Читать книгу Ева, пиши! - Анастасия Алексеевна Литштеин - Страница 1

Меня зовут Ева Вебер, мне двадцать один и я жирная.

Не буду углубляться в историю моего ожирения, всё стандартно: залюбленая бабушкой, которая всякий раз находила удобный момент, чтобы запихнуть в мою пасть какое – нибудь мучное блаженство. Мне кажется, что она это делала даже когда я зевала. Отказать было невозможно, она же с самого утра у плиты пыхтела, чтобы приготовить мои любимые блины, которые не жарились, а варились в этом масленом океане, и конечно побольше жирненькой домашней сметанки, которую я на намазываю и, с удовольствием, вкидываю в своё тело, вытирая рукой жир с подбородка, отличный завтрак.

Я жила с бабушкой с четырех лет, с тех пор как моя мамаша поехала устраивать свою жизнь и обещала вернуться, прошло уже без малого семнадцать лет. За эти семнадцать лет я немного подросла, особенно в ширь.

Сейчас мне двадцать один и я вешу сто пять килограмм. Не надо делать такие глаза. Да, СТО ПЯТЬ КИЛОГРАММ ЖИВОГО ВЕСА. Я ненавижу своё тело, оно сравнимо с куском обрезанного свиного сала, даже на ощупь такое же. Но, я привыкла к нему, даже нашла применения своему виду, чтобы не выглядеть слишком по – уродски, или оправдать себя в глазах общества, я обрезала волосы по плечо и покрасила их в огненно – рыжий, проколола нос и сделала тоннели в ушах. Ношу свободную одежду. Желательно юбки по щиколотку и удлиненный джемпер, что – то вроде образа хиппи. Теперь, когда люди на меня смотрят с отвращением, я это оправдываю выбранным мною стилем, ведь не каждому дано понять эту культуру. Хотя, честно говоря, я и сама её непониманию.

Единственное место, где я могу чувствовать себя естественно –это моя работа. Я флорист. Создавая букеты, перекладывая цветы, чтобы придать тот самый образ великолепия, сочинять их музыку, играть с цветом и формой будущего букета, это дает мне хоть на время забыть о том, что я жирный кусок бифштекса и погрузиться в процесс создания прекрасного.

Вы замечали, как особенно пахнут герберы? Нотки этого аромата закрадываются в самую глубь души. А чайная роза? Она как символ нежности, непорочности и чистоты, как нетронутое дитя. Музыка цветов волшебна, прекрасна, только, к сожалению, у всего прекрасного есть свой срок, и он чертовски короткий. Цветы умирают на наших подоконниках, отслужив нам своей красотой всего несколько дней. Склоняют головы и высыхают, напоминая нам, что ничего не вечно, особенно красота.

Я работаю флористом с восемнадцати лет. Перевидала множество людей, которые заходили в лавку за новым букетом. Некоторых даже знала в лицо, с кем – то успела подружиться, мы перешли на «ты» и всегда желали друг другу хорошего дня. Люди заходили разные, с опытом работы я научилась немного понимать в каком они настроении и какой букет им нужен. Издержки профессии, скажем так. Кто-то приходил за букетом для мамы и мы собирали прекрасную композицию из красных роз и белых хризантем, кто – то заходил, чтобы собрать красивый букет для своей маленькой дочки, ей исполняется восемь, нужно что-то необычное, тогда в ход шли герберы трёх цветов: голубой, розовый, белый, всё это упаковывалось в шляпную коробку. Были те, кто по стандарту: букет из алых роз в крафтовой упаковке, такое часто покупали для любимых.

У каждого был свой повод прийти за букетом и передавая им созданную мною музыку, я каждый раз представляла глаза того, кому через несколько часов вручат кусочек любви и внимания, завернутых в упаковку. Я хотела бы испытать эти эмоции, но знала, что мне цветы подарят лишь в том случае, если я им заплачу за это денег.

Хоть и большую часть своего времени я проводила в обществе цветов, это не мешало мне мечтать, о том, как мне подарит букет любимы человек, мы с ним пойдем гулять по набережной, в одной руке у меня будет букет ромашек, в другой его рука. Мы будем громко смеяться, он будет поправлять мне волосы, и говорить, что я самая красивая, потом мы отправимся к озеру, чтобы покормить лебедей и останемся стоять на берегу подольше, чтобы проводить закат.

Я бы ещё долго просидела так в своих мечтах, но открылась дверь. В лавку зашел молодой человек, я его вижу впервые. Странно, город у нас небольшой, но его я не видела.

– Здравствуйте. Мне необходимо собрать красивый букет, для своей тётушки, поможете мне?

Как же он красиво двигал своими губами, выговаривая каждое слово, будто диктор. Высоки, стройный, в деловом костюме цвета синего неба. У него выразительное лицо, его темно карие глаза напоминали ядро свежего каштана, которое хотелось рассматривать и вглядываться в каждый миллиметр, ярко выраженные скулы придавали его лицу томности, мужества, а щетина в форме шкиперской бородки делала его похожим на актеров из моих любимых турецких сериалов. Волосы были чёрные как смола, густые. В момент, когда он зашел я, кажется, на некоторое время умерла, просто стояла столбом приоткрыв рот, странно что ещё слюна со рта не покапала.

– Девушка? С вами всё в порядке?

Он уставился на меня, каштановыми глазами, и я даже заметила, как уголки его губ слегка приподнялись.

Тут я опешила, обвела лицо ладонями. И поняла, что уже несколько минут стою как идиотка. Так, Ева, соберись.

– Добрый день. Да конечно. Будут конкретные предпочтения по ассортименту?

Он подошел к витрине с уже существующими собранными композициями и указал пальцем на букет из синих ирисов и белых хризантем, упакованных в лиловую крафтовую бумагу.

– Вот этот букет подойдет. Давайте его.

Я мелкими шагами стала выходить из – за кассовой стойки, и заметила, как скорчила гримасу, понимая, что сейчас он увидит мой огромный скафандр из жира, в который меня заточили до конца дней своих. Я стала подходить к витрине, достала ключ, чтобы открыть стеклянную дверь, и извлечь из неё букет. Нависло идиотское молчание, оно длилось, несколько секунд, а мне казалось, что целую вечность, потому, что я понимал: он сейчас пребывает в полном шоке, от того, что эта свиная отбивная торгует цветами. Я подумала, что слишком заметно моё неуклюжее состояние сейчас, и нужно что-то сказать, чтобы разредить обстановку.