Читать книгу Исполнитель желаний. Том 2 - Анастасия Баталова - Страница 30

Почувствовав прикосновение ветра к своему лицу, Магистр Белой Луны открыл глаза. Перед ним простиралось бескрайнее поле, по которому до самого горизонта тянулись волнистые борозды тёмной свежевзрыхлённой земли, в воздухе чувствовалась первая весенняя теплынь, влажный и свежий аромат пашни был приятен. Стая птиц внезапно вспорхнула с поля и рассыпалась в небе, словно конфетти из хлопушки.

Друбенс с удовольствием огляделся. Но вокруг не нашлось ни одного предмета, на котором можно было остановить взор. Только пашня, душистая тёплая пашня, чёрный океан без конца и без края. Магистр сперва растерялся, но вдруг заметил далеко-далеко впереди, почти у самого горизонта, малюсенькую движущуюся точку. Он напряг зрение. По полю шёл человек.

С необъяснимой радостью Магистр побежал по пашне ему навстречу, спотыкаясь на крупных комьях плотной глинистой почвы. Он кинулся к единственному встреченному здесь человеку так отчаянно, словно они двое остались последними на всём свете.

Однако, подойдя к незнакомцу ближе и получше его разглядев, Роберто Друбенс заметил, что это не просто праздно шатающийся в поле путник – тот шёл, грузно налегая на соху, которую тянула крупная коренастая кобыла.

Приблизившись ещё на несколько десятков шагов, Друбенс получил возможность рассмотреть пахаря во всех подробностях. Его немало удивило, что тот оказался глубоким стариком. Длинная борода его спускалась почти до самых колен, ветер играл редкими истончившимися белыми волосами, солнце припекало круглую нежно-розовую лысину. Узловатыми старческими руками, похожими на извилистые корни дерева, тот поразительно уверенно и ровно вёл за лошадью свою соху.

– Добрый старец, – обратился к нему Магистр, отчего же ваши сыновья или внуки не пашут заместо вас?

– Они пашут свои борозды, – отвечал пахарь с тихой загадочной улыбкой, – а мою никто за меня не вспашет.

Получив ответ, Магистр молча прошёл бок о бок со стариком ещё около сотни шагов, он не понимал, зачем он идёт с ним, но ни остановиться, ни уйти не мог, да и куда идти, спрашивается, кроме старика и чёрной земли вокруг просто не было ничего. Вскоре Магистр почувствовал, что дорога по полю и без сохи-то нелегка, и солнце припекает, и неплохо было бы перекусить. Он обратился к пахарю:

– И долго вы уже пашете? Не устали?

– Я пашу каждый день от рассвета до заката не останавливаясь, я привык, и мне это не в тягость, ведь я слишком хорошо знаю, что стоит остановиться, чтобы перевести дух, и вновь взяться за соху окажется неимоверно трудно. Не существует недуга более цепкого, чем лень.

Магистр продолжал плестись за странным стариком по полю, усталость и жажда мучили его, а пахарь, казалось, вообще нисколько не притомился.

– Может, вы всё-таки остановитесь? – жалобно обратился он к старику снова, – я уверен, что вам хочется передохнуть.

– Не могу я остановиться, – тихо отвечал пахарь, – время ведь не останавливается, не отдыхает, а если остановлюсь я, то оно будет проходить даром.

Магистр уже был близок к тому, чтобы разозлиться на старика. Отирая пот со лба, он тащился за ним вдоль борозды и уже начал понемногу отставать.

– А зачем ты пашешь? – не выдержав, воскликнул он с тоской в голосе, – тебе ведь всё равно помирать скоро, кому нужно, чтобы ты гробился тут день-деньской, так ведь и рухнешь тут однажды, не дойдя даже в последний раз до края, в борозде прямо!

Старик продолжал идти вперёд, он только слегка повернул голову и, не теряя своего величественного спокойствия, произнёс:

– Что же по-вашему жизнь? Она и есть бескрайняя пахота. Нет в ней ничего другого.

– А радость тогда в чём? – совсем уже потерянно спросил Магистр.

– В том и есть, – отозвался старик с тихой задумчивой улыбкой, – вот гляди, борозда ровно ложится, земля легко поддаётся – радостно, корень какой попадётся, али камень – плохо…

Роберто Друбенс вздрогнул и открыл глаза. Перед ним возникла его родная гостиная: ещё никогда он не возвращался сюда из ментальных путешествий с таким восторженным облегчением! На журнальном столике его ждал кофе и кусочек кофейного бисквита.