Читать книгу Люди с гобеленов. Выбор сделан? - Анастасия Титарева - Страница 1

Воздуха не хватало. Обжигающий мороз разрывал горло. Снежно-ледовые торосы немыслимыми существами вырастали на пути. Кровь стучала в голове. Ноги проваливались в глубокий снег, подкашивались, не слушались. Ингрид упала.

Усмиряя дыхание, она прислушалась к застывшим горам:

«Проклятые твари! Я оторвалась от них?»

Близкое рычание вспороло тишину. Захлебнувшись страхом, Ингрид вскочила и, не оборачиваясь, вновь бросилась бежать.

Отощавшие за время долгой зимы волки шли по пятам.

«Пока я стою на ногах, пока светит солнце – они не нападут!» – уверяла себя Ингрид.

Впереди распахнулось бесконечное снежное поле, окаймлённое рёбрами взмывающих к близкому небу скал.

«Тут они меня и загонят!» – пала духом Ингрид.

Глотая воздух, она обернулась назад. По протоптанной на снегу цепочке следов приближалась мохнатая смерть.

Ингрид в отчаянии бросилась к крутому гребню. Ноги дрожали. Невесомыми шагами она пошла по снежному карнизу. Наст был твёрд, словно гранит. Однако распахнутая с обеих сторон пропасть заставляла бешено молотить сердце.

«Сюда волки точно не полезут!» – подумала она.

Ветер навалился шквальным порывом, и Ингрид сорвалась со скального выступа, плюхнувшись на покатый склон. Глубокий пушистый снег, расстеленный на льду ватным одеялом, пришёл в движение.

«Проклятье! Так глупо погибнуть!» – пронеслось у неё в голове.

Ингрид заскользила вниз, цепляясь за обледенелую плоть горы. Крик эхом разнёсся по застывшей от мороза округе.

Пролетев до середины склона, Ингрид сумела остановиться. Она облегчëнно выдохнула, поглядев вниз. Острые скалы зубьями торчали из-под снега.

«Чуть не растёрло, как на тёрке! Если я умру, то кто же расскажет, как погиб дядя Торвальд… найдёт ли кто моё тело?!»

Перед глазами из памяти восстала картина белого облака, несущегося с вершины. Лавина погребла всех, кроме неё. Отделавшись ушибами, Ингрид рыла снег, вслушиваясь в тишину, но не находила ни следа отряда. А потом пришли волки. И она бросилась прочь с места, ставшего могилой близким.

Донеслось жалобное поскуливание. Ингрид вскинула голову и увидела звериные морды, выглянувшие из-за гребня. Волки прижимались к кромке и не решались преследовать добычу. Она показала им победоносный оскал:

«Ха! Здесь вы меня не достанете!»

Ингрид осмотрелась. Крутизна склона была столь велика, что трудно было понять: она лежит или стоит на нём. Тело одеревенело от страха. Ей казалось, что опасно даже дышать, чтобы нечаянно не сорваться.

Ингрид гордилась, что ей удалось справиться с преследованием хищников, но теперь предстояло справиться с горой. Пусть она не имела клыков и когтей, но могла одолеть любое живое существо неприступной твердью, холодом и неумолимым ветром. Ингрид укусила снег под щекой и взмолилась в синеющее небо:

«Боги! Помогите мне выбраться!»

Ничто не отозвалось. Снег разошёлся во рту вкусом безразличия и вечности, что была тут до неё и останется навсегда после.

Снежные крошки осыпались на лицо. Ингрид подняла голову и увидела над собой подкравшегося зверя.

«Проклятье!»

Досада от мнимой победы над хищниками огненной волной прокатилась по телу. Голод зверей был неумолим.

Волк жадно наблюдал за Ингрид, но не нападал – выжидал. Ингрид заглянула зверю в глаза, такие же жёлтые, дикие, как у неё самой, и подумала, что некоторые рисские воины могут устрашить зверя одним лишь взглядом.

«И я смогу! – решила Ингрид. – Вернусь домой с ручным волком – меня восхвалят!»

Ингрид сдвинула брови и вперила взгляд в волка, пытаясь подчинить его. Но хищник, словно насмехаясь, бросился на неё. Снежное покрывало под его лапами пришло в движение, волк еле удержался, чтобы не заскользить.

От ужаса Ингрид заскользила по склону, ближе к острым скальным зубцам, снова досадуя на себя. Она догадалась, что волк не напал сразу, потому что чувствовал себя на крутом спуске так же неуютно, как и человек.

На этот раз затормозить не удалось. Склон понёс вниз. Ингрид перелетела через скальный карниз и рухнула с обрыва, открывшегося за тëркой. Глубокий снег принял её, словно на перину, засыпавшись в капюшон, рот и глаза.

