Читать книгу Как было на самом деле. Каждая история желает быть рассказанной - Анатолий Фоменко - Страница 9

Село Святославка, где род Фоменко, наконец, обрел оседлость, расположено на взгорье, перерезанном тремя балками, соединяющимися с большой долиной и маленькой речушкой. Поселение выросло в большое село, вытянувшееся вдоль речушки. Дома располагались в два ряда, образуя одну главную улицу. Во многих местах по берегам и вообще в низинах росли раскидистые вербы и кое-где камыш. По другую сторону реки находится возвышенность, на которой расположены пахотные земли.

Эту возвышенность разрезает еще одна долина. По одну сторону ее находилось в то время кирпичное производство, состоящее из трех обжиговых печей и нескольких сараев-навесов для просушки кирпича-сырца.

Садов в селе было очень мало, вся земля занималась огородными культурами. Дома разные, но подавляющее их число – это небольшие хаты с глиняными полами и соломенными крышами. Домов с деревянными полами и железной кровлей было очень мало. В них жили более зажиточные семьи.

В семье моего деда, в отличие от других, были газеты и даже журналы «Нива» с приложениями. В качестве приложений, помимо книг с художественными произведениями, высылались и репродукции таких картин, как переход Суворова через Альпы, горящая Москва во время наполеоновского нашествия и т. п. Все книги были в превосходных переплетах, а картины – на плотной бумаге, с матерчатой подкладкой. В таком виде они долго сохранялись.

К деду крестьяне обращались не только за медицинской помощью, но часто за советом. Несмотря на то, что дед жил в селе и имел весьма скромное образование (хотя в дореволюционное время окончить медицинское училище и получить звание фельдшера было уже немало), но по характеру он представлял собой полную противоположность своим братьям. Он был до некоторой степени одаренным человеком, склонным предаваться размышлениям, чтению книг.

Я не знаю, как к религии относился мой пра-дед Захар, вероятно, был верующим, но мой дед в Бога не верил. Как я знаю от папы, если в детстве мой дед часто взывал к Богу, особенно тогда, когда, по его понятиям, несправедливо его наказывали, то позже, будучи уже взрослым, он все реже и реже общался с Богом. Мой дед сначала стыдился своего отступничества от Бога, а потом вообще перестал молиться.

Правда, дед любил Иисуса Христа, но не как святого, а как личность.

Однако к религии он испытывал враждебность и даже получал удовольствие от своей неприязни.

Несмотря на свой преклонный возраст, моя бабушка сохранила живость и умение слушать собеседника. Хотя она была из крестьянской семьи, но не была крестьянкой в полном смысле слова, так же, как не была и городским жителем. Просто славная и добрая женщина. Бабушка была бесхитростной и здравомыслящей. Нисколько не относилась к числу тех, кто горячо верил в Бога. Она была человеком просто верующим, но отнюдь не фанатиком.

Мой отец – Тимофей – родился без особых приключений, но спустя десять дней тяжело заболела его мама, и младенца перевели на искусственное питание. Потом отец никогда не отличался крепким здоровьем, но никогда и не болел серьезно.

Наша семья по своему социальному положению того времени занимала промежуточное положение. Ее нельзя было отнести к интеллигентской, но ни в коем случае и к крестьянской семье. Это была здоровая, работоспособная семья, дети которой учились. В дошкольном возрасте отец уже знал все буквы русского алфавита и умел считать до ста.

Когда его отвели в школу, то он превосходил всех ребят, так как никто из них не знал букв и не умел считать. Школа размещалась в крестьянской избе, без деревянных полов.

Внутри стояло несколько грубых парт, небольшой столик для учителя и доска. Окна в избе были маленькие и только с двух сторон. Детей школьного возраста в селе было очень много. Большинство семей имели по 5–10, а то и по 15 детей, но учились немногие.

Имя моего отца – Тимофей – он получил в честь святого Тимофея, ученика святого апостола Павла, который по святцам пришелся на день его рождения, то есть 22 января по старому стилю или 4 февраля по-новому.

Правда, учение вскоре прервалось вместе с крушением царской власти. К селу Святославка приблизился фронт. Школа закрылась.

