Читать книгу За туманами Большой реки - Анатолий Ехалов - Страница 4

Мальчик решительно открыл дверь.

Тетка, увидев его на пороге своего жилища, испуганно села на лавку.

– Что случилось? Откуда ты, Ваня?

– Я из приюта сбежал, – смело ответил мальчик.

– Тебя там обижали?

– Нет. Но я не хочу там жить. Я хочу с вами.

Тетка уронила голову на стол и в голос зарыдала.

– Господи! Я не вынесу больше. Пощади.

Мальчик растерянно замер в дверях. Никто ему не обрадовался здесь, не бросился обнимать и раздевать, усаживать за стол. И даже старшая сестра, которая водилась с теткиными детьми, замерла с маленьким ребенком на руках, испуганно глядя на брата.

Тетка подняла голову:

– Ты должен вернуться в приют! – в отчаянии крикнула она. – Мы не может взять тебя к себе. Мы не прокормим тебя. Мы сами на голодном пайке… Дети голодают…

Лицо у мальчика вспыхнуло. Он был потрясен. Мир – добрый, ласковый, справедливый – рухнул в одну минуту. Он никому здесь не нужен.

Он торопливо вытащил из кармана завернутый в тряпицу хлеб и положил его на стол:

– Вот! Ешьте…

Тут же мальчик спиной открыл дверь и вывалился в коридор. Еще мгновение, и он уже бежал улицами в сторону начинавшегося сразу за городом леса.

Он ходил в него со старшими ребятами по грибы. Тогда лес показался ему сказочным теремом.

Сначала это был березовый, с золотыми листьями, лес вперемешку с багряными осинами и рябинами с красными гроздьями ягод. И далее начиналась дремучая тайга.

Теперь в ней, говорили взрослые, бродили немецкие диверсанты. Их сбрасывали с парашютами немецкие самолеты, а смелые горожане ходили вылавливать их. Взрослые говорили еще, что Гитлер с войсками не мог дойти до них ему помешали леса да болота, где топи непролазны, где только голодные медведи и волки живут, а на кочках лежат ядовитые змеи, готовые ужалить каждого прохожего.

– Вот и пусть! – шептал мальчик, продираясь через ветви. – Пусть я замерзну в лесу, если я никому на этом свете не нужен, пусть меня съедят голодные медведи и волки… А глаза мои выклюют черные птицы…

Пусть я попаду в руки фашистов, и они расстреляют меня, потому что я не выдам им дороги в город…

Так лихорадочно думал он, когда погрузился в сумрачный лес. Ему хотелось, чтобы его страдания стали еще сильнее…

Мальчик не заметил, как над головой его сомкнулись вершины леса, что тропка под ногами исчезла, и только моховой ковер похрустывал под ними.