Ингрид тряхнула головой и огляделась. Вокруг торчали покрытые инеем, раскоряченные сосенки. Она обрадовалась, что наконец очутилась где-то в долине.

Попытавшись встать, Ингрид ощутила в ногах жгучую боль. Воодушевление тут же сменилось горьким отчаянием. Сердце заскрежетало в груди.

«С ранами мне далеко не уйти!»

Безысходность опустила Ингрид обратно в сугроб. Сквозь нависшие ветви взгляд её, застланный слезами, блуждал по склонам белых, сияющих, одиноких гор. Царство безмолвия не отзывалось на страдания.

«Воин не гибнет от того, что замёрз на снегу! – сказала себе Ингрид. – Мой труп найдут не здесь и не в слезах!»

Ингрид перевернулась на живот и поползла.

***

Приближалась ночь. Добравшись до замёрзшего ручья, Ингрид принялась расковыривать ледяную корку, чтобы напиться. Сделав глоток, она вдруг различила позади хруст снега. Сердце заколошматило.

«Неужели волки? Неужели добрались?!»

Ингрид резко обернулась и увидела над собой рослое мохнатое животное. Она яростно закричала в надежде, что отчаянный вопль устрашит настигшего хищника. Но зверь не вздрогнул, а шагнул ближе.

– Тс-с, – прошипел он.

Ингрид поняла, что перед ней человек. Ужас отступил. Она разглядела на чужаке торчавший из-за плеча лук и решила, что это один из охотников долины.

«Боги! Я спасена! – обрадовалась Ингрид. – Скоро вернусь в мир людей!»

– Помоги же мне, я ранена! – воскликнула Ингрид, указав на обутые в меховые пимы ноги.

Охотник не спешил повиноваться. Он взглянул на дорожку следов взрыхлённого снега, тянувшуюся от склона, затем перевёл хмурый взгляд на Ингрид. Она, ухватившись за гудевшие болью голени, сдерживалась, чтобы не заплакать.

Он подошёл, осторожно ощупал раны. Ингрид взвыла, но исходивший от охотника запах костра и близкого дома заглушил боль.

– Меня зовут Ри. А ты кто, откуда? – спросила она.

Охотник прищурился. Ингрид пыталась разглядеть его лицо, но толком не могла. Мех капюшона анорака спутался с волосами и был покрыт инеем от дыхания. Глаза охотника под сдвинутыми бровями блестели ожесточённой звериной желтизной. Потемневший цвет бороды выдавал в нём нечистокровного рисса.

«Нельзя ему выдавать, кто я, – смекнула Ингрид. – Недобрый он».

– Я иду в Каэрван, – произнёс охотник с чужеземным выговором.

– Я живу там! – обрадовалась Ингрид.

При мыслях о скором возвращении тревога на счёт чужака показалась Ингрид незначительной. Она подумала, что он, должно быть, стремится служить вану или искать ещё какое-то применение для себя в крепости.

«Обо всём можно будет разузнать позже – впереди долгий путь», – решила она.

Охотник снял со спины мешок и бросил на снег рядом с Ингрид. Она поняла, что ночевать они будут здесь, у ручья, под склоном.

«Не лучшее место, – подумала Ингрид, – вдруг опять лавина?»

Но обе ноги её беспощадно ныли, мрак сгущался, сил возражать не было.

Воткнув в снег лук и положив на мешок длинные ножны с мечом, охотник вынул топор из петли на поясе и направился в лес, чтобы раздобыть дров для длинной чёрной ночи.

«Никакой он не охотник! Воин! Наёмник! – догадалась Ингрид. Однако страх несильно терзал её. – Кем бы он ни был, он хорошо подготовлен, а значит ему достанет сил помочь мне попасть домой».

Вернувшись с охапкой хвороста, охотник развёл огонь из мелких веток. Достал из мешка котелок, свёрток с промёрзшим мясом и кружку.

– Следи за огнём, – приказал он, вновь направляясь в чащу.

«Наверное, он хочет стать одним из соратников вана, – подумала Ингрид, разглядывая его удалявшуюся тяжёлую фигуру. – Но с таким выговором вряд ли у него что-то получится».

Ингрид наполнила котелок снегом и придвинула его к огню. Окутанная теплом костра и снизошедшим покоем после долгого волчьего преследования, она прилегла на снег и свернулась калачиком. Когда охотник вернулся, притащив ствол сухого дерева, то застал Ингрид уже спящей.

Ночь была тревожной. Ингрид пробуждалась от холода и от волчьего воя. Но, приоткрывая глаза, видела, что добрый, согревающий костёр плясал перед её лицом, а желтоглазый воин сидел рядом, охраняя их маленький мир из зыбкого тепла и света от голодных волков, всепоглощающей тьмы и вечного холода.