Несколько раз в селе менялась власть. Сначала «красные» сменили «белых», потом «белые» – «красных», а затем появились немцы. В это неустойчивое время мой отец, будучи еще мальчиком, с дедушкой соседом сторожил бахчу. Вдруг на дороге появился автомобиль открытого типа. Поравнявшись с куренем, автомобиль остановился. В нем было пятеро. Они вышли и попросили арбузов. Тимофей пошел, сорвал два арбуза и принес. Во время еды один из них спросил у деда: «Вы за кого: за белых или за красных?» Дед хитро улыбнулся и ответил: «Куда иголка, туда и нитка! Так и мы, куда вы, туда и мы». Все дружно рассмеялись. «Хитер старик!» – сквозь смех сказал один из них.

Когда он уехали, дед сказал Тимофею: «Беляки! Сразу видно, хотя и одеты в гражданку. Меня не проведешь!».

Бабушку и дедушку по маме мой отец не помнил. Его мама была привезена отцом из другого села, и ее родители с семьей отца не жили.

Во время гражданской войны родился младший брат отца – Вася. Ему пришлось нелегко. Время было тяжелое. Воинские части конфисковали у крестьян лошадей, скот, птицу и продукты питания. Особенно этим отличались белогвардейские части, в частности, так называемые «бело-подкладочники», куда входили, главным образом, юнкера. Крестьяне спешно закапывали зерно, а лошадей, коров и другой скот угоняли в близлежащие леса.

Появление немецких оккупантов еще более ухудшило положение крестьян. Немцы конфисковали всё не только для своих воинских частей, находившихся в то время на Украине, но многое отправляли в Германию.

Взрослое население их ненавидело. В конце концов, под напором Советов немцы вынуждены были уйти из Украины. Постепенно всё нормализовалось, прошли неурожайные годы. Каждая семья готовила себе не только продукты питания, но одежду и обувь. Ощущалась нужда только в керосине и сахаре. Но сахар употребляли не все крестьянские семьи. В деревне, где жил Тимофей, сахар давали детям в качестве гостинца. Для взрослых заменителем сахара был солод – напиток, готовившийся из свеклы. На вкус он сладкий, но с неприятным привкусом. Основной крестьянской пищей в то время было мясо, сало, птица, яйца, молочные продукты, различные каши, вареники, пироги, соленья и, конечно, знаменитые украинские блины. Из жидкого готовились только украинские мясные и постные борщи. В общем, пища была здоровая, плотная и всегда свежая. Остатки пищи отдавались скоту. Это был своего рода залог здоровья, чего нельзя сказать о нынешних временах.

Наконец, всё стабилизировалось. В селе Святославка снова открылась школа, но не в прежней избе, а в большом светлом помещении, ранее принадлежавшем весьма зажиточной семье.

Тимофей учился уже не в начальной, деревенской школе, а в девятилетке районного центра, в Красной Яруге. Учение давалось ему легко. Он был переростком из-за большого перерыва в учебе и пришлось наверстывать упущенное. Пятый, шестой, седьмой и восьмой классы он прошел за два года и через год окончил девятилетку, рис. 1.8. Тогда еще не было средних школ-десятилеток.

Рис. 1.8. Удостоверение 1926 года об окончании Т. Г. Фоменко Красно-Яружской школы.

Будучи учеником старших классов, Тимофей принимал деятельное участие в общественной жизни школы. Особое внимание комсомольские организации того времени уделяли борьбе с пережитками николаевских времен.

Среди учеников много детей было из интеллигентных и полуинтеллигентных семей. Некоторые из них, особенно в первые годы советской власти, держали себя в отношении к детям рабочих и крестьян несколько пренебрежительно. Как пишет отец, «они действительно выделялись среди нас как своей осведомленностью, я бы сказал, даже начитанностью, и особенно внешним видом. Одеты они были более опрятно и богаче. Некоторые даже носили галстуки.

У себя на собраниях мы часто прорабатывали наших «интеллигентов» за их самомнение и даже за ношение галстуков. Но к окончанию школы грань между учениками почти стерлась, и класс в целом был очень дружен и с хорошими знаниями». (Конец цитаты).