Читать книгу Один в поле клоун - Анастасия Хомина - Страница 5

– Где вы находились с трех ночи до семи утра? – задал очередной вопрос полицейский.

Я бегло осмотрела интересующегося парня и мысленно крякнула. Знаете поговорку "Мал, да удал"? Так вот, про "мал" в данном случае в точку. Ростом полицейский не выше метра шестидесяти. А вот насчёт "удал" я сильно сомневаюсь. На мой взгляд, данный представитель органов, едва ли успел окончить школу. Наивные глаза на детском личике делали его похожим на ученика девятого класса, а тощая фигурка вызывала желание поскорее накормить. Сильно сомневаюсь, что он сможет найти преступника. Мой взгляд переместился на Суханова, судя по выражению лица его лица мысли у нас были очень схожи.

– Спала, – коротко ответила я и уставилась на вчерашнего школьника в упор.

– Уважаемая, Александра Владимировна, вы отказываетесь помогать следствию?

– Уважаемый, эээ…

– Михаил Иванович, Михаил Иванович Смирнов, – важно подсказал он.

Еле сдерживая смех, продолжила:

– …Михаил Иванович, каким образом я отказываюсь сотрудничать?

– Вы не хотите отвечать на поставленные вопросы.

– Почему? Вы спросили, что я делала с трех до семи. Я ответила, что спала, или, по-вашему, я должна была ответить примерно так: С трех до пяти я мирно спала, с пяти до шести наблюдала за угоном, а потом вернулась в постель? – спросила с иронией. – Интересующее вас время я провела в объятиях Морфея.

– Кто такой Морфей? – засуетился следователь. – У меня в списке гостей такой не фигурирует.

Я ошарашенно заморгала. Кто такой Морфей знают даже школьники. «Провалиться в объятия Морфея» уже давно стало устойчивым выражением. Но, судя по всему, до данного субъекта прогресс еще не дошел.

– Персонаж греческой мифологии. Бог сновидений. Выражение значит, что я крепко спала. Очень уж насыщенный был вечер, – раздраженно процедила я сквозь зубы.

– И чем же он был насыщен? Может бессонной ночью? – прищурился Смирнов.

– Вы на что-то конкретное намекаете или обвиняете? – хмуро спросила я.

– Скажу честно, из всех присутствующих вы больше всего вызываете подозрение.

Я уставилась на него в упор.

– Значит, доказывайте, – сказала с вызовом, приподняв бровь.

– Поймите меня правильно…

– Что я должна понимать? – перебила я его. – Вы пытаетесь обвинить меня не понятно в чем без косвенных доказательств.

– Пока что я вас ни в чем не обвиняю, а делюсь своими предположениями.

– По-вашему это профессионально? – хмыкнула я.

– По-моему здесь я веду расследование.

– По-моему на расследование это не похоже.

– А на что похоже?

– На способ избавиться от дела. Найти козла отпущения, повесить на него преступление и сдать дело в архив, – резко высказалась я.

Давно заметила, что лучший способ защиты это нападение. Пока собеседник пытается загнать тебя в угол, нужно срочно перевести ситуацию в свою пользу, что бы отбивался уже оппонент. Тогда появится минутка на решение, как поступить в той или иной ситуации. Конечно, это не совсем честно. Но и обвинять себя в том, чего я не совершала, тоже непозволительно. Похоже, мои слова юному следователю совершенно не понравились, потому что, нацепив на лицо гадкую усмешку, он процедил медовым голосом:

– А где была ваша сестра?

– Спала, – от злости у меня чуть пар из носа не пошел, как у советского эмалированного чайника, который беспечная хозяйка забыла на плите.

– Вы в этом уверены? – повертел он в руке шариковую ручку.

– Более чем. Мы ночевали в одной комнате, – холодно ответила я.

– Вы утверждаете, что спали, как вы можете быть уверены, что Ксения находилась всю ночь рядом с вами.

– Потому что Ксения на такой поступок не способна, – отрезала я.

– Это лишь ваши догадки, а мне нужны косвенные улики. Не вы ли о них говорили?

– Вот и ищите их. У вас еще есть вопросы? – скрестила я руки.

– Да, – улыбнулся он. – Кто может подтвердить, что в момент преступления вы находились в предоставленной вам комнате.

– Ксюша, – твердым голосом произнесла я.

– Не пойдет, она тоже подозреваемая.

– Тогда никто.

– Значит, алиби у вас нет, – криво улыбнулся он.

– А вас не смущает тот момент, что я не умею водить машину? – прошипела я.

– Что еще раз доказывает, что ваша сестра может быть вашим сообщником.

Нет, все. Это, уже ни в какую калитку не лезет. Я развернулась корпусом к Суханову, который за все время моего нахождения в кабинете не проронил ни слова и зло спросила:

– Где вы его откопали?

– Что вы себе позволяете? – взревел Смирнов.

– Михаил Иванович, не могли бы вы оставить нас на минутку, – попросил Суханов.