***

Охотник разбудил Ингрид до рассвета, когда сумерки только-только начали расступаться. Зимой световой день на севере был короток, и путь стоило начинать с первыми лучами солнца. Охотник сунул в руки Ингрид оттаявшее мясо и кружку с подогретой водой. Сам он тоже жевал и пил прямо из котелка.

Сзади, из темноты, совсем близко, раздалось рычание.

Ингрид вздрогнула от неожиданности и опрокинула питьё на снег. Вскрикнуть не успела из-за занятого пищей рта. Охотник мгновенно схватил горящее полено и замахнулся им на подкравшегося волка. Зверь отпрыгнул прочь, а охотник как ни в чём не бывало сел обратно, кусая мясо.

– Спасибо, что спас меня, – произнесла Ингрид, вдруг осознав, что не поблагодарила незнакомца за спасение. – Как твоё имя?

Охотник молчал, сосредоточенно укладывавая снаряжение в мешок. Ингрид решила, что он её не понял.

«А может решает, стоит ли отвечать?»

– Рейван, – глухо произнёс он, наконец.

«Вот и имя не рисское», – поморщилась Ингрид.

Рейвану пришлось надеть свой мешок спереди, а Ингрид усадить на спину, потому что раны её были тяжелы.

Они двигались медленно. Ингрид, обхватив охотника за шею, сдерживалась, чтобы не болтать. Ей хотелось узнать побольше о своём спутнике, но она понимала, что он едва ли разберёт хотя бы половину её слов.

«Да и отвечать с такой ношей нелегко», – подумала она.

Когда путники вышли из зажатого меж белых стен ущелья, изгибы холмов и скал показались Ингрид знакомыми.

– Вон под тем склоном стоит наша охотничья хижина, и мы, наверное, можем успеть туда до темноты! – воскликнула она.

Рейван кивнул.

***

Солнце скрылось за горным хребтом, сумерки быстро опустились на лес. Путники ещё не добрались до хижины, но она чернела вдали маленьким пятном.

Среди деревьев замелькали волки, двигаясь вровень с людьми. Чем сильнее сгущалась тьма, тем меньшее расстояние отделяло их от желанной добычи.

Рейван вынул меч, не прекращая движения. Ингрид из последних сил хваталась за его плечи, жмуря глаза от невыносимой усталости и страха.

До убежища оставалось несколько шагов, когда волки напали. Рейван резко развернулся и отшвырнул Ингрид так, что она спиной ударилась о дверь хижины.

– Отворяй! – рявкнул он и кинул ей в ноги мешок.

Клинок засвистел в воздухе. Кровь пролилась на снег. Тело волка рухнуло перед Ингрид. Гул рычания нарастал всё сильнее. Из тьмы приближалось множество светящихся глаз.

– Быстрее! – крикнул Рейван.

Дрожащими руками Ингрид сбросила задвижку и навалилась всем телом на дверь. Очутившись на пороге, она в страхе оглянулась на Рейвана. Волки бросались на него, и он рубил их одного за другим. Вид его был яростным и свирепым. Он двигался быстро, со звериной ловкостью, рассекал волков с нечеловеческой силой.

– Иди же сюда! – воскликнула Ингрид.

Рейван влетел в хижину и запер за собой дверь бревном, уложив его на опоры. Проверил, закрыты ли ставни на окнах. Хищники остервенело ломились в хижину: рычали, скребли когтями.

Всё стихло.

Рейван чиркнул кремень и, увидев запас дров, буркнул:

– Ночь протянем.

***

Содрогаясь то ли от холода, то ли от разливавшегося в животе жара, как обычно бывает после пережитого ужаса, Ингрид забралась на широкий топчан, занимавший треть хижины. Ей никак не удавалось найти удобное положение для пылающих болью ног.

Рейван ворчал у очага, разводя огонь. Стружка с заиндевевшего полена не желала разгораться. Холодный воздух непроницаемой пеленой висел над зарождающимся пламенем, и едкий дым заполнял пространство. В тусклом мерцающем свете, сквозь пелену слёз, Ингрид увидела, как Рейван облизал пальцы, испачканные волчьей кровью.

Вскоре пламя бодро разгорелось. Поленья громко затрещали в очаге, пожираемые огнём. Вой ветра, гулявший по крыше, больше не казался Ингрид таким жутким.

– Покажи ноги, – сказал Рейван, развернувшись к ней.

Ингрид поморщилась от резавшего слух выговора, но послушно потянулась снять пимы. Ослабевшие руки не слушались – разуться не получалось. Рейван, глядя на бесполезную возню, приблизился и откинул капюшон с головы Ингрид. Золотые косы упали на плечи, и Рейван отшатнулся в изумлении.

