Читать книгу Я Тебе обещала - Анастасия Воронина - Страница 4

Я тогдашняя в очередной из попыток быть в тренде и доказать всем свою взрослость, проколола себе сначала нос, а потом, недолго думая и пупок. Мне тогда казалось это жутко крутым. И по началу и правда смотрелось неплохо. Вот только у подружки прокол быстро зажил, а у моего прокола никак не спадал отёк.

Как я уже сказала, я тогда была слишком беспечна, чтобы забить тревогу, поэтому я просто забила на то, что со мной происходило.

Жизнь при этом кружила в водовороте событий – я завела собаку, училась, писала диплом, сдавала экзамены, работала, встречалась с крутым парнем – жизнь кипела и думать о пупке уж точно было некогда.

После сдачи диплома, я с папой поехала в Казань. На поезде. Несколько дней в дороге дали о себе знать, начало становиться тревожно, я, наконец, начала понимать, что что-то идет не так, потому что пупок уже выглядел совсем не важно. Ума хватило снять серёжку, хотя и было жутко жалко – столько страданий, и всё насмарку. В интернете начиталась, что проколы пупка всегда заживают очень долго, поэтому немного успокоилась.

Прошел год. Два. Я переехала в Ставрополь. Но ничего не менялось. Ситуация с пупком только усугублялась – рана становилась всё больше. Я начала ходить по врачам, но все говорили, что всё нормально и просто советовали разные мази. Я мазала какое-то время, потом переставала, не наблюдая результатов.

Как-то подружки собрались к гадалке, и я подумала: «о, круто, уж она-то точно мне сможет помочь». Но несмотря на то, что девчонки остались в восторге от прорицательницы, она не попала ни в одну мою жизненную ситуацию, и по поводу здоровья сказала, что у меня всё идеально и беспокоиться совершенно не о чем.

Так я перестала ходить к гадалкам. Позже, благодаря всем этим ситуациям, у меня сложилась целая жизненная философия. Но обо всём по порядку.

В 2015 я переехала в Ставрополь.

О близких отношениях с мужчиной и речи идти не могло с таким-то пупком! Помню, как рассуждая наедине с самой собой, объясняла себе, что для близких отношений нужно быть идеальной, чтобы пупок был тоже здоров, тогда можно будет открываться другому человеку, а пока меня всё равно никто не сможет полюбить. Эта мысль проросла в моем сознании настолько, что стала закостенелым убеждением, которое поселилось накрепко в моём сознании.

Мытарства продолжались долго. Я ходила по врачам, мне прописывали все новые препараты, но ничего! Ничего не помогало. Один из врачей прописал мне какую-то зеленую штуковину под повязку, и ситуация усугубилась. Маленькая ранка от прокола превратилась в довольно крупную рану с открытой поверхностью, на которой никак не образовывалась защитная корочка (ну знаете, как на содранных в детстве коленках – обычно сначала открытая рана, но постепенно она затягивается и покрывается корочкой).

Корочки не было. Годы незаживающей раны превратились в десятилетие, и тревога возрастала всё сильнее с каждым днём.

Врачи меня постоянно друг к другу перенаправляли, но никто даже диагноз не мог поставить.

После лечения в кожвендиспасере с уколами и электрофорезом, меня направили в онкологию, решив, что раз так долго ничего не заживает, надо проверить рану на предмет онкологии.

Помню, как я пришла к молодому врачу, который спокойно так сказал, что возьмёт материал для исследований и, представляете, без наркоза, наживую, отрезал от меня кусок моей кожи!

Боль была адская!

Слёзы сами текли из глаз!

Врач сказал, что через несколько дней можно приехать узнать результаты анализов.

Когда я приехала через несколько дней, мне сообщили, что никаких раковых клеток не обнаружено и нужно взять анализ повторно, возможно срез был сделан недостаточно глубоко.

Я сразу вспомнила ту адскую боль с прошлого раза и наотрез отказалась ещё раз проводить на мне эти дурацкие опыты.

На что этот врач сказал написать мне отказ письменно и взять свою ответственность на себя. И отправил меня к заместителю главного врача.

