Читать книгу 9 месяцев до смерти - Анастасия Александровна Мельникова - Страница 1

***

В апреле 2019 года супруги Валиши сели за обеденный стол. Мелия сказала мужу, что хочет кое-что обсудить. Она схватилась за ручку кружки с чаем, и, помедлив, сказала:

– Мой отец звонил полчаса назад, – она нервно постучала ногтями по кружке.

– Да, я слышал.

– Ох, да. Это ужасно, – она шмыкнула носом, – Он сказал, что умрет.

Муж донес лодку с вермишелью до рта и остановился. Жена воскликнула:

– Все. Конец. Это конец, Рой!

– Постой, постой, – он потер виски, – Нет, насколько я помню, у нас есть еще 9 месяцев. Ведь Гафальд, как и все мы, проходил процедуру чипизации. – Рой имел ввиду всеобщую программу предупреждения о смерти, которую ввели 20 лет назад по всей стране. Она не предупреждала о чрезвычайных смертях, таких, как автомобильные катастрофы или смертельные травмы, но исправно работала во всех сферах связанных с личным здоровьем человека. В тело внедряли чип, который предугадывал летальный исход всех систем организма, и за девять месяцев начинал развивать в теле предупреждающую опухоль, и, в соответствии с близостью смерти, опухоль увеличивалась в размерах. В очень редких случаях эта программа не срабатывала, так что на это достижение медицины можно было во многом полагаться с уверенностью.

Рой спросил:

– Когда Гафальд узнал о своей смерти?

– Вчера.

– Значит, он умрет в конце октября. – муж протянулся через стол и взял жену за ладони. – Видишь, как удобно? У нас целых девять месяцев, чтобы подготовиться.

Мелия заплакала. Ее охватили смешанные чувства: по телефону она не сразу узнала отца по голосу, настолько давно она с ним не разговаривала. Кажется, они поздравлялись на прошлое Рождество. В суете жизни ей некогда было о нем вспомнить: то работа, то их с Роем дети – Чес и Лаура, то встречи с друзьями. Без сомнений, Мелия вспоминала об отце каждый день, но не могла выкроить время на то, чтобы повидаться с ним, и даже узнать, как у него дела. Тем сильнее в ней вдруг вскипели все страстные чувства к отцу, и захотелось наверстать упущенное. На ее лицо пришел румянец, а потом его сменило смущение. Муж не хотел помешать ее размышлениям. Он прекрасно понимал чувства жены: он и сам отлично относился к Гафальду, отцу жены, поэтому не хотел давить на ее решения.

Жена, наконец, отпила чай, и сказала:

– Знаешь, что, Рой? Белинда еще на прошлой неделе мне рассказывала, как у нее умирала мать. Она заметила, что сейчас никто уже не готовится к смерти. Что сейчас этим никто не заморачивается.

– Мало ли что сказала Белинда. Мы все сделаем, если ты этого хочешь. Честно говоря,я никогда не интересовался, как другие поступают в этом случае.

– Я же тебе говорю – никто не готовится.

– А что там готовить? Дорогая. Теперь, когда осталось попрощаться, нам нужно только собрать всех родственников, привезти твоего отца из Леополя, и, собственно, попрощаться.

– Как ты можешь? Я обдумала все сейчас, перед твоим приходом. На самом деле у нас куча дел. Я не уверена, что мы успеем за 9 месяцев. – она перенесла ноутбук с кофейного столика и поставила перед Роем. – У меня получился целый список. Вот, смотри… Во-первых, мы завтра же отправимся за ним, и поселим его у нас. И, если удастся достать билеты, я завтра схожу с ним в театр на "Шелестящих журавлей".

– На которых вы с ним собирались сходить последние семь лет?

– Да. Именно.

– Так. Что еще ты запланировала?

Мелия согнулась над ноутбуком и еще полчаса зачитывала и описывала мужу каждый пункт. Выходила плотная программа, как по времени, так и по деньгам. Они договорились оформить кредит, потому что Мелия отказалась что-либо вычеркивать: ей все казалось важным. Валишам предстояло наверстать несколько десятилетий скудного общения с Гафальдом.

***

Следующие два дня Валиши занимались переездом Гафальда. У него было не так уж много вещей. Пожилой мужчина провел последний десяток в малонаселенном соседнем городе, изредка встречаясь с коллегами по заводу пластмасс (с теми, кто не разъехался по другим городам). На заводе он проработал всю жизнь. Его жена, мать Мелии, развелась с ним три года назад, и он тяжело переносил это расставание, но редко кому жаловался.

