Читать книгу Русская Атлантида и первые индоевропейцы - Анатолий Абрашкин - Страница 4

В русском народном фольклоре широко употребляется оборот «море-океан». Это устойчивая мифологема как заговоров и заклинаний – наиболее архаичного пласта всякой культурной традиции, так и песен, сказок и былин. Не вдаваясь в этимологию составивших его слов и в смысл самого выражения, заметим с изрядной долей удивления, что ничего подобного в мифологии других народов нет. Объединение двух, в общем-то, разных понятий является образцом нашего национального творчества. Море-океан – это и не море, и не океан, нечто не похожее ни на одно из них и вместе с тем, совмещающее в себе черты каждого из них. На память сразу же приходят выражения, устроенные по такому же принципу, – сказочные «гуси-лебеди», «рыба-кит», народно-разговорные «хлеб-соль», «елки-палки», а также такие географические названия, как Холмогоры или Сухобезводное. Во всех них подразумевается взаимная дополнительность двух понятий, обеспечивающая целостность их союза и не сводимость ни к одному из них. Правило забавное. Причем, возникло оно, когда слова «океан» и «море» уже существовали по отдельности, и обозначало какой-то своеобразный водоем, существовавший на территории Древней Руси. Но какой?

Ближайшим к нам океаном является Северный Ледовитый океан. На русских картах XVII–XVIII веков его иногда называли «Море-океан» и «Море-океан Ледовитый». Но считать этот северный океан изначальным морем-океаном русского фольклора будет явно опрометчиво. Причины тому – значительная его удаленность от центров древнерусской цивилизации и суровые климатические условия Крайнего Севера. Трудно представить, чтобы в качестве священного символа своей прародины наши далекие предки поминали далекий и неведомый для них океан. Правда, в последние десятилетия некоторые исследователи попытались возродить полярную теорию происхождения ариев, но успеха не добились. И это совершенно понятно: арии пришли на Русский Север из области умеренных широт (с берегов Волги), а не наоборот.

Вспомним физическую карту Евразии. На ней, согласно принятой картографами традиции светло-зеленым цветом раскрашены области суши с высотой от 0 до 200 метров над уровнем моря. Темно-зеленый цвет на карте имеют более низкие, а светло-коричневый и коричневый более высокие участки суши. По оценкам специалистов, уровень океана в постледниковую эпоху поднялся до 120150 метров. При этом затопленными должны были оказаться только области с зеленой раскраской: «темно-зеленые» полностью уходили под воду, а «светло-зеленые» – частично, в зависимости от своей высоты над уровнем моря. Значительная часть европейских равнин, Западно-Сибирская низменность и приаральские земли определенно попадали в их число. О том, как конкретно происходило их затопление, чуть позже. Но мысль о море-океане посреди Русской равнины кажется уже совсем реальной.

В журнале «Природа» (1997, № 1) была опубликована статья А.В. Карнаухова и В.Н. Карнаухова «Куда текли сибирские реки во времена ледниковых периодов?» Авторы статьи обратили внимание, что если нанести на современную карту Евразии контуры последнего оледенения, то сразу же вскрывается то обстоятельство, что русла сибирских рек – Оби и Енисея – проходили непосредственно через зону ледника. Разумеется, течь среди ледяных торосов при отрицательной температуре воздуха они не могли. К тому же, даже в наши дни во время весенних паводков льды, вскрывшиеся в южных областях, скапливаются в низовьях и препятствуют естественному стоку вод. Летом ледяные пробки оттаивают, и нормальный речной сток восстанавливается. Но во времена оледенений когда летняя температура была отрицательной, эти заторы могли приобретать постоянный характер и полностью перекрывать сток северных рек. С другой стороны, истоки северных рек – Оби, Енисея, Лены – расположены далеко на юге, и нет оснований считать, что во времена ледникового периода течение этих рек полностью прекращалось. Встречая ледяную дамбу, реки начинали выходить из берегов, затапливая обширные территории и образуя, по терминологии авторов статьи, Евразийский океан.

Последовательность событий, приведшая к его образованию, согласно теории Карнауховых, была следующей:

1. В результате резкого похолодания на севере Евразии образуются ледяные дамбы вдоль побережья Ледовитого океана. Происходит затопление Западно-Сибирской низменности и северных районов Восточной Европы.

