Читать книгу Моя признательность разуму - Анатолий Иванович Писцов - Страница 16

Биологические преимущества человека перед другими животными, прежде всего развитый мозг, обеспечили ему, как виду, более высокую выживаемость. Численность населения, в том числе и в доисторические времена, росла довольно высокими темпами. Так, к 4000 г. до н.э. людей было уже 7 млн чел., к 1000 г. до н.э. – 50 млн., к 500 г. до н.э. – 100 млн., к началу новой эры – 300 млн чел.

Малые группы перворасселенцев разрастались в большие семьи, роды, племена. В них человек получал значительно бóльшие возможности для выбора вариантов приемов и способов своей жизнедеятельности (за счет доступности опыта бóльшего, чем прежде, количества людей), усвоения и передачи потомству наиболее рациональных из них. Развитие человека ускорилось, несмотря на увеличение числа запретов и ограничений со стороны общности.

Возросший уровень развития обеспечил человеку переход на принципиально новый способ жизнедеятельности – производящий вместо присваивающего. Первыми производящими способами стали земледелие (на основе сознательного выращивания диких растений, прежде всего злаковых) и скотоводство (на основе приручения диких животных и сознательного их разведения). Освоение земледелия привело к новому образу социальной жизни – к оседлости, которая требовалась для специального возделывания почвы под окультуренные растения, надзора за их ростом и уборки выросшего урожая. Первоначальное скотоводство, напротив, требовало кочевого образа жизни для следования (а позднее и перегона) за одомашненным скотом на новые пастбища по мере израсходования кормовых ресурсов предыдущих.

Различие этих способов производства жизненных ресурсов (особенно используемых в них средств производства) продолжило углубление различий людей по способам и приемам жизнедеятельности и по формируемым на их основе ментальностям. Помимо этого, углублялись различия земледельцев и скотоводов-кочевников по производимому достатку жизненных средств. Высокая продуктивность растениеводства позволила земледельцам дополнить свое производство еще и скотоводством – разведением домашнего скота на «стационарной» (некочевой) основе. Оседлость стимулировала развитие домостроительства, а также ремесленничества. В целом земледельческий образ жизни своим разнообразием и жизненным достатком предоставил значительно бóльшие возможности для развития человека и для роста населения, нежели кочевое скотоводство. Впоследствии различие в достатке жизненных средств стало важнейшей причиной бесчисленных набегов кочевников на поселения земледельцев с целью захвата богатств, накопленных земледельцами и ремесленниками.

Накопление опыта практической жизнедеятельности, особенно опыта её производящего типа, способствовало формированию знаний причинно-следственных связей, в первую очередь между своими действиями и их результатами, а также между явлениями природы. Однако природные связи в большинстве своем оставались непонятными – накопленная «база данных» была чрезвычайно скудной. Для устранения «свербящих душу» непонятностей слаборазвитый мозг человека «рождал» фантастические образы сил, «творящих» явления природы. Таким образом формировалось «тотемное» мировоззрение людей эпохи начальной производящей деятельности. Несмотря на всю свою «иррациональность», это мировоззрение «снимало тормоза» практической деятельности человека – получив объяснения непонятностей, он «выходил из ступора непонимания» и вновь становился дееспособным. Ошибки понимания исправлялись в следующие разы встреч с непонятностями.

Тотемные представления «отпечатывались» в виде нейронных цепочек в различных отделах коры больших полушарий головного мозга, в т.ч. в лобных долях, и служили человеку как своеобразные «знания» при его реагировании на сигналы из внешнего мира. Они передавались другим людям, в т.ч. потомству, при личных контактах, не фиксируясь в генно-наследственном материале. Соответственно, они могли достаточно легко изменяться при получении новых данных.

Неудовлетворённость тотемными объяснениями явлений природы толкала человека на поиски других источников их понимания. Следующей формой мировоззрения стало многобожие – политеизм.

К примеру, у древних славян «богами» стали языческие идолы: Перун, Дажбог, Стрибог, Хоре, Велес, Семаргл. Главным богом считался Перун, бог грома и молнии, хотя исследователи говорят, что до него главным богом был Сварог, бог огня. Дажбог был богом солнца, и поклонение ему было связано с культом огня. Поэтому огонь считался у славян священным. Домашний очаг был для них хранителем семейного счастья. При огне нельзя было говорить непристойные слова. Люди думали, что огонь может очищать, исцелять и защищать от болезней. В случае какой-то эпидемии славяне зажигали огни в домах и возносили Дажбогу специальные молитвы. Рангом ниже были боги Ярило и Купала, культ которых тоже был связан с огнем. Стрибог был богом ветра. В «Слове о полку Игореве» говорится, что ветры, внуки Стрибога, веют с моря, как стрелы. Если это так, то Стрибог был также богом разрушения. Славяне верили и в бога по имени Велес. Он считался у них богом скота, а также богатства. Согласно легендам, Велес происходил из духов умерших предков, которые заботились о домашних животных.

