Читать книгу Байки перед сном 2019. Сборник рассказов - Анастасия Лебабина - Страница 7

– В твоей жизни всегда были какие-то странности?

– Не просто в моей, Мартш, странности преследуют нашу семью несколько веков.

– О, старые истории это интересно, расскажешь?

– Ну, если тебе интересно…Ладно.

Это был конец 19 века. Мари шла домой позднее, чем всегда. Шла обычным маршрутом – довольно оживленными улицами своего города. Мари было 20, и она работала посудомойщицей в местном кафе. Целый день клиенты, и, соответственно, посуда, посуда. Туристы любили это заведение. Кафе находилось в центре города и имело довольно большой выбор блюд за приемлемую цену, можно было плотно покушать всего процентов за 10 от среднего дневного заработка. Нет, ну Мари, да и вообще весь персонал, кормили бесплатно. Работа сменная – неделю работает она, неделю – сменщица. Не самая лучшая карьера, прямо скажу, но выбирать ей не приходилось. Родители Мари были людьми очень бедными и не могли позволить себе оплачивать образование дочери. Все детство девочка провела в глухой деревушке, далеко от города, но как только ей исполнилось 16 лет, Мари переехала в город. Сначала устроилась работать в одну из богатых семей домработницей, там и жила до 19 лет, затем один из друзей этой семьи предложил ей работу в своем кафе. Он видел, что девушка молодая, здоровая, выносливая и работящая, к тому же очень недурна собой. Длинные черные, как смоль, волосы, чуть смуглая кожа, оливкового оттенка, большие изумрудные глаза, тонкая талия, не более пятидесяти сантиметров, пропорциональные грудь и бедра. В общем, Мартш, сейчас она могла бы стать высокооплачиваемой моделью, но тогда… кстати, хозяин кафе, его звали мистер Байнс, пригласил Мари к себе и предложил ей работу официанткой. Он наблюдал за ее работой около года и решил немного повысить в должности, решил, что приятный внешний вид официантки привлечет больше клиентов. Как раз сегодня после работы и состоялась эта беседа, именно из-за этого Мари задержалась. Когда девушка устроилась работать в кафе, она автоматически лишилась жилья, т.к. рассчиталась с предыдущего места работы. Мистер Байнс снял для нее небольшую комнатку на верхнем этаже трехэтажного здания, оплату за жилье вычитал из жалования девушки. Комната эта была очень маленькой, холодной и сырой, т.к. крыша постоянно протекала, а из оконных рам дул холодный ветер, но Мари была счастлива. Это было ее жилье. Размещалось там немного: небольшая кровать, комод с ящиками, зеркало и распашной шкаф для одежды. Белье на кровати всегда было влажным, а одежда в шкафу пахла плесенью, но все это было мелочами для Мари. Из своего крошечного жалованья она питалась нерабочую неделю, остальные деньги отправляла родителям. В письмах рассказывала, что живет хорошо и отсылает им финансовые излишки. Разумеется, никакими излишками там и не пахло. Конечно, ей хотелось одеваться получше, ходить в театр и тратиться на прочие жизненные радости, но она знала, как тяжело живется ее семье, поэтому убеждала себя, что успеет еще пожить красиво, когда «выбьется в люди», а сейчас ее помощь нужнее там, дома.

Итак, поздний вечер, Мари шла домой по мощеной узкой улочке. Брусчатка немного скользила после дождя и имела серый оттенок на несколько тонов темнее обычного. По левую сторону тротуара были здания, излучающие уютный желтый свет из окон, по правую – дорога. Уличный свет был довольно тусклый, силуэты прохожих оказывались едва различимы. Мари шла не спеша, разглядывая витрины и встречных прохожих. Среди последних было много туристов, загулявшихся допоздна. Они были веселы, нарядны и казались счастливыми. Мари задумалась о родном доме, о родителях и немного загрустила. Она никак не могла позволить себе поехать в деревню немного погостить, свободных денег совсем не оставалось. Конечно, она могла бы немного откладывать, а не отправлять все домой, но не делала этого. Так, в своих мыслях она прошла несколько десятков шагов, пока ее не отвлек звук шагов позади. Шаги были быстрыми и немного шаркающими, как будто идущий боялся поскользнуться. Мари огляделась и поняла, что на обычно оживленной улице нет ни души, что по мокрому тротуару идут только двое: она и тот незнакомец сзади. Девушка прибавила шагу, но незнакомец был все ближе, она это понимала по приближающемуся шаркающему звуку. Разумеется, ей очень хотелось обернуться, но было страшно. Наконец, Мари повернула голову и увидела метрах в 15 от себя некого господина. Он был невысокого роста, в темном длинном плаще, лицо скрывала широкополая шляпа, не разглядеть. Девушкой овладел страх, он ударил куда-то в грудь, стал поднимался вверх, и, наконец, застрял комом в горле. Мари не выдержала и побежала. С ужасом, она стала понимать, что странный господин тоже бежит. Сомнений не осталось, он преследует именно ее, но что ему нужно? Ограбить? У нее же ничего нет. Да, у нее ничего нет, но он-то об этом не знает.

