Читать книгу Главная героиня. К себе – через истории вдохновляющих женщин - Анастасия Иванова - Страница 4

Мы с мамой сидим за деревянным столиком на берегу моря, прячемся от бабушки. Если бы она увидела, что мы сейчас едим хот-доги из картонных коробочек с картошкой фри и кетчупом (мама запивает это аперолем, а я – безалкогольным пивом, а потом я еще и курю), она точно не поняла бы нас. Ведь дома есть суп и тефтели, дед пожарил к обеду, почему надо вдруг идти и покупать хот-доги? Какая-то ерунда.

Я говорю маме: «Мне кажется, наш с тобой секрет успеха по жизни в том, что у нас всегда была такая строгая бабушка, а для тебя она еще и мама, я-то хотя бы только летом приезжала. У нее всегда было так много строгих правил, что у нас просто не было шансов в какой-то момент не взбунтоваться и не найти собственную дорогу».

Мама отвечает: «Да, но ведь в остальных семьях тоже было много правил, однако дети при этом не уезжали из дома в 16 лет и не выходили замуж за военных, не слушая мамино “только через мой труп”. Как это работает – этот бунт?»

Я много думаю об этом. Почему для кого-то строгие родители становятся препятствием, а для кого-то – трамплином? Почему кто-то бунтует и выходит из семейной системы, а кто-то так и остается в ней?

Моя мама родилась и выросла в маленьком городке в Эстонии, тогда – Эстонской ССР. Сейчас в нем проживает 13 тыс. жителей, а в ее время город вообще был закрытым, там добывали сланец и кого попало не пускали есть хот-доги на берегу. Да и хот-догов не было тогда.

Какую-то часть детства мама провела в Воркуте, но потом вернулась в Эстонию, окончила там школу, в 16 лет совершенно самостоятельно поступила в МГУ на философский факультет и уехала в Москву: жить в общежитии с другими иногородними студентами, разводить ужей для продажи на птичьем рынке, искать приключений (и находить) и изучать логику.

Конечно, никакие из бабушкиных правил в московском общежитии не соблюдались. Бабушка ни за что не разрешила бы жить в одной комнате с ужами и ежиками, да еще и не мыть при этом руки каждые полтора часа. Могу предположить, что и крышку от унитаза студенты не закрывали, и ели что и где придется, а не суп.

Она познакомилась с моим папой, курсантом военного училища, позвонила бабушке в Эстонию – прямо на работу, торопясь рассказать, что они решили пожениться. Бабушка сказал твердое «нет». Придя с работы домой и, конечно, сразу помыв руки, она сообщила дедушке, что дочь сошла с ума, не для этого ее отправляли учиться в МГУ – выходить замуж за военного.

Дедушка, тот еще бунтарь, сразу сказал: «Отвали от ребенка. Пусть сама решает, это ее жизнь».

И бабушка отвалила. И мама сама решила. И решала сама всю жизнь, сколько бы правил на нее ни навешивали – бабушка, общество, жизнь.

Перематываем на 35 лет вперед: и вот мы сидим с мамой, прячась с хот-догами от бабушки, и разговариваем про бунт. Вообще, для меня бунт – тема для ежедневных размышлений. Я пишу про выдающихся женщин, а нет еще ни одной выдающейся женщины, которая стала бы таковой, не будучи бунтаркой.

Лет девять назад я наткнулась на книгу, которую на русском издали под названием «Сказки на ночь для юных бунтарок»[2], на английском она именуется Good night stories for rebel girls. И это название, которое в меня попало сразу.

Как можно что-то делать, творить, созидать, не будучи бунтаркой?

Роза Паркс в 1955 году отказалась уступить место белому пассажиру – настоящий бунт. До этого Роза и другие темнокожие граждане на такое не отваживались. А она решилась. Вообще-то это было нарушением закона: белые пассажиры действительно имели право на место, на которое села Роза. Она писала: «Люди потом говорили, что я не уступила место, так как была слишком уставшей. Но это неправда. Я устала не больше обычного, я чувствовала то же самое, что и в конце любого рабочего дня. И я не была старой, хотя люди часто изображали меня старушкой. Мне было 42. И устала я только от одного: от необходимости постоянно уступать».

Ее такой вроде бы тихий бунт повлек за собой перемены по всей стране. Сначала бойкот транспортных компаний с потерей дохода – темнокожее население хотя и унижали правилами про места, но деньги за билет брали как с белых. После бойкота жителям пришлось добираться пешком до работы, но транспортные компании действительно потеряли большой доход, и это непременно повлияло на законы, которые были приняты после бунта Розы. Ее арестовали и оштрафовали в целом на 14 долларов (старых). Но зато поступок Розы вдохновил Мартина Лютера Кинга на организованную борьбу с дискриминирующими законами. Что было бы с темнокожим населением США, если бы Роза не была бунтаркой?

Мэрилин Монро тоже была бунтаркой. Да, в киноиндустрии она соглашалась на роли глупеньких блондинок, но в жизни была совсем другой. Элла Фицджеральд, знаменитая джазовая певица, рассказывала, как Мэрилин изменила ее жизнь, проявив бунтарские качества. Фицджеральд должна была петь в Лос-Анджелесе в популярном клубе, где выступали Фрэнк Синатра, Чарли Чаплин, Кларк Гейбл. Вот только хозяин клуба была против темнокожих исполнительниц. Узнав об этом, Мэрилин позвонила ему и сказала, что если он пригласит Фицджеральд, то она забронирует столик в первом ряду и будет приходить в клуб на каждый концерт. Пресса сойдет с ума, клуб станет еще популярнее и прибыльнее.

