Читать книгу Судовой журнал подданного Королевы фьордов - Анатолий Арамисов - Страница 6

Наконец-то!

Приснился первый сон за весь круиз. А то я уже начал думать, что на морских просторах это отменено незримыми заклинаниями Нептуна и местных русалок. Пригрезилась бывшая одноклассница, Клавка Преображенская. Строгим голосом она спросила меня: зачем это я ей, замужней женщине, названиваю? Я хотел было ответить знаменитой фразой из фильма «Тени исчезают в полдень», но благоразумно решил сделать очередной комплимент повзрослевшей девочке. И уже приготовился смотреть интригующее продолжение, как сон растаял, словно вчерашний Копенгаген на морском горизонте. Но спустя некоторое количество часов я с некоторым удивлением понял, что не зря мне Клавка то приснилась. Потому что получилась встреча с местной, норвежской Клавкой. Но, не станем забегать вперед…

Эх… Где-то вы сейчас, мои бывшие одноклассники? Я часто вспоминаю школьные годы. Недавно поддался всеобщему «полусумасшествию» и зарегистрировался на сайте «Одноклассники ру». В итоге встретил на инетных просторах двух друзей детства. С одним из них намерен встретиться в Питере как раз в день окончания круиза.

Однако, пора заканчивать лирическое отступление и переходить к судовому журналу. Выражение моих полусонных глаз наверняка со стороны выглядело смешным, когда я отдергивал шторку иллюминатора, дабы прозондировать погоду на горизонте. Ясно, солнечно.

Мы подплываем к первому пункту назначения – норвежскому Арендалу. Включил телевизор, второй канал. О-ппа! Земля-то уже совсем рядом. Бегом в душ, и, подхватив фото видеоаппаратуру – сразу на палубу. Завтрак – подождет!

Тем более, что открываются такие изумительные пейзажи.

Таинственный туман окутывает домики Арендаля. Но это следствие не природного явления, а просто – дым из мощной трубы нашего теплохода.

Он медленно подплывает к пристани, разворачивается правым боком к берегу.

Ну что ж – теперь можно и позавтракать. В обществе прекрасных дам, на свежем воздухе.

Выходим на берег, садимся в экскурсионные автобусы, пять минут – и мы уже в центре Арендала. Небольшой, уютный и чистенький городок встречает российских туристов любопытными взглядами местных жителей. Здесь – юг Норвегии, что-то наподобие нашего Сочи. Климат очень мягкий, летом дождей практически нет, а температура воздуха в июле колеблется между 20 и 25 градусами, что очень привлекает норвежцев с северной части страны. Объективы словно по команде нацеливаются на главный собор города.

Это – Троицкая церковь в Арендале. По-норвежски Trefoldighetskirken. В Википедии читаем ее историю:

В 1880 году, когда Арендал был на пике развития судоходства, было решено построить новую, гораздо более крупную церковь. Затем был объявлен архитектурный конкурс на проектирование церкви. Конкурс выиграл 27-летний архитектор Кристиан Фюрст, ученик немецкого архитектора Йоханнеса Отцена. Первый камень в фундамент был заложен 7 августа 1885 года в ходе большой церемонии. Эта Троицкая церковь построена из кирпича. Церковь рассчитана на 1200 мест и является самой большой церковью в графстве Эуст-Агдер.

Крыша покрыта медными пластинами. Влияние Отцена также проявляется в использовании материалов типа кирпичного камня с гладкой поверхностью. В церкви есть три церковных колокола. Большая картина «Иисус благословляет одиннадцать апостолов перед своим вознесением». Алтарь расписан.

Красный, кирпичный, крестообразный храм – это базилика в неоготическом стиле.

Троицкая церковь расположена на склоне холма в городе Арендал. Чтобы улучшить окружение церкви, вскоре после постройки  вокруг церкви на улице был построен базар. Церковный базар представляет собой площадь, окруженную кирпичной стеной с круглыми арками. Это единственный церковный базар в Норвегии, который был спроектирован и построен одновременно с церковью.

Увы, именно сегодня он закрыт, так что попасть внутрь не удается. Идем дальше. Красивая женщина, она и в бронзе выглядит привлекательно.

Деревянные дома разных лет постройки. Фасад сделан из сосны, когда-то, до всеобщего страшного пожара стены домов были обиты дубовыми досками.

Этот район с деревянными домами, построенными в 17 веке называется Тихольмен, и это то, что осталось от зданий, построенных до 19 века.

Википедия пишет из истории города:

Деревня Арендал была основана в середине 16 века и тогда называлась Арендалль. Первоначально он не имел официального статуса города.

