Читать книгу Английский лорд и недотрога - Анастасия Ригерман - Страница 2

АДАМ СМИТ

Запрыгнув в серебристый Астон Мартин, припаркованный у офиса, я лихо сорвался с места. Маневрировать по улицам дождливого Лондона, управляя этой резвой пташкой, было сплошным удовольствием. Дядюшка Стэнли знал толк в хороших автомобилях, породистых лошадях, гончих псах… и в женщинах – настигло меня следом, кольнув в самое сердце.

Как я не пытался его простить, сбежав на другой конец света в солнечную Калифорнию, и даже взяв фамилию матери, чтобы не иметь с ним ничего общего, за все эти годы мне так и не удалось сдвинуться с мертвой точки.

Нет, пока я был в Лос-Анджелесе, я убеждал себя, что прогресс есть и существенный. Но стоило вернуться обратно, вдохнуть промозглый английский воздух и снова оказаться в той зеленой гостиной, меня будто волной накрыло.

Кого я обманывал? Я все еще ненавидел Стэнли Вудвилла, его холодный особняк, напоминающий склеп, и даже прекрасный сад, в котором дом утопал во время цветения. Самые светлые дни моей юности, проведенные в этих местах, он перечеркнул всего одним мерзким поступком, низким, недостойным мужчины. А ведь после смерти родителей дядя Стэн стал для нас с сестрой единственным близким человеком, и я с детства во всем на него полагался.

Хрупкая фигурка в зеленом пальто в нерешительности застыла на перекрестке, чем привлекла мое внимание и заставила притормозить.

Сьюзан Стаффорд? Как ее занесло в этот отдаленный район еще и в такую непогоду? Странная девушка… и невероятно притягательная. Даже не помню, когда в последний раз кто-то смотрел на меня такими искренними, широко распахнутыми глазами. Разве что… Нет, это не в счет – Софи была совсем ребенком, а сейчас наверняка нашла достойного мужчину и нарожала ему кучу детей. Но что-то общее у них все-таки было. Или это я постепенно сходил с ума, впадая в ностальгию?

Вспоминая наш сеанс и эти нелепые прощальные объятья, которые выдумал, наплевав на врачебную этику, я невольно улыбнулся. В тот момент, когда она решительно развернулась к выходу, мне любым способом захотелось ее остановить, прикоснуться к ней, вдохнуть аромат ее шоколадно-золотистых волос, почувствовать биение сердца.

Глупо, но оно того стоило. Пахнет эта девушка восхитительно! Оставалось надеяться, что я не сильно ее напугал, и в следующую пятницу мы увидимся снова.

Я не успел подъехать ближе и предложить свои услуги, как Сьюзан нырнула под козырек ветхой многоэтажки, напоминавшей муравейник, и скрылась в подъезде.

Может, кого-то навещает? Для финансового директора крупной международной компании странный выбор жилья, еще и на окраине города. Хотя, проживание в семейном особняке я бы сейчас с радостью променял на вот такую обычную квартиру в Лондоне.

– Чертово, чертово завещание… – который раз вырвалось из груди, вместе с ударом ладони по панели авто.

Оно было составлено таким образом, что вынуждало меня каждый вечер покорно возвращаться в родовое гнездо и так на протяжении целого года. О моей частной клинике в Лос-Анджелесе, наработанных годами клиентах и даже личной жизни, хотя здесь, признаться, дела шли хуже всего, на время пришлось забыть. Даже сейчас, когда его тело покоилось в семейной усыпальнице, лорд Стэнли Вудвилл продолжал посмеиваться надо мной, вынуждая играть по своим правилам.

Лично мне не нужно было от него и цента! Я заявил об этом еще десять лет назад, навсегда покидая Лондон. И ни за что не вернулся бы, если бы не моя рыдающая в трубку сестра и оглашение завещания, где требовалось мое присутствие.

А дальше началось самое интересное. Волей покойного при выполнении ряда условий я становился единственным наследником, в противном случае все его имущество и налаженный бизнес должны были отойти на благотворительность. Услышав об этом, я заскрипел зубами. Хитрый лис все разыграл как по нотам.

– За что он так со мной? В этом поместье вся моя жизнь… – причитала сестра.

Агнес и без того болезненно переживала развод, оставшись одна с дочерью, чтобы теперь и здесь оказаться за бортом. А еще она знала, как люто я ненавидел дядю Стэна и все, что было с ним связано, чтобы принять такое наследство.

В гордом порыве я предложил ей щедрое содержание, лишь бы не играть в его игры. Но Агнесс всегда была привязана к корням и этот особняк значил для нее нечто большее, нежели крыша над головой и приличный банковский счет.

