Читать книгу Рыночные отношения - Анатолий Алексеевич Гусев - Страница 4

На работу Татьяна пришла с очень нехорошим предчувствием.

Офис фирмы «Чоклид-Трейд» – это большая комната, где стоят столы офисных работников. Кабинет начальника – это отдельно огороженное помещение в этой же комнате с хорошей звукоизоляцией: что происходит в кабинете – никто не видит и не слышит.

Стол Татьяны в углу возле окна, она сидит спиной к кабинету начальника и лицом к сотрудникам. Компьютер на столе только у неё и у главного бухгалтера, в смысле на столе большой белый монитор, а сам компьютер под столом.

Это, конечно, не вся фирма. Есть ещё оптовый склад, где работают грузчики, кладовщики, два магазина и две палатки на «Черкизоне», основном источнике «чёрного нала» и плюс туда спихивали всю не кондицию и левый товар.

Татьяна села за свой стол и первым делом скачала с компьютера на диск всю информацию о поставщиках продукции и об оптовых покупателях. Диск убрала в сумку.

Внешне Татьяна была спокойна, а внутри трепетала каждая клеточка. Страшно. Страшно и обидно. Два года всего и проработала менеджером по сбыту. Это, считай вторая должность по значимости после генерального директора. Три года Татьяна к этому шла. Добилась благодаря своей цепкой памяти, умению и желанию учиться, а не чем-то там ещё. Что она знала о кофе, какао и шоколаде до поступления на фирму? Ничего. То, что растворимый кофе продавался в Союзе всего одного вида, в коричневой жестяной банке с нарисованными на ней чашкой с блюдцем, шоколад «Алёнка», какао «Красный ярлык» в зелёной пачке, которое надо варить. Вот и всё. А теперь Татьяна знает о кофе, какао и шоколаде если не всё, то очень много. Какао, как оказалось, может быть и растворимым, растворимый кофе может быть в порошке и сублимированный, а ещё молотый и в зёрнах сырых или обжаренных, он имеет два сорта «Арабика» и «Мокко», и Таня знает все их тонкости и отличия вкуса. А шоколад – белый, молочный, чёрный, но, надо признаться, «Алёнка» всё-таки была лучше.

И всё это может сейчас закончиться и все её усилия пропадут даром. Что же ей делать? Что делать?

Как пришёл начальник, она не увидела, а только услышала. Внутри у Татьяны всё похолодело, и она стала ждать неизбежного. Зазвонил телефон на столе. Она сняла трубку:

– Слушаю.

– Татьяна Александровна, зайдите, пожалуйста, ко мне, – раздался в трубке голос начальника, не предвещавший ничего хорошего.

Татьяна зашла в кабинет внешне спокойная с независимым видом.

Начальник сидел за столом, развалясь в своём офисном кресле на колёсиках. Он повернулся к Татьяне, и она увидела жёлтое пятно заживающего синяка.

– Как? Нравиться?

– Упали? – сочувственно спросила Таня.

– И упал тоже. Ты, конечно, Татьяна Александровна, не виновата, но отвечать за своего кавалера придётся именно тебе. Компенсация за испорченный Новый Год. С таким фейсом я ни сам не мог сходить в компанию, ни к себе пригласить гостей. Не знаю, как ты провела Новый Год, Шишкина, но я лично очень скверно. От тебя сатисфакция, за испорченный праздник. Согласись, что это справедливо.

Татьяна подумала, что шеф сам виноват: нечего было приставать. Но в слух сказала:

– Я не понимаю вас, Владислав Евгеньевич.

Шеф усмехнулся и выкатился на кресле из-за стола, широко расставил ноги и расстегнул ширинку на брюках.

– Каждый день мне будешь делать, утренний минет.

– Что делать? – в голосе Татьяны послышался ужас.