Когда город Кристиансанд был основан королем Кристианом в 1641 году, он предоставил гражданам монополию на всю торговлю в округах Неденес и Листер ор Мандал (включая район Арендал). Этот грант, предназначенный для субсидирования христиан и его укреплений, поставил существующие города в сложное положение. И города, и крестьяне в сельской местности протестовали против трудностей, которые это вызвало. В результате Арендал получил королевское разрешение в 1622 году продолжать работать в качестве места погрузки древесины до тех пор, пока не будут найдены средства для передачи своей торговли Кристиансанду.

Город Арендал получил привилегии рыночного города в 1723 году. Однако крестьяне в окрестностях, которые по закону должны были продавать товары только в Арендале, их контрабандой на катерах и продавали в Дании, на Балтике и в Великобритании.

Это продолжалось до 1735 года, когда Арендал получил полную городскую хартию. Эта хартия в сочетании с введением Датчанами монополии на импорт зерна вызвала большую нищету и голод среди крестьян в окрестных районах, что привело к нескольким известным восстаниям.

Примерно на рубеже двадцатого века, когда тысячи норвежцев стремились воспользоваться более стабильным экономическим климатом США, эмигрировав, многие из тех, кто приехал из Арендала, взяли с собой свои экономические традиции. В Нью-Йорке и окрестностях, очень много американцев, которые заявляли норвежскую родословную, можно было проследить их корни в Арендале. Норвежских моряков, триммеры, корабелы и плотники расселились в районах Нью-Йорка, таких как Бруклин, порт Ричмонд, а также ряд промышленных центров на севере Нью-Джерси. В 1939 году Арендал имел 4-й по величине норвежский танкерный флот; Осло, Берген, Ставангер были больше.

Во время немецкого вторжения в Норвегию 9 апреля 1940 года Арендал был захвачен немецким торпедным катером «Грайф.»

Сегодня в городе есть производство небольших лодок, машиностроение, электронная промышленность, а также один из крупнейших в мире заводов по переработке карбида кремния.

Главными достопримечательностями Арендала являются Минеральный музей им. А.Е. Ферсмана и Музей судостроения и рыболовства.

Красивая пристань для частных катерков.

Вода – чистейшая, хочется прямо тут взять и закинуть удочку. Наверняка клюнет. Чуть позже эту догадку-версию подтвердили пассажиры нашего лайнера во главе с Семеном Стругачевым из «Особенности национальной рыбалки (охоты)». С кормы пятой палубы они, пока остальные туристы ездили по экскурсиям, наловили ведро скумбрии.

Местные жители, сидящие за кружкой пива в пабе, с интересом рассматривали экзотическую для Арендала делегацию российских туристок.

Площадь Арендала составляет 270 кв. км, а количество местных жителей равняется 41 655 человек. На мой взгляд женщин здесь больше чем мужчин. Или, скорее всего, они работали в этот день, а дамы ходили по улицам, по магазинам, сидели в кафе и тд.

Потомков викингов мы практически не увидели в городе. Только один из жителей более менее соответствовал представлению о них. Но скорее всего, он был просто рыбак. Его фото я поставлю чуть позже.

Беглый осмотр центра города заканчивается спустя полчаса. Мы садимся в автобус и едем на юг – в городок Гримстад, известный тем, что там проходила юность норвежского писателя Хенрика Ибсена.

По дороге автобус заворачивает к старинной церкви Ферье. Построена в 12 веке. Симпатичная такая церквушка.

Из Википедии:

Fjre Church (норвежский: Fjære kirke) – это приходская церковь в муниципалитете Гримстад в Округ Агдер, Норвегия. Она расположена в деревне Fjre. Церковь является частью прихода Фьере в Вест-Неденесблагочиния в епархии Агдер-ог-Телемарк. Старая каменная церковь была построена примерно в 1150 году. Она вмещает около 450 человек.

Первая церковь в Фьере, вероятно, была деревянной церковью с каменным алтарем. Эта церковь была снесена в какой-то момент и заменена нынешней церковью. Старый каменный алтарь сохранился в новой церкви и используется до сих пор. Под церковью есть склеп с захороненными в нем 26 телами, в основном важных людей из общины 17 века. Подвал был официально закрыт для посетителей в 1997 году, чтобы отдать дань уважения умершим.

Возле церкви очень красивое кладбище. Известная актриса московского театра произносит:

– Вот здесь, наверное, и лежать приятно. Не то что у нас, не кладбища, а тихий ужас…

Она права в некотором роде. Но торопиться в лучший мир вряд ли желает. Рядом с церковью Ферье, в низине находится легендарный источник молодости и здоровья. Маленький такой ручеек, весело бегущий по гранитному желобу вниз. Называется Олавскилден. Актриса наклоняется и ладошкой черпает здоровье…

То же самое проделывают все туристы. Легенда легендой, а вдруг поможет?

Приезжаем в Гримстад. Очень приятный городишко.