«Даже если ты увезешь меня отсюда, здесь останется моя душа!» – заявила она, разрыдавшись на моем плече, и я, все обстоятельно взвесив, согласился участвовать в этом безумии.

Открыть частную практику в Лондоне на ближайший год стало логичным решением. Так я хоть на время мог «законно» покидать дядюшкин дом. Дорога до нашего родового поместья в графстве Суррей от Лондона занимала не больше часа. Но, если по утрам я проделывал этот путь с удовольствием, то возвращаться туда вечерами после работы стало моим самым нелюбимым временем суток.

«Поскорее бы уже следующая пятница и эти пронзительные, сияющие глаза напротив», – поймал себя на неожиданной мысли, выруливая из города на трассу, отчего сам себе улыбнулся.

Едва я вышел из авто, над моей головой распахнулся зонт.

– Добрый вечер, лорд Вудвилл.

– Добрый, Тревор. Я же просил не называть меня так.

А еще не подкрадываться и не встречать с зонтом наперевес, ожидая на улице, как какой-то дворовый пес. Но чопорный старикашка меня будто не слышал, продолжая все делать по-своему. Сколько я себя помнил, старина Тревор служил в этом доме дворецким, до мозга костей оставаясь преданным вековым традициям, а теперь и духу покойного Стэнли.

– Может, где-то там, в Америке, вы и Смит, – всплеснул он свободной рукой, – только для меня навсегда останетесь лордом Адамом Вудвиллом, и никакие бумажки этого не изменят.

Пока Тревор возился с зонтом, я первым проскочил в дом, оказавшись в светлой гостиной.

– Бог с тобой, зови, как знаешь, – раздраженно пробухтел я себе под нос, в надежде, что в его возрасте и с такого расстояния старик меня не расслышит. Но не тут-то было.

– Спасибо, лорд Вудвилл. Ваша корреспонденция в кабинете на столе. Ужин подадут через час, – раздалось мне в спину, и я снова почувствовал себя неловко.

Стоило ступить на лестницу, там меня поджидала сестра. Классические лодочки на шпильках, узкая юбка, нитка жемчуга на груди, макияж, прическа – все безупречно. После развода она прочно срослась со своей броней, не желая признавать очевидного. Не знай я о том, что творилось у нее на душе, решил бы, что эта ухоженная молодая женщина беспечна и счастлива замужем. Но я знал, и оттого переживал за сестру.

– О, Адам, ты уже дома!

Ага, как же. Кому дом родной, а кому золотая клетка, только решеток на окнах не хватает.

– Все хорошо?

– Нет. А у тебя?

– Справляюсь, – несмотря на напускную хмурость, с которой я ее встретил, Агнес продолжала улыбаться. Она всегда обладала чутким нравом, знала, чем растопить мое сердце. – К благотворительному вечеру почти все готово. Только что закончили с гирляндами.

– Ты молодец, отличная работа, – улыбнулся и я в ответ, направляясь в сторону кабинета. – Встретимся за ужином.

Закрыв за собой дверь и опустившись в кожаное кресло, я впервые за день позволил себе расслабиться и прикрыть глаза. Последние три недели выдались просто сумасшедшими: переезд из Лос-Анжелеса, новый офис, новые клиенты. Вот только я любил ту, старую жизнь, и сейчас как никогда скучал по своим друзьям из штатов.

«Благотворительный вечер», – так некстати закрутилось в голове. Нет, я и прежде знал, что Стэнли тот еще псих, но, чтобы прописать это в завещании?! Ладно, будет ему вечеринка и аукцион с размахом в день рождения. Дядя Стэн и при жизни любил шиковать, выставляя свое богатство напоказ, но за что нам с Агнес такое наследие?

Собравшись с мыслями, я глубоко вздохнул, достал из выдвижного ящика старинный нож для бумаги и принялся разбирать корреспонденцию. Чем дольше я находился в этом доме, тем чаще меня накрывало непостижимое чувство, словно меня отбросило в прошлое. А ведь еще совсем недавно в штатах, все приходившие ко мне письма были исключительно в электронном виде. Почему здесь до сих пор бумага была в чести, оставалось за пределами моего понимания.

– Чертовы традиции, – снова бухтел я, проклиная дядю Стэнли и английские нравы, пока мое внимание не привлекло какое-то движение под дверью.

Поднявшись из кресла, в несколько размашистых шагов я преодолел кабинет. На полу лежало письмо, перевязанное тонкой атласной лентой. И не просто письмо, а старинное и кем-то долгие годы бережно хранимое.

