Читать книгу Вне тела - Анастасия Ши - Страница 3

Первая жизнь молодого Петра была безмятежной, он только начинал свою врачебную карьеру в районной больнице в одном из поволжских городов, в 25 лет влюбился в соседскую девчонку и долго не мог решиться сделать признание. Екатерина была стройная, красивая и лучезарная.

– Словно воздушная! – восхищались ей окружающие. Это было самое доброе и наивное создание с самой красивой улыбкой, по-крайней мере, так казалось Петру. Даже небольшая близость в виде рукопожатия, вызывала у него прилив нежности, и он всячески пытался скрыть захлестывающие его чувства.

Почти год он любовался ее солнечной улыбкой и наслаждался простым дружеским общением, робея каждый раз, когда она его о чем-то спрашивала. Девушка звонко заливалась смехом, находя его сконфуженность довольно забавной. Петру было легко и радостно даже просто находится рядом с Катериной. Она всегда весело щебетала что-то, а он просто слушал и сладострастные волны наслаждения перекатывались у него где-то глубоко внутри, оставляя нежную истому.

И непонятно, сколько бы продолжалась их странная дворово-соседская дружба, не вмешайся тогда в это дело школьный товарищ и, по-совместительству, друг, Иван. Он и сделал крутой поворот в судьбе Петра, просто рассказав Катерине об одном влюбленном дураке, который сходит от нее с ума, но не решается в этом признаться. Петр воспринял эту нелепую помощь, сперва, с сильной обидой. Целую неделю молодой человек не выходил из дома, думая, что теперь он потерял единственную возможность, быть рядом с возлюбленной. Но Екатерина сама пришла к нему и предложила прогуляться в парке.

Так, совершенно случайно, не без дружеской помощи, образовался счастливый союз. Тот волнительный момент в городском парке, когда Петр, спустя несколько месяцев после их первого свидания, сделал предложение, – он не забудет никогда.

Через год у них родилась дочь Алиса. Счастью не было предела! И казалось бы, вот теперь вся жизнь, как на ладони, можно планировать дальнейшую судьбу, наметить цели и идти к вершине. С рождением ребенка, Петр стал еще более амбициозен, смело продумывал каждый шаг, усерднее работал, много учился, и его наставник в больнице часто хвалил его, говоря, что Петр – перспективный молодой специалист с далеко идущими планами. Что уж греха таить, молодой мужчина и для дочери уже многое нафантазировал. Вот он поведет ее в детский садик, а через несколько лет возьмет за руку и отведет в первый класс, а потом дождется Алису из школы и с надеждой спросит: “Как тебе школа?”, – и, независимо от ее ответа, с нарочитой заботой, прочтет ей лекцию, как полезно учиться, чтобы добиться всего в жизни. А когда будет последний звонок, они вместе будут готовиться к волшебному балу, и он сам, лично, пойдет с ней выбирать платье! Это крошечное создание еще не знает, но когда она вырастет, то будет самой красивой и самой счастливой, уж он то, позаботится об этом!

– Почему Алиса? – спрашивали его коллеги.

– Жене очень нравится книга “Алиса в стране чудес”, а мне просто имя приглянулось, подумали-подумали, а почему бы и не дать дочери это имя, – со скромной улыбкой отвечал Петр.

Однажды, молодой человек решил даже разучить, как следует, роль “настоящего отца”, и репетировал, стоя перед зеркалом в ванной комнате.

– Алиса, ты уже достаточно взрослая девочка и я хотел с тобой поговорить о том, как нужно вести себя с противоположным полом. Нет, не так. Лучше так: Алиса, ты достаточно умная, чтобы быть доверчивой и… нет, как же это делается-то? – молодой отец сокрушенно помотал головой облокотившись на раковину и разглядывая, как вода медленно утекает в сточную трубу.

– Оказывается, не так-то и просто объяснять взрослеющей дочери, как быть осторожней в жизни, – пробормотал он. – Но, у меня еще много времени, – ободряюще подмигнул Петр своему отражению в зеркале и продолжил утренний ритуал умывания, даже не планируя завершать эту странную репетицию под названием “Разговор отца с дочерью”.

* * *

Петр вышел на балкон, чтобы всей грудью ощутить аромат весны.

“Это самое лучшее время года!” – мысленно кричал он людям снизу, – “И эта весна сделала меня самым счастливым человеком на земле! У меня родилась дочь!” – он осторожно погладил выставленные женой накануне на балкон фиалки, понимая, что не сможет их согреть своими прикосновениями, и как бы извиняясь, что позволяет им испытывать небольшие неудобства.

В балконную ссылку их сослали по случайному недоразумению, по той простой причине, что соседка рассказала Екатерине о детской аллергии на цветы.

