Читать книгу Растяпа. В паутине - Анатолий Агарков - Страница 4

Мою способность вцепляться задаче в задницу не раз положительно отмечал Генеральный директор Увельского завода ЖБИ Бондаревский Н. И. С его железо-бетонных изделий и началась моя самостоятельная коммерческая деятельность. Я, правда, пришел на завод не с пустыми руками и не просителем, а с мытым песком от ООО «Инма», но поработали мы на славу. Много воды утекло с тех пор, но Николай Иванович и сейчас готов встретить меня с распростертыми объятиями на предмет сотрудничества, однако разразился упреками при случайной встрече в центре Увелки.

– И куда ты пропал?

Одной рукою он сжал мою длань, другой похлопал по плечу. Мне было приятно – ну, кто еще, кроме мамы и нашей собаки, теперь так рад встречи со мной?

– В интернете увяз, и нет мне преград – пискнул я, сочинив остроумный ответ.

Он засмеялся не добродушно.

– Как говорится, в виртуальной жизни всегда есть место подвигу. Пришел твой черед быть героем?

– Совершенно согласен: пока живу – надеюсь, – ответил я и в милой манере самодовольного хрена стал рассказывать собеседнику о преимуществах коммерции в интернете; потом поинтересовался с акцентом таджикским. – У вас как дела? Плиты, блоки, бордюры торгуем, да-а?

– И щебень, – добавил Бондаревский. – А что остается делать? Это наша работа. Причем, порой в убыток себе.

По принципу – ты убегаешь, я догоняю – начал расхваливать своё занятие: мол, возможности интернета не ограничены, и скоро мои усилия заметит планета вся.

– Однако, очень выгодно заниматься коммерцией виртуально. Вот сейчас мы стоим и болтаем, а десятки… сотни… тысячи потенциальных покупателей просматривают мою информацию и размышляют, а не приобрести ли для себя эти вещи? А я еще поторгуюсь…

– М-да, интересная у тебя жизнь, – согласился Бондаревский, явно не замечая сарказма ситуации.

Но я не чувствовал за собой вины – молчи, грусть, молчи! – если дела мои с интернеткоммерцией пока не дают результата, так почему не отнестись к происходящему с юмором? Зачем Генеральному директору завода знать, что я уже спустил всю наличность, отложенную на черный день, и пока целую в задницу прибыль от продаж в виртуальном пространстве? Что я в панике от проблем, которые множатся, как кролики по весне. Все мое прежнее хладнокровие и уверенность в себе и своем будущем улетели к чертям собачьим. А сохранять самообладание становится все трудней и сложней. Мне пока удается выдавать внешнюю видимость благополучия, но это, чувствую, не надолго.

Открыл рот, чтобы предложить свои услуги интернет-пиарщика продукции Увельского завода ЖБИ, но тут же понял, что в этом нет смысла – Николай Иванович все слышал, и если сам не напрашивается, то значит: либо реклама в инете у него уже есть, либо он ей не верит, что вполне обосновано. А мне просителем быть не удобно. Вопрос чувствительный для меня, и лучше его не трогать. Но в рукаве оставался еще один козырь…

– Николай Иванович, а нет ли у вас чего такого, что вы сами не можете продать? Я бы с удовольствием вам помог.

– Ну, как не быть – в любом хозяйстве всегда найдется вещица ценная, до которой никак не доходят руки.

Мне хотелось спросить: «И давно на руках ходите?», но воздержался, увлекшись новой информацией.

– И что это?

– Приезжай, покажу…

– Хорошо, завтра буду у вас – Париж стоит обедни!

Приободрившись мыслью, что всякая полезная коммерческая информация вначале несет в себе препятствия, которые надо преодолевать, назавтра – а выдался теплый день середины осени – в выцветших джинсах и уютном свитере, оседлав машину, отправился на Увельский завод ЖБИ.

Бондаревский приветствовал меня словами:

– Давненько ты у нас не появлялся. Расскажи, что нового в твоей виртуальной жизни.

