Читать книгу Святой Франциск Ассизский - Анаклето Яковелли - Страница 4

В год 1202 Франциску было двадцать лет. Небо над Ассизи затянулось тучами, сердца граждан ожесточились.

После смерти императора Генриха VI³ народ поднимался на борьбу за свободу городов, которую, пользуясь феодальными законами, нагло попирали бароны и вассалы.

Ветер сражений увлёк и молодежь Ассизи: изгнав притеснителей из города, они не остановились и, взобравшись на гору Субазио⁴, громили и разносили на её склонах замки властителей. Наконец-то они отомстили за многолетний гнёт и обиды.

Феодалы так легко не сдались. Они бежали в город Перуджу⁵, расположенный на соседнем холме и издавна враждовавший с Ассизи, и там просили о защите своих прав.

Вспыхнула война.

Два войска сошлись на берегу Тибра⁶, на склоне горы Коллестрада, в ноябре 1202 года. Пролилось много крови.

В жестокой битве жители Ассизи потерпели поражение – разбитым и униженным возвращалось их ополчение в родной город.

Не все ополченцы вернулись к домашнему очагу. Одни полегли на поле боя, многих других захватили в плен и бросили в темницы надменной Перуджи. Среди пленных был и юный Франциск.

Горько пленнику: дольше всех он терпит последствия поражения!

С ассизскими пленными обращались сурово, их намеренно унижали. С наступлением холодов общее уныние ещё усугубилось.

Франциск, который от природы не был крепок, очень страдал. Но при виде чужой беды душа его изнемогала от сострадания, он старался поддержать товарищей по несчастью, и это завоёвывало ему всеобщую любовь.

Среди пленников был один житель Ассизи, совсем закосневший в грубости, которого все избегали, но даже он поддался обаянию Франциска, стал приветливым и благословил жизнь.

* * *

Возвратившись домой, Франциск тяжело заболел. У его изголовья часами сидела мать, госпожа Пика, с тревогой следя за ходом болезни.

Наконец заботы матери и молодость больного взяли верх над болезнью, здоровье Франциска стало поправляться, и вскоре он совсем окреп.

Выздоравливая, Франциск стал выходить из дома и совершать дальние прогулки. Он доходил до края города и там, усевшись на земле, оглядывал окрестности.

Всё вокруг казалось ему чужим.

Желая развлечься, Франциск возобновил весёлые похождения с прежними приятелями, но всюду его настигало чувство пустоты и отвращения.

Что за странная перемена происходила в его душе? Угадать нелегко.

Отвратив его от радостей мира, болезнь позволила ему прикоснуться к тайне вечности, и он чувствовал себя погружённым в это необычное ощущение.

В лучшие годы своей жизни – до того, как вспыхнула принесшая столько бедствий война, – он любил читать о подвигах паладинов⁷ Карла Великого⁸, об удивительных приключениях рыцарей Круглого Стола.

Тогда он бредил этими повествованиями, они приводили его в восторг.

Об этих уже полузабытых героях он вспомнил снова, когда в Апулии⁹ объявился французский военачальник Гвалтьеро де Бриенне, который своими подвигами в защиту Церкви и Империи вызывал народное восхищение.

Юного Франциска тоже захватил общий порыв. Он стал мечтать о том, как он совершит доблестные ратные подвиги и прославится. Он решил идти сражаться во главе небольшого отряда жителей Ассизи.

Шёл 1205 год.

Однажды утром отряд с крестами на груди и алебардами, гарцуя на породистых лошадях, выехал из восточных ворот Ассизи.

Отряд провожали жители города, желавшие воинам победы, родные уходивших на сражение не скрывали слёз.

Первый привал был назначен возле Сполето¹⁰. Там произошло событие, прервавшее военную карьеру Франциска в самом начале.

Звёздной ночью, когда товарищи Франциска спали и видели во сне славные подвиги, он отчётливо услышал голос:

– Франциск, за кем лучше следовать – за хозяином или за слугой?

– За хозяином.

– Зачем же ты тратишь силы, следуя за слугой, а не за хозяином?

– Чего Ты желаешь от меня, Господи?

– Возвращайся в Ассизи. Твой путь – иной.

* * *

«Твой путь – иной».

Эти таинственные слова не смолкали в его ушах.

Что от него требуется?

Если то был глас Божий, почему не сказано, каков должен быть его путь?

Мечты Франциска рассыпались в прах, его юность подходила к концу, в душе была пустота. Кто заполнит её?

Утром, разбитый и подавленный, он попрощался с товарищами и молча пустился в обратный путь.