Читать книгу Cambia la vita - Анастасия Цветкова - Страница 5

Как только путники покинули город, Ник расписал им маршрут, обращаясь преимущественно к Джиму:

– Видишь, река уходит прямо к горизонту? Будем идти по течению, а потом, когда она свернет вправо, перейдем на другой берег. Там был мост, не знаю, остался он или нет. После изгиба из этой реки выходит другая, Вирна. Пройдем немного рядом с ней. Она затем уходит в лес, а нам этот лес огибать. Поэтому о воде можешь пока не беспокоиться.

После этого молчали до вечера. Барт был ужасно зол из-за их проводника, Нику было не до разговоров: все его мысли возвращались к дому и к матери, с которой он так и не попрощался. Джима вскоре стала угнетать тишина и мерный стук копыт, но найти тем для разговора он не мог.

Канька, извиваясь, уходила к горизонту, сочная зелёная трава в некоторых местах была такой высокой, что доходила лошадям до брюха. Кругом не было ни единого дерева, ни единого холма, лишь ровная степь с яркими полевыми цветами. Однообразность пейзажа и медленное продвижение вперёд утомили не только Джима, но и Ника. Когда на горизонте появилась небольшая роща, Волган повернулся к Джиму:

– Давай, кто быстрее до рощи? – Норвуд рассмеялся и пустил лошадь намётом. Ник помчался следом. И только недоумевающий Барт ехал так же медленно и смотрел вслед быстро удаляющимся силуэтам. Немного подумав, он пустил Расту лёгкой рысью, даже не стремясь догнать ребят.

Ветер свистел в ушах, бил по лицу, слезились глаза, но никто и не думал замедлить ход. Сердца молодых людей захватил азарт, каждый хотел победить. Скакали долго, лошади уже вспотели и устали, но все равно рвались вперёд. К «финишу» быстрее прискакал Ник. Он резво спрыгнул на землю и, поглаживая своего коня, с улыбкой подошёл к Норвуду. У того от быстрой скачки растрепались волосы, и теперь он больше напоминал чучело.

– Ужас, Джим, на кого ты похож? – парень никак не мог успокоиться и теперь уже смеялся в голос. – Ещё и обогнать нас не смог, ты же первый рванул.

– Зато мой намного выносливей твоего, – с некоторым торжеством сказал Джим, поглядывая на тяжело дышащего Харли и спокойно стоящего рядом Сивого.

– Да, поэтому ему нужен отдых: остаемся тут на ночь, – отрезал Ник. – А где твой чудовищный слуга?

Оба оглянулись назад. Вдалеке, в лучах закатного солнца, медленно ехал всадник.

– Красиво! Хоть картину пиши, – усмехнулся Волган. Джим лишь хмыкнул, достал из сумки деревянный гребень и пошёл к берегу. – Эй, ты куда?

– Не хочу быть чучелом. А ты костёр хотя бы разведи.

Когда уже спустились сумерки, Барт присоединился к парням, сидящим у огня. Ник уже успел напоить коней, собрать хворост и развести костёр, а Джим все пытался привести в порядок свою голову. Березы бросали на землю причудливые тени, тихо щебетали птицы, жар от огня скоро разморил Волгана, и он, наскоро перекусив, расположился около поваленного дерева, используя его крону как подушку.

– Ну, всем приятных снов, – через несколько минут парнишка уже сладко спал.

– Нет, – с чего-то вдруг сказал Джим, взглянув на Барта, – даже не думай.

Это, конечно, относилось к извечным разговорам об опасности воришки. Мужчина это понял и с досадой причитал:

– Не думать? Вот увидите, проснемся, а его не будет.

– Посмотрим, – отмахнулся Норвуд, почему-то уверенный в Нике.

Тёплые ласковые лучи утреннего солнца падали прямо на глаза, весело пели птицы, радуясь новому дню, сладко пахло цветами. И во всю эту идиллию едва ли вписывался громкий хриплый крик Барта.