Для домашних цветов погода была еще не совсем подходящая, солнце грело только днем, а ночью температура воздуха резко падала и становилось зябко. Обычно Петр не мог и не хотел спросить с женщиной. Особенно в вопросах, касающихся здоровья детей. В этот раз Петр все-таки пытался встать на защиту даров флоры и даже аргументировать, но женская логика была сложна для его понимания. Мужчина, в итоге, сдался, и самолично помог обречь цветы на страдания.

– Катюх, может маме отдашь? Замерзнут ведь, в апреле еще по ночам прохладно. Да и с чего ты взяла, что от цветов у детей аллергия должна начаться?

– Машка с первого этажа сказала. У нее трое, она хорошо в этом разбирается. У ее старшего была жуткая сыпь.

– От фиалок?

– Так она не помнит уже, как цветок назывался, сколько времени прошло, но в детской болячках и тем более в аллергиях – она кое-что смыслит.

– Что, даже лучше врача? – съехидничал Петр, зная, что жене не нравится, когда он ей перечит. Ему иногда нравилось чуть-чуть задевать ее. Она очень смешно возмущалась, начиная доказывать свою правоту. В этот момент он особенно ее любил.

– Я сказала, что цветы все нужно убрать, пока Алиса не подрастет, значит нужно убрать и точка! – Екатерина умела отрезать разговор таким образом, что добавить что-либо было уже бесполезно, и Петру ничего не оставалось делать, как согласиться с женой.

Внизу просигналила машина, и Петр машинально наклонился, чтобы посмотреть, кто приехал, хотя прекрасно знал, – это был его сумасбродный сосед из пятой квартиры, без конца сигналящий по вечерам, навлекая гнев всех старушек двора. Теперь, видимо, он также станет причиной для беспокойства и для Петра. Молодой отец переживал за здоровый сон малышки, и вечерний шум во дворе его нервировал.

– Хорошо, что этот паразит уже просигналился, значит больше не будет. – Подумал заботливо Петр и вышел с балкона. Мужчина никогда не мог понять таких бесцеремонных людей, как этот сосед, который мог приехать и перебудить весь двор даже не забавы ради, а по какой-то тупой привычке. Петр был абсолютно уверен, спроси он соседа, для чего тот это делает, так этот балбес войдет в ступор или незамедлительно переведет тему. Такие люди совершают какие-то пустые ритуалы, вызывающие дискомфорт у окружающих, но даже не осознают этого.

– Однако, удивляюсь, как он искренне удивляется, когда соседские бабки орут на него, что шумит. Словно он тут совершенно не причем. – сказал Петр заходя на кухню, словно продолжая тему.

– Ты про кого говоришь? – отозвалась Екатерина, готовящая в этот момент что-то вкуснопахнущее на плите.

– Да этот идиот, из пятой, на него вчера тетя Тоня снизу жаловалась, говорит давление подскочило, и потом всю ночь уснуть не могла, видимо разнервничалась.

Петр задумался: быть врачом почетно, но, иногда, обременительно.

По какой-то сложившейся закономерности, каждая соседская бабулька, считала своим святым долгом, даже при мимолетной встрече, подробно рассказать о своем самочувствии и спросить совета.

Так и эта тетя Тоня, словно выслеживала Петра перед работой и нападала каждый раз на выходе из подъезда, пытаясь остановить его «на пару слов», а сегодня пришла, чуть ли не в пять утра, и разбудила характерным стуком в дверь, едва не разбудив Катю с Алисой. Оказалось, что ей срочно потребовалось измерить давление. Молодой врач был не против помочь, и ему даже нравилось помогать людям, но не в ущерб своим интересам и утреннему сну.

После второго ужина, которым его часто в последнее время баловала жена, довольный Петр зашел в детскую. Девочка мирно спала в кроватке, тихо посапывая. Осторожными движениями, чтобы не нарушить чуткий сон малышки, мужчина вернул на место убежавшее одеяло и на минуту застыл, глядя, как спит дочь.

“Она настоящий ангел”, – подумал Петр и его переполнило чувство нежности. Рождение Алисы пробудило в нем какую-то непоколебимую уверенность и твердую надежду, никогда раньше он не чувствовал себя таким взрослым и ответственным. Его буквально переполняла гордость, что ему, кто-то свыше, доверил столь ценное сокровище.

Молодому мужчине казалось, что на свете нет таких слов, которыми он бы смог выразить всю любовь, испытываемую к этому крошечному созданию.

– Я вам обещаю, я не подведу, – прошептал Петр каким то неведомым силам, словно боясь не оправдать их доверия.

Алиса повернула голову, словно подставив свою пухлую щечку на обозрение и оценку умиленному отцу. Петр был растроган до глубины души, он наслаждался каждым мгновением, наполняясь этим новым для него чувством, с которым он ранее, кажется, еще не сталкивался в своей жизни. Он конечно же, безумно любил свою жену, родителей, но тут было что-то иное, и ему иногда даже становилось страшно, словно это чувство затягивало и порабощало его. В те волшебные моменты, когда он смотрел на спящую Алису, ему казалось, ничто в целом мире не способно захватить его внимание так сильно, и он хотел наслаждаться этой картиной вечно.