2. После достижения некоторого уровня затопления (50 м) воды европейских рек Печоры и Двины устремляются в Балтийское море и дают начало Эльбинскому потоку, который несет свои воды вдоль южной окраины Скандинавского ледника.

3. При достижении некоторого уровня образовавшегося Западно-Сибирского моря (150 м) воды сибирских рек через Тургайскую ложбину начинают поступать в Аральское море. Уровень Аральского моря повышается.

4. При достаточном повышении уровня Аральского моря его воды начинают течь в Каспийское море. Уровень Каспия также начинает расти

5. В это время возможно перекрытие Скандинавским ледником Эльбинского потока и прекращение стока северных рек в Атлантический океан через Балтийское море, что могло привести к дополнительному поступлению воды в Каспийское море. Уровень Каспия увеличивается.

6. При достижении некоторого уровня вод Каспийского моря происходит его объединение с Аральским и образование единого Средне-Азиатского бассейна Евразийского океана.

7. Повышение уровня Каспийского и Аральского морей приводит к тому, что вода этих морей начинает по Кумо-Маныческой впадине поступать в Черное море и повышать его уровень. Образуется единое Понто-Каспийское море.

8. В дальнейшем постепенное поднятие уровня Понто-Каспийского и Западно-Сибирского морей могло привести к затоплению обширных площадей в Восточной Европе, Западной Сибири и Средней Азии и образованию гигантского пресноводного бассейна – Евразийского океана.

Авторы статьи особо подчеркивают, что уровень этого пресноводного океана, по-видимому, испытывал колебания. Причем, он зависел не только от климатических факторов, в частности, от количества осадков. Уровень Евразийского океана мог испытывать серьезные изменения при разрушении временных преград, каковыми были ледяные дамбы на севере и Босфорский перешеек на юге. Разрушение Босфорского перешейка могло произойти в момент максимального подъема вод Евразийского океана, когда огромные массы воды поступали из него в Средиземное море. Потоки воды при этом промывали узкое русло, соединяющее в настоящий момент Черное и Средиземное моря и получившее название проливов Босфор и Дарданеллы.

Идея существования в ледниковую эпоху огромного Евразийского водоема достаточно давняя. В России ее высказывал академик Андрей Михайлович Шегрен (1794–1855), она упоминается в «Энциклопедии Брокгауза и Ефрона». В Англии схожую теорию проповедовал Томас Гексли (1825–1895). Но сегодня настало время ее глубокой научной проработки. Статья Карнауховых появилась в ежемесячном журнале Российской Академии наук «Природа». Публикация в нем предполагает прохождение серьезнейшего рецензирования со стороны специалистов в данной области. Это единственное научно-популярное издание, включенное в список ВАК, а значит, идеи, высказанные в статье, можно защищать в Советах по присуждению ученых степеней. Наконец, работа Карнауховых выполнена при поддержке Российского Фонда фундаментальных исследований и финансировалась Академией как актуальное и имеющее высокую научную значимость исследование. Мы намеренно подчеркиваем академический характер публикации, чтобы у читателя, особенно у скептиков-гуманитариев, сразу же сложился уважительный, и скажем даже больше, доверительный настрой к ней. Тем более, что выводы Карнауховых подтверждают и другие исследователи. Так, в книге «Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики», вышедшей в 1999 году, к идее существования в ледниковую эпоху огромного Евразийского водоема пришел и доктор географических наук Михаил Григорьевич Гросвальд.

Карнауховы в своей теории ограничились качественными рассуждениями. Они объяснили, что река, попадая в область отрицательных температур, начинает сама наращивать заторы для себя: «Вырывавшаяся за пределы заторов и устремлявшаяся на север вода, замерзая, сама служила строительным материалом для гигантской ледяной дамбы. Кроме того, новое русло, образовавшееся в результате прорыва дамбы, даже если оно не замерзало зимой, перекрывалось весной новым затором». Это очень красивое теоретическое объяснение. В отличие от Карнауховых, Гросвальд действовал, как учёный-практик. Будучи профессиональным гляциологом и геоморфологом, он отталкивался от экспериментальных результатов по изучению структуры континентальных ледников и их почвенных подложек и нашел доказательства в пользу того, что «в эпоху последнего оледенения северная и северовосточная окраина Евразии покрывалась непрерывной цепью ледниковых щитов. Согласно его выводам, на месте приморских низменностей и затопленных морем шельфов вырастал ледяной хребет с широкими плоскими вершинами, имевшими в высоту 2–3 км, и седловинами, не спускавшимися ниже километра. От ледораздела этого хребта, проходившего в общем вдоль береговой линии, лед стекал как на юг – на материк, где он двигался вверх по основным речным бассейнам так и на север в глубокий полярный бассейн, где он накапливался, образуя Центрально-Арктический шельфовый ледник». Сплошная ледяная стена закрывала рекам путь к Ледовитому океану, и они поворачивали вспять, образуя континентальные пресноводные водоемы.