– Ты – девка! – удивился он.

– Да.

Ингрид съёжилась, выставив вперёд руки.

Рейван упёрся коленом в топчан и без особой обходительности принялся снимать с неё пимы. Ингрид почувствовала, что если разрешит ему касаться себя, то он может позволить себе большее. Она грубо оттолкнула Рейвана.

– Не трогай меня! – воскликнула Ингрид.

– Успокойся! – прорычал он.

Жёлтые глаза охотника враждебно блеснули. Но он послушался и отошёл в сторону, выругавшись на чужом языке.

Ингрид прошипела в ответ непотребное словцо, которым часто пользовались соратники отца. Рейван оглянулся и злобно прищурился.

– Не будешь лечить ноги – не сможешь идти, – буркнул он. – Нести тебя я больше не собираюсь!

Ингрид разозлилась, но вдруг почувствовала, что от чрезмерного напряжения немеет язык и подкатывает тошнота. Последние силы, отданные попытке защитить себя, покинули её. Тьма заволокла глаза. Сознание угасло.

Рейван тревожно приблизился, нашёл сердцебиение на шее Ингрид, потрогал лоб и выругался – у неё началась лихорадка.

***

Весь последующий день пролетел для Ингрид в полузабытьи. Короткими вспышками сознание возвращалось, когда Рейван подносил к губам кружку. Пойло было горьким, от него сразу подступала тошнота, и разрасталась тяжёлая боль в голове. Ингрид старалась скорее забыться сном, чтобы не чувствовать, как тело воспалённо ноет от жара.

Прошло время, Ингрид очнулась от забвения. Разлепив глаза, она взглянула на огонь очага и вспомнила о произошедшем.

«Все охотничий отряд погиб под лавиной, а я осталась…»

Разум наконец осознал смерть близких. Ингрид заплакала. Но, услышав шорох снаружи, быстро отёрла глаза.

«Должно быть, это Рейван. Он не должен увидеть меня такой».

Ингрид подтянулась выше и осмотрелась. На столе лежал мешок Рейвана и меч. Потертая кожа ножен имела несколько глубоких царапин. Гарда отражала падающий на неё скудный свет из приоткрытых ставен. Рукоять выглядела измученной, а на навершии темнело круглое клеймо с расходящимися лучами.

«Этим мечом он раскрошил волков, – подумала Ингрид. – Ни один из воинов отца, лучших рисских воинов, не смог бы отбиться от целой стаи! Он такой сильный! Кто же он?!»

Рейван вошёл в хижину, вместе с ним влетел морозный воздух.

– Мы пробудем здесь ещё несколько дней, – сказал он, увидев, что Ингрид зашевелилась, – чтобы твои ноги зажили и ты могла идти.

Голос охотника прозвучал резко, но уставший взгляд показался Ингрид потеплевшим.

– Спасибо, Рейван, – произнесла она искренне.

Охотник ничего не ответил, развернулся к очагу, чтобы поставить на огонь котелок с талым снегом.

В хижине было натоплено. Запах прогретого обжитого дерева возвращал Ингрид к воспоминаниям о доме, о ласке матери, которая каждое утро будила её помогать по хозяйству.

Рейван снял меховой анорак и сел на него подле огня, ожидая, когда закипит вода. Ингрид, натянув мех до носа, с любопытством разглядывала его.

Светлые волосы Рейвана были туго завязаны шнурком.

«Очень странная причёска для рисса», – нахмурилась Ингрид.

Рисские воины по обычаю брили виски и плели длинную косу, начиная от лба по направлению к затылку, добавляя в пряди кожаные шнурки, полоски замши и иногда – металлические кольца. Коса защищала шею от рубящего удара, позволяя сохранить голову на плечах.

Под анораком у Рейвана оказался хорошо подогнанный по плечам чёрный доспех наподобие жилетки. У него не было наплечников для удобства ношения под меховыми одеждами, а по виду он напоминал рыбью чешую. Ингрид такой брони никогда не видела.

«Он рисс! Но этот выговор и странные доспехи… – размышляла она с опаской. – Доспехи…»

Ингрид вспомнила полотно гобелена, висевшее дома, в большом зале. На нём была изображена битва риссов с кзоргами у стен Харон-Сидиса – неприступной крепости набульского царства. Кзорги, со звериными мордами вместо лиц и когтями вместо топоров, были облачены в чёрную чешую, покрывавшую всё их тело.

«Нет, ну точно Рейван не кзорг! Он выглядит вполне, как человек, – успокоила себя Ингрид. – Лишь боги знают, где он добыл эту броню: может купил или нашёл в древнем могильнике…»

На лице Рейвана плясали отсветы очага. Ингрид улыбнулась. Он больше не казался ей таким страшным, как в первые дни знакомства. Обликом он напоминал ей соратников отца, волков Каэрвана.

