Читать книгу 2:36 по Аляске - Анастасия Гор - Страница 5

Честно сказать, не раз слыша из уст Криса слово «лагерь», я представляла себе нечто грандиозное. В моем понимании лагерь выживших – это бронированные дома, хранилище оружия, больница, тренировочный полигон… Все в духе голливудских фильмов. Но какие фильмы, когда речь идет о реальности?

В жизни это был не бункер и даже не каменные сооружения. Обычные шатры, неаккуратно разбросанные по местности. Ткань на них выцвела или была прожжена сигаретными бычками. В бывших игровых палатках расстилались жилые места – достаточно большие, чтобы внутри даже уместились металлические постели, рассчитанные на несколько человек. Кухню оборудовали прямо на улице под навесом колеса обозрения, а лазарет, в который меня впихнули в первую очередь, представлял собой дешевый фургон, где раньше продавали лакрицу и попкорн.

Это и был лагерь. Последний оплот человечества, сосредоточенный в сельском парке аттракционов, заброшенном еще задолго до Сна.

– Добро пожаловать в МЗВ, – улыбнулась очаровательная седая женщина, стоило мне только пересечь порог «медицинской лачуги». Я вздрогнула с непривычки, еще не до конца усвоив, что мне больше не нужно записывать свой голос на диктофон, чтобы с кем-то поговорить.

– МЗВ? – переспросила я.

Женщина сделала пометки в блокноте и жестом велела мне присесть на кушетку, расположенную в углу.

– Мы Здесь Выживем, – произнесла доктор, и я не сразу поняла, что это и есть расшифровка непонятного «МЗВ». – Так мы назвали лагерь после того, как Крис собрал первую группу. Это ведь он привел тебя сюда? – В глазах женщины читалась такая уверенность, что мне не потребовалось отвечать. – Крис собрал всех нас. Меня зовут доктор Миловски, но ты можешь звать меня Мэл.

Женщина подошла и пожала мне руку. Хватка у нее была слабой, пальцы костлявыми, а кожа по-старчески черствой и дряблой.

– Мэл Миловски? – насмешливо уточнила я. – Прямо писательский псевдоним. Или это прозвище, которое придумал Грейс? Крис говорил, он всем их тут дает.

– Ах да, – Мэл кивнула и отпустила мою руку. – Меня он сначала прозвал Ватой, но так как я единственная, у кого есть препараты от его аллергии на пыль, которая здесь повсюду, ему пришлось уступить мне и согласиться на Мэл. Раньше я была ветеринаром, так что умею приструнивать буйных щенков.

Все, что я услышала из этого, было слово «ветеринар». И от того, что бывший ветеринар, натянув латексные перчатки, взялся за шприц, мне вмиг сделалось не по себе.

– Что это? – я скукожилась и скатилась на край кушетки, когда Мэл, перетянув мою руку резиновым жгутом, уже занесла над ней иглу.

– Не бойся, – мягко улыбнулась она, но (удивительно!) я продолжила бояться. – Я просто возьму анализ крови. Наш местный… г-хм… исследователь, Франки, просил доставлять ему любые свежие образцы. Он слегка на голову ушибленный, но… Вдруг случится чудо Господне, и твоя кровь окажется полезной?

Я успела лишь ахнуть, как игла вошла под кожу, а уже спустя несколько секунд вынырнула обратно. Колба наполнилась багровым. Вена продолжила кровоточить, но, быстро заткнув прокол спиртовой ватой, доктор наградила меня снисходительным взглядом и развязала жгут.

Вата.

Кажется, я поняла, почему Грейс предложил ей такое прозвище. Жаль, что она отказалась. Ей бы пошло, потому что вату она напоминала и внешне: у Мэл были белокурые завитушки волос и рыхлые черты лица с пухлыми щеками. Фигура ее была не менее округлой.

– Мне нужно заполнить твою анкету, – объяснила она, устроившись в кресле напротив, и разложила на коленях свой блокнот, вооружившись черной гелевой ручкой. – Отвечай честно, хорошо? – Я кивнула, и Мэл начала: – Твое полное имя?

