Читать книгу Мы есть Я - Анастасия Вольная - Страница 2
Мы есть Я
ОглавлениеПритча о времени
(Эссе)
Не имеющее плоти, и потому чувствующее боль. С безднами вместо глаз и потому всевидящее. Обладающее безмерной жестокостью и потому дарующее жизни. Трогательно милосердное и потому убивающее. Молчащее и потому всезнающее. Всезнающее и потому молчащее. Великое до непостижимого. Непостижимое до великого. Властвующее над мыслью и подвластное только мысли. Вечно живущее и потому знающее смерть. Знающее смерть и потому вечно живущее.
1991 год
Зимушка Арина
Краснощёкая Арина
В белоснежной пелерине,
Шла по воду с ледяным
Коромыслом расписным.
Серьги из рябины
У зимы Арины,
Волосы серебряны – ветер января.
Сказочной снегурочкой Арина прослыла.
Синими сугробами, как во́лнами моря́,
Буйствуют, волнуются русские поля.
Звонкий колокольчик тройку веселит,
И церковный купол небо золотит.
Дремлет между избами мёрзлый ручеёк
В маленькой деревне, что между двух дорог.
Доброславы, Акулины —
Все приветствуют Арину,
Выйдя на порог.
1995 год
Ягоды вечности
С корзиной из светло-серого вереска времени
Вечность ходила по судьбы, будто по ягоды.
В станицах-лесах бескрылого спящего племени
Тра́вы искала для солнечных вин и снадобий.
Ветра́-параллели слились в единстве дыхания.
Ми́рры дарили ветрам благим благовоние.
В корзине бутоны вешних цветов мироздания,
Влага дождей и отблеск небесной молнии.
В корзине из светло-серого вереска времени.
1994 год
Храм
Танец камней
Растущих и слышащих.
Трель как капель
Долины невидимой.
Долины-страны
Живущих и дышащих.
Страны человеческой птичьей и змеевой.
И город там есть страждущих, жаждущих.
И облако есть вечно смеющихся.
Пасутся там кони, что звёздами кажутся
И мальчик Иисус алым маком рождается.
И Бог Иисус солнцем жизни возносится.
Светом и разумом день озаряется.
Вечер в камин башмачком опускается.
Ива-печальница к озеру клонится.
Струями неба, громами, вёснами
Ветра́, купола да кресты позолочены
Храма камней растущих и слышащих.
1994 год
Как лилии белые
(Эссе)
Грех – уксус с желчью. Грех – вино со смирною. Свет – вода чистая, которую не дали мы Господу нашему Иисусу Христу в муках его, но которая проливается дождями небесными, пополняя океаны и орошая землю. Подставляйте кувшины и руки ваши! Поднимите лица и пейте, будто дети, струи чистейшие. «Се кровь моя» – говорит Любящий нас. Да смоется с естества нашего уксус с желчью, да смоется вино со смирною. Да откроются души наши, словно белые лилии, для дождя, ниспосланного Любящим нас.
1999 год
Девочка
В лабиринтах дождя блуждает
Босоногая, синеглазая.
Рыжий локон к щеке прилипает,
Ела вишню – теперь чумазая.
Смеётся, как солнце утром
Над миром неясным мудрым
И всё ей легко, что трудно,
И всё, что обычно – чудо.
Научи, девочка милая,
Быть светлей, чем белая лилия.
Научи верить в сказку, где лето
Разукрасит гуашью луга,
Где из тыквы возникла карета
И где добрая баба Яга.
Научи песню тихую слышать,
Что поют, раскрываясь, цветы.
Научи, как без золота вышить
Золотые узоры-мечты.
Научи дотянуться до неба
Ладошкой пятилучистой.
И поверив в реальную небыль,
Остаться земной и чистой
Научи, девочка милая.
1991 год
Новогоднее молоко
Сосцы ледяные под брюхом оттаявшей крыши,
И оттепель, чмокая, лижет студёное их молоко.
Сугроб под окном шевели́тся, как будто бы дышит
И рыхлое тело его, будто тучка земная легко.
В каждом доме сегодня душистая, свежая ёлка,
Но хвоя языческим зельем лежит у двери́.
Старый год соберёт эту хвою сухую в котомку,
И с ней унесут на хвостах старый год снегири.
1999 год
Музыкант
Посвящаю моему отцу – кларнетисту Владимиру Данильченко
Уличный музыкант играл вечер. Драгоценные камни в шляпе у его ног становились темнее – в них растворялся день. Но цветы вальсировали по вечно светлому снегу. Прохожие спешили к электрическим солнцам своих домов, оставляя живые синие сапфиры у ног музыканта. Музыкант играл вечер.
1999 год
Мне бы неба глоток
Или первый день осени
Мне бы лета глоток…
Мне бы шёлка моток —
Соткала бы я шаль любви.
Чтобы не было зла
Два летящих крыла
Шали белой бы подняла.
Над собой,
Над тобой
И над всею Землёй,
Высоко бы я подняла
Самотканые два крыла.
Мне бы лета глоток…
2006 год
«С» – Пятое время года
Сломался смычок, сыгравший слёзы и смех, ставшие сладкой смолою смоковниц, собирающих сонмы синих стрекоз, существующих в солнечных сферах сознаний.
Сгорают секунды – спички, сплавляя в сумерки сиреневый свет. На сверкающие снежные слитки спустился сон – седовласый старец, сочинитель сказок, странствующий сеятель серебряных семян – слов, сложенных в силуэты счастья – в стихи.
Сударыня свеча созывала светлячков, соткав сияние – смерть. Сверженные светлячки соединились в созвездия, становясь светилами – смертью сотворённое совершенство.
Свершились строки. Свершилось созвучие «С».
1992 год
К рисункам Обри Бердслея
Чёрные абрисы.
Белые тени.
Углем и мелом.
Духом и телом.
Двойственны образы,
Двойственен гений
Иной, вдохновенной,
Мгновенной вселенной
Линий
И
Ливней.
1999 год
«Опять стихи об осени…»
Опять стихи об осени.
Опять в душе тоска,
Как в небе позднем просини.
И лодка рыбака
Большим листом берёзовым
По тихим, млечно-розовым
Потокам в даль плывёт.
И нечто над Землёй,
Как нимб над золотой
Церковною лампадой,
Божественной отрадой
Звезду в ночи зажжёт.
2004 год
Аквариум со скаляриями
Бесконечность в стеклянном шаре.
Мир существ похожих на звёзды.
Человек здесь ангел-хранитель,
Человек здесь подобие Бога.
Микрокосмос с глубинами света,
Где так… беззащитны звёзды.
2000 год
«Грусть безоблачная предосенняя…»
Грусть безоблачная предосенняя.
На Земле почивает вселенная.
Мгновение —
Птиц улетающих клич.
Знамение
Чуда Евангельских притч.
Во исцеление слепого
Еще одно слово Христово —
Осень.
Имеющий очи, да увидит
Осень.
Имеющий уши, да услышит
Слово.
1997 год
Будет день иной
Лето – сон цветной
