Читать книгу Обезьяна с гранатой – 2 - Анатолий Дроздов - Страница 2

Голенище зацепилось за подъем стопы и не хотело слезать. Сергей нагнулся, чтобы стащить сапог.

– Я помогу!

Леа, придерживая руками тяжелый живот, попыталась встать на колени.

– Не смей! – рявкнул он. – Говорил уже!

Глаза Леа наполнились влагой. Она всхлипнула и выбежала из прихожей. Сергей вздохнул и, стащив, наконец, проклятый сапог, в сердцах зашвырнул его в угол. Сунув ноги в тапочки, он умылся и прошел в столовую. Слуга отодвинул стул и поклонился.

– Где Леа? – спросил Сергей, усаживаясь.

– Хозяйка сказала, что не хочет есть, – сообщил слуга.

Сергей вздохнул и придвинул миску. Спустя полчаса, почистив зубы, он прошел в спальню. Леа лежала, отвернувшись к стене и укрывшись одеялом с головой. Сергей разделся и осторожно примостился рядом. Она не отреагировала. Тогда он ласково погладил ее по плечу.

– Прости, зайка!

Ответом ему был всхлип.

– Я много работаю и прихожу домой голодный и злой, – продолжил он. – Поэтому могу сорваться и накричать. Не сердись. Ты же знаешь: я тебя люблю.

– Неправда! – вздохнула она.

– Правда, правда! – заверил он и в доказательство чмокнул ее в затылок.

– Вы ругаете меня и перестали ласкать в постели, – сказала она. – Раньше такого не было.

– Это из-за беременности, – сказал Сергей. – Тебе скоро рожать. Я не могу видеть, как ты с таким животом пытаешься встать на колени, чтобы стащить с меня сапоги. Из-за этого я не могу тебя ласкать, хотя мне хочется. На этом сроке нельзя.

– Вы просто меня разлюбили! – вздохнула Леа. – Нашли себе графиню или герцогиню. Потому и приходите поздно. А я всего лишь дочь писаря, – она снова всхлипнула.

Сергей вздохнул и отодвинулся. Продолжать дальше разговор не имело смысла – кончится еще большими слезами. Он лег на спину и сцепил руки на затылке. На душе было скверно. Как ни обидно осознавать, но Леа права. Год тому назад, влюбившись в хорошенькую служанку, Сергей решил, что обрел счастье. Хотел даже жениться. Канцлер запретил: брак с простолюдинкой ставил на карьере дворянина крест. Сергей даже немного обиделся. Время показало, что шеф прав. Трепетное и нежное существо, обожавшее стихи, каким в ту пору показалась ему Леа, очень скоро превратилось в мещаночку, погруженную в мелочные хозяйственные заботы. Дома Сергея ждали ванна, ужин и ласки в постели, но вместе с ними – и разговоры о ценах, нарядах и нечестных торговках. Став машери, Леа забыла о стихах. Сергей носил ей книги, Леа их брала и обещала прочесть, но почему-то забывала. Зато могла часами говорить о соседке, одолжившей щепотку соли и забывшей ее вернуть. Сергей понимал, что в свое время ошибся, идеализировав Леа, но отступать было поздно. Леа скоро родит, и он не сможет бросить ее с ребенком. Это подло…

Во власти невеселых дум он долго ворочался, не в силах заснуть, и забылся только к утру. На службу Сергей явился не выспавшимся и поэтому злым. У дверей кабинета его перехватил лакей в бело-голубой ливрее.

– Просили передать, ваше сиятельство! – сказал, с поклоном вручая письмо.

Сергей взял, зашел в кабинет и там сломал печать на желтоватой веленевой бумаге. Внутри оказалась одна строка: «Ее Императорское Высочество принцесса Флоранс приглашает графа Шрусбери посетить ее покои сегодня в восьмом часу вечера».

Сергей разорвал письмо в клочки и бросил их в корзину для мусора. Вот и у этой засвербело! Чуть ли не с первого дня в Киенне он получал письма от женщин, желающих завлечь красавца-графа в свои сети. Хотя Сергей не откликался на предложения, дамы не успокаивались. Их письма отличались неприкрытым бесстыдством. В сравнении с ними приглашение Флоранс выглядело более чем целомудренным. Может, не стоило рвать?

