Читать книгу Орёл в стае не летает - Анатолий Ильяхов - Страница 10

Глава 2. Выбор
Аристотель

Оглавление

Первоначально об Аристотеле царь узнал случайно от Евфрая, когда тот в обычной своей манере сплетничал об учениках Платона. Из всего потока не всегда достойных сведений об Аристотеле Филипп узнал главное, что это самый неглупый из преподавателей Академии. Но у него масса отвратительных физических качеств и непокладистый характер.

– Что касается Аристотеля, – говорил царю Евфрай, – не скрою, его любят слушатели Академии, есть такие, кто превозносят его выше самого Платона. Но лично меня поражает его самоуверенность. Откуда он знает, чем заняты рыбы и как они спят, как и где проводят время? А чего стоят утверждения, будто моллюски-трубачи, да и вообще все панцирные не знают спаривания и что багрянки и трубачи – долгожители? Откуда ему знать, что самый продолжительный акт совокупления из всех живых существ у гадюки или что от вшей порождаются гниды и что есть червь, который превращается в гусеницу, а она сворачивается в кокон, из кокона же выходит бабочка?

Царь видел, как мясистое лицо Евфрая при этом взмокло, когда он это говорил. Глаза философа, казалось, извергали пламя ненависти, искреннего негодования.

– Вот ещё пример. Аристотель пишет, что люди хуже пчел, потому что пчелы соблюдают равенство, не меняют привычек и, никем не обучаемые, всегда копят добро. Но откуда он это взял, я спрашиваю? Он что, к ним в улей залезал и подсмотрел, что люди хуже и полны самомнением, как пчёлы мёдом? А в трактате «О долгожительстве» пишет, что видел муху, прожившую шесть или семь лет. С чего он так решил? Совы и ночные вороны, говорит, не могут видеть днем, они вылетают на охоту в темноте, но не на всю ночь, а с вечера, и глаза у них неодинаковые – у одних серые, у других чёрные, у третьих голубые. В то же время, заявляет он, что у людей глаза бывают самые разные, и от этого зависит характер человека. Еще он знает, как происходит спаривание у мягкокожих, панцирных, хрящевых и насекомых, у дельфина и у некоторых рыб. В одном из трудов написал, что существуют животные, имеющие руки, как у человека, но не люди, только кажущиеся быть таковыми, – это обезьяны. И есть животные, имеющие суставы, – это человек, осел, бык; другие их лишены – змеи, устрицы, прочие моллюски. Всё, царь, я устал перечислять измышления сына лекаря из Стагир.

– Он сын лекаря?

– Наверное. Я слышал, что после смерти отца Аристотель промотал наследство, служил наёмником, а затем, не добившись успеха, занялся торговлей снадобьями. Но и там ничем не отличился, отчего родственники прогнали его. Так он оказался в Афинах и пришёл к Платону. Тот записал его в свои ученики, а когда Аристотель, будучи не без способностей, развил в себе склонность к умозрению, стал оскорблять учителя недоверием к его учению. Тем и стал известен среди философов.

– Выходит, Аристотель – в Афинах известная личность? – задумчиво произнёс Филипп.

Имя Аристотеля неожиданно всплыло у него, когда получил письмо правителя Троады* Гермия. Троада, где основное население состояло из греческих переселенцев древних корней, находилась под протекторатом Персии, поэтому Гермий мечтал о самостоятельности, которую обещал царь Македонии. Для успешной войны с персами Филипп подыскивал удобный плацдарм, откуда можно выдвинуться к владениям персидских царей. А Троада по своему географическому положению идеально подходила для создания опорного пункта македонских войск. Между правителями завязалась тайная переписка, где они называли друг друга друзьями. В одном из писем Гермий написал: «Ты ищешь наставника сыну. Возьми Аристотеля Стагирита, не пожалеешь. Он лучший ученик Платона, он его очень ценил. Аристотель сейчас у меня, с моего разрешения занимается реформированием государственного устройства Троады. Женат на моей племяннице, есть дочь».

Это письмо Филипп получил больше года назад. Переписка внезапно оборвалась, а потом в Пеллу пришла дурная весть. По доносу Гермия заподозрили в измене персидскому царю и предали мученической смерти. Аристотель спешно покинул Троаду и поселился на Лесбосе. Но самое удивительное для Филиппа оказалось то, что память вернула ему картины детства! Он вспомнил, что лекарем у царя Аминты, его отца, долгое время служил Никомах, а у него был сын… Аристотель. Возрастом они были почти ровесниками – сын лекаря немного старше, – поэтому они общались в совместных детских играх. После смерти царя Аминты македонский престол занял Пердикка, старший брат Филиппа, он отправил его, двенадцатилетнего подростка, заложником в Фивы на шесть лет. Никомах с семьёй вернулся в Стагиры, откуда уже после его смерти Аристотель перебрался в Афины ради учёбы в Академии Платона.

После небольших раздумий у Филиппа не оставалось сомнений: философ и преподаватель самого престижного учебного заведения, обладавший обширными научными знаниями, как никто другой подходил Александру в роли наставника царского наследника. А всякие прочие обстоятельства, вроде того, что Аристотель приверженец демократических прав и свобод граждан, не так важно. В чём был убеждён царь Филипп так это то, что Аристотель, опытный в общении с юношами из аристократических семей, окажется способным вытравить из Александра, на сегодняшний момент, дерзкого мальчишки, его природное варварское начало, сделать эллином.

Царь был уверен, что Аристотель согласится хотя бы потому, что остался без покровительства Гермия. На Лесбосе у друга Феофраста пребывать долго тоже проблематично. Возвращаться в Афины – некуда, в Академии его не ждут, да и желания у Аристотеля, видимо, не было. Родного дома у Аристотеля нет в Стагирах. Получается, ему прямая дорога в Пеллу, где Филипп окажет ему должное уважение, назначит хорошее содержание. Семнадцать талантов на год – не шутка, где ещё такое вознаграждение он получит! Пусть греки знают, как богат македонский царь и как щедр он ради наук для сына…

Филипп любит Александра, он напоминает его самого в таком же возрасте. Как брыкливому жеребёнку, ему необходимо срочно подобрать надёжную узду. Как раз этим займётся Аристотель, отвлекая Александра непосильной учёбой от всяческих проявлений необузданного характера. Рядом с мудрым наставником, каким представляется Аристотель, от мальчика уйдёт излишняя подростковая чувствительность и возбудимость, позволяющая ему совершать поступки, многие из которых граничат с безрассудством. Взвесив ещё раз свой выбор на весах сомнений, Филипп вынул из тубы свёрток тонкого египетского папируса, чтобы лично написать Аристотелю письмо.

Орёл в стае не летает

Подняться наверх