Читать книгу Волшебник из трупного озера - Анастасия Мальцева - Страница 2

– Катя… Катенька, – мама держала Катю за руку, когда она открыла глаза.

– Ма… – из горла вырвался сип вместо голоса и что-то будто царапнуло по лицу.

– Пожалуйста, просто лежите. Вам нужен покой, – высокий медработник, еле помещавшийся в карете скорой помощи в полный рост, поправил это что-то, оказавшееся кислородной маской.

Тело болело так, будто всё ещё било током. И не слушалось. Даже пальцем пошевелить казалось выше возможностей. И голос… что с её голосом? Это пройдёт? Она же не будет так вечно скрипеть, как старая бабка? Бабка… Бабка! Неужто эта старуха и впрямь была ведьмой, наложившей на неё злое проклятье?!

– Ма… – Катя снова не смогла сказать и слова.

Горло драло, как при жуткой ангине.

– Не говорите, – медработник снова привстал со своего сиденья.

Мама поднесла руку к Катиной голове, но тут же убрала, не коснувшись. В её глазах стояли слёзы, и подбородок дрожал – как недавно и сама Катя.

Образы расплывались, становились нечёткими. Лицо защипало от слёз, и Катя опять потеряла сознание.

На этот раз она пришла в себя уже в больничной палате. Изо рта тянулась какая-то трубка, тело болело чуть меньше, но пошевелиться Катя по-прежнему не могла.

По правую и левую сторону стояли койки с людьми. Кто-то сдавленно стонал, другой – сипел, как в предсмертной агонии. Пахло лекарствами и фекалиями. И прямо в носу отчётливо стоял запах палёного мяса.

Мысли обрывками копошились в раскалывавшейся голове. Ни одна не доходила до логического завершения, и последующая была совершенно не связанной. Думалось о законченной школе, потом о поездке на море с отцом, потом о кашалотах, потом снова о школе и наконец о котёнке.

Резкий укол страха тут же сменился мыслью, что нет, теперь мать просто не сможет его выгнать. Она же не зверь. Дочь тут в реанимации среди обделавшихся полумёртвых, а она её котёнка на улицу? Да не смешите.

Одна из потолочных ламп раздражающе дребезжала и помигивала. То светила ярче, то почти угасала. Кто-то из дальнего конца палаты забулькал, сбежались врачи, что-то приглушённо кричали. Вскоре медленно разошлись, и два санитара вывезли мёртвое тело.

Лицо снова зажгло. Слёзы лились и щипали щёки, будто с них сняли кожу.

Мама. Мамочка. Забери меня отсюда. Пожалуйста, забери.

К койке подошла медсестра, покачала головой и вколола что-то в висевшую рядом капельницу.

Боль начала отпускать, слёзы утихли. Тёплая пелена закрыла глаза и мысли.

– Ничего-ничего, я подгузничек поменяю и пойду, – ловкая медсестра копошилась у Катиной промежности, пока та приходила в себя после сна.

Стоял жёсткий смрад кала. А люди на соседних койках, казалось, смотрели, как Катя лежит раздетая и вымазанная говном.

Мамочка…

Катя посмотрела вниз, насколько смогла. Без одеяла ей открывался вид на перемотанную повязками грудь.

Моя кожа… Я же… Я же не останусь навсегда Фредди Крюгером?..

Прикосновения причиняли боль, но Катя терпела – поняла, что плакать и говорить тоже больно.

Когда медсестра повернула её на бок с ласковым «потерпи», Катя опять чуть ли не отключилась.

Считала. Считала до десяти. Потом до ста. Только бы отвлечься от боли.

Почему, господи, почему нет этой чёртовой волшебной палочки, которая могла бы вылечить её за один только взмах?

Сменив подгузник, медсестра улыбнулась, сказала: «Отдыхай», – и пошла на соседнюю койку к обездвиженному мужичку с разросшимся пузом. Он тоже весь был обвешан датчиками и трубками, лежал грудой жира и мяса, не открывая глаза.

У Кати глаза, благо, работали, и одним из них она наблюдала за процедурой. Смотрела, как медсестра протирала дрябленький зад и надевала подгузник.

Ладно, он-то старый, а Катя? Кате-то только восемнадцать— жизнь начинается. За плечами осталась обрыдлая школа. Больше никакой учёбы, домашек и экзаменов. Впереди ждал чудеснейший год, как любят делать в Америке, тот самый gap year. Можно отдохнуть, хорошенько подумать, что делать дальше, а не рваться в первый попавшийся ВУЗ, попутешествовать, почитать книги. Котёнка завести, в конце-то концов.

Женщина на койке по правую руку всхрапнула и потянулась. Потом ковырялась в носу и куда-то обмазывала козявки. Вскоре её увезли на кресле-каталке радостные санитары – вот повезло человеку, в общую палату перевели. Жить будет.

Но это неточно.

Делать было нечего. Шевелиться было нельзя. При каждой попытке сделать малейшее движение боль становилась такой, что хотелось исчезнуть. Так что Катя наблюдала за происходящим в палате. Слушала разговоры медработников.

– Да-да, в коме она.

– Нет, эту скоро привезут. Откуда-то она там упала.

– С женой всё нормально, вчера вот страпон попробовали.

– Всё, моя смена йок – увидимся.

Загремели колёса – ввезли нового пациента. Несмотря на боль, Катя чуть не вскричала. То самоё пальто. И платок.

Та самая бабка из парка!

Ах ты, старая ведьма, и тут до меня добраться решила?!

Из последних сил Катя сделала рывок, чтобы подняться, но вместо этого из неё вырвалась молния и угодила прям в бабку, когда её перекладывали на кровать.

– Ай!

После вскрика последовал чпоньк, и Катя увидела, что санитары уронили её, но быстренько спохватились и подняли с пола в кровать, пока больше никто не заметил.

Положили они её прямо в одежде, укрыли одеялом и пошли по делам.

Катя тяжело задышала. Это же ненормально. Правда же? Ненормально! Не бывает таких совпадений. Если только в этом не замешана магия.

Катя не могла спокойно лежать, хотя бабка не шевелилась. Всей обмотанной кожей Катя чувствовала её зловещее присутствие. Не просто так она здесь. Не просто.

Пришла завершить начатое? Ну уж нет!

Медсестра прервала поток мыслей новым уколом в капельницу, быстро заставивший Катю снова закрыть глаза.