У модели Гросвальда есть противники. Они придерживаются концепции «ограниченного оледенения», допускающей, что при глобальных похолоданиях прошлого на арктической окраине материка возникали лишь локальные ледниковые шапки, которые оставались разобщенными и на сток северных рек не влияли. Позиция этих ученых основывается на том, что наблюдаемые морены (остаточные следы растаявшего ледника) не образуют сплошного пояса с запада на восток. В плановом рисунке морен существуют пробелы, распределены они весьма неоднородно, а их вид вблизи границ свидетельствует об особых (более интенсивных) механизмах разрушения краев ледяного покрова. Иными словами, критики Гросвальда утверждают, что изначально однородная (сплошная) система ледников должна была оставить после себя и однородную полосу морен. Это, действительно, возможно, когда таяние ледника подобно постепенному истончению сугроба под весенним солнцем. Но если только разрушение ледника происходит в результате образования мощных струйных потоков со стороны океана, то вид наблюдаемых морен будет подобен их действительному распределению на севере Евразии. В самом деле, стремительный катастрофический поток, а это важнейшая составляющая теории Гросвальда, вымывает все на своем пути, включая слой морены.

Но пусть даже противники Гросвальда правы, и в ледниковой континентальной стене существовали разрывы, через которые протекали реки. Тогда вдоль их русла (согласно механизму, предложенному Карнауховыми) образовывались ледяные дамбы, которые в конечном итоге закрывали проход водам. По оценкам Карнауховых они были шириной 500-1000 км и высотой 150–200 м. По высоте эти дамбы на порядок уступают высоте единого ледовитого панциря в теории Гросвальда. Однако и в том, и в другом случае ледники выступали непреодолимой границей для прохождения вод. Как в ту, так и в другую сторону. Существование гигантской ледяной запруды в эпоху ледникового периода – реальность, факт, с которым необходимо считаться. Морены под ледяными дамбами, очевидно, должны быть менее выраженными, чем для сплошного континентального ледникового пояса (в силу меньшей высоты льда). Кроме того, вскрывшаяся после разрушения ледника река вымывала ее верхние слои. Наряду с более длительным (дамбы таяли раньше) процессом эрозии, это обстоятельство также могло стать причиной неоднородностей в полосе континентальных морен.

Последняя ледниковая эпоха – это уже время «Человека разумного», и память о единой ледниковой стене сохранилась в мифах народа ариев, который проживал в непосредственной близости от ледника, в бассейне Волги. Согласно их древнейшим религиозным гимнам, бог Индра установил космический порядок, убив змея Вритру, запрудившего реки, после чего реки весело побежали к морю, где сливались друг с другом. Знаменательно, что данный сюжет фигурирует не в одном, двух, а во множестве гимнов, что свидетельствует о значимости события. Приведем некоторые из них:

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что на символическом языке ведических гимнов «гора» обозначает ледник, перекрывавший движение рек на север. Картину мира арии рисовали «широкими мазками», поэтому мы вправе предположить, что в своих гимнах жрецы выделяли общее свойство, присущее всем рекам Евразии, а именно их оторванность от Ледовитого океана.

Мы не случайно тщательно и подробно обосновываем идею существования гигантской запруды на севере континента, поскольку вывод, следующий из нее, поистине ошеломляет: на территории Евразии существовал огромный внутренний пресноводный водоем. Именно его наши далекие предки называли морем-океаном. Он, в самом деле, был какой-то необычный. Для моря, пожалуй, что велик, и сопоставим с океанами. Но, в отличие от них, был наполнен пресной водой. Опять-таки, уровень воды в нем менялся, и люди это отмечали. Да, думаем, знали они и то, что это диковинное море-океан образовалось не так давно (по историческим меркам), и гораздо моложе других морей и океанов.