«Какая, на хрен, разница! – подумал Сергей. – Ясен пень, зачем бабе мужик!»

Успокоившись, он сел за стол и стал разбирать бумаги: донесения, письма, отчеты. В них дышала потаенная жизнь империи: непрочно сколоченной, раздираемой внешними и внутренними врагами, продажной и невежественной. И от того, какое решение примет по этим бумагам канцлер, зависели судьбы людей – их жизни, надежды и устремления. Обязанностью Сергея было предложить вариант.

К обеду глаза его покраснели, и за обеденный стол он сел хмурым.

– Не выспался? – спросил Хорхе, наполняя ему бокал.

Сергей кивнул.

– Отчего?

– Леа…

– Заболела? – встревожился канцлер.

– Хуже, – сморщился Сергей. – Стала звать меня на «вы». Говорит, что я разлюбил ее, плачет. Домой идти не хочется.

– Рассказывай! – велел Хорхе.

Все время, пока Сергей делился горем, канцлер не прекращал есть. Выглядел он при этом отрешенным, но Сергей не заблуждался на этот счет. Слушать Хорхе умел.

– Так! – сказал он, когда Сергей умолк. – Не ожидал, что ты такой идеалист. Я, конечно, догадывался, но чтоб настолько…

Сергей обиженно засопел.

– Леа – замечательная женщина, – как ни в чем не бывало, продолжил канцлер. – Красивая, умная и хозяйственная. Она могла сделать счастливым любого мужчину в империи, но ее угораздило влюбиться в мечтателя с Земли. Ты не в курсе, что в Киенне нет женщин, окончивших Кембридж? Думаешь, моя покойница баловала меня сонетами? Как бы не так! Точно так же ругала торговок, требовала посадить в тюрьму зловредных соседок и пилила меня, когда я отказывался, – Хорхе ухмыльнулся. – Тем не менее, слушая ее, я отдыхал душой. Ее обиды казались мелкими в сравнении с тем, что происходило на службе. В постели мы мирились, и я знал: Исабель обожает меня. Я мог доверить ей любую тайну. Она следила, чтобы я был сыт и тепло одет, просила не утруждать себя на службе. Теперь возвращаюсь в пустой дом, где меня ждет холодная постель, и долго ворочаюсь, пока усну, – Хорхе вздохнул. – Чего ты ждал от дочери писаря? Ты знаешь, в каких условиях она росла?

– Да.

– Сомневаюсь! – вздохнул Хорхе. – Отец Леа, Блез, получал два дуката в месяц и на эти деньги содержал семью. Он вырастил двух сыновей и дочь. Когда умерла жена, а Блез ослаб глазами, им с Леа грозила нищета. Сыновья Блеза не могли его содержать, поскольку сами перебиваются с хлеба на воду. По просьбе Блеза я взял Леа во дворец, где она работала служанкой за дукат в месяц. Ей приходилось экономить каждый медяк. И тут появляешься ты: весь из себя знатный, красивый и богатый. Девчонка, естественно, втрескалась. Ей выпала необыкновенная удача: ты ответил взаимностью и взял ее в машери. Сколько ты платишь ей?

– Десять дукатов в месяц.

– Лейтенант королевской гвардии получает пять. Я так понимаю, помимо платы ты содержишь Леа и ее отца?

Сергей кивнул.

– Конечно! – хмыкнул Хорхе. – Ты ведь можешь себе это позволить. Твое годовое жалованье составляет шестьсот дукатов, что равноценно доходу от приличного баронства. Не буду рассказывать, чего мне стоило его выбить, но денег ты не считаешь. А вот Леа – да. Она помнит прежнюю жизнь и боится потерять нынешнюю. Поэтому принимает близко к сердцу любой твой каприз. Любовь, как известно, преходяща. Ты можешь расторгнуть контракт и отправить ее к отцу, выплатив скромные отступные. Ты вправе не признать ее ребенка, тогда она лишится вспомоществования. Леа постоянно держит это в уме.

– Я не собираюсь этого делать! – возмутился Сергей.