– Джеремия Рейс.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Есть проблемы со здоровьем? Хронические заболевания?

Я задумалась.

– Сейчас нет, но в детстве, когда переедала цитрусовых, вся физиономия раздувалась. Это считается?

– Считается, – Мэл черкнула по бумаге. – Сколько банши ты убила?

Я опешила и, посмотрев на Мэл в надежде, что мне послышалось, нервно сжала в кулак пальцы. От этого вата на сгибе моего локтя покраснела, пропитываясь кровью. Вспыхнувшие воспоминания о Верити заставили горло предательски сжаться.

Доктор придвинулась и мягко накрыла мое запястье своей ладонью. Я бы сочла это нарушением моего личного пространства, но пальцы у нее были такими теплыми, а я так сильно соскучилась по этому теплу, что замлела.

– Ты вообще убивала банши? – тихо спросила она. – Крис должен был рассказать, что мы зовем так тех, кто…

– Да-да, рассказал, но… Нет, не убивала. Я встречала только одного, и то ее убила не я, а Грейс. И эта банши когда-то была моей лучшей подругой, так что…

Мэл жалостливо зацокала языком и отпустила мою руку, вернувшись к блокноту. Снова мимолетная пометка – и вот она уже встала с кресла, чтобы обернуть этим листком ампулу с моей кровью. Я успела заметить, что бланк наполовину не заполнен, но, видимо, Мэл решила оставить меня на сегодня в покое. Мысленно я поблагодарила ее за это.

– Надо будет подготовить тебя.

– Подготовить? – Я снова нахмурилась, кажется, уже в сотый раз за день. – Как стейк с кровью или рагу? Что значит «подготовить»?

– Семеро из нас посменно охраняют лагерь, – принялась монотонно рассказывать Мэл. – Другие четверо отвечают за вылазки и разведку. Один следит за теми спящими, что были нашими родными и которых мы забрали с собой. Остальные занимаются бытовыми вопросами. Завтра посмотрим, где ты можешь пригодиться нам больше всего…

– Но завтра я ухожу.

Мэл не стала оборачиваться, но удивленно затихла.

– У меня семья в Орегоне, – шепотом объяснила я. – Я пришла сюда, чтобы немного отдохнуть, поболтать с людьми, собрать припасы. Только и всего.

– Ты не найдешь семью, – равнодушно отозвалась Мэл, поправляя упавшие на лицо волосы. – Потому что не сможешь преодолеть и половины пути до Орегона в одиночку. Банши мигрируют, выслеживают неспящих, питаются ими. Хочешь знать, как тебе найти семью? Никак. Впору искать новую семью, Джеремия. Мы вот уже нашли.

Говоря мне все это, Мэл не моргнула и глазом. После секундного затишья она продолжала сосредоточенно возиться с бумагами. Голос ее больше не напоминал мне о вате: холодный, решительный, он рубил любую правду, как ледокол. И эта правда, как и секира ее слов, оказалась весьма болезненной.

– Куда ты? – услышала я себе вслед, выходя из фургона. – Я еще не осмотрела твой порез.

– Делайте с моей кровью что хотите, но лично я ухожу.

Эти слова дались мне не так просто. От перспективы снова оказаться один на один с тишиной леденела кровь. Мне показалось, что в спину себе я услышала смешок, но уже спустя секунду поняла, что не показалось, когда услышала еще и это:

– Завтра в девять утра кто-нибудь из наших ребят зайдет за тобой. Постарайся не проспать.

Я надменно фыркнула и, поправив рюкзак, завернула за угол вагончика. К нашему приходу в лагерь на улице уже стемнело, но я решительно шагала к воротам, когда вдруг ударилась носом о грудь Криса Роуза.

– Что с тобой?

По моему лицу растекался жар, и даже северный ветер не мог умалить его. В груди клокотало от гнева, а глаза… глаза щипало от тоскливого осознания: я действительно вряд ли доберусь до семьи. Осилить путь через леса и банши без оружия, в одиночку до самого Орегона, а потом и до Невады, до своего брата Эшли. О чем я только думала?