Кроме вышеуказанных, древние славяне поклонялись многим второстепенным богам. Они верили в божественность земли и считали ее святою. А если она свята, значит, не может держать похороненных в ней тел преступников. Кроме того, древние славяне верили в целый ряд недобрых духов: водяных, домовых, леших, болотяников, полевиков, лесовиков, русалок и т. д. С верой в духов было связано много обычаев, поговорок и поверий наших предков, которых и ныне придерживаются многие славянские народы. Роль служителей славянских языческих культов исполняли волхвы и кудесники, которые считались мудрецами и вещателями будущего. Они исполняли также роль лекарей, используя в лечении травы и заговоры. Некоторые исследователи указывают на случаи шаманства в среде славянских кудесников, которые впадали в транс и экстаз с помощью особых приемов. Ворожба, гадание, заговоры, заклятия, предзнаменования, приметы, зашептывание, чародейство и т. п. многие века практиковались среди славян даже после принятия христианства. Совершалось все это с помощью колдунов, ведьм, шептунов, чародеев и знахарей. Древние славяне были людьми открытыми, гостеприимными, уважительными в семье, смелыми, трудолюбивыми и выносливыми. Однако из-за языческих верований они делали и то, что осуждает Библия: допускали человеческие жертвоприношения и хоронили живых жен вместе с их умершими мужьями23.

Шотландский философ, экономист и историк Дэвид Юм (1711—1776), назвал политеизм «первобытной религией невежественного человечества», сформированной «заботами о житейских делах, надеждами и страхами». Британский этнограф, культуролог Эдуард Тайлор (1832—1917) назвал веру в различных духов «начальной религией», на основании которой развились все остальные типы религии, а позднее всех и вера в единого Бога.

Религиозная практика политеизма (его ритуалы) направлена на установление контакта с божеством и получение от него какой-либо помощи в обмен на приношения (жертвоприношение) со стороны человека. Знание законов взаимодействия с богами и умение применять их на практике дает власть над окружающей реальностью. Утверждение власти над реальностью с помощью ритуала – это магизм. Политеизм магичен по своей сути, поскольку мир богов не является трансцендентным, он растворен в природе; поэтому любая хозяйственная, военная или политическая деятельность человека входит в соприкосновение с тем или иным богом и правильный ритуал обеспечивает успешность такой деятельности. Поскольку ритуал есть повторение сакрального акта сотворения мира, как и каждое действие – повторение перводействия бога-демиурга, миф утверждает данную реальность как абсолютно значимую. Ничему новому, никакой инициативе, спонтанным актам в этой реальности нет места. Поэтому политеистическое общество является традиционным обществом, в котором любое развитие и изменение не имеют ценности.

Возросшие экономические возможности общностей позволили им содержать специальных лиц для организации религиозной практики политеизма – разъяснения порядков взаимодействия с богами, организация ритуальных действ, надзор за соблюдением членами общности принятых правил религиозного поведения и т. п. Впоследствии, после возникновения религий, подобные «функционеры» переросли в целые церковные организации. А из организации религиозной практики политеизма выросло целое направление общественной деятельности – религиозная идеология.

Рост численности населения общностей и увеличение разнообразия видов жизнедеятельности вели к усложнению социальной организации общностей – к структурному обособлению групп людей по видам деятельности, а также к выделению специального аппарата управления жизнедеятельностью общности, включая людей, занятых военными делами. Это усложнение привело к выработке специальных правил поведения людей для лучшего их служения целям выживаемости общности. Такие правила ограничивали разнообразие поведения индивидуумов, их «новацкие выскоки» пресекались ради интересов выживаемости общности. А развитие идеологии, естественно в религиозной форме, сформировало дополнительные идеологические ограничения поведению индивидуумов. Причём, если первые ограничения касались способов деятельности индивидуумов, то вторые, идеологические, имели целью ограничение их образа мыслей.