– Откуда ей знать? Прежде ты целовал и гладил ее, говорил ласковые слова, а сейчас отворачиваешься. Она пытается тебе услужить, а ты на нее кричишь. Что она должна думать?

Сергей повесил голову.

– Есть два достойных выхода из ситуации, – продолжил Хорхе. – Первый. Если она тебе и впрямь надоела, расторгаешь контракт. Но отступные выплачиваешь не скромные, а как за службу в течение пяти лет. Это шестьсот дукатов в общей сложности, считая те, что Леа уже получила. Большие деньги даже для Киенны. Если к тому же признаешь ребенка, Леа обретет право на ренту. К такой богачке женихи встанут в очередь. Леа сможет выбирать. Она, конечно, не обрадуется, если ее бросят, но быстро утешится.

Сергей замотал головой.

– Не хочешь? Тогда второе. С этого дня ты потакаешь ей во всем. Хочет снимать сапоги – пусть снимает. Требует от тебя ласк – дай! И еще. Скажи ей, что в случае рождения сына подаришь сотню дукатов, если дочка – пятьдесят. Тем самым дашь ей понять, что признаешь ребенка.

– Почему не по сто за любого? – удивился Сергей.

– Потому что мальчик здесь ценится вдвое дороже. Скажешь: по сто, Леа заподозрит обман. А так поверит…

Вечером Сергей вернулся домой раньше обычного. Леа встретила его на пороге. Сергей сел в кресло и стал снимать сапоги. Голенище снова застряло. Он поднял взор на Леа.

– Помоги!

Она с готовностью подбежала и, встав на колени, стащила сапог.

– Спасибо! – поблагодарил Сергей.

В кухне он залез в приготовленную слугой ванну, и Леа, пыхтя, стала его намыливать. Он не возражал. Чистый и во всем свежем, он прошел в столовую, где вместе с Леа съел ужин. В спальню они отправились вместе. Там Сергей потребовал от любовницы снять платье и сорочку. Леа с готовностью подчинилась. Они улеглись в постель, и Сергей развернул ее к себе спинкой – по-иному с таким животом не получится. Помня о ее беременности, он ласкал ее сдержанно, но соскучившаяся по любви Леа стонала и вскрикивала.

– Ты сегодня такой хороший! – прошептала, когда он затих.

– По тебе соскучился, – соврал Сергей. – Решил: пока дитя в чреве, не стоит терять времени. После родов придется терпеть.

– Он так толкается! – улыбнулась Леа. – Просится наружу!

– Если родится сын, подарю тебе сотню дукатов, – сказал Сергей, ощущая себя заговорщиком. – За девочку – пятьдесят.

– Серж! Любимый!

Она обняла его за шею и стала покрывать поцелуями его лицо. «Хорхе, как всегда, прав! – подумал Сергей. – Но, боже, как противно!..»

Утром, однако, он встал отдохнувшим, и на службу явился в хорошем настроении. Работа спорилась, и Сергей, ставя на бумагах пометки, даже насвистывал. За этим занятием и застал его заглянувший в кабинет посыльный.

– Милорд канцлер требует вас к себе! – объявил с порога. – Немедленно!

– Зачем? – удивился Сергей.

– Не знаю! – пожал плечами посыльный. – У него Ее Императорское Высочество принцесса Флоранс. Сердитая…

«Так! – озаботился Сергей. – Кажется, дождь собирается…»

Подумав, он вывернул на ковер корзину с мусором и стал в нем рыться. Посыльный, выпучив глаза, следил за странным графом. Разбросав бумаги, Сергей нашел, что искал. Письма принесли сегодня; он бросил их в корзину, не вскрывая. Подмигнув посыльному, Сергей сунул находку в карман и отправился к Хорхе. Лакей распахнул перед ним двери. Сергей вздохнул и поправил шляпу. Ну, как в омут!

– Ваше высочество!

