Читать книгу Рагуза. Гроза ядранского моря - Анатолий Дубровный - Страница 2

К Бокка, проливу, ведущему в Котторскую бухту, Лера вывела галеон и сопровождающую его «Чёрную каракатицу» с той стороны, с какой вход в залив при дующем сейчас ветре был наиболее безопасен. Кроме того, что Лера пользовалась навигационными приборами капитана галеона (надо сказать – очень хорошими приборами), ориентировалась она и по картам, найденным в каюте капитана, тоже хорошим и подробным картам. Лера рассчитала так, а может, так получилось, что мимо крепости на острове Мамула корабли прошли в предутреннем тумане, подгоняемые слабым ветерком. Большой горный массив Ловчен не давал Юго здесь разгуляться, поэтому Бокка прошли без происшествий. Хотя затруднений при прохождении заливов Херцег и Тиват не было, до пролива Вериге добрались только во второй половине дня. Стражники крепости Вериге, поднявшиеся на борт корабля, увидев малочисленность команды и её состояние (многие матросы были ранены), особых препятствий не чинили, их только удивил капитан этого корабля, уж очень он был юн! Поскольку пошлину надо было платить в порту, а единственный порт, где могли швартоваться такие большие корабли, как галеон, был Коттор, то и с этим проблем не было. Оставив по левому борту Госпру-од-Шкрпьелу (на церковь богородицы, заступницы моряков, истово крестились все, кроме Винь и Линь), к вечеру были у пирса Коттора. Хотя визиты больших кораблей в Котторе не были редкостью, появление галеона вызвало интерес горожан и собрало толпу зевак. На пристань вышли не только простолюдины, но и некоторые нобили, в том числе и князь (его титул на латыни был «prior» или «comes», это была выборная должность). Лера, как капитан, спустилась к столь влиятельным господам и объяснила появление «Чёрной каракатицы» и «Синко Льямас» (так назывался галеон):

– Мы, честные моряки, повстречались в море с пиратами, захватившими это испанское судно. Нам пришлось вступить с ними в схватку, из которой мы вышли победителями. Но поскольку экипаж галеона погиб, то я считаю этот корабль, отбитый у пиратов, своим трофеем.

– А где ваш корабль, уважаемая госпожа? Или вы хотите сказать, что «Чёрная каракатица», это и есть ваш корабль? Но насколько мне известно – это корабль Дорматора, пирата, за голову которого… – один из нобилей сделал вид, что поинтересуется судьбой известного пирата, которого разыскивают все правители прибрежных городов, что не мешало им вести с ним дела. Лера со слезой в голосе (это у неё получилось непроизвольно при воспоминании о её любимом ботике, который в данном случае и стал кораблём) ответила:

– Мой бедный кораблик погиб при столкновении, и нам пришлось, спасая свои жизни, сразиться с пиратами! Мой бедный, бедный кораблик! А где разыскиваемый вами пират, за голову которого назначена награда в две тысячи цехинов? Влахо, предъяви уважаемым патрициям голову.

Обернувшись, Лера щёлкнула пальцами, и спустившийся с корабля Влахо (за Лерой уже стояли Мирко, Жданко и ещё с десяток моряков, явно пиратской наружности) вытряхнул к ногам патрициев Коттора кожаный мешок, из которого со стуком выпали две головы. Лера, показав рукой на эти головы, сказала:

– Вот пиратский капитан Дорматор и его первый помощник, есть ли тут тот, кто сможет их опознать?

– Вы хотите сказать, что вы… – растерянно начал князь Коттора. Лера пришла ему на помощь, чуть поклонившись, она представилась и пояснила:

– Капитан Валерия Бегич, именно я! Я победила страшного пирата в неравной схватке! Я и никто другой, о чём могут засвидетельствовать Мирко Држезич, Жданко Сабович и Влахо Мранчич. И другие, не менее уважаемые моряки из моей команды, могут подтвердить, что именно я и никто другой смогла прекратить бесчинства этого пирата! Вот привезла свой трофей в славный город Коттор, очень надеюсь, что мне выплатят вознаграждение!

– Э-э-э… – растерялся князь и начал оправдываться: – В данный момент город не располагает такой суммой. И вообще, награду назначила Венеция, я незамедлительно пошлю за венецианским консулом!

– Пошлите, как можно более незамедлительно пошлите, – слегка склонив голову, сказала Лера и добавила: – Думаю, он очень обрадуется такому подарку.

Послали за венецианским консулом, он должен был скоро прийти, Коттор не такой уж и большой город. А пока ждали консула, князь поинтересовался, что госпожа капитан намерена делать с галеоном? Лера сделала вид, что задумалась, потом сообщила, что хочет его продать, так как это очень большой корабль и его дорого содержать. Эти слова Леры заинтересовали не только присутствующих нобилей, но и самого князя. Пока обсуждалось предложение Леры, пришёл венецианский консул, пришёл не сам, а с тремя секретарями и охраной, он долго рассматривал голову Дорматора, после чего заявил, что у него тут нет таких денег, но он готов выдать вексель на требуемую сумму. В этот момент на палубе галеона появилась Франческа Паоло в сопровождении Винь и Линь. К спускающимся по трапу девушкам сразу бросился венецианский консул с вопросом «А где сеньор Паоло?». На что Франческа ответила:

– Отец погиб во время нападения пиратов на галеон.

– А вы, сеньора, пленница? Я готов внести за вас выкуп…

– Если он не превышает сумму, имеющуюся в вашем распоряжении, – ехидно заметила Лера, вклинившаяся между Франческой и консулом. Ему девушка напомнила: – Сначала вексель выпишите, на две тысячи цехинов, а уже потом говорите о выкупе.