Рейван снял котелок с огня, разместил на столе и потянулся за кружкой. Ингрид загляделась на его знающие руки. Он протянул питьё, и по нутру Ингрид вдруг прокатилась смесь неловкости и стыда. Затошнило. Но не от болезни, а от чего-то ещё: непонятного ей. Сила Рейвана восхищала её, а забота заставляла трепетать.

Мужчины никогда не были внимательны к Ингрид. Даже от отца она не получала желанной заботы, а чужой мужчина спас жизнь, вылечил, дал уход. Благодарность вместе с теплом питья наполнила живот.

Напившись отваром, Ингрид уснула, убаюканная безмолвием Рейвана, треском огня и биением вьюги в ставни хижины.

***

На другой день Ингрид почувствовала себя гораздо лучше. Она поднялась с постели и сама взялась за приготовление пищи.

Рейван сидел на топчане, облокотившись на стол, пил отвар и ожидал обед.

– Откуда ты? – спросила Ингрид, помешивая похлёбку.

Охотник промолчал.

– Зачем идёшь в Каэрван? – Ингрид поглядела на Рейвана, вскинув брови.

Она ожидала ответа. Но Рейван не отвечал. Отпив из кружки, он и вовсе отвернулся.

Молчание разозлило Ингрид. Она вновь почувствовала себя как дома: беспомощной, маленькой, незначительной в глазах опытного воина.

– Ты полукровка, верно? – вновь заговорила Ингрид.

Рейван прикрыл глаза и делал вид, что она разговаривает не с ним. Внутреннее возмущение Ингрид нарастало, как пузырьки воздуха, поднимавшиеся со дна котелка.

– Я думаю, ты родился в набульских землях от кровосмешения во время войны, – заявила Ингрид.

Она не оставляла попыток разговорить охотника и хотела похвастаться умом и наблюдательностью.

– А ещё на тебе кзоргская броня, – сказала Ингрид. – Где ты её взял?

Рейван сменил позу, оскалился. Ингрид встретила его полыхнувший взгляд и поняла, что дальнейшие расспросы могут быть опасны.

– Хорошо, – произнесла Ингрид. – Приведу тебя в Каэрван, пусть ван решит, что с тобой делать.

Рейван вздохнул, устав от расспросов.

– Отправимся в путь завтра, – прошипел он. – Ты здорова, раз так много говоришь!

Почувствовав, что не только он злил её молчанием, но и она его – расспросами, Ингрид усмехнулась. Она перенесла на стол котелок и протянула ложку. Рейван подвинулся, чтобы Ингрид могла сесть рядом.

– Твой выговор стал лучше, – хмыкнула она. – Может, ван примет тебя в соратники.

Поглядывая на близко сидящего воина, Ингрид ловила себя на мысли, что очень хотела бы видеть его в Каэрване среди людей отца.

Рейван не ответил.

***

Воздух вокруг застыл, и, казалось, звенел от дыхания. Лучи низкого солнца, горевшего над склоном горы, пронизывали безмолвный лес отголосками живого мира.

Ингрид радовалась рыжим пятнам, которыми красовались стволы сосен среди промёрзшего до блёклой прозрачности леса, и вспоминала, что в этих холодных краях иногда бывает лето: тёплое, шумящее, весёлое.

Рейван двигался быстро и часто удалялся вперёд настолько, что пропадал из пределов видимости. В эти минуты Ингрид становилось жутко от огромного пространства раскинувшегося перед ней. Обдуваемая жгучим ветром она чувствовала себя лишённой всякого покровительства и защиты. Ингрид досадовала на себя за чрезмерное доверие охотнику и думала, что он такой же чурбан, как и все мужчины. Мысли Ингрид обращались к воспоминаниям о лавине:

«Если бы я не отстала от отряда дяди Торвальда, то погибла бы вместе с ними».

Ингрид топтала искрящийся белизной твёрдый фирн снежного поля, с опаской разглядывая громоздившихся по обеим сторонам ущелья ледяных великанов. Тёмный силуэт Рейвана показался впереди. Охотник дожидался её. В сердце Ингрид засветилась радость, она облегчённо вздохнула.

Их путь лежал через скалистый перевал Винденфьёл. Свирепый ветер, буйствовавший на седле, не давал укрыть снегом скальную твердь. Приблизившись к крутым скалам, Ингрид заметила на лице Рейвана сомнение.

– Да, туда! – сказала она, поглядев вверх. – Боишься?

Рейван прищурился, примерился к уступам и сделал шаг первым.