Фицджеральд говорила: «Хозяин сказал да, и Мэрилин была там, за столиком, каждый вечер. Пресса была в восторге. После этого мне больше никогда не приходилось петь в маленьком джаз-клубе. Она была необычной женщиной – немного опередившей свое время. Но она этого не знала»[3].

Такой небольшой бунтарский поступок Мэрилин поменял жизнь Фицджеральд навсегда.

Нур Инайят Хан родилась в Москве, в благородной индийской семье. За несколько лет до революции семья Нур бежала в Лондон. В одном источнике я нашла интересную историю про то, как папа Нур, учитель софистики и потомок великих правителей и писателей, пытаясь вырваться из города, охваченного гражданскими беспорядками, поднял над головой сверток с младенцем, Нур, – и толпа расступилась. Так они выбрались из страны. В Лондоне Нур и застало начало Второй мировой войны. По своим религиозным убеждениям она и ее семья были пацифистами, их традиции запрещали им убивать людей, даже фашистов. Поэтому она с братом долго обсуждала, как быть: необходимо бороться с фашизмом, но как это делать, не беря в руки оружие? Бунтом Нур был как раз способ борьбы. Нельзя брать оружие в руки? Я и не буду, я пойду другим путем.

В 1940 году она стала радисткой. В 1943-м ее десантировали во Францию, где она проработала разведчицей и радисткой дольше всех, а какое-то время была единственным источником разведданных во Франции, потому что остальных радисток и разведчиков уже захватило гестапо. Обычный срок работы для таких людей был около нескольких недель. Нур проработала много месяцев и точно спасла не одну сотню человек. При этом не брав в руки оружия, только радиостанцию. Бунт.

В конце 1943 года неизвестные выдали Нур гестапо, и ее арестовали. Она провела несколько недель, выдерживая допросы и не выдавая информации. Потом бежала (в моей книге Use your Girl Power! портрет Нур как раз из этого эпизода – она бежит по крышам), но ее поймали. Еще девять месяцев в одиночной камере, отказ сотрудничать с гестапо и транспортировка в лагерь Дахау. Там ее убили выстрелом в затылок. Но до последнего своего дня Нур была верна своему бунтарскому характеру: спасать людей во время войны буду, но оружие в руки не возьму.

Айрис Апфель, 102-летняя модель, коллекционер и дизайнер, тоже была бунтаркой, но в более мирное время. И бунтовала против бессмысленных джинсовых правил. В начале 1940-х в Америке джинсы носили в основном рабочие, строители, всякие там лесники. Никак не молодые студентки.

Сначала джинсы даже продавались в магазинах военной одежды. Но Айрис, любительница необычного стиля, положила глаз на пару. Примерила, пошла на кассу, а продавец ей и говорит: «Нет, женщинам я джинсы не продаю. Не женская эта одежда».

Айрис пришла снова. И продавец снова ей говорит: «Дурочка, ты же женщина, зачем тебе джинсы?»

Она пришла опять. Короче, на пятый раз продавец уже сдался – подумал, наверное: «Вот сумасшедшая, ладно, что такого будет, если одна глупенькая женщина купит пару джинсов».

Такой небольшой эпизод бунтарского поведения, а теперь мы все в джинсах – правда?

В 1985 году Los Angeles Times провела опрос: что люди думают о больных СПИДом? И он показал: 50 % читателей предлагают отправлять их на карантин, то есть не хотят соприкасаться с такими людьми в обычной жизни. Пусть живут где-нибудь там и нас не трогают. Такая позиция привела ко многим трагедиям в США, нехватка знаний о ВИЧ-инфекции и СПИДе повлекла за собой панику. Люди не знали ни как передается инфекция, ни как ее лечить и можно ли, ни как жить в одном доме с ВИЧ-инфицированными соседями. Людей, в том числе инфицированных детей, выгоняли из общественных мест, оскорбляли и избегали. Замалчивание данных и способов передачи привело к огромному росту смертности.

И вдруг в 1987 году выходит статья в BBC с фотографией, на которой принцесса Диана пожимает руку больному СПИДом – причем без перчаток! Медсестра Лондонского госпиталя, которая присутствовала при этом историческом рукопожатии, говорила: «Если члену королевской семьи разрешили пожать руку пациенту, кто-нибудь на автобусной остановке или в супермаркете мог бы сделать то же самое». Это действительно поменяло отношение людей к диагнозу.

Сейчас мы уже знаем, что ВИЧ-инфекция не передается через рукопожатие, но в 1987 году принцесса Диана действительно была бунтаркой. И это спасло жизни многим людям.

Бунт – это движение. Это отказ от старых правил, которые себя изжили. Это попытка сделать что-то, чего никто еще не делал. Но с этого и начинаются любые перемены.

Иногда бунт – это хот-дог на берегу, пока не видит бабушка, иногда это отказ сотрудничать с гестапо, иногда просто покупка пары джинсов. Он разный – а у вас какой?

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОРЕФЛЕКСИИ

• Расскажите про случаи, когда вы бунтовали. Как это выражалось? Что это поменяло?

• О каких бунтах выдающихся людей вы знаете?

• Как бунт проявлялся или проявляется в вашей семье?

• Когда вы в последний раз проявляли свой бунтарский характер? К каким переменам это привело?