– Так сеньора Паоло ваша пленница? – опешил консул, Лера отрицательно покачала головой:

– Нет, она моя гостья, и я пообещала отвезти её в Венецию, но сначала мне надо подремонтировать мой корабль. А денег у меня нет, продать галеон сразу не получится, поэтому я буду очень благодарна вам, если вы часть полагающейся мне награды внесёте монетами. Судя по тому, что вы предложили ссудить Франческу деньгами для выкупа, они у вас есть.

– Лера, ты закончила переговоры и уладила всё необходимое? Я бы хотела отдохнуть, меня утомила морская качка, – чуть капризно произнесла Франческа, Лера ей ответила:

– Ческа, я тоже устала и хочу отдохнуть, но, видишь ли, этот господин меня задерживает, платить не хочет! – Лера капризно, точно так же, как до этого Франческа, надула губки и показала на консула, тот смутился. Судя по тому, как эти девушки обращались друг к другу, они довольно близкие подруги, и обвинить девушку-капитана в пиратстве вряд ли удастся, а консул именно это намеревался сделать, представив это причиной невыплаты награды. Может, эта девушка и капитан (а может, просто подставное лицо), а вот команды этих двух кораблей – точно пираты! О некоторых из них это точно известно! Консул оглянулся, там несколько нобилей и князь активно обсуждали условия купли-продажи (попросту говоря – яростно торговались) с безбородым мужчиной, которого эта девица представила как своего помощника и которому поручила уладить коммерческие вопросы и бородатым гигантом, как знал консул – боцманом на «Чёрной каракатице». В том, что с пиратами торговался сам князь Коттора, ничего удивительного не было, князь – это была выборная должность, и он избирался из нобилей города всего на год, то почему бы не воспользоваться своим временным преимуществом? Два нобиля, которых отодвинули в сторону их более удачливые товарищи, подхватив под руки эту юную пиратку и её подругу (судя по-всему, госпожа Паоло действительно не была пленницей) повели их к городским «морским» воротам. Консулу ничего не оставалось, как последовать следом на некотором отдалении, так как между ним, госпожой Франческой и её пиратской подругой весьма решительно вклинились две желтокожие девушки. Равнодушно пройдя мимо позорного столба, к которому был привязан какой-то несчастный, девушки со своим сопровождающими вышли на площадь к собору Святого Трифона, но девушек повели не в собор, а к одной из гостиниц, как знал консул, принадлежащей одному из нобилей, сопровождавших девушек. Консул, так и не сумевший поговорить с Франческой Паоло, вздохнул – эти местные нобили своей выгоды не упустят, хотя… если бы это было в Венеции, то консул повёл бы девушек к гостинице, ему принадлежащей.

Гостиница была маленькая, но довольно уютная, но самое главное, что здесь было – это мыльня с большой бочкой, служившей бассейном, куда и забрались все девушки. Блаженствуя в горячей воде, Франческа говорила:

– В цивилизованных странах на севере мыться не принято вообще. Может, потому что там холодно? Хотя… есть там такая совершенно дикая страна – Московия, так там моются каждую неделю, не просто моются, это особый ритуал, называемый там – банья! Жители той страны там бьют друг друга вениками, и это не наказание, они от этого получают удовольствие! Не могу понять – что это за удовольствие, когда тебя бьют! Да ещё веником! А воду льют на раскалённые камни и в этом пару моются! Не проще ли было вот так – нагреть воду в бочке.

Поскольку разговор вёлся на испанском и сёстры Сунь понимали о чём идёт речь, то Линь вмешалась, рассказав о том, как моются в её стране:

– У нас тоже моются в бочке, только не такой большой. Воду нагревают, опуская в бочку раскалённые камни. Может, там, в Московии, тоже так делают? Мы с отцом там не были, до Венеции мы добирались через Хинд, Парс и Турцию. Но нам рассказывали об этом странном обычае, там после того как побьют друг друга веником, наверное, чтоб боль после избиения унять, прыгают в озеро, у которого эта банья и стоит. А этими раскалёнными камнями может, они там так воду греют? Прямо в озере? А пар в банье делают, чтоб было не видно – кто, кого веником бьёт?

– Ну что с них взять, действительно северные варвары, – фыркнула Франческа и пояснила, почему она так считает: – Одни вообще не моются, а другие, чтоб помыться, греют целое озеро! А вот у нас не только бочки, но и ванны есть, правда, не такие как у древних, у них были бассейны, где могли мыться сразу сто человек!

В гостинице девушки заняли весь верхний третий этаж, обе комнаты. Комнаты были не очень большие, сопоставимы по размерам с капитанской каютой на испанском галеоне, но здесь не качало. В одной из комнат разместились Лера и Франческа, в другой сёстры Сунь. С галеона принесли вещи девушек, в основном это были вещи Франчески, у Линь и Винь было всего несколько костюмов, большая сумка и несколько сумок поменьше, а у Леры вообще ничего не было. Вот поэтому на следующее утро решили отправиться за покупками, но сразу это сделать не удалось.

К Франческе заявился венецианский консул в сопровождении нескольких секретарей и своей супруги, а к Лере пришли Мирко, Жданко, Влахо и ещё с десяток моряков с «Чёрной каракатицы». Мирко доложил, что о продаже галеона с властями Коттора успешно сговорились. Пушки будут проданы отдельно от корабля, конечно, тяжёлые пушки тоже придётся продать, а вот большие карронады есть смысл оставить себе. Всего будет выручено почти пятьдесят тысяч цехинов, с тем, что взяли добычей на галеоне, это будет около шестидесяти тысяч. О награде за голову Дорматора разговора не было, экипаж корабля решил, что это добыча их нового капитана, об этом сообщил Лере Жданко, он же рассказал, какая доля причитается ей как капитану:

– Капитан получает пятую часть, кроме этого, две пятых всей добычи получает корабль.