Группа направляется в музей. Мне очень понравилась эта экскурсия. Молодой норвежец, застенчиво улыбаясь, рассказывал о жизни Хенрика Ибсена. Он работал здесь в аптеке, здесь же написал свои первые стихи и пьесы. Его музой была девушка с русским именем – Клава. Эх, значит недаром мне приснилась сегодня утром одноклассница Клавка Преображенская! Я был тайно влюблен в нее всю вторую четверть седьмого класса. И тут мои родители переехали жить в другой город, потенциальная Муза осталась далеко за горизонтом. Потом она присылала мне письма, а я лишь вяло отвечал. А когда московским студентом разок навестил родные края, то почему-то не ответил на заигрывания красивой девушки на берегу местной реки. Клавка меня щекотала соломинкой. А я лишь улыбался в ответ. Дундук, одним словом. А вот Хенрик не подкачал и свою Клаву не обидел. Поэтому и стал национальным героем Норвегии.

Что-й-то меня снова понесло не в ту сторону. Неужели морская болезнь начинается? Качка приличная, пустые стеклянные стаканы тихо позвякивают рядом с экраном ноутбука, Вся мебель каюты прикручена к полу, а края стола огорожены сантиметровым барьерчиком. Чтобы в случае чего не сползли на пол предметы, здесь находящиеся…

Не пугайся, пожалуйста, мой дорогой читатель. Это я для более полного углубления в тему привел момент, при котором я писал эти строчки о норвежском Арендале, в каюте, на своем ноутбуке. Там тогда начинался в море шторм, а сейчас я, как и вы, сижу в теплой домашней обстановке, и пишу-читаю об этом круизе.

Итак. В музее много чего интересного. Каждую вещь, что находится здесь, касалась рука норвежского писателя. Я потрогал некоторые предметы. Произвел впечатление небольшой чугунный утюг, который весил минимум семь килограммов.

А вообще Ибсен жил довольно скромно.

Вот здесь жена писателя готовила еду.

Из биографии Ибсена (Википедия):

Хенрик Ибсен – выдающийся норвежский драматург, основатель европейской «новой драмы». Занимался также поэзией и публицистикой. Родился в семье богатого коммерсанта, разорившегося в 1836. Писал на датском языке (в его норвежском варианте), который в его время был литературным языком Норвегии. Начиная с 1844, работал аптекарем. Тогда он написал первые стихи и драму из древнеримской истории «Катилина» (1850), мотивы которых отражают революционные события 1848 в Европе. Драма вышла под псевдонимом и успехом не пользовалась.

В 1852—1857 руководил в Бергене первым национальным норвежским театром, а в 1857—1862 возглавлял Норвежский театр в Христиании. Бергенский период жизни совпадает с увлечением писателя политическим национализмом и скандинавским фольклором. Так появились «средневековые» пьесы «Фру Ингер из Эстрота» (1854), «Пир в Сульхауге» (1855), «Ульф Лилиенкранс» (1856), «Воители в Хельгеланде» (1857). В 1862 Ибсен пишет произведение «Комедия любви», в которой наметилась сатирическая картина мещанско-чиновничьей Норвегии. В народно-исторической драме «Борьба за престол» (1864) Ибсен показал победу героя, выполняющего прогрессивную историческую миссию.

Ибсен четверть века провёл за границей, жил в Риме, Дрездене, Мюнхене. Первыми всемирно известными его пьесами стали стихотворные драмы «Бранд» (1865) и «Пер Гюнт» (1867). Они иллюстрируют противоположные черты характера самого Ибсена, а также и его современника.

Самой популярной пьесой Ибсена в России стал «Кукольный дом» (1879). Пьесу не следует воспринимать как социальную, для Ибсена важна общечеловеческая проблематика свободы. Первая драма, написанная Ибсеном после «Кукольного дома» – «Привидения» (1881). Она использует многие мотивы «Бранда»: наследственность, религия, идеализм. В «Привидениях» критиками отмечается значительное влияние французского натурализма. В поздних пьесах Ибсена усложняется подтекст, возрастает тонкость психологического рисунка. Тема «сильного человека» выдвигается на первый план. Ибсен становится беспощадным к своим героям. Примеры этих пьес – «Строитель Сольнес» (1892), «Йун Габриель Боркман» (1896). Ибсен скончался в 1906 от удара.

Интересно, как часто ссорился Хенрик со своей Клавой? Судя по дальнейшей биографии, характер у норвежского гения был непростой. Пять жен, шестеро детей. А вот и он сам с супругой в виде восковых фигур. За чаепитием Ибсен читает стихи, посвященные жене. По лицу Клавы видно, что ей они очень нравятся.

Решил и я посидеть рядом, почаевничать с семейной парой, послушать стихи Ибсена. Норвежская Клавка изменилась в лице и смотрит на меня с осуждением. От лица всех Клавок мира. Я ее понимаю…

Вот этот шкафчик, показывающий план-схему домика, меня заинтересовал. С какой любовью сделана каждая мельчайшая деталь!