– Но…

– Будьте так любезны.

– Я вернусь через пятнадцать минут, – захлопнул папку бравый полицейский.

– Отлично.

Когда дверь закрылась, я бесцеремонно повторила вопрос:

– Где вы его откапали?

Суханов пожал плечами:

– Я вызвал полицию, а приехал этот клоун. У меня, к сожалению, нет связей в органах. Но с одним я согласен, вы больше всего вызываете подозрение. На фоне остальных, вам это выгоднее. Такой автомобиль стоит недешево. А я очень хочу найти того, кто осмелился залезть ко мне в карман без спроса.

Я оскорбилась.

– Докажите.

– Вы же знаете, как это бывает. Не найдут настоящего преступника, повесят на более подходящего кандидата. Зачем им очередной висяк? И кстати…

Он замолчал и посмотрел на меня в упор.

– … пока ведётся разбирательство, я отстраняю от работы Ксению.

Я возмущенно задохнулась от такого заявления.

– Вы не имеете права. По закону…

– … Это мой канал, это мой бизнес. Я имею право на все что решу, – повысил он голос.

– Ксюша ни в чем не виновата.

– А кто виноват? – криво усмехнулся Суханов.

– Да откуда я знаю, – взвыла я.

– Тогда попробуйте узнать, если не хотите, чтобы ваша сестра лишилась работы. К тому же и как уже говорилось, вы больше всего подходите на роль преступницы. Хотите справедливости, добивайтесь ее.

– То есть если я не хочу за решетку, то мне нужно узнать, кто преступник? – опешила я. – Но как?

– Это не мои проблемы. Все что меня интересует – кто угнал мой автомобиль. А как я уже понял, данный представитель органов умеет только словами бросаться.

– Так потребуйте другого.

– И толку? Появится еще один такой же или какой-нибудь взяточник. А кормить представителей органов я не намерен. Хотите, можете сами дать барашка в бумажке.

– Что? – не поняла я.

– Взятку,– пояснил Владлен Дмитриевич.

– У меня нет таких денег.

– Тогда приложите все усилия, что бы доказать свою непричастность к угону, – пожал он плечами.

– Но почему я?

– Я неплохо разбираюсь в людях, – лениво протянул он. – Вы создаете впечатление решительной женщины, которая готова до последнего бороться за правду.

– А как же остальные?

– Остальным не составит труда нанять себе адвоката, а мне нужна эта не чистая на руку гнида. На полицию я уже не надеюсь, – скривился он при упоминании Смирнова.

– А что если я не соглашусь?

– Тогда представьте на минуту: вы за решеткой, Ксения станет безработной, и я уж постараюсь сделать так, что бы ее ни взяли, ни в одно приличное место. Она начнет побираться вместе с детьми. Сопьется. Детей заберут в интернат, а там не сладко. Хотя кому я это рассказываю, – гадко усмехнулся он.

Я нахмурилась. Он издевается что ли? Человек с такими возможностями и связями вместо того чтобы нанять профессионалов угрожает мне и моей семье. Идиотизм. Идиотизм в чистом виде. У меня на лбу написано "Шерлок Холмс" или "Мисс Марпл"? Да я по утрам тапки у кровати найти не могу, не то, что преступника. Видимо все эти мысли отразились на моем лице, потому что он вдруг усмехнулся и продолжил:

– Все в ваших руках. Сможете найти преступника – отблагодарю по-царски. Не сможете – вероятнее всего этот недоделанный следовать повесит все на вас или Ксению. У остальных есть связи. А ему нужно найти виновного, лишь бы висяка в отделе не было и начальство по голове не настучало. А я просто куплю новую машину. Найти преступника для меня не смысл жизни. Я могу целый автопарк скупить, просто хочу посмотреть на смельчака, который рискнул связаться с Сухановым. Но, повторюсь, для меня это не принципиально. Сразу да, я разозлился, даже давление повысилось, но уже остыл и мне просто интересно кто этот козёл. А вот вам не позавидуешь. Поэтому давайте поможем друг другу, вы хотите справедливости, а я найти преступника. Считайте, что это моя прихоть.

Меня трясло от злости и несправедливых угроз, но я хмуро молчала, не зная как реагировать. Почему я должна доказывать что ни я, ни Ксюша не совершали преступление? Зачем вообще тогда нужна полиция? Я уверена, что есть еще честные полицейские, для которых слово и честь не пустые слова, но где их найти?

– Александра, – позвал Суханов, – я думаю, вы меня услышали.

– Да, – сухо кивнула я.

– Тогда можете идти.

– А как же Смирнов?

– Вам есть, что ему сказать? – спросил с усмешкой Владлен.

– Нет, – пожала я плечами.

– Тогда идите, я разберусь.

Суханов отвернулся к окну и сделал вид, что полностью поглощён пейзажем. Я глубоко вздохнула, что бы ни сказать ничего лишнего и направилась к двери.