***

Они медленно пробирались по узким выступам на скалах, придерживаясь за взлетающий ввысь склон горы. Ингрид усмехнулась, что, несмотря на слабые ноги, в лазании по горам она превосходит Рейвана.

Неожиданно подъём закончился, и перед путниками открылся вид на долину, утопавшую в густой пелене низких облаков. Заснеженные хребты очерчивали её будто крепостной стеной. Солнце, прятавшееся за перевалом всё то время, что путники взбирались вверх, осветило лица и обнажённые серые скалы, причудливо раскрасив их розово-оранжевым цветом.

«Место, где живут боги», – восхитилась Ингрид.

Запретное горное царство, так труднодоступное людям, всегда вызывало в ней душевный трепет. Она подошла к маленькой пирамиде, сложенной из валунов, – единственному следу пребывания здесь человека – и положила к основанию ещё один камень. Потом присела рядом и что-то прошептала.

– Что ты делаешь? Пошли! – прошипел Рейван.

– Я молюсь богам! – возмутилась Ингрид. – И ты бы помолился!

Рейван фыркнул и отошёл в сторону. Ингрид не расслышала ругательство: ветер унёс его.

– Дай мне кусочек мяса из своего запаса! – попросила Ингрид.

Рейван скептически мотнул головой.

– Пошли! – прорычал он.

Ингрид понимала, что Рейван не хотел рыться в вещах на ветреном перевале, но оставить богов без подношения она не могла. Тем более Рейван не помолился и поругался в священном месте.

Она неумолимо поглядела на него. Рейван снова фыркнул, но скинул с себя мешок и достал кусок.

– Садись рядом! – пригласила она, улыбнувшись. – Почувствуй, как это наполняет!

– Что наполняет? – нахмурился Рейван.

Он присел рядом на корточки, чтобы скрыться за пирамидой от шквального ветра.

– Сила! Близость к богам! Красота!

– В мире нет красоты! – ругнулся охотник, направив яростный взгляд в молчаливый простор.

Ингрид поглядела на горящее впереди солнце и море из облаков, распростёртое у ног. Рыжие лучи скользили по девственной белизне склонов и мёртвым скалам. Ветер трепал мех анораков. Ингрид встретила стихший взгляд Рейвана, и поняла, что он засомневался.

– Пошли, – сказал он мягче.

Вторя словам охотника, шквальный порыв ветра хлестнул, словно удар плети с небес, напомнив путникам о том, что они забрели в запретное царство. Они прижались к земле. Невидимым гигантским существом ветер разметал присыпанный между валунов снег. Рейван, сопротивляясь неистовому напору, схватил Ингрид за плечо и притянул к себе. Глаза заволокло ледяным крошевом, ноги будто подбрасывало в воздух. Ингрид решила в этот раз не противиться мужскому прикосновению, и сама со страхом прижалась к охотнику, чтобы ветер не унёс её. Когда небесная сила взяла передышку, путники бегом направились к спуску.

***

Спустившись в долину, они увидели, что облака, которые стелились под ними, теперь стали небом. Оно мрачным серым куполом нависло над белым полем, прочно заперев свет солнца от соприкосновения с землёй. Мгла сгустилась, со всех сторон кружилась снежная крупа. Ингрид потеряла направление движения и испугалась. Она вперилась взглядом в спину Рейвана, ровно вышагивающего впереди.

«Он держится рядом, не оставляет меня теперь», – благодарно сжалось сердце Ингрид.

Снегопад усилился. Рейван был всего в двух шагах впереди, но Ингрид видела лишь тёмную тень сквозь белые вихри. Мокрый снег таял на анораках, идти стало тяжело, невыносимо.

Рейван вдруг остановился и обернулся.

– Нужно найти убежище, переждать! – выкрикнул он, превозмогая ветер.

– Ты что?! Здесь нельзя останавливаться! – прокричала Ингрид, удивившись глупости охотника. – Снег идёт, мокрый, скоро сойдут лавины! Нужно идти дальше!

Ингрид прошагала мимо Рейвана. Гордость идти впереди распирала её. Делая шаг, она старалась быть твёрдой, решительной, чтобы Рейван ни в коем случае не усомнился в ней, не почувствовал её волнение. Она желала, чтобы он восхитился ей. Охваченная напряжением собственных шагов Ингрид не сразу заметила, что её спутника нет рядом. Она обернулась. Перед взором простиралась безмолвная белая пелена. Сердце пропустило удар. А потом кровь из уставших ног хлынула вверх по жилам от страха.

– Рейван! – закричала она. – Рейван! Где ты?

Никто не отзывался. Стояла тишина, и лишь ветер завывал, гуляя по склонам. Раздавались глухие хлопки срывавшихся снежных карнизов. Ингрид было жутко остаться одной под гнётом метели в подступавших сумерках. Вдруг раздался гулкий грохот – сошёл мощный сброс, и куски льда огромной массой ударились о землю. Ингрид испугалась кричать.