Читателю, живущему на Русской равнине, свыкнуться с этой мыслью очень непросто. Но давайте вспомним русские народные сказки. Море в них присутствует как непосредственная реальность, с которой соприкасается герой. Заглянем в сборник Афанасьева. Так,

• В сказке «Норка-зверь» «приезжая царевич к синяму морю, дивицца – аж спить Норка на камне, пасерядине моря, и як храпе – да таго на семь вёрст аж вална бье».

• В сказке «Медведко, Усыня, Горыня и Дубыня-богатыри» герои переходят синее море по усам Усыни, которыми тот соединяет два морских побережья.

• В сказке «Емеля-дурак» героя запечатывают вместе с королевской дочкой в бочку и пускают в море.

• В сказке «Жар-птица и Василиса-царевна» «по синю морю плывет Василиса-царевна в серебряной лодочке, золотым веслом попихается». В другом варианте этой сказки говорится о государстве Царь-девицы, находящемся за морем.

• В сказке «О молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде» битва героя со змеем происходит на берегу моря.

• В сказке «Елена Премудрая» Ивана буря выкидывает на остров посреди моря, а в сказке «Заколдованная королевна» «бедного солдата занесло вихрем далеко-далеко, за тридевять земель, в тридесятое государство, и бросило на косе промеж двух морей».

Эти примеры следует дополнить хрестоматийными сюжетами из пушкинских сказок, во многих из которых опять-таки присутствует море. Случайно ли это? Вряд ли. Сочинители наших древнейших мифов, вплетенных отдельными фрагментами в ткань сказок, скорее всего, знали о море не понаслышке. И им было не какое-нибудь северное или южное море, а внутреннее море Русской равнины. Да и знаменитый остров Буян, стоящий посреди моря-океана, тоже имеет российскую прописку. Не верите?

Есть точка зрения, что остров этот волшебный, мистический, выдуманный древними сказителями. И вроде тому есть резонное основание: географическое его расположение весьма туманно: «За морем Синим, за морем Хвалынским, посреди Окиян-моря, лежит остров Буян; на том острове Буяне стоит дуб зеленый под ним бык печеный в нем нож точеный…» Как тут угадать месторасположение острова? Но, с другой стороны, как мы уже убедились, Русское море-океан – это никакой не миф, а самая настоящая реальность. Отчего тогда и острову Буяну не существовать наяву? Более того, есть множество энтузиастов, занимающихся его поисками. Самая распространенная версия, на которой остановилось большинство исследователей, связывает Буян с островом Рюген в Балтийском море. Однако море-океан русской фольклорной традиции никак нельзя соотносить с Балтийским морем. Это пространственная неувязка. Есть и временная. Заговоры, в которых упоминается остров Буян, – наиболее архаичные элементы эпоса, и они заведомо древнее времени освоения Рюгена славянами и русами (VII в. до н. э.). Корни их сюжетных основ следует искать в глубинах тысячелетий.

Название острова Буян происходит от корня «буй», который обозначает сигнальный поплавок на реке или озере, отмель, рыбацкую сеть, фарватер для кораблей на реке. В общем, это возвышение над поверхностью воды. А теперь представим Русскую равнину в послеледниковую эпоху, когда уровень океана поднялся на 100 с лишним метров. Возвышения суши, на которых удалось спастись людям, напоминали своей формой буи. Это и были острова Буяны. Конечно, это не были небольшие локальные островки типа Рюгена. Это были достаточно обширные участки плоскогорий и гор, которые не только служили надежным пристанищем для людей, но и обладали в достатке природными ресурсами, необходимыми для восстановления разрушенного стихией хозяйства.

Рис. 1. Карта-схема оледенений и затоплений на территории Евразии во времена последнего оледенения

На Рис. 1 представлена карта-схема Евразийского океана из статьи Карнауховых. Уровень океана ее авторы выбрали равным 200 метрам. Это весьма условная величина, она требует уточнения, и это будет сделано нами в дальнейшем. Но на данной карте отлично просматриваются области, которые не затапливались водой и выступали островками безопасности. Крайне интригующим нам представляется существование на некоторых из этих участков суши топонимов, однокоренных имени Буян:

• Город Буй в Костромской области – высота над уровнем моря 99 м;

• Город Буинск в Татарстане – высота над уровнем моря 93 м;

• Город Буинск в Чувашии – высота над уровнем моря 164 м.