– Это как? – удивилась Лера, Жданко пояснил:

– Эти деньги идут на починку корабля, закупку припасов, в том числе и пушек, портовые сборы и подобные траты, распоряжается этим деньгами капитан, а поскольку вы, Лера, наш капитан, то…

– Понятно, – кивнула девушка. Из дальнейшего разговора стало известно, что двое из очень сократившейся команды решили сойти на берег, то есть совсем покинуть корабль. С учётом потерь при атаке галеона команда «Чёрной каракатицы» сократилась больше чем вдвое. На «Каракатице» осталось столько людей, что едва хватило для управления парусами, ведь часть команды была на галеоне. На вопрос Леры – почему так получилось, ведь там, в море, она видела, что на «Каракатице» людей осталось больше, чем перешло на галеон, Жданко ответил так:

– Тогда с Влахо остались те, кто ничего не имел против вас. А вот несогласные с тем, что вы стали капитаном… в общем, с ними разобрались до прихода в Коттор, они возражать уже не будут и никому ничего не расскажут, разве что – морскому хозяину. Вот я и те, кто остались, интересуемся: какие будут ваши планы?

Моряки, все, кроме Мирко, напряжённо ожидали ответа. Среди них не было никого, кто способен вести корабль, нет, управлять парусами – это они все умели, а именно прокладывать курс в море, когда не видно берегов. Девушка и её друг показали, что они это могут делать. Но если Лера уйдёт, полученные деньги ей это позволяли, то уйдёт и Мирко, то есть корабль останется без капитана и штурмана. Можно, конечно, найти нового капитана, но как он себя поведёт… тем более что потери команды надо восполнить, а набирать матросов – это обязанность капитана. Новый капитан может набрать своих людей и начать избавляться от тех, кто ходил на «Каракатице» раньше. Лера посмотрела на Мирко, тот ободряюще кивнул, и девушка решительно сказала:

– Сделаем так, ты, Влахо, возьмёшь себе в помощь несколько людей и внимательно осмотрите нашу «Чайку». Да, именно так теперь будет называться наш корабль – «Белая чайка» прежнее название мне совсем не нравится, какое-то оно уж очень мрачное. Когда осмотрите, Влахо, доложишь, какие работы требуются, чтоб привести её в порядок. Особое внимание удели днищу, Мирко мне сказал, что такой кораблик должен быстро ходить, а это у него не получается, возможно, днище уже хорошо обросло. Неплохо было бы его медью, как у турок, обшить. Я хочу, чтоб моя «Чайка» летала, а не ползала, как каракатица! Жданко и Мирко, вы займётесь подбором моряков, я потом с вами посмотрю на желающих ходить под моей командой и решим – кого брать. Да, те пушки, что присмотрели, перетащите с галеона на «Чайку», а то потом, когда там будут котторцы, купившие корабль, мы ничего взять не сможем, – под общий смех закончила Лера. Пришедшие к своему вроде как капитану, а вроде как ещё и не капитану моряки повеселели, девушка, несмотря на свою молодость, показала, что она достойна быть капитаном, а то, что палубной командой управлять ещё не может – так это дело наживное. Жданко поинтересовался, что капитан сейчас намерена делать, ответ девушки вызвал новые улыбки. Лера сказала:

– А сейчас я по лавкам пойду, мне одеться надо, а то как-то неприлично – я капитан, а у меня всего одна рубаха и штаны! Мятые и рваные, ну разве может капитан так ходить? К тому же мне надо венецианского консула от Франчески отогнать.

Лера поднялась и вышла, за ней вышли две желтокожие девушки, которые молча стояли у неё за спиной. Жданко поинтересовался у Мирко, не надо ли капитану выделить сопровождающих, на что получил такой ответ:

– Ждан, ты же видел, она не робкого десятка, к тому же она с саблей, а как она ею владеет, ты видел.

– Но всё же мне неспокойно, о том, что она получила немаленькую сумму от венецианцев, слухи уже поползли. С виду наша Лера совсем девчушка, а тут разная публика, хотя эти ребята работают ночью, но могут решить, что наш капитан лёгкая добыча, и нападут днём. Всё же пошлю я парочку абордажников, пусть присмотрят за нашим капитаном, жалко её потерять по-глупому, ведь толковая девочка!

Мирко согласно кивнул, присмотреть за Лерой не помешает, действительно – мало ли что? А ещё его порадовало то, как о ней сказал Жданко – наша Лера! Это говорит о том, что девочку приняли как свою!

– И всё же, я вам настоятельно рекомендую принять моё приглашение! В консульстве абсолютно безопасно, и вы сможете отправиться в Венецию с ближайшей оказией, – уговаривал венецианский консул Франческу, как поняла Лера уже по второму кругу, а может и по третьему. Франческа задумчиво крутила локон и ничего не отвечала, только кивала, чем ещё больше раззадоривала консула. Увидев вошедшую Леру, Франческа обрадованно у неё спросила:

– Лера, когда ты собираешься плыть в Венецию?

– Ческа, плыть – это значит, что я туда сама поплыву. Как бы я ни старалась, отсюда до Венеции мне доплыть не удастся. Мы туда пойдём на моей «Чайке», так называется мой корабль – «Белая чайка». Нравится название? Вот мне тоже нравится! – ответила Лера Франческе. После чего спросила у консула: – Вы принесли чек? А то, знаете ли, мне нужно свой корабль ещё отремонтировать, а это время. А чем быстрее я отремонтирую свой корабль, тем быстрее появится оказия, о которой вы изволили тут упомянуть.