– Сир! Сбежал! Нету его! – мужчина потряс Джима за плечо, и тот открыл глаза.

– Кого нету?

– Вора вашего! – Норвуд резко вскочил на ноги и огляделся по сторонам. – Я же говорил вам!

– Во-первых, прекрати орать. А во-вторых, подумай! Он что, пешком ушёл? Вон Харли, там его вещи. Или ты думаешь, он бы оставил свою единственную лошадь? Идиот, – настроение моментально упало. И тут со спины раздался голос.

– Вы чего орёте с утра пораньше? – Ник удивленно смотрел на спутников и держал в руках небольшой холщовый мешок.

– И где ты был? – с упреком спросил Джим. Волган лишь молча протянул им мешочек с чем-то красным. Присмотревшись, парень понял, что это ягоды. Он уже было потянулся, чтобы взять одну, но его прервал голос слуги.

– Отравить решил! – на такое заявление Ник рассмеялся. – Чего усмехаешься?

– Вот это дубина! Вы где такого нашли? Лесную клубнику уже не узнает, – с этими словами парнишка невозмутимо отправил пару ягод себе в рот, – если бы я хотел вас отравить, принёс бы вам волчанку, а она ещё не поспела.

– Волчанку? – Джим посмотрел на Ника так, будто тот сказал что-то неприличное.

– Ну, на востоке ее называют волчьей ягодой, на севере вообще – лисьей. Маленькие такие, красные, на кустах с желтыми листьями растёт, – он протянул мешок Норвуду. – Так ты будешь или нет? Я зря собирал, что ли? Они вкусные, – он сказал это с такой детской обидой в голосе, что Джим не мог не улыбнуться.

Ягоды ему и в самом деле понравились. Сладкие и нежные, они напомнили ему, как он ещё мальчишкой бегал за ягодами в лес. Барт, как его ни упрашивали, не съел ни одной. Вскоре тронулись в путь. Постепенно берега становились все круче, обрывы – выше. Уже ближе к вечеру у Джима в голове сформировался вопрос, мучивший его уже несколько дней.

– Почему я городской? – вопрос этот прозвучал так неожиданно, что его спутники даже растерялись.

– Потому что вы родились в городе, сир, – немного испуганно сказал Барт, Ник лишь тихо прыснул от смеха.

– Да я не о том, – нахмурился парень, – Ник, в Лостиме один старик назвал меня городским. Но разве Лостим – не город?

– А, ты в этом смысле… Ну, ты видел же другие города? Большие, с множеством улиц и высоких красивых домов, там нет полей, пахоты, скота. Это все в окрестных деревнях. А у нас? Согласись, Лостим больше похож на деревню, чем на город, – ответ этот был настолько простым, что Джим просто проклял себя за непроходимую глупость, – А зачем тебе в Барвиль? Мне друг говорил, там нет ничего интересного, только порты да корабли сплошные.

– По работе, – отрезал Барт.

Так, однообразно проходили дни, молодые люди говорили обо всякой ерунде, отношение Барта к Нику не менялось, за что его постоянно журил Джим. Небольшие словесные перепалки между мужчиной и Волганом стали обычным делом. Постепенно Джим и Ник привыкли друг к другу: Джим привык, что Волган общается с ним как с равным, иногда грубовато, Ник привык к частым перепадам настроения и вспыльчивости Норвуда. Когда попадались небольшие рощицы, Ник собирал клубнику. После одной такой вылазки парень пообещал отвести Джима к холмам, сплошь покрытым дикой вишней. «Мы потеряем всего один день, зато вишни наедимся», – против такого Норвуд и противопоставить ничего не мог. И вот, оставив Барта около реки, они стали собираться к холмам. От предостерегающих речей прислуги Джим отмахивался.

Когда отъехали достаточно далеко, Ник с горечью спросил:

– И почему он меня так ненавидит? Что я ему сделал? – вопрос его, направленный в никуда, остался без ответа.

