Читать книгу Против течения. Избранное - Анатолий Богатых - Страница 143

Бывает время – тайный молкнет зов,

последний отзвук замер, эхо мнимо, —

душа мертва, и нет звучащих слов,

и немота твоя неодолима.

О муки творчества – одним из многих жить

среди людей неблизких, но незримо,

таясь людей, с е б я в с е б е творить

и ждать свой день спокойно и сурово, —

немой тоске людских сердец явить

рождённое молчаньем Слово.

…Они приходят, подступая вплоть,

являясь к нам с привычным постоянством, —

и вечных снов ничем не побороть —

они минуют время и пространство.

Питаясь жизнью грубой и суровой,

нас держит здесь и не даёт пропасть

одно лишь ремесло, одно лишь слово —

нежданных рифм врачующая власть.

И женщины божественная плоть,

её души таинственной убранство,

тревожит нас. Не завещал Господь

смиренную аскезу христианства.

…Напрасны зов и жажда жизни новой!

Пьянит, царуя, радостная сласть, —

и этих снов желанные оковы,

и дум ночных – и тайных ритмов страсть…

…ужасен

был взгляд её,

был странен, дик, но ясен —

своё уродство сознающий взгляд…

С тех давних пор, как наш Творец отметил

её в толпе, когда горбом пометил, —

она одна, всегда одна; на свете

ей друга нет, ей мужа нет, а дети

лишь снятся ей, невинной. Я представил

её в тот миг (ведь жизнь – игра без правил),

когда случайно где-нибудь она,

лицом к лицу столкнувшись, горбуна

увидит вдруг. О, как оскорблена

своим подобьем будет… Жалкий прах!

пигмей, уродец с головой пророка

и со следами детского порока

в усталых, мутных, старческих чертах,

ещё живущий, но растленный прах!

И с отвращеньем, с ненавистью, с плачем,