Венецианский консул тяжело вздохнул и обернулся к одному из своих секретарей, тот из толстой кожаной папки достал большой лист бумаги, украшенный несколькими печатями. Лера взяла и внимательно изучила все надписи, подписи и печати, кивнув внимательно смотревшему на неё консулу, передала вексель Линь, та спрятала бумагу в свою сумку. Лера поклонилась консулу, после чего взяла под руку Франческу и обе девушки вышли, вслед за ними вышла жена консула в сопровождении двух охранников. Консул повернулся к своему секретарю, который подавал девушке вексель:

– Энрике, вы тоже обратили внимание?…

– Да, экселенц, она не просто его читала, она проверяла печати и подписи. Мало того, что она знакома с такими документами, она знает, кто их имеет право подписывать. Могу точно сказать, что подпись дожа ей знакома. Мы думали – это подставное лицо, а настоящий капитан кто-то другой, но… я был свидетелем её разговора с теми моряками, что сюда приходили. Сами понимаете, я не мог услышать всё, но того, что я узнал, вполне достаточно. Эта молоденькая девушка действительно их капитан! Вы говорили, что госпоже Паоло стоит подождать оказии, чтоб вернуться в Венецию, а она поплывёт именно на корабле этой девицы-капитана. Думаю, нам самим следует воспользоваться такой оказией и отправить с ней какой-нибудь груз, хоть бы дипломатическую почту, или… это и отправим, только для сохранности засолить надо будет. Сопровождать её буду я. К этой девице стоит хорошо присмотреться, она не та, за кого себя выдаёт.

Консул кивнул, принимая решения этого человека, выдающего себя за одного из секретарей и обращающегося к консулу почтительно – экселенц, но при этом имеющего полномочия большие чем сам консул! Этот человек, Энрике Скорца, был эмиссаром тайной службы совета десяти! Его указания были обязательны к исполнению, их консул не мог ни отменить, ни оспорить.

Лера и Франческа в сопровождении жены консула прошлись по лавкам, рекомендованным этой женщиной. Лавки торговали совсем не дешёвыми, но добротными и красивыми вещами. Покупала в основном Лера, у Франчески необходимые вещи и так были (хотя она тоже кое-что прикупила, какая же женщина откажется от покупки!), жена консула купила только несколько украшений. Когда Лера направилась в оружейную лавку и стала там выбирать себе различное оружие, жене консула стало скучно и она, попрощавшись, удалилась. Вместе с ней ушли и её охранники. Франческу тоже не интересовали подобные вещи, но она поинтересовалась, зачем Лера покупает себе ещё две сабли. Ведь одна же у неё есть. Лера пояснила:

– Та, что у меня, скорее не сабля, а шпага, пусть она и изогнута на конце. Для абордажного боя она не совсем годится, там надо не фехтовать, а наносить эффективные удары и делать это как можно быстрее. Мне повезло в том поединки с Дорматором, если бы он сразу атаковал так, как это надо делать, то я со своей шпагой проиграла бы. А он решил покрасоваться, за что и поплатился. Вот я и хочу сейчас купить такое оружие, с которым смогу драться на равных с любым противником. Саблю по руке не просто выбрать, но я нашла себе такую, вернее, такие. Видишь, они совершенно одинаковые, это парные клинки. Меня учили такому бою… ну, умею я сразу двумя махать. К клинкам я выбрала ещё четыре кинжала, видишь, вот они, ими можно не только драться врукопашную, но и метать их. Нет, я не умею, но думаю, меня научат. Ну и пистолеты, вот четыре штуки, небольшие и лёгкие, но при этом двуствольные, то есть на восемь выстрелов. Да, из них далеко стрелять не получится, но для абордажной схватки на палубе корабля – самое то!

– Лера! Ты собираешься участвовать в абордажных схватках! – в ужасе воскликнула Франческа, её подруга вздохнула:

– Придётся, поэтому я хочу быть готовой ко всяким неожиданностям.

– Тогда возьми вот эту кирасу, у солдат на галеоне были похожие, или хотя бы вон ту кольчугу. Это ведь хорошая защита от…

– Нет, не хорошая, – возразила Лера и пояснила, почему это не так: – Ты же сама говоришь – у солдат на галеоне были кирасы, но это им не помогло – корабль захватили (о своей роли в захвате галеона Лера умолчала). Кираса только создаёт видимость защиты, но при этом мешает двигаться, недаром же пираты идут на абордаж в рубашках или вообще голыми по пояс. В кирасе может быть только капитан пиратов и ещё кто-нибудь из его офицеров, но они в абордаже участия не принимают. Кираса сковывает движения, а если в ней ещё и за борт вывалишься… это верная смерть, потому что не выплывешь! Кольчуга ненамного легче кирасы, а защищает хуже. Лучше всего кожаный колет, от прямого удара он не защитит, а вот от скользящего уберечь может. Да и сбросить его просто, когда за борт упадёшь, вот потому я купила таких несколько. Почему несколько? Если один порвался или запачкался, то можно другой надеть и выглядеть нарядно. Я же должна хорошо выглядеть, ведь я капитан!

