Читать книгу Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1 - Анатолий Гейнцельман - Страница 21

Пока вакхического танца

Не утомляет душу прыть,

Нам берегов твоих, Палланца,

Жемчужно-сизых не забыть,

Где незабвенных трое суток

Ты в синей зыбочке своей

Для двух доверчивых малюток

Взметала пенистых коней,

Где без досадных диссонансов

Впервые Вечный Дирижер

В одном божественном кадансе

Слил жизни несогласный хор.

Жарко-розовые стены

Нависали у Лавено,

И зеркально-синий глаз

Свой серебряный экстаз

В неба голубые залы

Просветленно излучал.

Задымленные кораллы

Упоенных солнцем скал

Без вопроса, но серьезно

Отражаются в воде.

Домодоссолы лишь грозно

Синей не достать гряде

До мечтательного глаза,

Как у Богу обреченной

Катерины Бенинказа,

Содомой запечатленной.

Поскорее же на шканцы,

Ждет нас старый «Бернардин»,

Переправимся к Палланце,

Нынче я уж не один.

В волнах отразимся вместе

Мы, как древняя камея,

Остров покажу невесте

Я прелестный Борромея,

И средь стриженой аллеи,

Средь богов и нимф безруких

Поцелую я лилеи,

Вожделенные в разлуке.

Камердинеры в синих ливреях

Золотой подняли паланкин,

Кружевные накидки на шеях

У лазурных Нептуна детин.

Парики их напудрены пышно,

Церемонны они, как девицы,

Говорят, так чуть-чуть только слышно,

А проворны как хищные птицы.

Паланкин, как червонная рыбка,

Как остро заостренный палаш,

Рассекает жемчужную шибко

Мальвазию лазоревых чаш.

Дремлет тихая Isola Bella;

Алебастры и лапис-лазули,

Феерично слиясь в ее тело,

В час творенья как будто заснули.

Из эмали алмазные весла

Я сложил умиленно на борт,

Все земные я презрел ремесла

И надежнейший бросил я порт

За мечтателя титул неверный.

И сорвала мне жизнь венок,

И смеялися скалы и серны,

Не смеялся один лишь челнок,

Не смеялась и ты, моя Пери,

Над убогим своим женихом,

И раскрылися многие двери

Пред закованным в латы стихом.

Солнце раскаленное

В озеро бездонное

Закатилось.

Долгожданное,

Век незнанное

Сбылось.

Риз червонных

И червленых

Орнаменты,

Прошвы, ленты

У воскрылий

Снежных лилий

Альп склоненных,

Просветленных,

Блещут заревом великим,

Как в Палермо мозаики.

Синим, синим кашемиром

Божии покрыты нефы,

И повсюду барельефы,

Всюду вставлены метопы,

Где могучие циклопы

С кем-то бьются озлобленно.

Чисто, ясно, упоенно

Отражает глаз зеркальный

Бешеное аллилуйя

Солнечного поцелуя.

Небо сверху, небо снизу,

Лишь по дальнему карнизу

Гор виднеется едва

Дымчатая синева.

Небо в сердце, небо в пальцах,

Всюду алые шелка.

Вышивай скорей на пяльцах

Душу райского цветка!

На колени склоненный, в колени

Опустился я к тихой голубке,

И наитья предельного гений

Посетил нас в убогой скорлупке.

И в потоке червонном Данаи

Ослепительней не было блеска,

И видение Дантова Рая

Было скромною лишь арабеской

Перед тем, что в очах у невесты

Я в мгновение это прочел,

И испуганно Тайны с насеста

Разлетелись, как облачко пчел.

И сжимая горячие ручки,

И целуя блаженно уста,

Я вился, как атласные тучки

У вершинного где-то креста,

Я вился, изливаясь в любую

Из безбрежности звездных аорт,

И я душу имел голубую

И ликующий солнца аккорд.