К полудню добрались до вишни. Парни оставили лошадей пастись в поле, а сами начали подъём по крутым холмам. Взобравшись на вершину, Джим замер от захватывающего дух зрелища. Весь холм был покрыт кустами, доходившими парням до пояса и красными от ягод; мелкие ящерки сновали туда и сюда в густой траве; кругом, куда только мог достать взгляд, колосилась золотистая рожь; совсем вдалеке, направо от их маршрута, зеленел густой сосновый лес; впереди их ждали огромные цветочные поля и пасеки; хорошо было видно извивающуюся Каньку, блестящую на солнце.

– Здорово, правда? – Волган, довольный, что смог удивить Джима, протянул ему пару ягод. – На, попробуй.

Вишня была кисло-сладкой, вязала язык, но очень вкусной. Наевшись до отвала, ребята повалились на траву. Возвращаться не хотелось. Вообще не хотелось уходить отсюда. Перед глазами Джима вдруг предстала Элина, красивая русая девушка с серо-голубыми глазами, чуть ли ни как две капли воды, похожая на Ника.

– А кто такой Пит? – Норвуд повернулся к Нику, тот нежился на солнце, забавно щурясь.

– Не, ты и так больно много обо мне знаешь. Это не честно, потому что я о тебе не знаю вообще ничего.

– А что ты хочешь знать? – Джим едва сдерживал рвущийся наружу смех: он никак не мог привыкнуть к тому, с какой детской и наивной обидой говорит его проводник. – Давай так, будем задавать друг другу вопросы по очереди. Идёт?

– Идёт, – Ник наконец-то повернулся лицом к собеседнику, обрадованный, что они могут поговорить без Барта. – Зачем тебе на самом деле в Барвиль?

– Родители решили туда переехать. Мне нужно там быть до зимы. Так кто же такой Пит?

– Жених Элины. А у тебя есть невеста?

– Нет, – честно ответил Джим, – ни невесты, ни друзей. Увы…

– Прости, – Ник потупил взгляд, а потом удивленно всмотрелся в лицо Норвуда. – Сколько тебе лет? Тридцать?

– Двадцать пять, а тебе-то что? – из-за обычного вопроса про невесту упало настроение. Быть одиноким никому не нравится.

– Знаешь, давай убирай свою грустную мину, а то в реку сброшу.

– Силенок хватит? – с издевкой в голосе спросил Джим. – Чтобы двадцатилетний мальчишка скинул меня в реку?

– А вот увидишь! И вообще, мне двадцать три!

– Невелика разница, – и после минутного молчания продолжил: – Двадцать три?! А глаза детские… Как так?

– Вот так, – улыбнулся Ник.

– А ты раньше бывал в Барвиле?

– Да, но очень давно. Меня на службу туда отправили, а как только попал в город, отправили обратно. Говорят, не нужны им там деревенские… Даже город не дали посмотреть, чуть ли не пинками выгоняли. Знаешь, я тогда в лес забрёл и заблудился. Мне маг помог выбраться.

– Кто? – Джим не смог сдержать смеха. – Кошмар, Ник, ты уже не ребёнок, чтобы верить в сказки.

– Никакие это не сказки! Чего ты ржешь? Он правда был. Создал огонёк, он и вывел меня на дорогу.

– Да-да, конечно. Скажи, он перед этим не напоил тебя? Добрый волшебник. Может он привиделся тебе, когда ты с отцом напился? – Норвуд продолжал смеяться, не веря в «доброго волшебника». И только когда он успокоился, заметил безразличный взгляд Волгана, устремленный в горизонт. И только сейчас Джим понял, что неслабо нагадил в только-только начавшую открываться ему душу. – Эй, Ник, – он осторожно дотронулся до его плеча, – я это… Не подумав, ляпнул. Прости?

– Угу, – вдруг Волган резко вскочил на ноги. – Гурды. В сторону Барта скачут. Бежим! – Ник потянул Джима за руку, помогая встать. В его глазах плескался страх.

– Да ты чего?