Сделав необходимые покупки и отправив их с посыльным в гостиницу (не таскать же самим такую тяжесть), девушки устроились в небольшом ресторанчике, именно городском ресторанчике, а не в таверне или другом подобном заведении, какие во множестве расположены у порта. Лера и Франческа проголодались и, заказав себе поздний обед (или ужин, так как уже начинало темнеть), продолжили беседу, в ней приняли участие и сёстры Сунь, все четверо сидели за столиком, вынесенным на улицу. Девушки, увлечённые беседой, не обратили внимания на трёх мужчин, наблюдавших за ними из узкого переулка. Одетые как обычные горожане, эти мужчины были вооружены не только саблями, но и пистолетами, что было очень необычно для жителей Коттора. Один из этих мужчин говорил вполголоса:

– Эти девки накупили себе обновок на сотню дукатов! Эта, которая капитан, сегодня должна была получить вексель от венецианца. В банк они не заходили, значит, вексель должен быть при ней. Не думаю, что вексель на неё выписан, скорее всего, на предъявителя. Да и звонкая монета у них должна быть, вон какие кошельки привязаны к поясу у обеих!

– Слушая, Рябой, а если вексель всё же именной? Что делать будем? – спросил один из мужчин. Рябой, он действительно был рябой, хохотнув, ответил:

– А мы, скорее всего, их убивать не будем, мы их скрутим и унесём, охраны-то у них нет, а сами они, скорее всего, ничего не смогут сделать, только надо будет всё быстро провернуть, чтоб визга не было. Отнесём их на мельницу, через три дня, скорее всего, они нам готовы будут сами всё отдать, кроме их девичьей чести, так как этого у них уже не будет! Честь мы у них сразу отберём, такими красавицами грех не попользоваться!

– А эти две, в синее одетые, с ними что делать будем? – поинтересовался третий мужчина, Рябой ответил:

– Это, скорее всего, служанки, с них взять нечего, будем кончать на месте, зачем лишний груз тащить? Или ты хочешь с одной из узкоглазых поразвлечься? Если так, то я не возражаю, но тащить её будешь сам.

– Служанки они или ещё кто, но сидят-то они вместе с этими, слуг за свой стол не сажают, – как бы возразил третий мужчина. Глядя на сидящих девушек, он высказал свои опасения: – Эта, которая самая молодая, самого Дорматора зарубила, хоть она сейчас без сабли (Лера с посыльным из лавки отправила в гостиницу и свою саблю, посчитав что она в городе не понадобится), но в штанах, и на поясе у неё два ножа! Девушки так не ходят, с ней надо бы поосторожнее.

– Вряд ли это она Дорматора зарубила, скорее всего, его Сабович и порешил, у них давно тёрки были. Вот он и воспользовался моментом, а этой девицей прикрылся, мол, не я это, дружки-то Дорматора так просто это не оставят, да и было у того что-то на этого далматинца, потому тот особо и не возникал, но подвернувшимся случаем не преминул воспользоваться. Первый выход в море «Каракатицы» с новым капитаном будет для этого капитана, скорее всего, последним. Я имею в виду – для Жданко, девицу-то мы сейчас, скорее всего… – Рябой сделал жест рукой, словно что-то хватал.

– Послушай, Скорее всего, – один из грабителей (а кто ещё это может быть, если они планируют напасть и отнять деньги?) назвал атамана банды второй его кличкой и высказал своё предположение: – Вряд ли эти желтолицые просто служанки, господа слуг с собой за один стол не сажают. Не нравится мне, что они тоже в штанах, к тому же у них вон такие сумки, очень может быть, что там что-нибудь лежит. Надо бы посмотреть. Да и девок этих с собой прихватить.

– По-моему, у них ничего нет, но если хочешь эту желтокожую, то так и скажи, – хмыкнул Скорее всего. Увидев, что девушки встали из-за столика, скомандовал: – Вот вроде уходить собираются, скорее всего, вдоль стены пойдут, это самая короткая дорога, бегом к парням, пусть приготовятся.

Девушки, как и ожидали грабители, пошли по узкой улице вдоль стены, где уже была устроена засада. Впереди улицу перекрыли четыре человека, ещё столько же отрезали дорогу назад, выйдя из узкого переулка. Место для засады было выбрано идеально: с одной стороны высокая городская стена, с другой – глухой забор, отгораживающий дворик какого-то дома. Улица в этом месте изгибалась, делая невозможным увидеть, что здесь творится.

– Попались, девочки, – произнёс Скорее всего и предупредил: – Дёргаться и кричать не советую, всё равно никто не увидит и не услышит. Вы этим только нас расстроите, и мы вам, скорее всего, сделаем очень больно!

– Не надо нам делать больно, мы всё отдадим, всё что у нас есть! – всхлипнула Лера. Перепуганная Франческа ничего сказать не смогла, только тихонько заскулила. Линь и Винь, быстро взглянув на Леру, что-то залопотали на своём языке, сдвинув на живот и открывая свои холщовые сумки, словно собираясь отдать грабителям их содержимое. Скорее всего, видно, ожидал такой реакции девушек, удовлетворённо ухмыльнувшись, начал говорить:

– Отдадите, скорее всего, всё отдадите и не только то, что у вас в сумках, но и то, что у вас под платьями тоже целым не останется, вы, девки красивые, и…

Договорить Рябой не смог, Лера, склонившись, словно смирившись со своей судьбой (на самом деле она сделала это, чтоб бандит не видел её руки), шагнула вперёд и, выпрямившись, молниеносным движением воткнула нож бандиту под нижнюю челюсть, воткнула и, сразу же выдернув, отскочила. Линь и Винь, выдернув руки из своих сумок, резко ими взмахнули. У двух бандитов, что стояли перед ними, в шее и во лбу торчали металлические предметы, размером с ладонь и напоминающие звёздочки.

– Рябой! Скорее всего, ты что? – спросил у своего атамана оставшийся бандит, растерянно глядя на своих падающих подельников. Но он ничего так и не понял, потому что Лера, снова шагнувшая вперёд, воткнула оба своих ножа ему в живот, крикнув при этом: – Бежим! Но побег не удался, девушку остановил крик раздавшийся сзади:

– А ну, стоять! Или стреляем! Ах ты ж, сучка!