– Джейми!

Я опомнилась и задрала лицо вверх. И в чувства, и в замешательство меня привела хватка сильной руки, обвившей мою талию, чтобы удержать на месте. Я тут же вырвалась и отпрянула, уставившись на Криса.

– Не трогай! – огрызнулась я, и Крис мирно поднял руки над головой.

– Куда ты собралась? – поинтересовался он дружелюбным тоном, обходя меня по кругу так, чтобы отрезать путь к воротам.

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – проворчала я, смотря на него исподлобья. – Куда ты меня привел?! В тюрьму? Хочешь, чтобы я стала одной из твоих подчиненных, прошла подготовку и дальше собирала мир по кусочкам? Для этого вы меня спасли? Надо было сначала меня спросить! У меня и свои планы есть. Так что уйди с дороги и…

– Тихо!

Это прозвучало как командирский приказ, а не как просьба. Так всегда говорил со мной отец, строя из себя самодержца, стоило мне перебрать пива на школьной вечеринке.

– Не знаю, что там тебе наговорила Мэл, у которой язык как помело, – приглушенно заговорил он, успокоившись. – Но у нас лагерь, а не тюрьма. Нам просто нужна помощь, Джейми. Любая помощь. И если ты сейчас уйдешь, это будет как минимум… некрасиво.

– Некрасиво?!

Крис переступил с ноги на ногу, так как будто действительно был смущен. Но только «как будто».

– Ты нам обязана.

– Да пошел ты!

Я решительно шагнула вперед, искренне веря в то, что вот-вот ударю его по лицу, каким бы прелестным оно мне ни казалось. Заподозрив это, Крис снова вскинул руки ладонями вверх и попятился. Теперь голос его звучал гораздо мягче:

– Мы спасли тебе жизнь. Я, Грейс, Барби и Тото. Помнишь?

– Помню, – процедила я.

– Услуга за услугу, Джейми.

– Я не просила ни о какой услуге и уж тем более не соглашалась брать ее в кредит.

– Но взяла.

– Хочешь, выскажу тебе свою благодарность сломанным носом?

Крис хихикнул, и его серьезности поубавилось. Мгновенно расслабившись, он снова подошел ближе, а я инстинктивно подалась назад – как два магнита с одинаковыми полюсами, отталкивающиеся друг от друга.

– Почему ты так категорична? – вдруг спросил он, и я едва не прыснула со смеху, поражаясь тому, как он додумался спросить о таком. – Дело даже не в плате за спасение. Я сказал так, чтобы заставить тебя задуматься… Сама поразмысли: здесь безопасно, много людей, тут ты найдешь полезное для общества занятие. У нас ты выживешь, понимаешь?

МЗВ. Точно. Черт бы его побрал!

– В чем смысл выживания, если я позволю своей семье умереть? – И, поймав на себе многозначительный взгляд Криса, я неохотно добавила: – Если они еще не мертвы, конечно.

– Если и впрямь нет, – прошептал он, – то ты всегда успеешь к ним вернуться. Либо они спят, либо обратились в банши. И Мэл до сих пор не осмотрела твою руку, – он кивком указал на мою неуклюже замотанную ладонь, и я тут же спрятала ее за спиной. – У тебя травма, нет оружия и нет никаких сил, включая моральные. Побудь с нами хотя бы неделю, а дальше решишь, заметано?

Я должна была признать, что в речах Криса таился некий соблазн. Почему-то он очень хотел, чтобы я осталась, и от этого остаться хотелось и мне. Полные губы, обаятельная улыбка… Я чувствовала, что вот-вот сломаюсь и дам слабину. Заметив это, Крис ловким движением стянул кевларовую перчатку и протянул мне правую руку в знак доверия. Кожа у него оказалась чуть шероховатой, а пальцы горячими – я почувствовала все это тогда, когда все же пожала ее в ответ, приняв решение, желанное сердцу, но отвратное рассудку.

– Заметано.