Ну и много чего еще интересного выставлено в музее Ибсена. По экспонатам получаешь хорошее представление о том, как жили люди здесь в то далекое время. Выходим к пристани. Небо начинает хмуриться, а настроение – нет.

У памятника рыбакам Гримстада.

Приятный такой деревянный домишко, красиво покрашенный, с пристроенным большим гаражом. Обратите внимание на трубу. Интересно, для чего служит маленькое боковое отверстие? Такая тонкая типа трубочка? Предполагаю, что стравливает дым, если он идет под большим давлением наружу.

Слева видим оригинальный такой балкон, на основе огромных камней.  На нем наверняка есть столик и стулья, где хозяева отдыхают и смотрят на улицу.

И еще. наверняка здесь живет моряк. Это видно по спасательному кругу, прикрепленному к стене дома. А внутри круга – бутылка. Похожая на бутылку из-под спиртного. Что сие значит – снова для нас загадка. Может, хозяин любил рома махнуть во время морских путешествий?

А где же сам морской волк? Решаю поискать его, сменив объектив с постоянным фокусным расстоянием на 70—300 мм. То есть хорошо приближающий дальние предметы. И вот – тут же удача! В стиле папарацци высматриваю наследника викингов, что, сидя в лодке, читает газету. Незаметно, с расстояния примерно пятидесяти метров фотографирую его.

Потом иду к автобусу и снова не выдерживаю. Вскидываю фотокамеру и тут седой норвежец поднял голову. Какой взгляд, однако… Явно – характер нордический, твердый…

Группа садится в автобус, мы возвращаемся в Арендал. Обед на борту теплохода, потом снова выходим в город. На три часа предоставлены сами себе. Мы гуляем по его нарядным улочкам. Хочется не только на людей посмотреть, но и себя показать. А что? Мы ж россияне в конце концов, из великой страны приехали. А может, и не великой…

О! Вот этот негр (точнее, афронорвежец) продает воздушные шары. Интересно… Я подошел, спросил цену. Продавец произнес что-то малопонятное. Что-то весьма дешево – 80 рублей на наши деньги за вон ту зебру или машинку.

Гуляя по городу, наткнулись на интересные скульптуры.

Вот эту я бы так назвал. Мальчик девочке: «А ты на стенку писать не умеешь…»

И вот еще странная скульптура. Что хотел поведать миру автор?

А с этой скульптурой всё понятно. Любовь…

Ходим по городу. Наблюдаем за местными жителями. Вот грустит за окном девушка.

Идем в направлении нашего теплохода. Но время еще есть – зачем сидеть в каюте или шататься по палубам?

Я вижу вдалеке, на возвышении красивый собор.

– Идем туда, посмотрим, быть может, он открыт? – предлагаю жене. – И вообще оттуда хороший снимок нашего «Ванюшки» должен получиться. – Пошли…

Поднимаемся наверх, мимо небольших деревянных домиков, по крутой дороге, выложенной булыжником. Подходим к Храму. Марина дергает дверь – заперто. Снова – увы? Но тут из машины, припаркованной недалеко от входа, выходит мужчина средних лет. Он спрашивает по-английски: – Вы хотите в туалет? – Нет… – несколько растерянно отвечает жена. – Нам бы посмотреть Храм. – Хорошо, я сейчас открою, уже собирался было уезжать, – улыбается местный священник.

Мы заходим внутрь. Красиво. Служитель церкви начинает рассказывать, я фотографирую. Церковь 18 века, здесь часто молятся о здравии рыбаков, ушедших в открытое море. Большая икона над алтарем тоже говорит об этом. Вот Иисус сходит с Небес на помощь терпящим бедствие.

А вот и рыбаки на плоту.

Красивые витражи…

Выходим из церкви, благодарим священника. Тот улыбается и говорит:

– Вы первые русские из Москвы, кто здесь был…

А внизу нас ждет «Ван Гог». Вот он, во всей красе.

Проходим контроль у приветливых норвежских пограничниц, лишь предъявляя карточку, что выдали нам на рецепции теплохода. – Бай! Бай! – улыбается мне розовощекая полненькая девушка в форме. – Пока пока! – в тон отвечаю я ей.

Настроение замечательное! Нам очень понравился этот норвежский город. Очень много позитивных впечатлений. Красиво, спокойно, всё для людей.

Поднимаемся по трапу. В каюте сразу тянет на сон – нагулялись от души!

Падаю и засыпаю. Но к завтраку встаю – пропустить столько вкусного не хочется. «Ван Гог» идет вдоль норвежского берега, ночью он выйдет в открытое море. Северное море. Все думали, что в разгар лета оно не столь сурово, не очень северное. Как же мы ошибались…