Причина, по которой он жил в другом городе была не в том, что он уехал от родственников, а в том, что, наоборот, все, кто когда-то ему был дорого – уехали. Он регулярно звал всех к себе в гости, но приезжали далеко не всегда. Чаще всего – только младший сын.

Гафальду было стыдно себе признаться, но когда врач сообщил ему о его смерти, он даже немного обрадовался, понадеявшись, что теперь о нем вспомнит вся родня. Хотя он не питал больших надежд – в последние десятилетия прежние традиции уходили в прошлое, и грядущие похороны никто не отмечал масштабно. Когда только ввели всеобщую чипизацию – было принято устраивать масштабные поминки, растягивающиеся на 9 месяцев. Каждые восемь недель символизировали определенный этап смирения: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Родственники и друзья проститься с умирающим всеми доступными способами: красиво и широко: проводили с умирающим время, реализовывали его давние желания, дарили подарки, признавались в любви, говорили нужные слова. Буквально через десятилетие эта волна спала, и люди успокоились. Как праздновать уход близкого – редко обсуждали, потому что тема была тяжелой. Гафальд знал, что хотел бы себе веселых проводов, но ему было неловко просить об этом семью.

То-то было его удивление, когда его дочь, Мелия, вдруг вознамерилась сделать все как он мечтал и попросила не беспокоится о деньгах – она предложила ему составить список желаний, и запланировала объехать все памятные места и провести все торжественные мероприятия вместе.

В субботу Гафальда посадили в кроссовер Роя на заднее сиденье, и он тут же выглянул из окна. На его лице растянулась довольная улыбка: Рой с Мелией паковали его сумки в багажник. Вскоре тронулись. И, въехав в Северск, помчались по главной улице в сторону центральной поликлиники. Уже через пятнадцать минут все трое сидели на приеме у узиста. Когда к ним по внутреннему мессенджеру пришли заключения от хирурга и терапевта, узист попросил Гафальда поднять рубашку, смазал брюшную область гелем и стал водить, глядя на экран. Через мгновение узист повернул экран так, чтобы все могли видеть.

– Вот она, – узист обвел пальцем неопределенное колеблющееся пятно на мониторе, – Ваша сигнальная опухоль. Возраст – две недели.

– Погодите, доктор. Объясните, а что вокруг этой точки?

– Эта линия, похожая на дугу – диафрагма. Вот желудок, печень. Видите под желчным пузырем? Опухоль растет прямо по центру тела, как еще один орган. После десятой недели вы почувствуете, что вам становится тесно и тяжелее дышать, но это нормально. Она будет притеснять все органы.

– И что дальше? Что будет с моим отцом? – с замиранием спросила Мелия.

Узист ответила:

– На девятом месяце опухоль достигает максимального размера. В среднем это где-то 30 см в длину. Тем не менее, она сохраняет свойства доброкачественной и не вредит организму. Отчего именно наступит смерть, мы не в силах узнать. Могут быть только предположения. Обычно это либо сердечно-сосудистые заболевания, либо инсульт. Судя по состоянию здоровья Гафальда, скорее, первый вариант. Это ваша первая смерть в семье? – она обвела взглядом Роя, Мелию и ее отца, – Тогда понятно. Возьмите обучающие брошюры в коридоре. Не поленитесь и изучите. Что касается вас, Гафальд, то можете воспользоваться салфетками с тумбочки и одеваться. Вам нужно еще сдать кое-какие анализы. Нона вам сейчас выдаст направления. Если есть какие-то вопросы… ах да.

Она отклонилась назад и взяла бумагу, только что вышедшую из принтера.

– Вот ваш снимок, не забудьте.

Гафальд, Мелия и Рой склонились над темным снимком УЗИ и изучали небольшую точку – зарождающуюся опухоль.

Гафальд схватился ладонями за рот, безнадежно обвел глазами кабинет, и загнулся над железной емкостью, стоящей у изголовья кушетки: его вырвало.

Мелия потрепала его по плечу и подала еще стопку салфеток.

– Это нормально? – спросила она у врача.

– Да. На первых порах всех тошнит, но к 10 неделе должно пройти.

Когда Мелия, Рой и Гафальд вышли на свежий воздух. Мелия тут же спросила:

– Папа, дорогой, сегодня в семь вечера у нас билеты на «Шелестящих журавлев». Ты готов пойти?

– Я думаю, мне нужно вздремнуть. Не подумай: я очень хочу пойти, но все эти новости, как снег на голову.

– Понимаю.

Мелия позвонила в ресторан “Лагуна” и заказала доставку на ужин. Даже если они пропустят мероприятие, она намерена сделать сегодняшний вечер для отца запоминающимся.