Читать книгу В четыре руки - Анатолий Жариков - Страница 11

Я твердью, влагой был, звездою,

менял обличья, набирался сил,

затем два дня я был самим собою.

И только на восьмом заговорил.

***

Двадцать первый, красные рожи,

покрывая любовью всех,

замерзает на мусорном ложе

Достоевского всечеловек.