое надзирателей.

– Ты! – Пальцем один указал на Диану. – К выходу! Хватит бездельничать, если открыла глаза, значит, здорова и можешь работать.