Лера резко обернулась (Линь и Винь обернулись ещё раньше) и подняла руки, понимая, что ничего сделать не сможет. Оставшиеся четыре бандита держали по два пистолета каждый, с такого расстояния промахнуться невозможно! Четыре выстрела слились в один, но стреляли не налётчики, стреляли в них из того тёмного переулка, откуда они недавно вышли. Три бандита упали, один (может, раненый, а может, в него не попали) остался стоять на ногах, но ненадолго – четыре звёздообразных предмета, которые метнули сёстры Сунь, не только повалили этого бандита, но и лишили его жизни.

– Капитан, вы не пострадали? – спросил у Леры человек с ещё дымящимися пистолетами. Девушка кивком головы показала, что нет причин для беспокойства. Этот человек, Лера его узнала – это был один из моряков с её корабля, показав в ту сторону улицы, откуда девушки пришли, озабоченно произнёс: – Надо побыстрее отсюда уходить, там ещё пятеро!

Выбежавший из переулка второй моряк, уже спрятавший свои пистолеты, достал нож и хладнокровно добил раненых бандитов. Лера, вытерев свои окровавленные ножи об одежду одного из убитых налётчиков, подхватила Франческу под руку и почти бегом направилась к гостинице, Линь и Винь, собравшие свои звёздочки, последовали за подругами. Два моряка из команды «Белой чайки», убедившись, что в живых из налётчиков никого не осталось, а с девушками всё в порядке, молча побежали за ними.

В гостинице девушки разошлись по своим комнатам. Моряки остались внизу, завернувшись в свои плащи, они устроились на диванчиках в большой прихожей гостиницы (самой большой комнате), где как раз были эти два диванчика, несколько стульев и столик, служивший конторкой хозяину, больше в эту самую большую комнату гостиницы ничего не помещалось. Лера успела сказать:

– Мы никого не видели и не встретили, дошли сюда без происшествий!

Девушки ничего не ответили, промолчали и моряки, одобрительно кивнув. Перепуганная Франческа не смогла уснуть и перебралась к Лере в кровать, та обняла дрожащую девушку, так они и уснули. Разбудили девушек довольно рано, разбудил сначала шум внизу, а потом трое мужчин, ворвавшихся в комнату. Войти они все не смогли, один застыл в дверях, двое других выглядывали у него из-за спины. А увидели они двух девушек, лежащих в одной кровати и тесно прижавшихся друг к другу (на такой узкой кровати по-другому лежать не получилось бы). Девушки были не совсем раздеты, но насколько определить нельзя было, так как одеяло они натянули до самых подбородков. Разбросанная в беспорядке одежда (вчера было не до аккуратного её складывания) могла свидетельствовать о чём угодно, в том числе и о бурной страсти. В пользу этой версии говорило то, что девушки раздеты и в одной кровати. Стражники так и решили, человек, который ворвался в комнату к девушкам, с порога заявил, что он пристав городской стражи. А о том, что стражники подумали, Лера поняла по их многозначительному переглядыванию и по масляным взглядам, которыми удостоили девушек. Лера, сделав вид, что очень разгневана, закричала:

– В славном городе Коттор так принято – врываться к беззащитным девушкам и пугать их? Да?! Или вы хотите посмотреть, как мы одеваемся!

После этих слов, Лера убрала одеяло с головы Франчески и поцеловала растерявшуюся девушку в губы. При этом растерялась и сама Лера, поэтому поцелуй затянулся, смущённые стражники быстренько убрались из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь. Девушки перестали целоваться, и Франческа ошарашенно спросила у Леры:

– Что это было?

– Городская стража, к нам сам пристав пожаловал, видно, вчерашние события кому-то очень не понравились. А мы к этому не имеем никакого отношения, мы никого не видели и не встретили, – Лера повторила то, что сказала вчера. На мгновение замолчав, девушка решительно закончила, изложив только что пришедшее ей в голову: – Мы домой спешили, так как хотели предаться любовным утехам, поэтому очень торопились и ни на что не обращали внимания, именно так всё и было!

– Я не об этом, я о… – Франческа дотронулась пальцем до своих губ. Лера пояснила:

– Это поцелуй, страстный такой, а тебя, что? Никто не целовал? Сколько же тебе лет?

– Почему не целовали? Но не так, как ты, мне двадцать два, отец не позволял мне покидать наш дом. Ну, мы дома не сидели, но он всегда был со мной. Вообще-то, он хотел мальчика, который унаследует его дело и знания, но родилась я… вот отец и…

– Понятно, – кивнула Лера, – твой отец хотел наследника и сделал из тебя старую деву! Подумать только, двадцать два года и ни разу нормально не целовалась! Только в щёчку, да?

– А ты, что, много раз это делала? Имеешь большой опыт? Тебе же только семнадцать! – с некоторой обидой ответила Франческа, Лера засмеялась:

– Первый раз я поцеловалась с мальчиком в двенадцать лет, а четырнадцать это уже был страстный поцелуй.

– Какой? Какой? – удивлённо переспросила Франческа, Лера улыбнулась, обняла подругу и впилась ей в губы (девушки уже встали с кровати и почти оделись). Поцелуй немного затянулся, и заглянувший в комнату городской стражник, начавший говорить, чтоб девицы поторопились, поскольку их ждёт господин пристав, замолчал, глядя на девушек, совершено его не стесняющихся. А чего стесняться? Они ведь уже оделись, надели те обновки, которые вчера купили. Городской стражник, на которого девушки замахали руками, сделав страшные глаза, поспешил ретироваться. Франческа, одетая в широкое платье с длинным подолом, с улыбкой посмотрела на Леру, на которой была белая рубашка с кружевами, сиреневый кожаный колет, узкие брюки, заправленные в короткие сапожки. Картину дополнял красный шёлковый пояс, повязанный поверх кожаного, к которому были пристёгнуты ножны с саблями. Франческа покачала головой и сообщила, что ей Лера как кавалер очень нравится, у неё такой воинственный и мужественный вид, что нельзя не влюбиться! Лера совершенно не мужественно хихикнула, а потом совершенно серьёзно сказала:

– Этого только ещё не хватало! Зачем нам это?