Меня всегда поражало, как прост и доступен Генеральный директор такого крупного предприятия не только на улице в случайной встрече, но и в своем офисе на работе. А его вопрос подбросил пищу для монолога о том, что больше всего меня нынче заботит – давно хотелось перед кем-нибудь выговориться от души. И я, усевшись на стул у стола посетителей, снова понес туфту о своих успехах в интернеткоммерции почти с бандитскими распальцовками (ну, вы понимаете о чем это я?), с каждой минутой ощущая себя все большим ослом. Выставлял свою персону в глазах собеседника чуть ли не суперменом, который решает чужие проблемы. Короче – пир трепа, да и только! Или полный Апофигей… а, может, зашевелилась новая паранойя? Я язык отболтал, дорвавшись до халявного собеседника. И мне даже показалось от собственного вранья, что прошли плохие времена – ибо все это не было лишено смысла. Я врал о своих успехах в виртуальной коммерции и в душе поздравлял себя за искренность, неотличимую от настоящей, которую с удивлением слышал в собственном голосе: когда хочешь что-то продать, быстро учишься лгать людям в глаза. Понимал, что несу полную ахинею, но не мог остановиться, в кои веки имея перед собой внимающего собеседника.

А Бондаревский слушал с улыбкой, выказывая похвальную готовность одобрять мою непросветную ложь за прежние заслуги человека высоких моральных качеств. Вот такой он лояльный человек…

Наконец, отпив воды из графина, хозяин кабинета откашлялся, прочищая горло, и, прервав меня, предложил:

– Пойдем, я покажу тебе то, до чего мои руки никак не доходят.

Я испытал огромное облегчение, что меня наконец-то избавили от собственного словоблудия.

– Отличная мысль! Давно пора, – с готовностью согласился, вскакивая со стула.

Мы пришли с Николаем Ивановичем на открытую производственную площадку рядом с длиннющим зданием (цехом?) по производству железо-бетонных изделий. Огромные козловые краны бегали здесь по рельсам. Один из них поднял плиту над крайним автоклавом – то ли не нужным для производственного процесса, то ли уже отслужившим свой срок. В нем покоился огромный деревянный ящик, упакованный стальными лентами и напоминающий формою груз-200 с останками Кинг-конга внутри.

– Что это?

– Автомат по производству тротуарной плитки. С нами рассчитались за дебиторскую задолженность, а мы не знаем, как ему дать толк. И для чего? Лучше продать, как он есть…

Я озадачился:

– Это все, что можно о нем сказать, не вскрывая ящика – «Автомат по производству тротуарной плитки»? А документы внутри?

– Документы в конторе. Пойдем покажу…

Мы вернулись в административное здание завода. Бондаревский предъявил мне паспорт станка по производству тротуарной плитки, который тут же скопировали до последней страницы по моей просьбе. Теперь у меня на руках информация для размещения в интернете.

– И какова цена?

– Мы получили его за возмещение долга в триста тысяч – хотелось бы вернуть наши деньги.

– Понял вас, Николай Иванович, но давайте сделаем так. Поскольку всегда и со всех я беру за посреднические услуги десять процентов от суммы продаж, то оценим ваш товар в триста пятьдесят тысяч рублей. Я подгоняю вам стадо покупателей, вы устраиваете аукцион, а желающие заниматься производством тротуарной плитки поднимают цену до «полулимона». Вы ставите точку, отдаете станок, получаете деньги и отстегиваете мне десять процентов. Годится?

– Звучит не плохо.

– Ну, тогда с Богом!

Мне действительно нужна помощь Всевышнего, бо станок стоимостью триста пятьдесят тысяч был для меня сейчас товаром всех времен и народов.

Вернувшись домой, оцифровал всю информацию об автомате для производства тротуарных плиток на собственном сканере. Если на то пошло: боевой пост – как говорят во флоте – к бою и походу готов. Ждем часа ночи…

Ночью, размещая новую информацию на доски бесплатных объявлений в интернете, ерзал на своем мобильном кресле и молился неизвестному божеству: «Ну, пожалуйста, подгони мне покупателей на товар. Пусть они заберут этот долбанный станок вскладчину за миллион». Сидел и стучал по клавиатуре, гоняя старенькую «мышку» по коврику на столешнице – стучал и молился… Пока до меня не дошло, что ночь уступила место утру, и мне пора уже на пробежку. Время пролетело с удивительной быстротой. И все было замечательно…

Свежие темы нужно лелеять: быть может, какая-то из них спасет меня от надвигающегося катаклизма. А начало её – самый лучший период.

