Читать книгу Кощей. Перезагрузка - Анатолий Казьмин - Страница 2

Для того ли я оставил свет, убежал из столицы, чтоб погрязнуть в болоте житейском!

К\ф «Формула любви»

– Наливай, Михалыч! – скомандовал я, едва царь-батюшка покинул Канцелярию, погрозив нам на прощание пальцем. – Мозги чуть-чуть прочистим и за работу возьмёмся.

Я малопьющий вообще-то, но иногда пятьдесят грамм хорошего Кощеева коньячку очень даже способствуют просветлению разума, я давно это понял.

Дед разлил коньяк по стаканам и кружкам, все оживились, даже Маша, сбегавшая к себе в комнату за бутылкой вина. Только Аристофан поморщился и от коньяка отказался напрочь. В пользу своего вонючего самогона.

– Вот что, господа мои хорошие… – сказал я едва отдышался.

– И дамы, – Маша полюбовалась на рубиновые искорки в своём бокале.

– Да куда ж без вас? – вздохнул я. – Так вот, первоочередной задачей, думаю, будет география этого мира.

– Босс, ты это… – попросил Аристофан, – попроще бы в натуре, а?

– Надо вызнать, что тут за земли, где какие города стоят, реки, горы. Если всё как у нас, то и проблем нет, а если всё другое совсем?

– Другое, Фёдор Васильевич, – подтвердил Калымдай. – По крайней мере, то, что мы с Горынычем увидели, совсем другое.

– Ну, вот. Как нам дела тут вершить, если мы даже не знаем где что находится?

– Так это, босс, у тебя же тот пьянчуга в коробочке есть, – напомнил бес. – Он и доставит нас куда надо реально.

– А куда нам надо, рогатенький? – хмыкнула Маша, а Аристофан призадумался.

– Ох, не уверен я что-то, – я достал из кармана коробочку со Шмат-разумом и положил её на стол. – Шмат-разум, ау? Живой?

– А куда я денусь, хозяин? – донёсся ворчливый голос из коробки.

– Пить будешь? – Михалыч отобрал у беса бутыль.

– Самогон! – поспешно согласился голос.

Дед, под укоризненным взглядом Аристофана влил половину бутылки прямо в коробочку и из неё тут же донеслось поспешное бульканье, а потом и мощный счастливый выдох.

– Остограммился, родимый? – покивал головой дед. – А скажи нам, мил-человек, можешь ты нас доставить к примеру… ну к городу Парижу?

– А чего нет? – удивился Шмат-разум. – Всех?

– Стой! – заорал я. – Никуда пока никого доставлять не надо. Это мы так, теоретически спрашиваем. А Берлин или Лондон?

– Легко.

– Ну вот, – обратился я к коллегам, – по крайней мере, Европа в таком же виде тут существует.

– Интересно, кто сейчас во Франции правит? – задумчиво протянула Маша. – Надо будет обязательно ко двору прибыть, представиться официально.

– Перебьютси, – проворчал дед. – Дойдёт до них дело тогда и представятся, а мы подмогнём. А ты, дружок, – он наклонился над коробочкой, – скажи-ка, милай, стольный град в этих землях как называется?

– Не ведаю, – тут же ответил голос. – Самогону плесни, а?

– Заслужи сначала, – отрезал дед. – Ишь, Парижы он знает, а свои города нет!

– Я виноват, что ли? – возмутился Шмат-разум. – Ты мне город скажи и если есть такой, я тебя тудыть сразу же и доставлю.

– Деревню Гадюкино знаешь? – хохотнул Аристофан.

– А тебе какую? – ехидно протянул Шмат-разум. – Их тут почитай, без малого четыре десятка по землям разбросанно и все Гадюкины.

– Однако… – смущённо протянул бес. – На, братан, глотни маленько, без обид в натуре.

– Завязывайте мне тут специалиста спаивать! – возмутился я. – Закончим с ним, тогда пусть и наливается по самую крышку.

– Толку с него, – махнул рукой Михалыч. – Ничего он не знает.

– А ты, Михалыч, – рассердился вдруг голос, – прежде чем накидываться, объяснил, что к чему, где какой город, где деревня каждая, а я уж тебя доставлю тогда куда угодно, не сумлевайся, а обвинять ценного сотрудника неча!