– Будем целоваться, у тебя такие мягкие и сладкие губы, – мечтательно произнесла Франческа, Лера погрозила ей пальцем:

– Вот отращу себе бороду и усы, тогда совсем мужественно выглядеть буду и губы у меня колючими будут…

– А разве у мужчин и на губах волосы растут? – сделала изумлённое лицо Франческа, Лера серьёзно ответила:

– Не знаю, у всех ли, но если судить по внешнему виду некоторых, то у них волосы только на носу не растут, да и то – не всегда.

Так перешучиваясь и держась за руки, девушки спустились вниз. Присутствующие там чиновники городской стражи многозначительно переглянулись, пристав и другие стражники уже успели обсудить увиденное в комнате девушек и сделать соответствующие выводы, и теперь Лера и Франческа эти выводы как бы подтвердили. В прихожей было тесно, так как кроме стражников там были Мирко и Жданко, несколько моряков из экипажа «Белой чайки», сёстры Сунь, забившиеся в угол. Ещё присутствовал венецианский консул с двумя секретарями. Пристав городской стражи подчёркнуто вежливо обратился к Лере, которая шла немного впереди (всё же лестница была узкая, и шагать по ней рядом девушкам было довольно затруднительно):

– Уважаемая госпожа, не будете ли вы так любезны ответить на несколько вопросов?

– Буду, спрашивайте, – лаконично ответила Лера, пристав кивнул и задал первый вопрос:

– Не скажете ли вы, госпожа, что вы вчера делали? Если это вас не затруднит, расскажите поподробнее, как можно подробнее.

Лера оглядела комнату в поисках свободного места, таковых не оказалось, но ей и Франческе уступили свои стулья Мирко и Жданко (остальные моряки стояли). Девушки некоторое время делали вид, что устраиваются на этих стульях, при этом получилось так, что они оказались в окружении плотно обступивших их моряков. Только после этого Лера начала говорить:

– Вчера я и мои подруги решили купить кое-какие мелочи, так нам необходимые. Начали мы с… – далее шло очень подробное описание всего того, что надо было приобрести, и где это делалось. Лера говорила вдохновенно, описывая мельчайшие детали как самих покупок, так и подробно рассказывая, почему именно эта вещь была приобретена. Лера говорила, моряки её слушали с каменными лицами, венецианцы откровенно забавлялись, глядя на растерянного пристава. По истечении часа он понял опрометчивость своего требования – подробно всё рассказать. Наконец он решился и перебил девушку:

– Это очень интересно, меня интересует – что вы делали вечером? После того как сделали покупки.

– Ужинали, – снова лаконично ответила Лера и, улыбнувшись, стала перечислять меню того ресторанчика, где она была с подругами. Перечислялись всё, что было в меню, с подробными объяснениями, почему было заказано или не заказано то или иное блюдо, достоинства каждого и недостатки, рецепт (не только этого блюда, но и подобных, в том числе тех, которые в меню отсутствовали). Пристав городской стражи страдальчески закатил глаза и снова перебил девушку, почти выкрикнув:

– Вечером?! Что вы делали вечером?! Тогда, когда из ресторана вышли! Видели ли вы что-нибудь необычное?

– Сюда пошли, что нам было ещё делать? Мы всё купили, что хотели, покушали. Нет, мы, конечно, могли поужинать в харчевне при этой гостинице, но нам очень кушать хотелось, ведь мы даже не обедали, нам надо было купить…

– Не надо! – застонал пристав. – Не надо рассказывать, что вам надо было купить!

– Господин пристав, вы прямо скажите, чем вызван ваш интерес, – предложил венецианский консул, которому тоже надоело слушать рассказы Леры. Посмотрев на вежливо улыбающуюся Франческу (она хоть и не знала местного языка, но по некоторым словам и жестам подруги поняла, о чём та рассказывает), консул предложил: – Интересующий вас вопрос о том, что девушки делали вчера, задавайте на итальянском, госпожа Паоло местного не знает.

Франческа с готовностью кивнула и сообщила, что она готова рассказать всё, ничего не утаивая. Пристав посмотрел на улыбавшуюся Франческу, представил, что она тоже начнёт обо всём подробно рассказывать, и со стоном закатил глаза. На помощь ему пришёл один из секретарей венецианского консула, сказавший:

– Расспрашивая вас о дне вчерашнем, господин пристав проявляет не праздный интерес. Вчера на той улице, по которой вы шли из ресторана в гостиницу, был убит господин Закулич, один из уважаемых жителей этого города, не могли бы вы сообщить, что вам известно.

