Читать книгу Академия четырёх стихий. Лишняя - Анастасия Княжева - Страница 3

Из-за сильной вьюги и надвигающейся темноты было непросто рассмотреть местность. Вдали виднелись неясные контуры предположительно замка, но я не знала наверняка. Зато когда саникар подъехал поближе и мне наконец удалось разглядеть остроконечные башенки, резные мосты и стрельчатые витражные окошки, то ощутила, что окунулась в одну из тех сказок, что любила читать в детстве. Сердце зашлось в трепетном волнении, и я в который раз вознесла хвалу Изначальным за то, что лэр Максимилиан, глава судейской комиссии, после победы на турнире предложил перевестись сюда из моей старой школы. Бабушка с дедушкой сначала были против, но такой шанс выпадает лишь раз в жизни, поэтому пусть и нехотя, но согласились.

Академия четырех стихий показалась мне очень серьезным заведением. К сожалению, первое впечатление оказалось самым верным. И весь период обучения мне раз за разом приходилось ее штурмовать, как неприступную скалистую гору.

Мистер Хопс сообщил, что чемоданы уже находятся в моей комнате, и предложил туда сопроводить.

– Вы будете жить в водной башне. Она расположена между башнями земли и ветра. Как видите, мы группируем студентов по принципу сочетаемости стихий. Вашу комнату разделят еще две девушки – лэри дей Фэллон и лэри Маккерли. Обе водницы и ваши ровесницы. И обе аристократки.

Может, не все так плохо?

– В нашем учебном заведении есть внушительный список правил, которые необходимо неукоснительно соблюдать, – продолжал сухо вещать завхоз. – За любое нарушение будет следовать суровое наказание. Так что рекомендую его досконально изучить.

Блестяще.

– Вы привыкли говорить на авалийском, но в академии он используется редко. В основном для неформального общения. Вы владеете норталианским? – поинтересовался мистер Хопс со скрытой издевкой. Или мне это лишь показалось?

Я отрицательно замотала головой, а он, удовлетворившись таким ответом, холодно произнес:

– Тогда вам придется его выучить.

Да, незнание языка – это проблема. Несмотря на то что после участия в турнире я начала активно учить норталианский, знала совсем немного фраз. Хотя и взяла с собой словари и выписала в тетрадь все чары-переводчики, что удалось раздобыть, но этого было недостаточно. До последнего надеялась, что для меня сделают небольшое послабление. Но нет. В суровой стране – суровые правила.

– Досточтимый лэр Максимилиан дей Штеллем попросил своего внука и наследного принца рода дей Штеллемов лэра Уиллема стать вашим куратором. Вам позволено задавать ему вопросы в случае необходимости.

Вот после этой формулировочки я насторожилась. Шокировали две вещи. Первая: Уилл – мой куратор. Как с ним общаться после всего, я не представляла. Вторая – очень уж сильно мистер Хопс выделил слова «принц» и «позволено». Я сама и мое зачисление в академию ему точно не нравятся. Или он просто напыщенный чурбан и мне все это показалось?

Мы поднялись по винтовой лестнице на четвертый этаж и свернули направо. Прошли по длинному коридору с множеством ответвлений и остановились возле одной из дверей. Лакированную деревянную поверхность украшало объемное резное изображение символа водной стихии – набегающих волн. Мистер Хопс, предварительно постучав и дождавшись разрешения войти, потянул на себя металлическую ручку. Я проскользнула внутрь открывшегося прохода, а он шагнул следом.

– Обустраивайтесь, мисс Фоуксли, – чопорно обратился ко мне. – Лэри, доброго вечера, – кивнул девушкам.

Одна из них, та, что с темно-русой косой, уютно устроилась в кресле с книгой в руках. Другая, блондинка с длинными роскошными волосами, как в рекламе дорогого шампуня, смазывала руки кремом, лежа на кровати.

– Здравствуйте. Я ваша новая соседка. Давайте знакомиться. Меня зовут Миранда. А вас как? – радостно выдала я заученную фразу на ломаном норталианском, когда ушел завхоз.

Девушки, словно по команде, задрали повыше головы, окатили меня волной презрения и молча вернулись к своим делам.

Теплый прием, надо сказать.

Как я позже узнала, лэри Сэлла дей Феллон – блондинка, лэри Арианна Маккерли – девушка с русой косой.