«Лорду Стэнли Вудвилл от Клэр Смит».

– Мама?! – еще немного и разговаривать с самим собой войдет в нездоровую привычку.

О чем, интересно, она могла ему писать, и знал ли об этом отец?

Распахнув дверь, я выглянул в коридор, но ожидаемо никого там не обнаружил. Кем бы он ни был, а ноги уносить умел, причем абсолютно бесшумно.

Старик Тревор? Ну, конечно! Кому еще придет в голову подкинуть мне этот скелет из шкафа? Ладно, посмотрим, что там внутри, и что за игру он затеял.

Увидев почерк собственной матери спустя столько лет и дату на письме, я невольно растрогался. Она ведь была тогда совсем девчонкой, гораздо моложе меня самого сейчас. О тех годах ее жизни мне почти ничего не было известно.

«Милый Стэнли», – писала она младшему брату отца, когда с самим отцом еще даже не была знакома. – «Спешу поделиться радостью: через месяц я перееду в Англию! Только что я получила подтверждение о переводе на медицинский факультет в Кембриджский университет. Если бы не твои советы, связи и поддержка, даже не знаю, решилась бы я замахнуться на такое. Скорее всего, нет. Но, как ты любишь повторять: мечты сбываются, когда желание становится действием. И вот, совсем скоро мы будем учиться под одной крышей и жить в соседних кампусах…. С приветом из далекой Америки, твоя Клэр Смит.»

На какое-то время я реально завис над этим пожелтевшим листком бумаги, перечитав письмо еще раз, и еще. Никогда прежде дядя Стэн не рассказывал, что именно благодаря ему мама приехала в Англию и познакомилась с отцом. Да и сами родители по каким-то причинам молчали об этом факте.

Возможно, Агнес знала больше моего, не зря же она была старшей? Не дожидаясь ужина, я направился прямиком к ней.

Из столовой доносились голоса и звон тарелок. В это время сестра по обыкновению командовала прислугой. Под ее чутким контролем стол сервировали с таким усердием, словно к нам на ужин собиралась сама английская королева. После жизни в штатах все эти аристократические замашки казались мне настоящей дичью, но, как говорится, когда вы в Риме, поступайте как римляне.

– Взгляни, может, ты объяснишь, как оно попало в мой кабинет?

– О чем ты? – абсолютно искренне удивилась Агнес.

– Вот. Кто-то подсунул его под мою дверь.

Раскрыв письмо, Агнес углубилась в чтение.

– Надо же, а я и не знала, что дядя Стэн и мама уже тогда переписывались, – на женских щеках появились забавные ямочки, точно такие же, как у ее шестилетней дочери. – Выходит, если бы не он, наши родители могли никогда не встретиться.

Да, я тоже подумал об этом, но добавлять очков в копилку дяди Стэнли не было никакого желания.

– Так ты не знаешь, кто его подложил?

– Нет, откуда? – пожала она плечами. – Разве что старик Тревор, это в его духе.

В это самое время дверь столовой приоткрылась, и в нее просунулась любопытная головка с двумя рыжими косичками. Одарив беззубой улыбкой, малышка Валери бросилась в мои объятья.

– Дядя Адам, ты уже вернулся!

– Привет, племяшка, – подхватил девчушку на руки, закружив в воздухе.

– Как там твои психи?

– Пациенты, – тут же одернула ее мать. – Я же тебе объясняла.

– Знаю, но так веселее, – настаивала Валери, звонко смеясь.

Во всем этом огромном доме она была тем самым человеком, который наполнял его солнцем, а мне хоть иногда напоминала о необходимости улыбаться.

– Мои психи в полном порядке. А как прошел твой день в школе?

– Нормально. Сегодня уроки были простыми.

– А если будут сложными?

Валери всерьез призадумалась и закусила губу. Ее мать, ожидая ответа, поступила так же. Они вообще во многом походили друг на друга, не считая цвета волос. Его вместе с россыпью забавных веснушек Вал унаследовала от отца. Но, если когда-то Агнес не могла налюбоваться на свое рыжее чудо, то теперь всякий раз раздражалась от любого воспоминания о бывшем.

– Если уроки станут сложными и скучными, тогда я лучше сбегу оттуда. Это же не тюрьма, – по-своему рассудила первоклашка.

– Только трусы сбегают от трудностей! – раздраженно фыркнула Агнес, заставив ребенка еще крепче схватиться за мое плечо. – Но разве ей это объяснишь? Она такая же, как и ее отец.