– Помогите! – кричала Мари, – помогите мне!

Но никто не откликался, никто не выходил и не попадался навстречу. От отчаяния она заплакала, ее посещали самые ужасные предчувствия и страхи, она слышала, как господин дышит ей в спину. Наконец, Мари почувствовала резкий толчок в спину, нагнулась вперед, но все же устояла на ногах. Потом второй. После него она упала на колени.

– Что Вам нужно? У меня ничего нет.

– А мне ничего и не нужно, – отозвался господин низким голосом, и накинул на шею Мари какую-то веревку, – это нужно тебе.

Господин оказался наделен какой-то невероятной силой. Как Мари не старалась, она не могла вырваться от него. Дышать становилось все сложнее, в голове мелькали самые старые воспоминания из детства: дом, деревня, родители, друзья, школа; затем промелькнули совсем свежие: работа в кафе, предложение перейти на должность официантки, попытка убежать, и, наконец, падение. После этого Мари накрыла темнота – она умерла.

Буквально через несколько минут на ее, еще теплое, тело наткнется компания случайных прохожих, затем прибудут полицейские, будут долго расследовать это преступление, но оно так и останется нераскрытым. Позже произойдет еще несколько аналогичных преступлений, но маньяк так и останется неуязвим.

– Ну и что тут странного? Подумаешь, маньяк. Стремно, конечно, но вполне типично.

– Мартш, ты не дослушала. В тот же день в дом родителей Мари вошел не кто иной, как…Мари. Родителям сказала, что решила вернуться, что всех денег не заработать, что настоящую жизнь они не заменят. Они провели вместе несколько счастливых дней, прежде чем известие о смерти дочери дошло до них. Разумеется, они и раньше замечали, что Мари вернулась какой-то другой, но думали, что городская жизнь ее поменяла, но в тот день… Письмо получила мать Мари, Розана, и позвала мужа. Мари сидела за столом и наблюдала со стороны. Все письма они читали вместе. Какого же было их удивление, когда они прочли строчки: «С прискорбием сообщаем, что дочь ваша, Мари, 20 лет отроду, погибла при невыясненных обстоятельствах 15 числа сего месяца». После прочтения письма Розана оторвала глаза и подняла их на дочь, та сидела и смотрела на них с престранной улыбкой, затем изрекла:

– Что, узнали все-таки?

– Мари, что это? О чем это написано? Наверно, они перепутали что-то. Ты уехала, а они потеряли тебя, потом нашли погибшую девушку, похожую на тебя, – бормотала мать. Отец при этом не вымолвил ни слова, словно он что-то знал или что-то понял, что-то такое, чего не знала его жена, какой-то секрет.

– Нет, это о ней, о вашей дочери, – прошипело нечто. Оно уже мало походило на Мари. Кожа была серой, волосы белыми, а глаза – ярко красными, как раскаленные угли, словно внутри существа бушевал адский огонь. Само оно походило скорее на живую мумию, чем на юную девушку. Когда оно приподнялось со стула, родители увидели существо неестественно высокого роста, худое и с длиннющими руками.

– Думала, что это произойдет постепенно, но, похоже, обстоятельства меняются, – шипело нечто и медленно надвигалось на родителей Мари. Тут Мэт, отец Мари, схватил жену и потащил куда-то:

– Бежим, Розана, бежим со мной.

Они бежали по старому скрипящему деревянному полу к лестнице, под которой был люк в подвал, где Мэт, отец Мари, занимался какими-то своими делами. Розана знала, что он здесь мастерит что-то, но в подробности никогда не вдавалась. Ведь у каждого должно быть свое пространство. Супруги подбежали к лестнице: Розана потянула за ручку, дверь, естественно, не поддавалась, как и полагается в подобных ситуациях.