– Ты что, не знаешь, что такое минет? Знаешь анекдот? Франция. Пятилетний Поль говорит трёхлетней Жанне: «Пойдём на балкон, ты там мне сделаешь минет». Она смотрит на него удивлёнными невинными глазками как ты сейчас. Поль говорит: «Ты не знаешь, что такое минет?» «Нет, я не знаю, что такое балкон».

Владислав Евгеньевич, довольный, расхохотался. Тане было не до смеха.

– Я не зверь какой-нибудь, – улыбался шеф, – конечно, ты это будешь делать за отдельную плату. А если мне захочется тебе сунуть в другое какое-нибудь место, то плата возрастёт в зависимости от места.

И Владислав Евгеньевич опять захохотал.

Татьяна с испугом и отвращением смотрела то на красную рожу начальника, то на его расстёгнутую ширинку.

– А кавалеру твоему мы не скажем ничего. Это будет наша маленькая тайна. Сатисфакция в переводе – удовлетворение. Я жду.

– А если я откажусь?

– Тогда, увы, нам придётся расстаться, – серьёзно, с угрозой в голосе сказал Владислав Евгеньевич.

– Я плохо работаю?

– Работаешь ты хорошо и получаешь неплохо, даже очень хорошо получаешь, а за дополнительную нагрузку будешь получать ещё больше. Да и нагрузка не такая уж и большая. Попробуй. Ты так меня ни разу и не отблагодарила за назначение на такую должность. Могла бы, и сама догадаться. Но ты можешь исправить эту маленькую ошибку. Ну, смелей, Татьяна Александровна. Оплата на месте.

Шеф из кармана брюк достал деньги. Татьяна презрительно раздула ноздри и твёрдо сказала:

– Я увольняюсь.

Лицо шефа сделалось суровым, он сел нормально в кресло, застегнул ширинку.

– Пожалеешь, – сказал с угрозой.

– Вы мне угрожаете, Владислав Евгеньевич?

– Предупреждаю.

– До свидания, Владислав Евгеньевич, – подчёркнуто холодно сказала Татьяна.

На губах начальника играла презрительная улыбка.

– Ещё увидимся, Татьяна Александровна.

– Я так не думаю.

Татьяна вышла из кабинета шефа, села за своё место, выключила компьютер, собрала свои вещи, встала из-за стола и сказала:

– До свидания. Счастливо всем оставаться.

– Что случилось, Татьяна Александровна?

– Меня уволили.

– За что?

– Начальство всё объяснит.

Татьяна на автомате пришла домой, ещё не осознавая весь трагизм случившегося. Отмахнулась от вопросов матери, легла на свою постель и уставилась в потолок. Потом до неё начало доходить, что она осталась без средств существования и что делать – неизвестно. Татьяна разрыдалась.

Нарыдавшись вдоволь, она успокоилась, пошла в ванну, умылась и стала листать записную книжку. Нашла номер телефона пейджинговой компании, набрала его и передала сообщение: «Позвони, срочно». Роман позвонил минут через пятнадцать:

– Что случилось?

– Меня уволили, – сказала Татьяна и вдруг опять разрыдалась, – я не знаю, что мне делать.

– Жди, скоро приеду.

Приехал Роман не скоро, а часа через три с толстым изданием «Работа для Вас». Расположились на кухне.

– Ну, и за что он тебя выгнал?

– Что это за слово такое «выгнал»? – возмутилась Таня. – Оно мне не нравиться. Я сама уволилась, если хочешь знать.

– Хорошо, уволилась. Зачем?

– Начальник мне сделал непристойное предложение. От предложения и от должности пришлось отказаться.

– Какое предложение?

– Очень уж ты любопытный, как я погляжу. Какая тебе разница? Что мне делать? Мне ребёнка кормить надо!

Из комнаты выглянула мать:

– Танечка, что случилось?

– Всё хорошо, мамуль.

Мать ушла в комнату приглядывать за внуком.

– Что мне делать? – более спокойно спросила Таня.