Окрыленный хорошим настроением, я сбегал к лиственнице и, вернувшись, позвонил на ЮЗСК – мне ответили: «Приезжайте, плиты погрузим…»

Все действительно оказалось замечательным, поскольку уже в следующую ночь получил письмо от потенциального покупателя. Парни из Уфы выразили желание приобрести станок для производства тротуарной плитки. Затеял с ними переписку – отослал все имеющиеся по станку документы, ответил на все доступные мне вопросы. Остался последний – он звучал так: «Куда и когда нам приезжать?» Парни собрались прикатить на «камазе», а, стало быть и с деньгами сразу.

Утерев слезы счастья, капавшие с подбородка, я собрался с силами, не желая выдавать предательской дрожи в голосе, и, позвонив Генеральному директору Увельского завода ЖБИ, ощутил невольную гордость за собственное самообладание и четкую дикцию:

– Николай Иванович, есть клиент на станок. Ждет команды «Фас!», чтобы прикатить из Башкирии на «камазе» с полным кузовом русских рублей. Договор пишем?

– Какой договор?

– О моих посреднических услугах и десяти процентах гонорара.

– Анатолий, тебе что, недостаточно слова директора? – вопрос был задан тоном обиженного человека.

Привычки умирают, но не сдаются. После подлости пархатого Кастаняна, которому не переставал горячо желать полного краха на этом и том светах, самому себе дал слово – никаких разборок, никаких бандитов: только законный договор о посреднических услугах, на основании которого в случае непорядочности партнера я могу обратиться в суд. И вот опять за рыбу деньги…

Что я должен ответить Бондаревскому?

Судьба… Непреложно, несомненно, очевидно – снова судьба испытывает меня. Что ответить? Как поступить? Настаивать на своем, сославшись на инцидент с вороватым армяном или довериться слову директора, который ещё ни разу меня не подводил?

– Ну, хорошо, – ответил, а про себя добавил – в последний раз поверю человечеству и больше никакой лжи не потерплю.

Вставил трубку в гнездо зарядника факса, и меня тут же охватила тревога. Ну, какой же я слабак! Нет, ни при каких обстоятельствах нельзя полагаться на волю случая или честное слово постороннего человека. Мало меня учила жизнь?

Тем не менее, когда ночь настала, я отправил дорожную карту маршрута пути от Уфы до Увельского завода ЖБИ адресату, жаждущему заполучить станок для производства тротуарной плитки. Отсидев за компьютером положенный срок, в 6-00 оделся по погоде и потрусил через поле в лес – к тотемной лиственнице.

Но мыслями я был в теме… Покупателям из Башкирии, кроме всего прочего, отправил и свой номер телефона – они позвонят, если заблудятся в наших весях. Или позвонят, когда приедут – уже сегодня. Скоро-скоро…

Я не мог думать ни о чем другом. Мир словно сузился до размеров туннеля, и меня заботило лишь то, что ждет в его конце. И вот какая мысль донимала – ну, пусть приедут, пусть купят этот долбанный станок, но по закону подлости что-то должно пойти не так. Например, Бондаревский пожадничает и откажется платить мою долю, нарушив данное слово. Или другой вариант: если башкиры найдут Увельский завод ЖБИ и, рассчитавшись, заберут себе станок, откуда я буду знать, что сделка состоялась? Кто мне об этом позвонит? Николай Иванович промолчит и тогда… Мысли бились, как бабочки в сачке. Что будет? Не знаю…

Все будет хорошо! Если повторять это достаточно часто, так и получится.

Вернулся домой, восьми еще не было – на факсе мигает красный огонек автоответчика.

– Это Бондаревский. Где ты бегаешь? (как в лужу подсматривает – говорят в народе) Твой клиент из Уфы уже здесь – на «камазе», с деньгами… Поторопись – ждать он не собирается, – и перед тем, как отключиться, Николай Иванович коротко хохотнул довольный.