Знаменательно, что все эти города лежат в бассейне Волги. Первый из этих городов относится к Среднерусской возвышенности, а два других – к Приволжской возвышенности. Буи возвышаются над водой, поэтому у нас есть основания считать, что уровень океана не превышал 99 метров на Среднерусской возвышенности и 93 метра на Приволжской. (Уровень мог понижаться, если существовало течение с севера на юг). В то же время существование двух городов с одинаковым названием в пределах одной возвышенности указывает, что, по-видимому, уровень воды испытывал в данном месте колебания и мог в какие-то моменты существенно повышаться, но не превышал 164 метра.

Это означает, что карта-схема Карнауховых завышает площадь водной акватории, но она все равно была гигантской по своим масштабам.

Наш эпос дает основания заключить, что контуры древнего водоема были весьма значительны и простирались достаточно далеко вглубь континента. В былине «Про Соловья Будимировича» есть такие строки:

Герой былины плывет в Киев на Соколе-корабле из неведомых заморских стран. Название его родного города образовано от слова «лед». Леденец – значит Ледяной, из чего можно заключить, что находится этот город на севере, а «акиян-море», по которому плывет корабль, охватывает территорию от Ледовитого океана до среднего течения Днепра. В четверостишии, упоминающем о море-океане, отмечается глубина днепровских омутов. Эта эпическая подробность может показаться достаточно странной и необычной для читателя все ж таки как-то у нас более на слуху упоминания о днепровских порогах, которые встречали путешественников на пути «из варяг в греки». Но в том-то и дело, что речь в былине идет о сравнительно давних временах, составляющих несколько тысячелетий до н. э. Неожиданно, не правда ли?..

Карнауховы называют восточную часть Евразийского океана Западно-Сибирским морем. В систему этого океана входят также другие водоемы, получившие статус морей – Аральское, Каспийское, Азовское и Черное. Но тогда западную часть океана, лежащую на Русской равнине, естественно именовать Русским морем. Евразийский океан, таким образом, представлял систему шести внутренних морей, связанных между собой проливами. В определенные периоды какие-то из проливов пересыхали, и тогда единство морей нарушалось, но потом оно могло и восстановиться. Название «море-океан» чрезвычайно метко характеризует такой необычный водоем. В сущности, оно служит посланием нам, ослепленным наукообразной риторикой и не видящим очевидных истин. Евразийский океан – бесспорная реальность, надо лишь убедительно и продуманно описать его границы и время существования.

Предположение о том, что на Западно-Сибирской равнине во время последнего оледенения (примерно 20–18 тысяч лет назад) образовалось пресноводное озеро-море (в академической среде его называют Мансийское), высказал в 60-х годах XX века доктор геолого-минералогических наук Игорь Александрович Волков, один из ведущих исследователей ледникового периода в Западной Сибири. Причиной возникновения озера, по мнению ученого, стала ледниковая плотина, которая препятствовала стоку вод в бассейнах Оби и Енисея. Из-за ледовых заторов на пути к Северному Ледовитому океану реки разливались, затапливая огромные территории, вплоть до предгорий Алтая. На основе исследования геологических отложений ученым был сделан вывод, что вода поднималась до отметок на 130 метров выше нынешнего уровня моря. Как видим, один из «постулатов» теории Карнауховых в точности совпадает с гипотезой И.А. Волкова о существовании Мансийского озера 20–10 тысяч лет назад.