– Дорогая, в сторону, – прокричал Мэт, после чего легко выломал тоненькую дверь, – скорее, Розана, скорее.

Мэт с трудом приподнял железный люк и пропустил супругу вперед, она с трудом спустилась по крутой лестнице, Мэт за ней. Жуткий смех существа был совсем близко, оно приближалось к лестнице. Медленно, со смаком. Мэт захлопнул за собой люк и запер его на засов.

– Спасены, – вздохнула Розана.

– Боюсь, что нет, дорогая, эта дверь его не остановит, но немного задержит.

Мэт метнулся в левый дальний угол, где мешковиной было что-то накрыто, сдернул покрывало, а там находился целый арсенал для борьбы с нечистью. Арсенал, взятый из разных религий, мифов, сказаний. Как оказалось, Мэт увлекался оккультизмом.

– Что это значат, Мэтью?

– Я знал, Рози, что этот день настанет. Знал, но думал, что время еще есть. Думал, успею рассказать тебе все, но теперь нужно торопиться. Я не знаю, что поможет. Честно, не знаю. Надень православный крест.

Розана стояла в полном недоумении и ужасе.

– Надевай, – закричал Мэт, затем, смягчившись, добавил – дорогая, пожалуйста, надень крест. Я попробую остановить это при помощи молитвы и святой воды.

Розана трясущимися руками в спешке стала надевать крест, тот выпал из рук. Когда она наклонилась, чтобы поднять его, бросила взгляд на люк и застыла с немым криком на устах. Засов люка медленно отодвигался. Сам. Мэт в это время суетился на лестнице. Наконец Розана сумела взять себя в руки, подняла тяжелую серебряную цепочку с массивным крестом и надела на шею. В этот момент дверь в подвал открылась, и существо вошло внутрь, улыбаясь желтыми клыками, ступил на первую ступеньку и тут же отпрянул. Нога у нечто задымилась. Дело в том, что Мэт предварительно обильно полил лестницу святой водой. Существо шипело, пытаясь пробраться к супругам. Мэт достал большую потрепанную книгу в кожаном переплете и начал читать молитвы. Существо заревело, глаза его начали гореть, слово пламя открытого огня, но оно не уходило, лишь выжидало время. Мэт понял, что этот способ помогает только в момент чтения и отложил книгу. Нужно было придумать что-то другое… И тут его осенило:

– Рози, подай револьвер. Скорее.

Розана повернулась к столу и начала судорожно на нем копошиться. Среди кучи всяких книг, амулетов, и прочей утвари она обнаружила револьвер и протянула супругу. Тот был уже заряжен. То, что пули были серебряными, догадался бы, наверно, любой, но это было еще не все. На наконечнике каждой из них был выбит какой-то специальный символ. Пока они возились, существо перелетело лестницу одним большим прыжком, оказалось внизу и направилось к ним. Развешанные кресты не давали подойти к супругам близко, против них оно оказалось бессильно, но существо приготовилось ждать, не станут же они сидеть здесь вечно. Оно ходило, шипело, смеялось, бормотало что-то на неведомом языке и принимало разные обличия: демоны, люди и животные…ужасное зрелище. Наконец, Мэт прицелился, существо это заметило:

– Ну что же ты, папа, убьешь свою родную дочь? – заговорило нечто голосом Мари и вновь приняло облик девушки. Мэт был уже готов опустить оружие, но Розана крикнула:

– Стреляй! Это не она.

Мэт пришел в себя и спустил курок. Существо стало извиваться и быстро менять разные облики. Оно визжало неведомыми звуками, сейчас это можно ассоциировать с зажеванной кассетой магнитофона. Мэт стрелял еще и еще, пока сущность не упала и не приняла свой окончательный облик. Это был облик Мари.

– Оно умерло?

– Неизвестно, Мартш. После всего Мэт читал над ним еще какие-то молитвы, изгоняющие зло. После чего существо было сожжено, а прах был сложен в некий сосуд и захоронен. Супругов оно больше не беспокоило. До сих пор неизвестно что это было, и о чем знал Мэт. Неизвестно, была ли это Мари, неизвестно зачем ее убили, неизвестно, кто убил. Но, стоит заметить, что в то время в этом городке убили еще нескольких девушек. Преступления были такими же странными: на оживленных улицах никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Вопросов больше, чем ответов, Мартш. Вопросов больше.