Читать книгу Звучи, безымянное сердце! Сборник философской лирики с запасом душевных сил, искоркой бунтарства и уютом - Инга Валентиновна Артюхова, Антон Сергеевич Кондукторов, Ангелина Вячеславовна Лапаева - Страница 4

Если я не закрою сейчас глаза,

Их закроет моя усталость.

Ощущение бледности на щеках,

Что от прежней меня осталось?

Нет, не надо. Ладонь ко мне не тяни,

Обнимая и утешая.

Иногда нам полезно побыть одним.

Ничего, что меня качает.

Подожди, из смятенья родится мир.

Я не знаю какой, но всё же.

А потом мы увидимся не детьми,

И разлука нам лишь поможет.

Дождались: от меня ни пользы, ни адеквата.

Я уставшая – это гибельно для солдата.

Разжимаю ладонь, не в силах бороться дальше.

Тем, кто отдал всё сердце, как восставать прикажешь?

Это было моим, искомым, желанно-близким!

Это – было. Нет ни единой моей ошибки.

Путь закончен, и я его не начну сначала,

Я хочу, чтобы ты в объятьях меня качала.

Пока мы ещё рядом, рядом с истоком силы…

Аргумент ли, что я всё сделанное любила?

Что сражённых одна земля возвращает к жизни?

Или ты, говоря, что чувства, вернувшись, схлынут.

А пока я могу с тобой оставаться рядом.

Принимаешь тоску в моём ошалевшем взгляде.

Правда, счастье летит по венам быстрее – тоже.

Ты мне шепчешь, что вновь чувствительной стала кожа,

И что радость придёт за этим, с волнами дрожи.

Нарастающим взрывом хаос сметает личность,

Ни знакомого, ни понятного, ни былого.

Кто я? Коды перед глазами. Темно. Прилично

Приложило, сминая чувства багряным комом.

Голоса, отголоски, всё – от родных до гадких.

Всё, что сказано мне – насмешкой ли, утешеньем…

Я тону среди кадров, видов, надежд и страхов.

Где я в вихрях, обломках, фразах, чужих решениях?

Коды, кадры, чужие речи, мои стремления…

Бесконечная пропасть космоса растворяет.

Я раскидываю ладони в непротивлении,

Кто-то будет вместо меня. Кто-то новый встанет.

Обнулённую тьма приветливо ждёт с объятьем,

Возвращает к самой себе, напевает даже.

Говорит, мы достойны мирного сна и счастья.

Говорит, что, когда вернёт меня, буду старше…

Танцуй, уже срываясь от усталости,

Танцуй. Не зная, как закончить шаг верней.

Танцуй. Отчаянно, упорно и без жалости

В движеньи гибко уходя от худших дней.

Не слово – жест, не взгляд, а шаг.

В моих руках моя душа,

И если я продолжу так —

Я спрыгну с острия ножа.

Пока мы есть, никто из нас не сдастся,

И завтра я опять продолжу речь.

Усталость лишь замедлит ритмы танца,

Но суть его я пробую сберечь.

Смотри, как есть, и кто я есть!

Мы вместе шли – и вот мы здесь.

Рубеж пора преодолеть —

Взлететь и очень плавно сесть.

Смотри в глаза, поскольку дни кончаются,

В которые решать отведено.

Пора расчёта, грани истончаются,

Все формулы подводятся к «равно».

Я леплю свою жизнь, пока горяча свеча.

Я могу подождать момента и помолчать.

Говорю своё «больно» честно. Рублю сплеча,

Если всё же решил мне в ответ солгать.

Так бывало: не дрогнет ствол, не предаст рука.

И курящий Харон предложит мне огонька…

Пока коротаю срок, он – жарит быка.

Под землёй моё тело втянет струи песка.

Бьёт сердца горячий колокол. Звонко бьёт!

Ладонь кобуру зажатую разожмёт,

Харон поцелуем правит скривлённый рот.

И машет рукой, поскольку сейчас уйдёт.

«Не лги мне!» – шепчу, проснувшись, но что уж там…

Я равно близка к подземкам и небесам,

Бывала и там, и там.

И что б человек ни выбрал, за всё воздам.

Когда не стонет внутри груди,

А рвёт когтями и дух, и плоть,

Любя хоть как, я решу уйти

Куда-нибудь, где тепло.

Ищу возможность сажать на цепь

Любого беглого мыслепса.

Я не хочу просто так сгореть,

Я в собственной жизни царь.

И царь уходит, схватив рюкзак,

Навстречу ночи и городам,

Знакомствам новым (да будет так!)

И важным своим делам.

Пока решала вопросы дня,

Жестокий демон пытался выть,

Но он напляшется у меня!

Я всё-таки буду жить!

И я успешно вершу дела,

Творю свой облик, пусть будет крут,

И довершаю что начала.

Все демоны в сердце врут!

Возможно, скоро пора домой,

А может, ну его, я и так?..

Но лишь заслышится волчий вой,

Я делаю новый шаг.

Земли трясутся, падают сваи,

Души сбиваются – жаль, что не в стаи.

Жаль, что с пути! Начинается осень.

Рвут тебя в клочья – пощады не просишь.

Воешь, трухой рассыпаешься жалкой,

И восстаёшь, ведь имеешь закалку.

Самую трудную участь случайно

Выбрала. Я как у дна океана.

Рву и кричу. Никакого возврата.

Есть только эта возможность для старта,

На кон поставлено «было» и «будет».

Слабость не слабость. Мы сможем. Мы – Люди.

Знаешь, внутренний ад – так муторно и накладно!

Не вложилась бы, да не спрашивали, что дать.

Вся изнанка болит и воет, тряся нещадно

Задыхающихся хозяев мутную гладь.

Он потребует и внимания, и резерва,

Сожалений, вложений, нежности и тепла.

Вызывает внутри то ласковую, то стерву,

Всё, что память однажды жгла впопыхах дотла…

Он откроет любые тайны и даст ответы,

Даже если ты предпочтёшь их вовек не знать.

Просыпаясь, я в сотый раз проклинаю это.

Но ныряю, спасая каждый осколок, блять.

Взорвала бы, но это было бы слишком просто —

Он стихает, когда приходишь к нему ты сам.

Донастраиваю, долечиваю до роста,

Выявляю орнамент нитей, стираю спам.

Провожу в него свет, тепло и живую воду.

И, по локоть в бордовой жиже, ищу живых.

Иногда я ломаю кости ему в угоду,

Чтоб срастались немного правильней. Чтоб затих.

Он заставит бескомпромиссно смотреть на правду.

Делать выбор, идти по краю, сигать с мостов.

Потной майкой однажды стала моя бравада,

Стала сила – мольбой помочь мне, в конце концов.

Он меня отражает в сломанных ипостасях

(И пока не переродишься – застрянешь так).