Шляпа подмела перьями пол. Сергей выпрямился и натолкнулся на пристальный взгляд…

О принцессе он знал мало. Старшая дочь короля, выданная замуж за сына короля Ингрии, она отбыла из Киенны еще до прибытия Сергея. Брак у Флоранс не задался: через десять месяцев после свадьбы мужа убили. Принцесса вернулась в Киенну, где поселилась в прежних покоях. Наверное, обзавелась придворными и воздыхателями – Сергей в это не вникал. Они с Флоранс существовали в разных измерениях. В одном воевали, служили и лили кровь, защищая с таким трудом сколоченную империю; в другом веселились и наслаждались жизнью. Пару раз Сергей видел принцессу издалека: стройная, изящная, затянутая в облегающее платье, она прошествовала мимо, не удостоив его даже кивком. Сергей по этому поводу переживать не стал: не больно-то хотелось.

Сегодня он впервые видел Флоранс вблизи. Хороша… Легкая фигура, прикрытая длинным, до пят платьем темно-синего бархата. Открытыми были только лицо и ладони принцессы, но Сергей почему-то сразу уверился, что остальное у нее такое же точеное и изящное. Присмотревшись, он заметил, что черты лица Флоранс не совсем правильные. Длинноватый подбородок, великоватый рот с пухлыми губами, нос с легкой горбинкой. Кожа смуглая даже для уроженки Киенны. Безупречными выглядели только глаза: огромные, редкого бирюзового цвета, и высокий лоб в обрамлении иссиня-черных волос. Странно, но все вместе это создавало необъяснимое очарование, заставившие сердце Сергея дрогнуть.

«Такой бутон и в этом навозе! – мысленно вздохнул он. – Не повезло девочке!»

О чем подумала Флоранс, он не знал, но начинать разговор принцесса не спешила. Стояла, разглядывая графа. В кабинете воцарилась неловкая пауза, и первым ее нарушил Хорхе.

– Граф! – сделал он строгое лицо. – Ее Императорское Высочество недовольны. Вы проигнорировали ее приглашение.

– А оно было? – с хорошо разыгранным недоумением спросил Сергей.

– Что вы хотите сказать? – спросила принцесса, и Сергей удивился ее голосу: мягкому, словно бархатистому, но в этот бархат был завернут металл. – Лакей заверил, что передал вам мое письмо. Он обманул?

– Думаю, что нет, – ответил Сергей.

– Тогда в чем дело?

– Я выбросил письмо, не читая.

– Почему? – нахмурилась принцесса.

– Видите ли, Ваше Императорское Высочество, – пустился в объяснения Сергей. – Каждый день я получаю послания с непристойными предложениями. Я их выбрасываю, не читая. Вот! – он достал из кармана выуженные из мусорки письма. – Можете взглянуть! Сегодня принесли.

Флоранс выхватила письма из его рук. Сломав печати, углубилась в чтение. Спустя минуту лицо ее залила краска, заметная даже сквозь смуглую кожу. «Надо же! – удивился Сергей. – Не разучилась краснеть».

Закончив читать, принцесса сунула письма в сумочку.

– Значит, – произнесла зловеще, – вы решили, что я написала вам нечто подобное?

– Нет! – покачал головой Сергей.

Она глянула недоуменно.

– Я просто не знал, что письмо от вас. Иначе прочел бы.

– На лакее была моя ливрея!

– Я не придворный, – сказал Сергей, – и не разбираюсь в ливреях. Прошу покорно извинить.

Он поклонился. Флоранс прикусила губу.

– Что ж! – сказала язвительно. – Если вы так недоступны, граф, я передаю приглашение лично. Сегодня вечером в восьмом часу я жду вас у себя. Извольте быть! Если не знаете, как меня найти, лакеи покажут!

Она гордо задрала подбородок и вышла.

– Не поверила ни одному твоему слову! – сказал Хорхе после того, как захлопнулась дверь.

– Наплевать! – отозвался Сергей.

– Ты в самом деле выбросил приглашение?

– Прочел и порвал.

– Зря, – не одобрил Хорхе. – В кружок принцессы мечтают попасть многие.

– Разумеется! – сказал Сергей. – Они – в члены ее кружка, она – в кружок их членов.

– Пошляк! – сморщился канцлер. – Между прочим, у Флоранс нет любовника. И не было.

– Да шо ви говорите?! – усмехнулся Сергей. – Откуда сведения? В спальне принцессы дежурили?