Забегая немного вперед, скажу, что в академии меня невзлюбили сразу же. Коллективно и с большим энтузиазмом. Я могла сколько угодно говорить себе, что это связано с моим плебейским происхождением и отсутствием увесистого кошелька. Но в душе понимала, что все началось с поединка с Уиллом. Заставить любимца академии, к тому же наследного принца династии дей Штеллемов, ею же и владеющей, добровольно прекратить бой – это одно. Но наорать на него, обозвать трусом и избить на глазах у всего честного народа – это совсем другое. И самое обидное, что он мне действительно понравился. Но после этого случая я не могла с ним общаться как прежде.

***

Зал для собраний был полон. Адепты сгруппировались по возрастам и галдели, ожидая начала выступления ректора. Я сидела среди однокурсников, которые старательно делали вид, что меня не замечают. Рядом был Уилл. Вот он как раз меня видел, слышал и даже разговаривал. Другими словами, ответственно выполнял свои обязанности куратора. Объяснил, в честь чего собрание, куда нужно сесть, и тихонько переводил высказывания ректора. Я же по большей части молчала. Когда тот объявил о зачислении новенькой в академию, то Уиллем подтолкнул меня вверх, намекая, что надо бы представиться и всех поприветствовать. Бодро встала и бойко выдала на ломаном норталианском несколько заученных фраз, чем немало повеселила окружающих.

– Присаживайтесь, мисс Фоуксли, – произнес ректор, еле сдерживая улыбку.

Со всех сторон доносились смешки и перешептывания. Я огляделась – на надменных лицах адептов блуждали презрительные улыбочки.

– Что на этот раз не так? – процедила себе под нос, не надеясь на ответ.

– У тебя смешной акцент. И ты неправильно произнесла пару слов. Вместо «для меня большая честь стать ученицей академии» получилось «для меня большая стресс стать ученицей академии».

Вот позорище! Зато попала в самую точку.

– И часто я так меняю слова? – поинтересовалась у Уилла за неимением другого собеседника.

– Бывает. Не переживай, это выглядит очень забавно, – постарался приободрить меня он, хотя и без особого успеха.

Чтобы лишний раз не портить себе настроение, не стала развивать тему, а вместо этого постаралась вникнуть в то, что говорил ректор.

– Напоследок хочу напомнить, что за прогулы без уважительной причины ученики будут в этом году строго наказываться. Это касается в первую очередь вас, мистер Штельм. Да-да, просыпайтесь, юноша.

Я обернулась в ту сторону, куда смотрел ректор, и не поверила своим глазам. На заднем ряду среди старшекурсников дремал на плече у какой-то ослепительной красавицы с пепельными волосами, ущипните меня за пятку, Виктор Штельм. Тот самый, что был на турнире и, похоже, страховал Полию. Да я полгода копила карманные деньги, чтобы попасть на концерт его группы! Оказывается, я теперь учусь с ним в одной академии. Подруги из старой школы обзавидуются.

Недавно у «Зова стихий» вышла очередная «огненная» песня «Я влюблен в твою магию, детка», которая буквально за пару дней набрала бешеную популярность. Дома запоминающийся мотивчик звучал повсюду, и я, разумеется, уже успела заслушать новинку до дыр.

Виктор отцепился от плеча блондинки, посмотрел на ректора и широко улыбнулся.

– Я вас очень внимательно слушаю, уважаемый ректор.

– Оно и видно, – хмыкнул тот. – Напомните, о чем я говорил?

Похоже, девушка ему что-то шепнула, после чего маг с непрошибаемым выражением лица сообщил:

– Вы говорили о недопустимости беспричинных прогулов, лэр.

– Так вот, мистер Штельм. Если вам в очередной раз вздумается посреди ночи покинуть стены академии, то потрудитесь придумать более правдоподобный предлог, чем «я забыл выключить воду в отеле», и сообщите об этом руководству, желательно в устной и письменной форме. Вам все ясно? – с показной суровостью припечатал глава академии.

– Да, лэр, – бодро отозвался Виктор. – В следующий раз обязательно буду придумывать более правдоподобные основания для ночных отлучек.

Все рассмеялись, даже ректор заулыбался. Похоже, Виктора здесь любят, хоть он тоже всего лишь мистер. Странно, я думала, что одна здесь такая.

По окончании собрания постаралась побыстрее покинуть аудиторию и отправиться по своим делам. Но не успела вырулить из коридора, как мне дорогу преградил мистер Штельм собственной персоной. Чуть не растеклась сладкой лужицей у его ног. И растеклась бы, если бы не услышала на авалийском:

– А, Лисичка. Какими судьбами в академии? Неужели достопочтенные руки лэра Максимилиана дотянулись и до тебя?

Детский восторг сменился удивлением.

– Что ж, ему крайне сложно отказать, – ответил сам себе музыкант, а затем развернулся и ушел прочь.