– Вот я и говорю, – вздохнул я, – географией придётся заняться. Калымдай, продолжайте с Горынычем ближние земли облетать, да карту подробную составляй. А ты, Аристофан, бери Михалыча и пусть вас полковник в пару городков по пути забросит. Проведёте разведку уже более тщательно, посмотрите, как и чем народ живёт, а главное – попробуйте карты купить самые разные и побольше. Купить! Слышишь, Аристофан? Не украсть, не отнять, а купить. Нам пока светиться не надо… Деда, будешь деньги на расходы в бухгалтерии получать, выбирай монеты старинные, а то начнёшь червонцами направо, налево швыряться, а тут их может и не придумали ещё.

– Поучи меня, поучи, – фыркнул дед.

– Деда, вы там не пейте только, – попросил я. – Ну, не сильно, я понимаю, что вам по кабакам ходить придётся, но всё же. И себя не светите, внимание не привлекайте, а то начнёшь байки из своего прошлого рассказывать, да подвигами своими похваляться, а оно нам сейчас совсем не надо, лишнее внимание.

– Я прослежу за дедушкой, босс, – заявил Аристофан и все дружно засмеялись.

– А какое мне задание будет, мсье Теодор? – томно спросила наша вампирша.

– Ну, если ты не хочешь присоединиться к Михалычу и побродить по городу, – я вопросительно посмотрел на неё. – Переодевшись, разумеется в местный наряд…

Маша наморщила носик и помотала головой.

… – тогда сиди во дворце. Вон, Виторамусу на складах помоги со всеми этими магическими штучками разобраться. Потребуется что-нибудь срочно, а оно не работает.

– А ты, босс, чем заниматься будешь? – спросил Аристофан.

– Не понял сейчас, – я приподнялся с лавки. – Это ты на что намекаешь? Что я тут бездельничать буду?!

– Ты чё, босс, в натуре?! – заорал он и поспешно спрятал бутыль с остатками самогона за спину. – Я думал, может тебе типа моих ребят в помощь дать?

– Помощники, блин, – проворчал я. – Пусть по округе пошныряют лучше, оглядятся.

– Сделаем! – торопливо заверил Аристофан.

– Фёдор Васильевич, – вмешался Калымдай, – я десятка полтора своих ребят с собой возьму. Высадим их по пути в разных точках, пусть осмотрятся, а на обратном пути подберём.

– Поместятся все на Горыныче? – усомнился я.

– Потеснимся, – хмыкнул Калымдай.

– Ну, тогда – спать, – я поднялся. – Завтра прямо с утра и отправляйтесь.

***

Утром, проводив Горыныча с моими товарищами на спине, мы с Варей отправились на кухню к Иван Палычу, где славно перекусили жареной картошкой, бифштексами, запечённой осетриной, пирогом с капустой, пирогом с курятиной, варениками с вишней, варениками с творогом, а на сладкое Иван Палыч предложил самые простые блины под сгущёнку, которые только называются простыми, а на деле являют из себя шедевр кулинарного искусства. После второго стакана чая я, было, намеривался тут и задремать, под убаюкивающий говорок шеф-повара, гудевший у меня над ухом о каких-то новых гастрономических экспериментах, но был безжалостно растолкан Варей. Гулять! Да я после такого завтрака не то, что гулять, я до кровати добраться не смогу! Да кто бы меня только слушал. Хотя, Варя оказалась права на счёт прогулки. Если вначале я плелся, как Михалыч домой с попойки и всё норовил посидеть под каждой второй берёзкой «ну хоть пару минуточек», то через полчасика неспешной прогулки и пересчитывания в полусне лбом деревьев, я оживился и шагал уже уверенно, даже изредка с любопытством оглядываясь по сторонам. Чего любопытного было? Ну, зелени много. Грибов полно, деревья все в листьях. Не интересно? Согласен. Лешего видел, правда, издалека. Так, мелькнуло что-то шишечно-чешуйчатое вдалеке и к нам подходить не стало, ну и мы как-то гоняться за этим местным чудом не стали. Сам придёт, когда нужно будет. Комары еще были, всякие ветки и корни под ногами и всякие там ёжики, прикидывающиеся лютыми мадагаскарскими дикобразами. Нет на Мадагаскаре дикобразов? А вы откуда знаете? А в зоопарке, к примеру, а?! То-то же. Лишь бы поспорить…

Пятёрка Аристофановых бесов и тройка Калымдаевских бойцов, двигались где-то рядом и их ни слышно, ни видно не было, а вот десяток скелетов, топавших за нами, издавали довольно сильный шум. Нет, не топаньем – клацаньем челюстей. Это они так радуются, что на прогулку попали. Понятное дело, во дворце-то скукота им, только и радости, если на работы отправят, а тут – целое путешествие по их масштабам.