Я написала отказ и поднялась к замглавврачу.

Тот посмотрел на бумаги, которые ему со мной обо мне передали, сухо поинтересовался когда у меня месячные, я назвала дату, и он сказал даты когда назначает мне операцию.

Тут я вообще обалдела.

Какая такая операция? Почему? Для чего? Если мне даже диагноз не поставили?

Я спросила, что за операция. Мне ответили, что мне вырежут кусок кожи, пупок просто поднимется, а больные клетки будут отрезаны.

Я офигела.

Прикиньте, мне не сказали, что со мной, но назначили операцию, в которой хотели отрезать мне часть меня. И не было никаких гарантий, что всё что мне отрежут заживёт, потому что даже небольшая рана не заживала, а здесь вообще непонятно какого размера часть меня мне отрежут и сможет ли это вообще зажить! Вместо того, чтобы устранять причину, мне предложили устранить часть меня!

Очень сочувствую людям, кому приходится сталкиваться с операциями. Да, бывают действительно важные поводы. Но не резать же, не выяснив причины!!!

Я отказалась от операции, и меня снова попросили написать отказ письменно и взять ответственность за своё лечение на себя.

С тех пор у меня укрепилось недоверие к врачам, которые работают просто как мясники! Не желающие искренне разобраться в причинах и решающие вопросы кардинально.

После произошедшего я была подавлена, расстроена, и совершенно не знала, что теперь делать и что меня ждёт впереди.

Лето 2017 стало для меня поворотным.

В моей жизни тогда произошло несколько событий, которые я никак не связывала со здоровьем, но спустя годы, понимаю, что связь есть абсолютно между всеми событиями в нашей жизни. Организм человека очень сложная система, и, чтобы развиваться гармонично, жить качественнее и научиться ощущать настоящее счастье, необходимо понимать, что и как устроено, а для начала необходимо научиться слышать себя.

Рана от прокола и отрезанной для цитологии части меня, разрослась и опустилась внутрь пупка. Из нее начала течь кровь.

В моей жизни тогда происходило сразу несколько глобальных непривычных для меня событий: я придумала чем я хочу заниматься в своей жизни, научилась зарабатывать, работая удаленно, решилась уволиться с основной работы по специальности, и вишенкой на торте – решилась самостоятельно отправиться в гости к двоюродной сестре в другую страну.

Когда из пупка пошла кровь, я испугалась, что могу умереть. Не понимая причины незаживания раны, мой мозг домысливал самые устрашающие картины с наихудшими вариантами развития событий. Даже не знаю, что тогда было страшнее – смирение с мыслью, что исход может оказаться смертельным или пребывание в состоянии непонимания ситуации.

Помню тот день, когда я увидела, что из пупка снова пошла кровь, как я в бессилии опустилась на пол и начала беззвучно рыдать, прощаясь с жизнью. Я никак не могла объяснить всё со мной происходящее, и единственным исходом всего происходящего я видела только собственную смерть.

В тот день мне было жалко себя, было обидно, что я еще так молода и толком не успела пожить, и ведь даже обвинить в происходящем было некого – во всём была виновата только я сама и я это чувствовала и принимала. Но так как гарантий счастливого, (как и несчастливого, впрочем) продолжения истории не было, оставалось просто встать с пола, утереть слезы, умыть распухшее от рыданий лицо и продолжить жизнь дальше.

А дальше я полетела в гости к двоюродной сестре в Израиль, купалась в Средиземном море, офигевала от своей решимости – это ж надо, впервые в жизни, ни с кем не посоветовавшись, взять билеты и умчать в другую страну – моя смелость была для меня удивительна. Тогда, в свои 27 я открыла для себя новый мир – мир возможностей, которые могли никогда так и реализоваться из-за проблемы со здоровьем, о которой не получалось ничего выяснить.

А ещё та поездка стала началом моей новой жизни. Даже несмотря на то, что я не могла предположить, что меня ожидает впереди и уже была готова к наихудшим вариантам развития событий, в Израиле я нашла то, что заставило меня вернуться к жизни несмотря ни на что.

Я обрела веру.