– Осел! – разозлился Хорхе. – Ты хотя бы для приличия вникал в жизнь двора! Закопался в своих бумагах. Это дворец! Здесь даже мышь, если проскользнет в чью-то спальню, назавтра станет предметом обсуждения. Что ты себе позволяешь? Сосунок! Думаешь жизнь просидеть за моей спиной? Мне шестьдесят три года! Если завтра умру, что станет с тобой? Кому будешь нужен?! Король стар и болен, а у Флоранс в гостиной каждый вечер сидит наследник. Он обожает старшую сестру. Ты собираешься заводить полезные знакомства или нет? Сколько можно учить? Слушай приказ! Сегодня же пойдешь к принцессе и постараешься ее очаровать! Ее и наследника! Понял?

– Да, милорд! – поклонился Сергей…

К Флоранс он явился с опозданием – из вредности. Скользнув в приоткрытую лакеем дверь, Сергей примостился на первом же свободном стуле и осмотрелся. В гостиной находилось человек двадцать, мужчины и женщины, и все, как определил Сергей, лет шестнадцати – восемнадцати. Скорее всего, пажи и фрейлины принцессы. Детский сад. Флоранс в ее двадцать два года, наверное, казалась этим юным созданиям умудренной жизнью дамой. О Сергее с его неполным тридцатником и говорить нечего: дедушка. Среди гостей обнаружился и наследник – тонкий юноша с едва заметным пушком на верхней губе. Он сидел рядом с сестрой, внимая разряженному придворному, который декламировал нечто заунывное.

Появление Сергея осталось незамеченным. Только Флоранс сверкнула гневным взором в его сторону. Сергей сделал вид, что не заметил. Плевать ему на ее гнев, как и на этих вертопрахов и бездельников! Какая от них польза? Только и умеют, что жрать и трахаться. Мусор, балласт, раковая опухоль на теле империи.

Для злости у Сергея были основания. После полудня пришла весть: убит курьер канцлера – третий в этом году. Курьера нашли неподалеку от Киенны, раздетого и обобранного до нитки – типа, пал от рук разбойников. Однако никто в ведомстве Хорхе заблуждался насчет истинных причин этой смерти. Так близко к столице разбойники не шалили. Заговорщики в очередной раз показали зубы. Перехваченное послание они не прочтут – зашифровано, но работа встанет на несколько дней. Курьеров нужно отправлять в сопровождении охраны, а это распыление сил и средств. У погибшего осталась семья…

Сергей почти не слушал чтеца. Что-то о любви и страданиях – неуклюжее и корявое. У Рея стихи хоть грамотные. Делом бы занялись! В пограничных частях не хватает офицеров. Показали бы себя вместо того, чтобы в приемных штаны протирать! Ингрийцы повадились ходить в набеги, требуется гонять горцев. Глядишь, и прониклись бы служением империи!

Чтец закончил декламировать и поклонился. Слушатели восторженно зааплодировали. Сергей скривился. Флоранс это заметила.

– Вам не понравились стихи Бастиана, граф?

– Да! – подтвердил Сергей, вставая.

Десятки глаз уставились на него с осуждением.

– Почему?

– Один поэт на моей родине как-то сказал: «Я допускаю, что стихи могут быть без ритма, я допускаю, что стихи могут быть без рифмы, я допускаю, что стихи могут быть без смысла, но нельзя, чтобы все сразу в одном стихотворении».

Бастиан покраснел и шлепнулся на стул.

– Вы хотите сказать, граф, – нахмурилась принцесса, – что знаете стихи лучше?

– Разумеется, Ваше Высочество.

– Прочтите!

Сергей помедлил. Чем их пронять?

Последнюю строчку Сергей сознательно изменил: нечего развешивать любовные сопли! Когда он кончил читать, в гостиной воцарилась тишина. Присутствующие смотрели в пол. Первой опомнилась хозяйка.

– Это вы сочинили?

– Нет, Ваше Высочество! Великий поэт страны, где я жил. Его звали Вильям Шекспир.

– Так это не о Киенне? – обрадовался наследник.

– Да, Ваше Высочество! – подтвердил Сергей. «Хотя чем Киенна лучше Англии времен Елизаветы?» – добавил мысленно.