На очередной полянке, когда Варя собирала ромашки и плела из них нам венки на голову, с противоположной стороны из леса вдруг вышел волк, внимательно оглядел нас и улыбнулся. Ну, может и оскалился, но я предпочитаю думать, что это был дружелюбный волк. Приветливо облизываясь, он направился к нам и тут его заметила Варюша и радостно заверещала:

– Ой, волчок! Иди-иди сюда, я тебя за ухом почешу!

Волк даже остановился на минуту, ошалев от такого приветствия, а Варя, маня его к нам, повернула головку ко мне:

– У меня в детстве такой был, только маленький. Мне тятя его как-то из лесу привёз, сказал, что сиротой остался. Так я его воспитывала целых три года, но потом пришлось в лес его отпустить – уж больно коровы его пугались, да и дворовые кобели из будок целыми днями не вылезали и всё выли, да жалобно так… Ой, худой какой… Надо покормить животинку.

Вслед за этим голодающим, из леса вышли еще четыре волка и стали организованно обходить нас с двух сторон.

– Ой, Федя, смотри, еще волки! – обрадовалась Варя. – Давай, бери их и пошли назад, мясца им вынесем, вон какие худющие!

Это она шутит так. Наверное.

Волки перестали улыбаться и облизываться, когда нас догнал десяток скелетов, а позади самих волков, будто из-под земли выросли бесы и спецназовцы.

– Командир! – ко мне подскочил шустрый бес, пока остальные, согнав волков в кучу и окружив их, не давали им разбежаться, ловко пинками сапог, загоняя их обратно в центр круга. – Командир! А можно мы шкуры тебе отдадим, а мясо реально сами сожрём?

– Никого мы есть не будем! – Варя погрозила бесу кулачком. – А ну, ведите их ко дворцу, да накормите от пуза! – Она повернулась ко мне: – И где ты только таких извергов себе в помощники набрал, Федька?

– Я и не набирал, – я кивнул бесам мол, выполняйте, – сами набрались, меня не спрашивая. Да они хорошие, Варь, просто о нас беспокоятся.

Мы вернулись обратно. Волков покормили под строгим присмотром Варюши, после чего отпустили, а тот самый, что первым с нами поздороваться вышел, даже лизнул Варе руку на прощание. Нормальные животные в этом мире, совсем и не злые.

Волк, повернувшись к моей жене, подставил лохматый бок, а Варя, ухватив с этого грязного, нечёсаного бока клок волос, увязала его в платочек.

Волк удрал, а Варя, немного смущаясь, пояснила:

– Не простой это волк, Феденька, глядишь и пригодится. Да и вообще, а вдруг это принц какой заколдованный?

– И что? Теперь для расколдовки его целовать нужно?! – возмутился я.

– Может, и не только целовать… – как-то мечтательно протянула Варя, но заметив мой насупленный взгляд, хихикнула и крепко прижалась к моей груди. – Дурачок ты у меня, Феденька!

– Ну, хоть не Иван-дурак, – проворчал я, покрепче прижимая к себе любимую.

– Федька – дурак, курит табак, – пропела Варя и снова хихикнув, высвободилась из объятий и зашагала к воротам.

– С табаком, да, проблемы, – огорчился я и поплёлся за своей суженной.

Проводив Варю в нашу квартиру, где её уже поджидали подружки – Тамарка, жена Калымдая и её неугомонная сестричка Елька, зашедшие к Варе с ворохом каких-то женских тряпочек и ленточек, я отправился в Канцелярию поработать, где благополучно и подремал на диванчике до самого обеда и даже Дизель с Машей и резвящиеся бесенята, не смогли мне помешать хорошенько подумать о той ситуации, в которой мы оказались. Проснувшись, так ничего определенного и не надумав, я снова повёл Варю на кухню – обедать. Тяжело всё же без деда, всё самому делать приходится. Как он там сейчас? Да и все наши…

После обеда, пренебрегши послеполуденным сном, я поплёлся к царю-батюшке. Может, у него какие новости есть? Наши булавки-говорушки, используемые, как аналог мобильной связи, тут почему-то не работали, что было весьма неприятно и я немного волновался за наших разведчиков.

