Читать книгу Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов - Анатолий Бернацкий - Страница 25

В 1921 году молодой журналист Эрнест Хемингуэй и его рыжеволосая супруга Элизабет Ричардсон (или просто Хэш) оказались в Париже. Несмотря на то что Хэш была на восемь лет старше Эрнеста, их связывало настолько крепкое и теплое чувство, что французская писательница Коллет не без зависти заявила, что «оба умрут в один день: настолько они патриархально, по-детски, невозможно счастливы!».

Они, жившие в трущобе на мизерные и нерегулярные журналистские заработки Эрнеста, все равно казались счастливыми и невинными детьми в мире парижской богемы, пропитанной самыми разными пороками.

Но особенно им было хорошо, когда они оказывались за городом или уезжали в пасхальные каникулы на юг Франции. В это время пляжи Лазурного Берега пустели, и Хэм и Хэш валялись на золотом песке совершенно голые, предаваясь любви в «ванне» из разогретого солнцем песка. Они чувствовали себя первобытными людьми, изгнанными из рая Адамом и Евой. И, видимо, опьяненные свободой и солнцем, они назвали своего сына Бэмби, так же как одного из героев рассказов Киплинга.

Но появление сына, помимо радости, привело к появлению серьезной дыры в бюджете молодой семьи. Эрнесту теперь приходилось не только работать с утроенной энергией, но и посвящать часть времени воспитанию ребенка. И Эрнест стал со временем тяготиться семейными узами, жизнь с Хэш потеряла очарование. Образ вечно погруженной в заботы жены поблек. Сказывалась и разница в возрасте. Хэш мечтала о доме, семейном уюте, Хэма же тянуло в дорогу, в путешествия. Ему до чертиков надоел Париж, душа запросила чего-то острого, экстравагантного, неизведанного.

И вот однажды друзья познакомили Хемингуэя с богатой и молодой особой – Полиной Пфейфер. Это была беззаботная, по-французски изящная женщина, с которой Эрнесту не только удалось очень быстро найти общий язык и оказаться рядом с ней в постели, но и стать ее мужем.

Новые брачные узы писателя затянулись всего на несколько лет. Блистательная Полина на поверку оказалась избалованной, неуступчивой и своенравной дамой. Более того, при всем своем богатстве она оказалась еще и прижимистой. Постепенно Полина превратилась в сухую, надменную даму, которую занимали только деньги и светские удовольствия. И хотя Пфейфер родила ему двоих сыновей, Хемингуэй тем не менее не смог выдержать золоченого семейного ада и сбежал в Африку.

Как почти всякий мужчина за сорок, Хэм все чаще заглядывался на молоденьких девиц. И вот однажды хорошенькая стервозная блондиночка Марта Гельхорн разбила узы второго брака писателя и заключила его в еще более тесные узы брака третьего. Однако очень быстро дала о себе знать разница в возрасте. Но теперь уже не постаревшему Хэму, а его молоденькой супруге хотелось путешествовать и веселиться. Это несоответствие желаний становилось причиной все чаще возникающих конфликтов. Но если Полина была изящна даже во время скандала, то Марта хорошими манерами не отличалась. Впрочем, даже не быт стал причиной развалившегося брака, а… чистота быта: Марта просто маниакально обожала чистоту, что, по мнению одного из психотерапевтов, говорило о ее скрытых садистских наклонностях. Хемингуэй же во время работы устраивал в доме форменный кавардак. И Марта не выдержала…

Таким образом, распался очередной брак Хемингуэя. Однако засидеться в холостяках Эрнесту не позволила голубоглазая блондинка Мэри Уэлш, с которой его связали узы четвертого, последнего брака. Мэри сочетала в себе преданность и домовитость Хэш, элегантность Полины, бойкость Марты. К тому же она искренне и глубоко любила Хемингуэя!

Однако в первые месяцы, казалось бы, счастливая и безмятежная супружеская жизнь неожиданно подверглась жестокому испытанию. Мэри забеременела, но беременность оказалась внематочной. Женщину срочно госпитализировали. Но, к несчастью, как раз в это время в больнице отсутствовал главный хирург, а практиканты не решались подступиться к умирающей. Наконец медсестра подошла к Хемингуэю и упавшим голосом сказала:

– Мужайтесь! Это судьба…

– Глупости! Судьбу можно изнасиловать, и тогда она, как и женщина, вам подчинится! – вскричал писатель и ворвался к жене в палату.

Он буквально заставил практикантов делать то, что требовалось делать в подобных случаях. И жизнь Мэри была спасена. Счастье Хемингуэя – тоже.