– Какие еще стихи Шекспира вы знаете?

– Вообще-то он сочинял пьесы, – ответил Сергей. – Очень хорошие. Я видел их на сцене.

– С ними можно ознакомиться?

– Стоит только пожелать.

– Желаем! – сказал принц.

– Тогда подождите, ваше высочество! Я скоро!

Выбравшись из гостиной, Сергей прошел коридором в крыло канцлера и спустился в подвал. Как-то он обнаружил там груды книг – провалившийся проект Миссии. По чьей-то «светлой» идее на Земле перевели на общеимперский произведения земных классиков, издав их на Гее. Только не подумали, что на Гее некому это читать. Другая жизнь, интересы… Книги мертвым грузом осели в подвале. Сергей как-то забрел сюда и запомнил, что Шекспир здесь встречался.

Подсвечивая себе экраном комма, он порылся в стопках и вытащил томик в кожаной обложке. «Ромео и Джульетта»… «Гамлет» или «Макбет» пришлись бы более к месту, но перебирать пыльную груду желания не было. Сойдет! Сергей смахнул пыль с обложки и пошел обратно.

– Вот! – сказал, вручая томик принцессе.

– О чем пьеса? – заинтересовалась Флоранс.

– О любви.

– Замечательно! – обрадовалась она. – Читайте!

– Я? – удивился Сергей.

– Конечно! – подтвердила она. – Кто же еще? Вы ведь хвалили Шекспира!

«Попал!» – подумал Сергей…

К концу второго акта голос его захрипел, и изящная ручка, затянутая в темно-синий бархат, поставила перед ним кубок с вином.

– Нет, Ваше Императорское Высочество! – возразил Сергей. – Я голоден и опьянею. Язык станет заплетаться. Может, перенести читку на завтра?

– Мы хотели бы дослушать! – возразил принц. Придворные дружно закивали. – Мы лучше подождем, пока вас накормят. Что у нас есть на кухне, Жюль?

– Ужин еще готовится, – доложил лакей. – Разве что печенье.

– Молоко найдется? – спросил Сергей.

Лакей кивнул. Принц улыбнулся, а придворные, как по команде, захихикали. Взрослые люди не пьют молока. Чудит граф!

– Пусть его вскипятят! – сказал Сергей. – И не забудьте мед…

Жюль явился скоро. Он поставил перед Сергеем поднос с исходящим паром кувшином, кубком и вазочками. Сергей зачерпнул ложкой густой мед, плюхнул его в кубок и залил молоком, с удовлетворением заметив, как в кубок скользнула жирная пенка. Размешав, он пригубил и нашел, что это хорошо. Всем своим видом демонстрируя несравненное удовольствие, Сергей ел печенье, запивая его горячим молоком с медом. Осушив кубок, он сделал себе вторую порцию.

– Можно? – раздалось над ухом, и знакомая ручка в синем бархате схватила кубок.

– Вкусно! – заметила Флоранс, отпив. – Очень!

– Гм! – заметил принц. – А мне можно попробовать?

Сестра поднесла ему кубок. Наследник отпил, покатал жидкость во рту и приложился снова. Хорошенькая фрейлина, сидевшая рядом с принцем, не сводила с него глаз. Принц ополовинил кубок и протянул ей. Она радостно схватила.

«Ага!» – подумал Сергей.

– Очень вкусно! – прощебетала фрейлина, допив молоко.

– Нам! Можно и нам? – заговорили вокруг.

Жюля погнали на кухню, и скоро в гостиной наслаждались диковинным для Геи напитком. Сергей наблюдал за этим, посмеиваясь. Дети! Избалованные, чванливые, но все же дети. Пьют жадно, оставляя на губах следы от молока, облизывают их или вытирают рукавами. Сергей достал из кармана шелковый платок и промокнул губы. И почти сразу рядом возникла знакомая ручка.

– Вы позволите, граф?