Как обычно у дверей кабинета Кощея, дежурил дворецкий Гюнтер. Мы с Гюнтером сейчас уже в нормальных отношениях, не смотря на его перманентную склонность к мужскому полу. Ага, нетрадиционный он у нас. Я вначале от него шарахался и стороной обходил, брезгливо сплёвывая на пол, но он оказался вполне нормальным себе мужиком, особенно после того, как перестал проявлять ко мне повышенное внимание к жуткой печали моих сослуживцев, радостно хихикающих при каждом его появлении в Канцелярии. А когда Гюнтер в битве за царя и Отечество потерял один глаз, проявив при этом настоящие героизм и мужество, я так вообще зауважал его.

Я кивнул ему:

– Здорово, Гюнтер. Как жизнь половая?

– Вашими молитвами, Фёдор Васильевич, – кивнул он в ответ.

– То есть, никак?

– Увы. Дикая, отсталая страна. Никакого культурного и цивилизационного прогресса.

– Да ладно… Вон у нас какие орлы по дворцу бегают! Калымдая хоть возьми или Аристофана. Да тот же Михалыч у нас пусть и в возрасте, но орёл же!

– Какая интересная мысль, – прищурился одним глазом Гюнтер. – Непременно воспользуюсь вашим советом и обязательно передам вашим коллегам, что это именно вы их мне порекомендовали.

– Э, э! Пошутил я!

– Шутников у нас много, – согласился дворецкий, – ступить некуда.

– Ладно, – я кивнул на дверь кабинета. – У себя?

– Работает Государь.

– Тогда притащи-ка нам с Государем чего-нибудь освежающего, – попросил я. – Мне бы коньячку, можно прямо в пивную кружку набухать, а царю-батюшке тоже организуй пивную кружку, только молока ему тёплого с мёдом. Совсем Государь наш зачах, беречь его надо… И сигару мне организуй, потолще и повкусней.

– Даже и не знаю, – протянул Гюнтер. – Поставки нарушены, эксклюзивные запасы царя-батюшки беречь надо.

– Зажал, да? – вздохнул я.

– А и зажал, – согласился Гюнтер, а потом вздохнул и полез за подносом и бокалами. – Фёдор Васильевич, а как не найдём мы в этом мире ни коньяка, ни сигар, осерчает же Государь…

– Ещё как, – согласился я. – Ничего, мы ему самогон на дубовой коре настаивать будем, сойдёт за коньяк. А сигары из берёзовых веников крутить станем. Сделаем набег на ближайшую деревушку и проведём экспроприаторский рейд по баням.

Гюнтер только неодобрительно покачал головой, выуживая из шкафчика пузатую бутыль тёмного стекла, поправил повязку на глазу и протянул мне поднос:

– Вам дверь открыть или как обычно – пинком с петель вынести изволите?

Я фыркнул и подхватил поднос.

Царь-батюшка сидел в кресле за своим широким столом и по своей привычке задумчиво барабанил пальцами по столешнице. Около стены стоял известный мне уже стул с самозатягивающимися верёвками и на нём, крепко ими опутанный восседал местный Кощей. Ну, помните, тот худющий мужик, что на нас с дубиной кидался?

– Здрасте, Ваше Величество, – я поставил поднос на стол. – Всё в трудах и заботах? Перекурить даже минутки не найдёте… Ох, отощаете вы у нас с таким образом жизни. Вот, хоть коньячком силы маленько подкрепите.

Я наполнил бокалы, подтащил свободный стул к столу и, усевшись, выжидающе уставился на Кощея. На нашего Кощея, в смысле. Чего я в местном Кощее такого интересного не видел, чтобы его разглядывать?

– А, Федька… – очнулся царь-батюшка и не глядя, ухватив бокал, одним махом отправил содержимое в рот. – Ух-х-х! А лимончик где?

– А вы сигарой занюхайте, Ваше Величество, – посоветовал я. – Или Гюнтера крикнуть, чтобы закуски порезал?