Не так давно целый ряд ученых, однако, выступил с критикой этой точки зрения. Причиной тому стало обнаружение останков мамонтов с возрастом 20–18 тысяч лет назад. Их нашли в наиболее низкой части Западно-Сибирской равнины, на абсолютных отметках не выше 80 метров. «Если бы в этот период существовало Мансийское озеро-море, – заключают критики гипотезы, – Убаган-Тургайская ложбина, в которой находилась стоянка (с костями мамонтов – А.А.), оказалась бы под водой. Однако находки мамонтовой кости свидетельствуют, что интенсивного стока вод на юг на уровне 130 метров и даже 70 метров быть не могло. <…> Ясно, что там, где разгуливали мамонты, море едва ли могло существовать. По-видимому, в последний раз подпрудные озера покрывали равнины Западной Сибири 90–60 тысяч лет назад, в период предыдущего, зырянского оледенения» (Наука и жизнь, 2005. № 2) Автор указанной статьи Н. Пятосина является сторонницей теории ограниченного оледенения и прямо заявляет: «По нашим представлениям, в тот период единого ледникового покрова не было. Горно-долинные ледники располагались на плато Путорана и на северном Урале, а сток великих сибирских рек на север был открыт». Был сток, значит, не было моря-озера.

В науке есть своя политика, и публикация статьи в «Науке и жизни», конечно же, явление не случайное. Она направлена против концепции Евразийского океана, постепенно набирающей силу и популярность. Символично, что ни классик палеографии М.Г. Гросвальд, ни отец и сын Карнауховы в этой статье даже не упомянуты. А ведь они нашли возражения своим критикам и опубликовали их. Отчего не обсудить их позицию? Или объяснить, почему во время зырянского оледенения ледник перекрывал водам сток, а во время последнего, сартанского – не перекрывал. Что тогда были другие отрицательные температуры? Или что, механизм Карнауховых, объясняющий образование ледяных дамб, работал при зырянском оледенении и не работал во время сартанского? Почему Н. Пятосина ничего не говорит о теории евразийских потопов Гросвальда (о них речь впереди), которая как раз и объясняет «интенсивный сток вод на юг»? Останки мамонтов были снесены мощными потоками, пришедшими из недр Северного Ледовитого океана. Это хорошо известное в научных кругах мнение Михаила Григорьевича Гросвальда, которое Н. Пятосина даже не упомянула.

Впрочем, в нынешней науке это не столь редкое явление Будучи узкими специалистами в своей области знания, ученые даже не пытаются взглянуть на изучаемую проблему системно, с разных сторон. В результате они не могут отвечать на простые вопросы, которые им задают рядовые граждане, так сказать, непрофессионалы в данной области исследований. Вот возьмем проблему Мансийского озера-моря. На юге Западной Сибири находятся Васюганские болота – самые большие болота в мире. Возникли они 10 тысяч лет назад, и с тех пор постоянно увеличиваются. Зададимся простым вопросом, что было на их месте более 10 тысяч лет назад? Очевидно, водоем, иначе, как вода могла растечься по Васюганской равнине на площади 53 тыс. кв. км (для сравнения: площадь Швейцарии – 41 тыс. кв. км)? Теперь другой важный момент: Васюганская равнина понижается к северу, а ее абсолютные высоты варьируются от 166 до 100 метров. Что же получается? Идея И. А. Волкова находит подтверждение на самом, что ни на есть, «примитивном» уровне знаний. Его оценка уровня океана в 130 метров попадает в середину интервала васюганских высот, и это означает, что Васюганская равнина 20–10 тыс. лет назад была затоплена частично.

Через Тургайскую ложбину воды Западно-Сибирского моря (Мансийского озера) наполняли Аральское море. Для академических географов это утверждение является неприемлемым, и тут нам снова придется объясниться. Заглянем в статью доктора географических наук А. А. Свиточа «История последнего Аральского моря» (Аридные экосистемы, 2009, том 15, № 2 (38)). По мнению ученого, эпохе моря предшествовала озерно-солончаковая стадия, и данный вывод, как кажется, перечеркивает теорию Карнауховых. Но не будем торопиться.

Дело в том, что Свиточ ищет следы соленого водоема. Все датировки времени существования водоема и его абсолютных высот даны на основании находок раковин, обитающих в соленых водоемах. Но Западно-Сибирское море было пресноводным. Оно питало Аральское море, а уж оттуда вода попадала в соленое Каспийское море. И так было, пока Западно-Сибирское море не иссякло, то есть, по крайней мере (по возрасту Васюганских болот), до VIII тыс. до н. э.