– Какой ужас! – одновременно воскликнули Лера и Франческа, всплеснув руками. К ним присоединились сёстры Сунь, энергично захлопав своими ладошками и вежливо улыбаясь (обычная учтивая улыбка жителей страны Цинь). Желтокожие девушки повторили жест Леры и Франчески. Повторили несколько раз, но со стороны это выглядело так, будто, услышав эту печальную новость, Линь и Винь радостно ей аплодируют. А Лера и Франческа хоть и изобразили ужас от такого жуткого известия, но сделали это с таким скучающим видом, словно говорили – стоило ли из-за такой мелочи будить нас в такую рань (отвлекать от нашего занятия – это подразумевалось). Пристав городской стражи понял, что он ничего от девушек не добьётся, и ушёл, при этом испытывая большее облегчение, чем те, кого он оставил в гостинице (хотя должно было быть наоборот). Но как только ушли стражники, за Франческу взялся венецианский консул. Он очень темпераментно стал уговаривать девушку принять его приглашение и перебраться в консульство, вернее, гостиницу при консульстве, убеждая, что там, под его покровительством, она будет в большей безопасности, чем здесь (откровенно намекая на Леру, мол, та не сможет защитить госпожу Паоло). Франческа слушала и кивала, но при этом руку Леры не выпустила, а когда консул выдохся, решительно заявила:

– Отсюда я никуда не уйду! Лера меня в обиду не даст никому!

Консул хотел что-то сказать, но ему что-то тихо сказал один из секретарей, и венецианцы, попрощавшись, ушли. Из того, что сказала Лере Линь, стало понятно, почему консул не настаивал на своём предложении, он, в отличие от пристава городской стражи, точно знал, что вчера произошло. Линь узнала в мужчине, который следил за девушками и всё видел, секретаря консула, того самого, что постоянно что-то консулу говорил, может, советовал как поступить?

– Имя этого секретаря – Энрике Скорца, сдаётся мне, что он не простой секретарь, вернее, не просто секретарь, – сказал Жданко, выслушав Линь. Когда все ушли, он и Мирко остались, так как им надо было поговорить с Лерой о её дальнейших планах, весьма грандиозных.

– Как вы, экселенц, убедились, госпожа Паоло совсем не пленница этой девицы. До сегодняшнего дня я не понимал, что их связывает, теперь же могу сделать предположение, что они – любовницы. А вчера я удостоверился, что эта юная особа не подставное лицо, она вполне могла убить Дорматора, а голову ему уже отрезали по её команде, вряд ли она сама руки пачкала. Почему могла сама убить? Вчера она хладнокровно зарезала Скорее всего, это и есть почтенный гражданин Коттора Закулич, занимавшийся весьма малопочтенными делами. Ему платили дань многие из здешних лавочников, естественно, мелких, тех, кому была не по карману нормальная охрана. Откуда я знаю? Работа такая, – усмехнулся секретарь венецианского консула, который был свидетелем вчерашних событий, так как шёл за девушками, его и узнала Линь. Консул задумчиво кивнул и высказал своё предположение:

– Может, потому эта девица и захватила корабль Дорматора, который в свою очередь захватил галеон. Она была вынуждена это сделать, чтоб спасти свою любовницу. Остаётся только выяснить, куда делся её корабль, вряд ли он погиб, как она всем рассказывает, похоже, что он где-то спрятан. Да и экипаж «Чёрной каракатицы», вернее, его часть по какой-то причине перешла на её сторону. А те пираты, что остались верны Дорматору, были перебиты. Похоже, именно так всё и было, но это надо выяснить. Энрике, друг мой, это по вашей части, займитесь этим.

– Непременно, экселенц, работа в этом направление уже ведётся.

– Ещё неплохо бы узнать – почему на эту девицу решился напасть Закулич, он не мог не понимать, что её будут искать и рано или поздно на него выйдут, а моряки, тем более с того корабля, народ решительный. Или это была месть за его друга, Дорматора?

– Они не были друзьями, Закулич скупал у Дорматора то, что тот захватил во время своих рейдов, кроме этого, ещё был наводчиком, они в некотором роде были деловыми партнёрами. Кстати, наводку на испанский галеон Дорматору дал именно Закулич, как он о нём узнал?… – при этих словах, Скорца многозначительно усмехнулся. Консул тоже улыбнулся, но сделала это сдержано, показывая, что понял эмиссара тайной службы совета десяти, а тот продолжил: – Трудно сказать – как узнал, но этот галеон был Дорматору не по зубам, это была чистая подстава, но… Галеон был всё же захвачен, и не Дорматором, а этой девицей. А почему Скорее всего, всегда такой осторожный, решил на неё напасть? Вексель на две тысячи цехинов, Закулич думал, что он у той девицы, к тому же когда они пошли ужинать, то их было всего четверо, то, что за ними идут два матроса с «Каракатицы», никто не заметил. Вот Рябой и посчитал их лёгкой добычей и решил напасть в тёмном переулке.

– Да, Энрике, этот не совсем честный коммерсант посчитал их лёгкой добычей и очень просчитался, эта ошибка стоила ему головы. Эти девицы сумели за себя постоять, да и помощь к ним вовремя пришла, – кивнул консул. Немного подумав, поинтересовался у эмиссара тайной службы совета десяти: – Энрике, вы ведь собирались вмешаться, не так ли? Выступить в роли спасителя, но не сделали этого, позволили событиям развиваться самим по себе.

– Да, экселенц, именно так я и собирался поступить, – Скорца ответил на вопрос консула, высказанный в виде намёка. Увидев одобрительный кивок, пояснил, почему этого не сделал: – Со мной было всего три человека, а Закулич привёл десятерых, два в нападении не участвовали, а когда увидели, что произошло, предпочли убежать. А потом… не было смысла показывать, что я стал свидетелем. Я решил вернуться к первоначальному плану – попроситься пассажиром на корабль госпожи Бегич, когда она пойдёт в Венецию.

Лера действительно собиралась в Венецию, ведь она обещала Франческе её туда отвезти, кроме этого у неё были кое-какие планы связанные с Светлейшей Республикой. Но сделать это хотела только после того, как будет отремонтирована и переоборудована её «Белая чайка».