Сергей протянул ей платок. Флоранс промокнула губы и рассеянно сунула платочек в рукав платья. «Вот так и грабят трудящихся!» – мысленно хмыкнул Сергей. Возмущаться, однако, не стал. Если принцессе не хватает платков…

Чтение затянулось за полночь. Сергей увлекся, с выражением произносил монологи действующих лиц и по горевшим глазам наследника и придворных видел, что пьеса нравится. Когда чтение завершилось, все зааплодировали. Заждавшиеся лакеи подали ужин. Публика расселась за столом и стала поглощать яства. Хватая с блюд мясо руками, пажи и фрейлины рвали его зубами, жевали, сопя и чавкая, а жирные руки вытирали о ломти хлеба. Сергей подозвал Жюля.

– У вас есть вилки?

– Да, ваше сиятельство! – ответил лакей. – Мы достаем ими мясо из котлов.

– Принеси самую маленькую!

Вилка оказалась двузубой и увесистой, но Сергей решил, что сойдет. Подцепив кус тушеной телятины, он положил его себе на тарелку и стал есть, отрезая по кусочку. Спустя короткое время он заметил, что за столом стихло. Сергей поднял взор. Все, не отрываясь, смотрели на него.

– Вы умеете удивлять, граф! – сказала Флоранс. – Где вы научились так есть?

– На моей родине.

– Почему вилкой?

– Руки не пачкаются! – показал ладони Сергей. – К тому же мясо бывает горячим, можно обжечься.

– Я хочу попробовать! – загорелся принц.

Жюль принес ему вилку. Наследник воткнул ее в кус мяса и взмахнул кинжалом. Отделенный кусок, скользнув по подливе, взмыл в воздух и шлепнулся в кубок одного из придворных, обдав того винными брызгами. Паж испуганно вскрикнул. Присутствующие взорвались хохотом. Принц побагровел.

– Вы позволите, Ваше Высочество?

Сергей встал и подошел к наследнику.

– Меня учили этому долго. Ничего удивительного, что у вас не получилось. Надо вот так!

Взяв в свои руки ладони принца с зажатыми в них вилкой и ножом, он стал показывать. Вместе они отрезали несколько кусков, которые наследник немедленно скормил хорошенькой фрейлине. Та зубками стаскивала мясо с вилки, довольно при этом улыбаясь. Остальные фрейлины смотрели на нее с завистью.

– Научите и меня, граф! – попросила Флоранс.

Сергей, прихватив по пути свою вилку, перешел к ней. Взяв ручки принцессы в свои, он принялся нарезать мясо, и, увлекшись, накрошил целую груду.

– Теперь это нужно съесть! – объявила Флоранс. – Поскольку я забрала вашу вилку, граф, то обязана вас кормить. Подсаживайтесь ко мне!

Сергей подтащил стул. Она цепляла на зубья вилки ломтики и вкладывала их ему в рот, после чего брала себе. Удивительно, но Сергею это понравилось. Он скосил взгляд на сотрапезников и обнаружил, что пажи посматривают на него с завистью, фрейлины – заинтересованно.

– У меня есть предложение, – сказала Флоранс после того, как со стола прибрали. – Граф Шрусбери прочел нам замечательную пьесу. Через месяц у Его Императорского Величества день рождения. Я предлагаю подарить ему представление – «Ромео и Джульетта».

За столом радостно зашумели.

– Мы не умеем ставить пьесы, поэтому попросим графа Шрусбери помочь. Согласны?

Присутствующие зааплодировали. «Попался!» – подумал Сергей.

– Завтра мы распределим роли. Сегодня поздно, и все устали. Спокойной ночи, леди и лорды!

Пажи и фрейлины встали и, радостно гомоня, стали расходиться. Наследник, взяв за руку хорошенькую фрейлину, повлек ее за собой.

– Задержитесь! – шепнула Флоранс Сергею.

Он подчинился. Когда гостиная опустела, принцесса повернулась к нему.

– Хочу вас попросить. Те письма, что вы получаете от женщин… Передавайте их мне!

– Зачем? – удивился он.

– Сегодня две знатные дамы получили предписание покинуть столицу. Это те, кто направили вам гнусные предложения. Я не намерена поощрять разврат!

«Гляди-ка ты!» – удивился Сергей.

– Как скажете, Ваше Высочество!

Она протянула ему руку. Сергей коснулся губами ее запястья. Показалось ему это или нет, но в этот миг ее пальчики дрогнули…