Теперь о высотах Аральского моря. Максимальное значение высоты террас для периода соленого водоема соответствует 58–60 м абсолютной высоты. Вместе с тем, как пишет сам Свиточ в упомянутой статье: «На берегах Аральского моря прослеживаются морские террасы, свидетельствующие о высоком уровне моря в прошлом. <…> Они развиты на различных гипсометрических уровнях – от 54 до 80 м абсолютной высоты». Высоты, превышающие 60 метров, географы пытаются объяснить, как «молодые тектонические поднятия», но доказательств тому никаких не приводят. Ясно, что их просто нет. Но тогда логично заключить, что высокие террасы обозначают уровни существовавшего там пресноводного водоема.

В отличие от Аральского моря, Каспийское море было всегда соленым, и фазы его подъема (трансгрессии) и отступления (регрессии) изучены достаточно подробно. В тот момент, когда моря соединялись общим проливом, фазы их трансгрессий должны были совпадать 20–10 тыс. лет назад на Каспии происходила так называемая хвалынская трансгрессия. «Название трансгрессии дано Н.И. Андрусовым по древнему названию Каспия. Воды этого древнего бассейна площадью почти 1 млн. кв. км в Северном Прикаспии располагались от уступов Ергеней на западе до чинков (обрывов – А.А.) Устюрта на востоке, на севере они доходили до подножий Общего Сырта, проникая по долине Волги до устья Камы. Море затопляло Куринскую впадину, побережья Кавказа, Западно-Туркменскую низменность и низкие Каракумы. Уровень водоема достигал отметок + 50 м, превышая современное положение почти на 80 м. Если учитывать, что трансгрессия началась от отметки около минус 50 м, то общее поднятие уровня моря можно оценить в 100 м. Соленость хвалынского моря была близка солености современного Каспия, оно было заселено различными микроорганизмами (остракодами, фораминиферами, диатомеями) и моллюсками. По составу последних хорошо реконструируется характер трансгрессии. В ее начале в Северном Прикаспии существовали моллюски с резким преобладанием Dreissena polymorpha и Didacna trigonoides – форм, свидетельствующих о значительном опреснении моря. По мере усиления трансгрессии происходило постепенное осоленение вод, о чем можно судить по появлению таких видов, как Didacna paralella и D. protracta. В максимум трансгрессии (15–12 тыс. лет назад), когда эти формы господствовали, соленость каспийских вод составляла 12–13 %о (промилле – А.А.), что соответствует современной солености моря. С наступлением регрессии (9–7 тыс. лет назад) снова отмечается опреснение моря, среди моллюсков вновь преобладают виды слабосолоноватых и пресных вод» (Свиточ А.А. Природа, 2006, № 1).

Описанная картина идеально вписывается в схему образования Евразийского океана, составленную Карнауховыми (смотри пункты 4–7), надо только уточнить некоторые детали. Поначалу Каспий наполнялся только пресными водами. Они поступали из Аральского водоема и Волги, которая дополнительно принимала часть вод, задержанных на пути в Балтийское море наступавшим Скандинавским ледником. В этот период в Северном Каспии доминировали пресноводные моллюски. Но, начиная с некоторого уровня, вода по Кумо-Маныческой впадине стала поступать в Черное море, в результате чего образовалось «единое Понто-Каспийское море». Соленость современного Черного моря составляет 18–22 %о, что существенно больше солености Каспия. В рамках единого водоема (во время максимума трансгрессии) его опресненная каспийская «половина» подвергалась дополнительному осолонению. Исследователи зафиксировали факт миграции моллюска Cerastoderma glaucum (Cardium edule) из Черного моря в Каспийское и Аральское моря. Но это могло произойти только в случае общности всех этих водоемов. После разделения Черного и Каспийского морей воды Северного Прикаспия снова стали подпитываться только пресными водами, и потому происходило опреснение этой части акватории.

При трансгрессии Каспия воды моря поднимались по долине Волги до устья Камы. Значит. уровень воды у города Самары, который ниже устья Камы, доходил до 50 метров. В настоящее время уровень реки всего 28 метров. Но к Самаре Волга течет сверху и, к примеру, ее уровень в Нижнем Новгороде составляет уже 62 метра, то есть на 34 метра больше. Но если предположить, что на отрезке Нижний Новгород – Самара нынешнее течение примерно такое же, каким было 15–12 тысяч, то высота Волги у Нижнего Новгорода должна была бы равняться 84 метра. Очевидно, что в этой своей части Волга уже превращалась в море (кстати, уровень Горьковского водохранилища сегодня именно такой). Конечно, наша оценка грубая, но из нее с неотвратимостью следует, что в сердце Русской равнины существовала огромная пресноводная акватория – Русское море. Именно оно отразилось во множестве русских народных сказок, описывающих жизнь наших предков на его берегах, под красивым напевным названием – «море-океан».