– Рейван? – простонала она.

Звук голоса растворился в пурге. Ингрид заплакала, ощутив как мороз заколол лицо.

Она пошла назад. Ветер дул сразу со всех сторон, и Ингрид не разбирала направления, следуя лишь ощущению в окутанном метелью пространстве. Вскоре Ингрид обнаружила провал в снежном покрове. Она поняла, что Рейван провалился в трещину, спрятанную под снегом.

«Наверное, мой вес был мал, и я прошла здесь, а он провалился!»

Ингрид осторожно заглянула через край зияющей дыры. Она боялась увидеть чернеющую бездну, но трещина оказалась заполнена снегом. Ингрид увидела Рейвана, распластавшегося на дне.

Он не шевелился.

– Рейван! – прокричала она, теперь уже решительно, смело.

Охотник не ответил.

«Только будь жив!»

Осмотревшись, Ингрид поняла, что может спуститься по ледяной стенке трещины, и это будет несложнее, чем на перевале Винденфьёл.

***

Когда она оказалась внизу, Рейван уже шевелился, лёжа на снегу. Он ударился головой об лёд, и тёмная тягучая кровь текла у него по виску и щеке, впитываясь в мех анорака. Ингрид сняла рукавицу и потянулась ею к ране, чтобы остановить кровопотерю. Рейван перехватил её руку.

– Никогда не трогай чужую кровь!

Ингрид напугал его голос и сильный захват. Она отпрянула, глаза засеребрились невыплаканными от страха слезами и обидой.

– Не хотел напугать, – мягче сказал он. – Просто не подходи. Всё в порядке.

Ингрид кивнула и села.

Рейван тяжело дышал и беспрестанно ругался, выгребая из-за пазухи снег. Ингрид видела, что он раздосадован, обозлён, унижен произошедшим.

– Волков одолел, но снег тебя одолел! – рассмеялась Ингрид, смяв в руке мягкие крупинки снега.

Рейван недобро поглядел на Ингрид и, освободив плечи от лямок, бросил ей мешок.

– Сегодня ты готовишь постель! – проворчал он.

Ингрид расстелила шкуру из снаряжения Рейвана, они перекусили несколькими кусочками мяса из его запасов, закусив их холодным снегом.

Ночью подморозило, и влажная одежда заиндевела. Кругом, не замолкая, грохотали лавины, спать было холодно и страшно. Ингрид беспрестанно ёрзала и вздрагивала.

– Ты мужественная, – произнёс Рейван, ощущая её беспокойство.

«Не самая лучшая похвала для девушки», – усмехнулась про себя Ингрид.

Рейвану удалось коснуться самой сокровенной части её души. Он дал ей то признание, которого она долго и упорно добивалась дома. Сердце в груди затрепетало совсем не мужественно. Ингрид не хотела, чтобы Рейван догадался об её уязвимости.

– А ты – пень пеньком: угодил в трещину, сейчас бы уже внизу были и с огнём!

– А тебя уже давно съели бы волки без меня!

– Ты неправильно говоришь.

Рейван немного поразмыслил и, так и не поняв, вопросительно хмыкнул.

– Надо говорить, – поучительно произнесла Ингрид: – «Я ничего не смыслю в зимних горах, но Ри сможет нас вывести отсюда!»

Ингрид рассмеялась. Рейван фыркнул и замолчал.

Ингрид придвинулась к охотнику ближе и уснула.

***

Утром путникам пришлось пробивать себе путь наверх через образовавшуюся на поверхности корку льда. Ветер больше не вздымал снег, не носилась вьюга. Перейдя снежное поле с парой опасных трещин, путники спустились в долину, поросшую высоким густым лесом.

Внезапно зыбкий протяжный вой разнёсся по чаще. Но, несмотря на то, что он был едва уловим для слуха, деревья вокруг задрожали, сбрасывая с ветвей снег, а с ближайших склонов сорвались льдины.

– Это тролль? – испугалась Ингрид, увидев, как Рейван насторожился.

Она слышала легенды про этих чудовищ, обладавших властью над земной твердью.

Рейван пожал плечами.

– Никогда не встречал.

Ингрид уловила во взгляде охотника всполох воинственного желания держать ответ перед горами, сразиться с ними и победить их.

Раздался тревожный призывающий звук охотничьего рога. Ингрид часто слышала этот сигнал. Он сообщал охотникам об опасности и призывал собраться вместе, если они были рассредоточены по лесу.

– Они бьют тревогу! – воскликнула Ингрид.

Рейван скинул мешок на снег и выхватил меч из ножен.

