Читать книгу По лезвию бритвы, или Моя непутевая жизнь - Анастасия Медведева - Страница 2

"Душевная боль намного страшнее физической, потому что физическую можно вылечить, а душевную приходится терпеть годами." – Светлана Мартынчик.

Детство – особое время, когда каждый миг должен приносить радость и восторг. Но моё детство было иным. Оно началось с тихого утра, когда я открыла глаза и увидела пустой холодный дом. Рядом никого, кроме суровой женщины, называемой мачехой, и мужчины, чей образ ассоциировался скорее с отсутствием, нежели присутствием.

Я росла в маленьком провинциальном городке, одном из тех местечек, где время движется медленнее, а унылое однообразие затягивает, как вязкая трясина. Мой дом находился на краю улицы, утопающей в густых садах, – кирпичное здание с деревянными окнами, крытое ржавой кровлей. В нашем районе жили преимущественно рабочие и пенсионеры, редко видели автомобили, прохожие знали друг друга в лицо.

Дом, в котором я провела большую часть детства, представлял собой мрачный символ давления и ограничения. Одна спальня принадлежала родителям, другая – маленькая комнатушка, служившая моим личным пространством. Деревянные полы скрипели под ногами, обои местами отставали от стен, мебель устарела и потеряла первоначальный блеск. Холод и сырость зимой, влажность летом – вот атмосфера, в которой проходило моё детство.

Вместо игрушек у меня были простые тряпичные куклы, вместо сладостей – хлеб и картошка. Денег катастрофически не хватало, и я привыкла довольствоваться малым. Даже одежда доставалась из благотворительных пакетов, собранных волонтёрами для сирот и неблагополучных семей.

Моя мачеха – худощавая женщина с жёстким характером и властным взглядом – доминировала в доме. Несмотря на мой возраст, она относилась ко мне как к младшему ребёнку, которому не дано постичь элементарные правила поведения. Любой незначительный проступок становился причиной наказания: упавший стакан означал мытьё полов до поздней ночи, разбросанная игрушка заканчивалась ударом по спине или щеке.

Особенно тяжело было весной, когда просыпалась природа, а я сидела дома, занимаясь домашними делами. Пока ровесники играли на улице, катались на велосипедах, собирали цветы, я драила посуду, мыла окна, стирала бельё. Никаких развлечений, никаких удовольствий – лишь постоянное напряжение и усталость.

Однажды вечером отец вернулся домой пьяным. Он сел напротив меня, уставившись мутным взглядом, явно недовольный моими действиями. «Зачем ты существуешь?» – спросил он резко, протягивая руку к бутылке водки. Слёзы застывали в глазах, сердце сжималось от боли. Тогда я впервые подумала, что лучше бы умерла, чем продолжать испытывать подобное унижение.

Несмотря на обстоятельства, я старалась учиться, занималась рисованием, фантазировала о лучшей жизни. Рисовала огромные замки, красивые платья, мечтала о богатой жизни, где никто не обижает и не принуждает. Но реальность возвращалась немедленно, едва я попадала домой.

Одним зимним утром я заболела гриппом. Температура поднялась выше нормы, голова раскалывалась, кашель разрывал грудь. Вместо ухода и заботы мачеха приказала лечь в кровать и запретила выходить из комнаты, объясняя, что «больные мешают нормальным людям отдыхать». Неделя прошла в изоляции, без пищи, без лекарств, без помощи. Позже я поняла, что именно в этот период произошло моё первое крупное испытание, сформировавшее твёрдый стержень, помогающий справляться с любыми невзгодами.

Моё детство стало временем постоянных проверок на прочность. Но именно тогда я поняла, что ключ к счастью лежит не в богатстве или роскоши, а в умении противостоять обстоятельствам, сохраняя достоинство и уважение к себе.