Читать книгу Там, где дышит моё сердце - Анастасия Гришунова - Страница 8

Часть первая                                                                                                                                                                                                                                   " Жизнь и сновидения – страницы одной и той же книги"
Глава 6

Оглавление

Звучала мелодичная капель и грубые застои снежных тротуаров, покорно поддавались ласковому солнцу. Птичьим визгом разукрашены проулки. Сквозь усталые, от холода деревья, не уверенно сочится будущий раскалённый шар. Обстановка чего-то хрупкого и новорождённого. Околицы ещё вовсе не прогреты и леденящий сквозняк борется с растущей теплотой. Всё таяло под дебют молодого марта. Дороги погрязли в ледяной каше, под которой, всё ещё протягивался крепкий лёд. Из труб домов так же клубится дым. Природа ликовала от такого солнечного дня. Пусть холод оставался главным гостем, на улицу спускается весна.

Пушистые и пухлые коты, вальяжно проходятся, по отмеченным участкам, отирая шерстяной гривой каждый угол своего владения. Заигрывая мурча, мокрыми лапами почёсывали шею и облизывали длинный хвост. Всё классическим образом возвращалось на круги своя. Всё словно рождалось вновь. Открывались глаза дремлющих посадок и будто на заказ всё дышало нежностью и непринуждённостью.

Вечерами, всё чётче становились созвездия, а на утро мило улыбались новые ростки подснежника. Мурашками усыпана аура уюта. Хочется дышать быстрее и чаще. Дыхание сбивается. Ты будто часть мира, ты душа всего вокруг, ты сердце несокрушимого мира. Лёгкие заполняются невинным ароматом ушедших морозов. Так ласково оседает на макушку жадное солнце.

Я безвозвратно набирала жизнь годами, принося в неё всё больше персонажей и отчаянных героев. Так в мой путь вошли друзья. Я обзавелась ими и отнюдь, не слыть скучающим дитём в хатынке с маленьким братишкой, который из навыков, овладел лишь питанием и сном. Ну, откровенно говоря, он непременно веселит меня непредсказуемыми выходками по типу опорожнения вне памперса или вождением воображаемой машины с монетой вместо руля.

Мою подругу зовут Кристина. Она на два-три года младше меня, но разницы как таковой практически и нет, мы быстро нашли с ней общий язык. Общий интерес в игрушках, зачастую охватывал нас, и мы сами того не замечая, пропадали в комнате до позднего вечера. Уж доколе нас бабушки и мамы, сурово не отзывали по домам.

Нередким и предусмотрительно генеральным приоритетом в наших игровых баталиях, представляются игра в семью и школу. Придумывая животрепещущие ситуации, разгадывать мы их стремимся в декорациях фактически воображённой совершеннолетней жизни. Вот и все представляется сильно реалистичным, зарываясь в ям человечных проблем.

Всё так по-детски бесхитростно и по-детски обыденно и легко. Мы умираем и оживаем, мы расстаёмся и сходимся вторично. Она мой муж, а я её жена. Нам кажется, что этот сериал кругом, исключительно, наш и снимают его высочайшие интеллекты кино.

Паша порой так же принимал участие в наших сценах, будучи нашим дитём. Задачки предельно просты. Он рефлекторно делает все имеющиеся обстоятельства, всё в том же ритме, а мы кругом него обыгрываем тяги и текущую жестокую действительность бытия. Он виртуозно водит гоночный болид, синомизируя рулевое колесо крышкой кастрюли, либо другим предметом круглой формы. Поразительное мышление без пяти минут двухлетнего мальчишки.

С тех пор, когда долги возвращены и оплачен счёт за коммунальные услуги, деток трое родилось и быт исчерпан завершением фантазий, семья мало-помалу переигрывается в школьнический класс. Отныне, я – неукоснительный педагог, дающий уйму материала и истязающий домашним поручением в сроки производимых работ. Меня чрезвычайно раздражает глупость моих воспитанников, и я бесчувственно шлёпаю им двойки в дневники.

Кристина разгневанна, объективно несправедливыми поступками и откликается на воинственный жар взыскательного преподавателя. Мы сплетаемся в недопонимании и ругани, переходя величины разумного, заплетая матерей и пап, и дядь, и тёть, соревнуясь, боровшимися и кем кто будет поколочен. Мне обидно до глубины души, однако родичи это святое и бить их разумеется нельзя. Мы обзываемся и играм нашим вторично прибывает конец. Я ненавижу её и понятия, о которых она мне толкует. Правда в устах каждого глаголящего. Однако преподаватели и есть падлюки и двойки не ставят наугад. А что если ты, Кристина, нехорошо строчишь и точку ставишь, не впопад? Я бабушке твоей уведомление отошлю и подписью своей учительской всё закреплю. Пускай она постановляет как тебя тут наказать. Аль лозиной отхлестать, аль в угол на горох поставить.

И тут я маленькой рукой вожу по мятому листочку, уведомление о недобросовестной ученице. Красноватой пастой, непосредственно сама, сооружая ошибки, я снова, сначала и опять переписываю разъяренное письмо. Я вся пламенею через злость, мне не хватает злонамеренных слов. Стремясь манер свой наладить, фиаско следующее я терплю и забрасываю бесчеловечный листок и ручку красноватую вдогон. Так и быть, помиловала я тебя, айда повторно в семью, у нас в неё получше получается играть.

Покуда вечерело за окном, в нашем доме помаленьку стал докатываться аромат готового ужина. Живот вероломно выдавал опустошённость и моя новая подруга, тактично изволила уйти. Все вечера однообразно повторяются и разницы действительно не визуализируется.

Всё тот же банный день, один в неделю, близ горячей печки, я так же второпях запросто поливаю себя водой, послушно поддаюсь маминым ласковым рукам. Она всё именно этак же опрометчиво трет меня ароматическим мылом, чтобы не дать простынуть заключительным градусам воды. А после, волглая будто мышь, усталая и вялая золоторотцем в бедственно горячем полотенце сижу беспрекословно, упорно поджидаю уже помятую пижаму. И тут, всё тот же желтоватый свет, отец не менее недовольно противоречит телевизору, но тот бестактно подсюсюкивает непредсказуемые новости.

Мама, с такой же ярко проявленной вежливостью болтает с братом, привлекая его в увлекательный заплыв. А он лепечет малопонятный недоразвитый рассказ. А на глазах улыбки. Мы счастливы без грамма сомнения. Пускай всё кажется обычным, местами печальным и простым, но это самое неподдельное ощущение неповторимого счастья. Пускай и скрупулезно замаскированного и местами бесконечно уставшего, но счастья.

Там, где дышит моё сердце

Подняться наверх