В 2012 году в Нижнем Новгороде тиражом в 500 экземпляров вышла книга Дмитрия Владимировича Квашнина «Русь от Столпа Святогора». Несмотря на сказочное название, в содержательной своей форме она посвящена проблеме существования Русского моря в послеледниковую эпоху. Квашнин – исследователь-любитель, но он, в отличие от ученых-профессионалов, определил и сумел обосновать абсолютный уровень существовавшего водоема. Исходный посыл исследователя был предельно прост – почему многие поселения Нижегородского края поставлены не на самом берегу Волги или другой реки, а несколько выше? Изрядно поколесив по родной отчине и досконально изучив особенности ее рельефа, Квашнин обнаружил удивительную закономерность: поселения основывались на высотах, превышающих абсолютный уровень 85–90 метров. Изучение расположения поселений в соседних областях подтверждали эту оценку. На этом основании Квашнин сделал вывод, что максимально стабильный подъем вод соответствовал 85–90 метрам над уровнем океана (для сравнения, уровень современных Волги и Оки в районе Нижнего Новгорода более чем на 20 метров ниже). Обозначая границы водоема, он пишет: «Единое Русское море, поднявшись по руслам текущих в него рек, доходило до современных городов: Киева по Днепру, Воронежа по Дону, Ярославля и Костромы по Волге, Владимира по Клязьме, Ветлуги по реке Ветлуге, Алатыря по Суре, Уржума по Вятке, Сарапула по Каме и Уфы по реке Белой. На берегу этого моря или в его близости стояли такие современные города как Кишинёв, Кривой Рог, Днепропетровск, Черкассы, Полтава, Запорожье, Луганск, Элиста, Оренбург и Грозный. Все эти города (их исторические центры) занимают территории, находящиеся на абсолютных высотах около 90 метров. Образ этого моря, отразился во многих старинных русских сказках под названием «море-окиян».

Идея Квашнина прекрасно дополняет выводы Гросвальда и Карнауховых. Она позволяет предметно говорить о контурах водоема в разных частях Русской равнины. Вместе с тем она имеет некоторые отличительные особенности.

Рис. 2. Карта Дмитрия Квашнина

Начнем с терминологии. Квашнин называет Русским морем ту водную акваторию, которая выходит за пределы современных морей и рек. На наш взгляд, это не совсем правильно. Традиционно у водоемов, изменивших свои границы, сохраняют их название. Другое дело, когда они соединяются между собой и обозначают качественно новое образование. Нам представляется более корректным сохранить за единой системой Черного, Каспийского и Азовского морей название Понто-Каспийского моря, а Русским морем называть водоем, существовавший в районе Нижнего Новгорода и юго-западнее, вплоть до Рязани (смотри рис. 2 слева внизу и рис. 3). Крайне интересно, что Квашнин выделяет внутри него две «половинки». Первая (более светлая по цвету на рис. 2, 3) находилась в бассейне Волги, а вторая – вокруг участка течения современной Оки, которую Квашнин назвал озером Океан. Ока, вытекавшая из этого озера, впадала в Волгу не у Нижнего Новгорода, как сейчас, а в 50 километрах ниже по течению. Вместе эти половинки составляли одну водную систему, которую наши предки называли морем-океаном. Квашнин гениально заметил, что его контуры находят отражение в одном из важнейших символов египетской мифологии, называемом «Око Ра» (Ра – бог солнца, но точно такое же имя носила в древности и река Волга). Это, безусловно, служит важнейшим доказательством связи культур древнейших цивилизации Русской равнины и Египта. Но вместе с тем мы имеем неоспоримое (правда, косвенное) подтверждение существования Русского моря в не столь отпаленные времена (10–12 тысяч лет назад). Строго говоря, при изучении проблемы Атлантиды нам не столь важны его конкретные границы. Главное, что оно было и своими водными «рукавами» – Волгой и Доном – соединялось с Понто-Каспийским морем, образуя остров.

Рис. 3. Русское море-океан (согласно Д. Квашнину)