– Не надо кричать, – в кабинет зашёл дворецкий и поставил перед Кощеем блюдечко с порезанным лимоном, пересыпанным сахаром. – Крика и шума и так во дворце с избытком.

– Видал? – Кощей кивнул на Гюнтера. – Дожили, уже дворецкий ворчать себе позволяет.

– А как мне не ворчать, Ваше Величество? – вздохнул Гюнтер и, сняв с подноса еще один пустой бокал, поставил его на стол и выжидательно поглядел на меня. – Всё, что старательно строилось и налаживалось годами, буквально в один миг было разрушено. И, осмелюсь заметить, Государь, не без участия вашей разлюбезной Канцелярии. Страсбургского суда на них нет.

– Почему именно Страсбургского? – поинтересовался я, разливая по второй, не забыв и про Гюнтера.

– Ой, да какая разница! – дворецкий опрокинул в себя коньяк и поспешно добавил: – Ваше здоровье, Государь!

– А то я сам не справлюсь, – проворчал царь-батюшка. – Я тут и суд, и прокурор, и палач с адвокатом в одном лице. Тяжело, конечно, да что делать?

– Произвол, – подцепил я колечко лимона. – Деспотизм и тирания.

– Они самые, – согласился Кощей. – Гюнтер, организуй-ка нам бутербродов живенько.

– Салями одна палка осталась, Государь, – вздохнул дворецкий. – Краковской вообще нет, капиколло на пару бутербродов всего, а последнюю коробку андуйет Агриппина Падловна забрали. Сказали, простите, Государь, что вы перебьётесь, а у неё отчёт за третий квартал горит. Да еще и круг рокфора прихватила.

– Хватит причитать, Гюнтер, – проворчал царь-батюшка. – Наладится скоро всё, не переживай. Неси пока, что есть. Мы с Статс-секретарём не привередливые и простой ветчиной перебьёмся, да Фёдор Васильевич?

– А то! – согласился я и сглотнул слюну. Недавно же ел, а как Гюнтера послушал с его перечислениями деликатесов, так снова готов в бой. Вредитель он у нас, надо кляузу на него написать.

Едва Гюнтер, неодобрительно качая головой, вышел из кабинета, как Кощей взглянул на меня:

– Ну, что у нас нового? Докладывай.

– Да пока нечего докладывать, Ваше Величество… Ну что вы сразу за меч хватаетесь?! Дослушайте сначала, горячий вы наш, хотя и справедливый, конечно. Силами вверенной мне Канцелярии ведутся картографические работы. Горыныч с Калымдаем разведку проводят. Кроме того, в близлежащие городки направлены малые группы лазутчиков. Даже Михалыч собственной персоной одну группу возглавил, прихватив с собой Аристофана в качестве специалиста по диверсиям.

– Хана городу, – прокомментировал Кощей. – Диверсии-то сейчас зачем?

– Не-не, это я так, – поправился я. – Какие уж диверсии? Просто оглядятся, посмотрят, как и чем народ тут живёт, какая власть существует, как торговля налажена, ну и вообще…

– Торговля, это хорошо, – кивнул Кощей. – Когда назад будут?

– К вечеру, думаю, Ваше Величество. Горыныч всех на обратном пути подберёт и назад доставит. А я уж сразу к вам с докладом, даже не сомневайтесь. Только и успевайте Гюнтера за коньяком гонять.

– Не борзей, Федька, – Кощей кивнул на бутылку. – Наливай.

– Виноват, Ваше Величество, – покаялся я, – атмосфера тут, на новом месте, какая-то расслабляющая. Не наша.

– Тоже заметил? – Кощей одобрительно взглянул на меня. – Вот я голову и ломаю…

– Над чем? А что не так?

– Колдунство, Федь, тут другое, – вздохнул царь-батюшка.

– Как это? Ваше Величество, я ведь в колдовстве, как вы в «Звёздных войнах», объясните, а? Попроще только.

– Другая сила тут. Другие источники, принципы, понимаешь?

– Не очень. И что? Колдовать не сможете здесь?

– С чего бы это? – удивился Кощей. – Смогу. Здесь просто колдунство древнее, я уже и отвык от такого. Вот, потихоньку встраиваюсь в этот мир, проникаюсь им. А ему даю мной проникнуться.