Таким образом, «обобществление» человека в процессе количественного разрастания общности его существования привело к двойному ограничению человека – в жизненно-хозяйственном поведении и в образе мышления. Инициативные, случайные, движения его биологически развитого мозга по развитию способов жизнедеятельности жёстко пресекались как со стороны хозяйственного аппарата управления жизнедеятельностью, так и со стороны идеологического аппарата надзора за образом мышления. Такие ограничения сохранились со времён начала производящего способа жизнедеятельности людей, удержались во все времена существования традиционного общества и были ослаблены лишь при переходе некоторых обществ к цивилизованной форме организации жизнедеятельности во второй половине второго тысячелетия н.э. (после 1500 годов).

Отдельно следует заметить, что рост численности населения общностей приводил к увеличению количества контактов между общностями с разными ментальностями. Соответственно, возрастало число проявлений инстинкта внутривидовой конкуренции, в т.ч. военных видов этой конкуренции, со значительными человеческими жертвами в связи с инстинктивным отсутствием табу на убийство особей своего вида. Причём военные конфликты происходили не только между кочевниками и земледельцами, но и между разными группировками внутри каждой из этих групп (так называемые «междуусобицы»).

Разрастание военных конфликтов стимулировало развитие средств военной борьбы – создание новых видов оружия. В связи с этим общности поощряли оружейных изобретателей и производителей. Развитие оружия стало непрерывным процессом – своеобразной «гонкой вооружений» – и сопровождалось развитием способностей как создателей оружия, так и его пользователей. Некоторые достижения в создании оружия использовались и для улучшения орудий труда, здесь рождались «технологии двойного применения». Таким образом всё-таки происходило развитие технической базы общностей вопреки установкам «традиционного общества, в котором любое развитие и изменение не имеют ценности».

Медленность развития первобытного человека характеризуется тем, что жизнь этого человека не претерпела существенных качественных изменений за период с начала расселения по планете (60—70 тыс. лет назад) до возникновения земледелия в Шумерском царстве (6 тыс. лет назад, около 4000 г. до н.э.).

Возникновение и развитие земледелия существенно ускорило процесс развития человека. Во-первых, за счет усложнения характера его нового труда и соответственного увеличения и усложнения нейронных связей в его мозгу, отражающих усложнение деятельности. Кроме того, сложный характер земледельчества потребовал усложнения внутренней структуры общности и взаимосвязей между индивидуумами. Усложнение этих взаимосвязей стало второй причиной увеличения и усложнения нейронных цепочек в мозгу члена общности.

Однако это развитие человека той эпохи по-прежнему основывалось на накоплении знаний причинно-следственных связей между действиями индивидуума и их результатами; позитивных знаний о причинно-следственных связях между явлениями природы по-прежнему не было, они по-прежнему подменялись фантастическими представлениями, сейчас уже политеистического происхождения. Получаемые в ходе деятельности знания носили узкопрагматический характер и способствовали формированию традиционного образа мышления. Кроме того, отсутствие информационных технологий ограничивало передачу этих знаний потомству только личными контактами и, неизбежно, в ограниченном конкретными ситуациями объемах.

Всё возрастающие увеличение численности населения и усложнение структуры жизнедеятельности вызывали дальнейшее усложнение общества, вплоть до образования государств со всеми их структурами и взаимосвязями индивидуумов. Сложные общности-государства двояко влияли на развитие человека. С одной стороны, большая общность предоставляла индивидууму значительно бóльшие возможности в заимствовании опыта многих людей. С другой же стороны, практически каждая структура общности-государства устанавливала свои ведомственные ограничения на способы жизнедеятельности индивидуумов, руководствуясь «благими намерениями» – интересами общности «во благо» индивидуумов. Результирующее слагаемое обеспечивало неуклонное, но медленное развитие человека.

«Эволюция мозга характеризуется медленным, постепенным переходом от мозга, просто реагирующего, к мозгу, способному к устойчивому, преднамеренному действию»24. Такая ситуация продолжалась до середины 1 тысячелетия до н.э., до так называемого «осевого времени».

О войнах в доисторические времена достоверных свидетельств сохранилось мало. Однако не подлежит никакому сомнению, что инстинкт внутривидовой конкуренции, в сочетании с отсутствием табу на убийство особи своего вида, проявлялся каждый раз, как только сталкивались жизненные интересы соприкасающихся групп древних людей из разных общностей. О войнах в Шумерском царстве уже имеются свидетельства: «Постоянные разрушительные и кровопролитные войны, которые вели независимые города-государства ослабляли шумерскую культуру. Ни один из шумерских городов не был настолько силен, чтобы создать под своей властью единое шумерское государство. Это удалось сделать правителю аккадцев Саргону. Племя аккадцев занимало северные районы Междуречья. Шумерские города вошли в состав Шумеро-Аккадского царства»25.