– Работу искать. Он тебе заплатил за декабрь?

– Да.

– Ну и всё. Ищи работу. Как мы приехали из Ташкента: там мы чужие – русские, а здесь мы из Узбекистана – не свои. И что делать? Купили мы с отцом по коробке мороженого и на Казанский вокзал. Прошлись по электричкам, продали, вернулись, купили ещё по две коробки. Так и выживали.

– Мне, что мороженым торговать в электричках?

Таня представила себе, как она в дорогой дублёнке и сапогах идёт с коробкой мороженного по проходу в вагоне.

– Почему мороженым? – вскипел Рома. – Можно и не мороженым. А даже если и мороженым? Что здесь такого? Тебя же не минет, делать заставляют!

После этой фразы Татьяну передёрнуло, и Роман понял, что сболтнул лишнего: именно это, наверное, шеф ей и предлагал.

– Извини, сорвалось. Пойдём в твою комнату, что-то мне тут не думается.

Они перешли в большую комнату, Татьяна удобно устроилась в кресле.

– И так, продолжаем разговор. Тебе надо искать работу.

– Да что ты говоришь? А то я не знаю? И, кроме того, Пронин может обзвонить всех своих оптовиков и поставщиков и меня никто из них не возьмёт на работу.

– Пронин – это начальник?

– Да.

– И почему они его должны послушать?

– А почему – нет? Чтобы не испортить с ним отношений. И потом, пока найду, пока отработаю, это когда я зарплату получу? Только в марте. А у меня мужа нет, а ребёнка кормить надо.

– Но ты, работая менеджером по сбыту, должна была хорошо получать? Неужели никаких сбережений нет?

– Нет сбережений. Шеф не так много и платил, жадный. Только из бедности начали выползать. Всё как на зло! В этой квартире ремонт сделали, муж однокомнатную квартиру получил, там ремонт сделали, мебель купили. И вообще, муж от меня на машине уехал.

– О! Щедро.

– Там и его деньги, конечно, были.

– Всё равно – щедро.

– Щедро. А теперь как я жить буду? Работы нет.

Глаза Тани увлажнились.

– Но сегодня только третье января, и ты ещё ничего не искала, – удивился Роман.

– Ну и что? Работа, что? На дороге валяется?

– Ты скачала оптовиков?

– Да.

– Тогда эту информацию надо продать.

– Кому?

– Поставщикам.

– Где гарантии, что меня не кинут?

– Почему тебя должны кинуть?

– А почему – нет? Если бы я была любовницей кого-то из поставщиков, то это была бы хоть какая-то гарантия. А так могут посмотреть, скачать, а мне сказать, что им это не интересно.

– Зачем же ты тогда скачивала, если продать нельзя?

– Так ты сказал, я скачала.

– А!

– Оптовик один крупный появился, – ехидно улыбаясь, сообщила Татьяна. – Он раз в полгода всегда появляется. Из Казахстана. Фуру туда целую нашей продукции гонит. А я взяла и сообщение его на почте удалила.

– Молодец, пакость хорошую шефу сделала. А этому из Казахстана? Если ему надо товар, то он до твоего шефа всё равно достучится.

– Ну и пусть.

– Так перехватить надо. Це́лую фуру продать – это, какие деньги?

– Большие, конечно. Но чтобы продать фуру, товар надо сначала купить, а денег нет.

Роман остановил свой бег по комнате, подошёл к Татьяне, опёрся кулаком своей левой руки о её правую ногу, а свою правую руку положил на левое плечо девушки и сказал, глядя в глаза:

– Дорогая моя, с деньгами любой дурак сможет, ты без денег попробуй.

– Как? Мы даже список товара получить не сможем. Для этого нужен факс, чтобы получить, а потом передать список позиций, а у меня факса нет.

– Это, конечно, прискорбно, что у тебя дома факса нет. Но ты не поверишь – у меня есть.

