Читать книгу Преодолевая. Судьба человека - Анатолий Алексеевич Панычев - Страница 6

После войны 1945 года было взято в плен 609448 японцев, из них было 163 генерала, 26 573 офицера, 582 712 унтер-офицеров и рядовых. Часть из них работали на мелькомбинате в городе Куйбышевка-Восточная. Работа, по тем временам, была лёгкая. Они хорошо питались, в то время, когда мы пухли с голоду. На моих глазах человек не старый, как сидел на лавочке, так и повалился. Умер с голода.

И вот однажды мы увидели, как загорелся на мельькомбинате огромный пожар,. Горел деревянный элеватор с сушилкой и механизированной башней ёмкостью 10 тыс. тонн зерна. В то время для нас это была катастрофа. Мы, жители города, смотрели на этот пожар и многие плакали от досады. Мы посчитали, что поджёг, был произведён каким-то самураем. Когда закончился пожар (всё выгорело дотла) горелое зерно вывозили в озеро Зеркальное и там топили. Затем мы доставали горелое зерно и эти питались, чтобы не умереть. С тех пор я негативно отношусь к японцам. Самурай всегда остаётся самураем!

2.6.1947 год. г. Куйбышевка-Восточная (с 1957 года Белогорск).

Тяга к знаниям.

1 сентября 1947 года я пошёл учиться в Среднюю школу №3. Мы уже жили в новом недостроенном доме по улице Краснофлотская, №61.

Воодушевлённый, я шёл со школы после первого дня, прикидывая в уме, сколько мне ещё осталось учиться, чтобы достичь заветной мечты – стать генералом. Дедушка видел, что я с удовольствием хожу в школу, и, пряча улыбку в усы, частенько иронически надо мной подтрунивал: «Хватит, внучок, тебе уже учиться, научился читать, писать, расписываться умеешь и ладно!» В школе я был озорным, задиристым мальчишкой. Первой учительницей была Любовь Львовна Михельсон, я не питал к ней особого уважения. Возможно, это связано с тем, что она решила поправить моё особое произношение буквы «Л», начав иногда дразнить меня, а также подговорила других учеников делать то же самое.

Излюбленным местом отдыха нас, мальчишек, были окопы. Эти оборонительные сооружения были вырыты во время войны за околицей посёлка на случай нападения японцев на город. Там мы играли в войну, гоняли самодельный из тряпок мячик и в прочие игры, что только ни выдумывали детские головки. Туда же мы выгоняли домашних гусей, здесь же было ближайшее место выпаса коров.

Семья из семи человек жила впроголодь. Помню такой случай. Я собирался идти в школу, а поесть было абсолютно нечего. Мама отправила меня за окопы, там трактор пахал землю под весеннюю посадку картофеля. Я вместе с другими людьми шёл за трактором, мы внимательно смотрели на вспаханную землю и искали прошлогоднюю гнилую картошку. В тот день мне подвернулась удача. Я нашёл три или четыре картофелины. Радостный я прибежал домой, отдал Маме, она вытащила оттуда червяков, слепила в форме котлеты, смазала сковороду солидолом, поджарила. Я удовлетворённый схватил эту котлету и уже опаздывая побежал в школу. Ел эту котлету на перемене, да ещё и с кем-то поделился. Тогда принято было делиться, на тех, кто этого не делал, смотрели неодобрительно. Да и Мама никогда не отказывала просящему прохожему миску приготовленного супа, порой из лебеды.