– Будь здесь! – приказал он.

***

Потом говорили, что он вылетел из чащи со скоростью ястреба. В его руке полыхало лезвие. Он явился из-за спин охотников и оказался один на один с огромным троллем.

Свирепое животное ростом втрое выше человеческого, не внимая на торчащие из шкуры стрелы, так и норовило втоптать в землю людей. Несколько раздавленных трупов лежали на снегу. Вой тролля терзал перепонки, и сотрясалась земля. Снег вихрем взметался к небу.

Всё перемешалось.

Рейван, не замедляясь ни на мгновение, нещадно полосовал тело чудища мечом, ловко уворачиваясь от его мощных лап. Он дрался так свирепо и рычал так яростно, что сам был похож в тот момент на чудовищного зверя с клыками и когтями, не уступающего троллю ни ростом, ни силой.

Тролль не успел понять, что умирает. Огромная туша с глухим звуком ударилась о землю. Облако снега медленно начало осаждаться. Стало ясно, что тролль обречён, но это понял только Рейван.

Испуганные до смерти риссы спускали в чудовище остатки стрел. И стрелы путались в толстой шкуре чудовища и в меховом анораке Рейвана. Творилось безумие. Никто из охотников не понимал, что происходит.

Когда всё закончилось, убийца тролля, истыканный стрелами, упал на обагрённый кровью снег.

***

Риссы окружили трупы чудовища и незнакомца.

– Что вы наделали?! – прокричала Ингрид, расталкивая руками вооруженных мужчин, пробираясь к Рейвану.

Ингрид опустилась на колени и увидела, как лицо охотника побелело и застыло. Вместе с кровью в снег утекала и душа Ингрид. Она успела привязаться к Рейвану и ощущала к нему близость, какую не имела ни к одному из мужчин. Ингрид охватила жгучая несправедливость за его гибель. Пустота разрасталась внутри. И только злость удержала, чтобы не разрыдаться на глазах у воинов.

Ингрид потянулась обнять Рейвана, но в тот же миг кто-то оттолкнул её.

– Это кзорг! – услышала она грозный голос отца. – Не прикасайся нему!

Ингрид растянулась на снегу от падения, широко распахнутыми глазами уставившись на воинов, высившихся над ней.

– Боги! Ты жива! – воскликнул отец, присев к ней, и неожиданно прижал к себе.

Ингрид позволила себе издать в его анорак просящийся наружу крик.

– С чего ты решил, что он кзорг?! – всхлипнула она, задыхаясь.

– Клеймо Харон-Сидиса на мече, – отец кивнул в сторону лежавшего на снегу окровавленного клинка. – Одним зверем меньше!

– Ингвар, в отряде трое убитых, – сказал отцу один из его людей.

– Проклятый тролль! – выругался Ингвар. – Постелю его шкуру под задницы воинов в зале!

Ингрид поглядела на уснувшее лицо Рейвана и чёрный, подтаявший от теплоты крови снег под ним.

– Не верю, что он кзорг! Он спас меня, вылечил раны!

– Взгляни на кровь! – прорычал отец. – Это кзорг!

Отец отстранил от себя Ингрид и хмуро посмотрел на неё.

– Вероятно пёс хотел, чтобы ты помогла ему попасть в Каэрван. Тебе повезло, что жива осталась!

Слёзы перестали колоть глаза. Пустота окончательно воцарилась в душе Ингрид.

– Ван, что будем с убитыми делать? – спросил воин по имени Арнульф, встав напротив отца Ингрид.

Ингвар плюнул в сторону мёртвого Рейвана и поднялся, раздражённо пшикнув.

– Похороните ублюдка, – приказал он. – А наших заберём домой.

Появление отца удивило Ингрид. Он не ходил в походы из-за старой боевой раны, всё сильнее мучившей его. Но теперь стоял посреди леса в охотничьем анораке, борода его торжественно звенела серебряными кольцами. Ингрид показалось, что седых прядей в ней стало больше.

– Торвальд и весь отряд погибли под лавиной, – прошептала Ингрид, склонив голову.

– Знаю, – ответил отец. – Мы были на месте обвала. Думал, и ты там осталась.

– Я отстала. Меня не накрыло…

– Грохот лавины был слышен даже в Каэрване! – воскликнул Арнульф. – Мы увидели, что снежная шапка на горе Тролля обвалилась, гора полностью поменяла свой облик! Верховный ван решил идти на поиски Торвальда сам.

Арнульф с почтением поглядел на Ингвара. Ван прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Потеря младшего брата и людей была для него тяжела. Ингрид вспомнила крепкое объятие, которым он её только что наградил, и сердце её стало биться немного ровнее.

– Грузите тела и уходим, – приказал ван.