– Дома? Что-то я не заметила.

– Не дома, на работе, но есть. Завтра туда поедем, и получишь ты твой список. Ты знаешь, у кого взять товар для этого казаха, чтобы передать список?

– Знаю.

– Тогда звони своему казаху и узнай: будет ли он в принципе с тобой работать. У тебя и фирмы нет, а, значить, и нет расчётного счёта. А он, может быть, только по безналу рассчитывается.

– Нет, только по налу, причём чёрному. Уж я-то знаю.

– Ну, так иди, звони, договаривайся.

– Хорошо.

Татьяна встала, нашла в своей сумке записную книжку. Нашла нужный номер и стала крутить диск телефона.

– Фирма «Исайбай-экспресс», – сказал женский голос из трубки.

– Это из Москвы звонят, – сказала Татьяна. – Могу я услышать Исаева Ивана Игнатьевича?

– По вопросу?

– По вопросу приобретения товара у фирмы «Чоклит-Трейд».

– Хорошо, минуточку.

В трубке молчание, потом мужской голос произнёс:

– Слушаю.

– Иван Игнатьевич, это Татьяна Шишкина из «Чоклит-Трейда».

– Рад тебя слышать, Таня. Что-то ты сегодня припозднилась.

– Я больше не работаю в «Чоклит-Трейд».

– Что так?

– Уволили.

– Хорошего работника? Ты шутишь! Что-то здесь не так. А! Наверное, было неприличное предложение, и ты отказала?

– Иван Игнатьевич, вы будете со мной работать? – не обращая внимания на вопрос в свою очередь спросила Таня.

– Буду. Ты хочешь сделать бяку шефу и попутно разбогатеть? Не вижу препятствий. Но для тебя, Танечка, препятствий много. Если ты их сумеешь преодолеть, то молодец будешь. Я жду эти две полурабочие недели, но 15 января ты должна мне что-нибудь сказать. Если у тебя ничего не получиться, то я звоню твоему шефу. Закон рынка: ничего личного – это бизнес.

– Хорошо, Иван Игнатьевич, – радостно сказала Татьяна, – договорились, я позвоню ещё до пятнадцатого. И ещё. Вы по факсу можете мне скинуть перечень товара, который вам нужен?

– Конечно, по какому номеру.

– Я вам завтра позвоню. Во сколько?

Татьяна посмотрела на Рому вопросительно, тот показал десять растопыренных пальцев. Таня поняла, кивнула и в трубку:

– Часов в десять по Москве. Удобно? Тогда до завтра.

– Ну, что, – сказал Роман, – теперь осталось уговорить поставщика дать товар на реализацию.

– Это-то самое трудное, – вздохнула Татьяна. – Придётся отдаваться поставщикам в самых извращённых позах.

– Чего!? – взревел Роман.

– Шучу я, Ромка, шучу. Здесь как повезёт. Могут согласиться, а могут, и нет. Владислав Евгеньевич многим кому насолил. Могут из вредности мне уступить, что сомнительно: они товар за баксы покупают. Зачем им давать на реализацию, даже на зло? Но, всё равно нужны деньги: на машину, на склад.

– Отцу позвоню в Ханты-Мансийск. Может быть, отстегнёт немного.

– Иди, звони.

– Я от себя позвоню.

– Почему?

– Это денег стоит.

– Про меня при мне отцу рассказывать не хочешь. Ну и правильно. Он тебе скажет: «Зачем тебе нужна баба с довеском?»

– Чушь говоришь. Не скажет.

– А скажет – что ответишь?

– Скажу, что я люблю эту женщину.

– И давно любишь? – с интересом спросила Таня.

– Ну, как тебе сказать? – закатив глаза к небу, спросил Рома. – С прошлого года.

Таня засмеялась.

– Ладно, – сказала она, – от себя позвонишь, только мне сообщи.

– Всенепременно.