Алиса застыла в одной позе и перестала сопеть. “Спит, как мертвая” – промелькнула у Петра шальная мысль и дико разозлила его. “Что за чушь лезет в голову, как я мог об этом подумать?!” – возмущено корил себя мужчина. Но на всякий случай все-таки дотронулся до ребенка, чтобы уже окончательно отогнать идиотские мысли подальше.

Девочка снова повернула голову и отчаянно засопела, словно ей снилась погоня.

“Такой маленький комочек, а в нем живая душа. А вдруг я когда-нибудь свихнусь и причиню ей вред?” – озабоченно подумал Петр. “Я ведь никогда не смогу себе этого простить, никогда!”

– Алиса, деточка, я никогда не причиню тебе боль и всегда буду оберегать тебя! Спи спокойно, мой ангел, папа обо всем позаботится, со мной ты в полной безопасности. – Петр вышел осторожно из детской комнаты в зал, слегка опечаленный тем, что не может вот так, до утра, наблюдать, как спит дочь.

Невозможная тоска съедала его всякий раз, когда он был вдали от Алисы и, даже находясь на работе, он то и дело думал о ней. Петр порой даже задумывался, а не тронулся ли он умом? Неадекватная привязанность к дочери пугала его и вызывала суеверные всплески какого-то опасения. Это замечали и окружающие.

Даже добродушная тетя Тоня, и та сделала однажды мужчине замечание, что он слишком уж болезненно опекает дочь.

В прошлую субботу она перехватила его, когда вся семья Максимовых собиралась пойти гулять в парк. Петр замешкался на лестничной площадке, пытаясь совладать с детской коляской. Екатерина несла Алису в руках и любопытной тете Тоне непременно захотелось увидеть ребенка.

– Тетя Тонь, она спит, вы ее разбудите! – Выпалил взволнованный Петр, ревниво кинувшись на защиту дочери, спотыкаясь на ходу о лестничный порог, так и бросив коляску прямо в проходе. Не рассчитав скорость, он чуть не сшиб с ног испуганную старушку, и казалось, сам остолбенел от своей реакции.

– Да я ж ничего, я только посмотреть… – обиделась тетя Тоня, – Что ж я, думаете, сглажу, ее что ли? Я детей очень люблю, у самой сколько внуков-то. – И что-то бормоча себе под нос, побрела к лестнице. А потом, как бы задумавшись, остановилась и повернулась к Петру: “Нельзя так сильно любить Петя, ох, нельзя! Разгневаешь ты богов, сынок, попомни мои слова, беду накличешь”. Петра эти слова словно ошпарили. Нет, он никогда не был суеверным, но такие напутствия всегда воспринимал почему-то серьезно, как программирование на негативные последствия и очень злился, когда кто-то ему “пророчил” что-то этакое, даже без злого умысла.

– Зачем она мне говорит такие поганые вещи? – Недоумевал Петр, когда они уже шли по парку. День уже был безнадежно испорчен, а ведь с утра он обещал быть таким волшебным. Мужчина ждал этой прогулки всю неделю и ничто не предвещало беды, но теперь, что-то в душе словно перевернулось и настроение улетучилось, словно его никогда и не было.

Петр то и дело прокручивал слова тети Тони, и его пробирала дрожь. Ему даже показалось, что она сказала это злобно, хотя и понимал, что на самом деле она просто сболтнула лишнего.

– Не обращай внимания, Петь, просто старческий маразм, нашел кого слушать! – Екатерина была как всегда веселая и беззаботная и Петр понемногу начал успокаиваться.

Мужчина посмотрел на Алису, лежащую в коляске и улыбающуюся ему и всей Вселенной свой лучезарной улыбкой, и в его душе словно что-то распустилось. Петру даже показалось, что выпусти он ситуацию из под контроля, и у него просто потекут слюни от удовольствия.

– Алиска, моя крыыыыска! – мотая головой задорно пробормотал Петр, делая такую нелепую рожицу, что девочка весело залилась заразительным смехом.

Через минуту он уже забыл про старушечьи слова и снова беззаботно улыбался солнцу.

– Когда Алисе будет лет пять, я предлагаю отдать ее на танцы или в музыкальную школу, пусть у нее будет дополнительная профессия в случае чего. – мечтательно начал Петр, кидая заготовленные кусочки хлеба в сторону кишащей массы голубиных голов.

– Да какие танцы? Петя! Опять ты начинаешь! Нам бы в садик сейчас попасть сперва, очередь вон какая, – засмеялась Екатерина и укоризненно посмотрела на мужа, демонстративно остановив коляску.

– Я привык все заранее планировать, – отмахнулся от нее Петр, и они пошли прогулочным шагом по широкой улице мимо таких же счастливых гуляющих. Весеннее солнце радостно согревало их своим теплом, словно намекая, что они не одиноки в своем счастье.