– Вставай говорю! Опередить их надо.

Сбежав с холма, быстро вскочили на лошадей, и Норвуд послушно погнал коня за Ником, плохо представляя, кто такие эти гурды. Барт ещё издали заметил мчащихся на всех парах товарищей. Ник, не спешиваясь, крикнул мужчине:

– Садись на Расту, нужно ехать дальше.

– Куда дальше? На лошадей посмотри, взмокли все! – не успел мужчина продолжить свою тираду, как раздался звук рога.

– Не доедем до нормального спуска к воде, больше их не увидим. Повезёт, если вообще потом смотреть сможем!

Гурды, кочевые разбойники, заработали себе славу безжалостных головорезов. Если им на пути встречались всадники, они либо убивали их, медленно и мучительно, будто наслаждаясь предсмертными криками и стонами, либо просто издевались над ними, оставляя их калеками, а их лошадей забирали себе, если лошади были молодые и крепкие, если нет – убивали. Так, гурды жили грабежом и разбоем, вселяя в сердца путников ужас.

Замысел Ника был до невозможности прост: перебраться на ту сторону Каньки и схорониться в одном из многочисленных оврагов. Минут пятнадцать бешеной скачки и они уже были у ровного спуска. Джим напряженно прислушался: до них доносился стук копыт. Ещё раз протрубил рог.

– Но! Пошёл! – Волган погнал коня прямо в воду.

Канька бурлила, словно горная река, окатывая Харли и Ника с головой, хотя воды было скакуну по брюхо. Джим и Барт двинулись следом. Ширина была небольшая, не больше пятидесяти метров, но течение было очень сильным. Камни вырывало из-под копыт, лошадей понемногу сносило по течению. Как только перебрались на другой берег, спешились. Лошади недовольно фырчали, тряся мокрыми головами, нервно переступали с ноги на ногу. Волган тревожно всматривался в противоположный берег. На небольшом обрыве показался всадник на вороном коне. Он что-то весело закричал и махнул рукой прямо на них. Но когда к нему присоединились другие разбойники, на берегу никого не было.

Троица пробиралась сквозь густые заросли, ведя лошадей на поводу. Шли как можно быстрее, опасаясь погони. Несмотря на бьющие по лицу ветки высоких кустарников, постоянные кочки и ямы, отряд медленно пробирался вперёд. Рог больше не звучал, не было слышно голосов и звуков скачки. Только тяжёлое дыхание трёх лошадей и их хозяев.

– Я больше не могу, – Барт тяжело опустился на землю, часто дыша. – Мне уж не восемнадцать лет.

Лошади тоже отказывались идти дальше, утомленные быстрой скачкой и тяжёлым переходом через Каньку. Ник похлопал Харли по шее и расседлал его. Джим последовал его примеру. Расту расседлал Ник.

– Переждем ночь здесь, – высказал общую мысль Джим.

Практически все содержимое сумок вымокло до нитки, оставляя путников без еды: хлеб превратился в кашу, как, в прочем, и все остальное. Долго спорили, разводить костёр или нет. В итоге Ник сказал, что если бы гурды перебрались через Каньку, уже были бы здесь почти полчаса назад. На том и порешили. Кое-как развели огонь.

– Если они ещё раз заметят нас, живыми нам не уйти. Но и по этой стороне реки идти не сможем: буераки одни, – Ник неотрывно смотрел на пламя.

– Завтра снова переберемся на ту сторону. Пойдём осторожнее, вот и все. Есть там по пути деревня какая?

– Да, но до неё целый день ходу. Только если завтра вечером приедем туда.

– Это лучше, чем ничего.

– А все-таки повезло, что мы на холмах были: гурдов ещё издали заметили… Застань они нас врасплох – не удрали бы.

Они перебрасывались короткими фразами до глубокой ночи, ни Джим, ни Ник так и не смогли уснуть, переживая случившееся снова и снова. Только Барт уснул почти моментально, в первый и последний раз за всю поездку доверившись Волгану.