– Сложно-то как всё у вас, – посетовал я и снова разлил коньяк по бокалам.

– На самом деле – нет, – Кощей покрутил бокал в костлявых пальцах, полюбовался искорками на стекле от магических светильников и снова махом опрокинул в себя коньяк. – Просто на первых порах, пока не приспособился, приходится это древнее колдунство в привычное преобразовывать, а потом уж им пользоваться.

– Трансформатор вы наш, – вздохнул я. – Смотрите, чтобы обмотка не сгорела.

Дверь в кабинет тихо скрипнула и Гюнтер поставил на стол очередной поднос, только теперь с бутербродами:

– Извольте, Государь. Ну и вы, Статс-секретарь, куда уж деваться…

– Жадина ты, – я ухватил бутерброд с ветчиной и сыром, – и как тебя только царь-батюшка ещё не удавил?

– Экономный, – строго поправил меня Гюнтер. – А всех подряд кормить, царю-батюшке ничего не останется. Будет Государь тогда репой пареной божоле закусывать.

– Может пленника покормим, Ваше Величество? – махнул я бутербродом в сторону связанного мужика.

– Пленника – последней ветчиной?! – возмутился дворецкий.

– Какого пленника? – удивился Кощей, видимо совсем позабыв о своём тёзке. – А-а-а, этого…

В кабинет, очевидно повинуясь мысленному приказу Кощея, вошёл барон фон Шлосс.

– В темницу его, – кивнул барону Кощей и когда верёвки упали с мужика, два рыцаря барона, ловко подхватили местного Кощея под руки и выволокли из кабинета. – Там и покормят.

– Прибили бы вы его, Государь, – посоветовал дворецкий. – Лишний рот нам сейчас совсем ни к чему. Своих с избытком хватает.

– Подождём, – отрезал царь-батюшка. – Вдруг еще пригодится.

– Разумно, – кивнул я и потряс пустую уже бутылку. – Видишь ли, Гюнтер, царь-батюшка у нас не то чтобы милостив, а просто предусмотрителен. А тебе лишь бы кого прибить… Лучше бы ещё одну бутылку принёс. Да, Ваше Величество?

– А ты чего вообще пришёл? – внимательно взглянул на меня Кощей.

– Ну я это… За вас беспокоюсь, Государь, вот и решил проведать…

– От безделья мается, – перевёл Гюнтер. – Опять же коньяк с бутербродами на дармовщинку…

– Дело тебе найти? – ласково спросил меня царь-батюшка.

– Ой, ну чего вы, Ваше Величество?! – возмутился я. – Сейчас просто пауза, своих с задания жду, сами знаете. А дел у меня и так хватает. Нельзя что ли в обеденный перерыв любимого началь… царя проведать?

– Иди, Федька, – отмахнулся Кощей. – Не доводи меня до инфаркта, а себя до обезглавливания. Иди, пока не осерчал я. А вечером жду с докладом.

– Всенепременно, Ваше Величество, – я поднялся, прихватив на дорожку пару бутербродов. – Не извольте беспокоиться, буду как штык.

***

Не пошёл я вечером на доклад к Кощею. Вызвал его к себе в Канцелярию. Буду ещё я туда-сюда целыми днями по дворцу мотаться. А вот так! Нашли мальчика, ха!

Не ну, правда, так и было. Не в такой, конечно, тональности, но факт есть факт. Послушать наш доклад в Канцелярию Кощей сам заявился. Я к нему пробегавшего мимо скелета с запиской отправил мол, так и так, лазутчики явились, новостей много, но для удобства доклада, не изволит ли царь-батюшка милость нам, сирым и убогим оказать, явив своё Ужасное Величество в Канцелярию, где горы карт уже свежераспечатанные только и ждут зоркого и недремлющего ока Великого и Чёрного Властелина Галактики и окрестностей.

Ну, этикет такой, понимаете? Да и просто лень всей толпой идти к Кощею было.

Горыныч привёз всех назад без потерь. Обошлось, слава богам. Сам он отправился ужинать к себе в малый тронный зал, а я погнал Тишку да Гришку к Иван Палычу. Надо же было накормить бойцов после долгой дороги.

Пока эти обжоры набивали свои бездонные утробы, я всю Канцелярию истоптал, в нетерпении расхаживая вдоль длинного стола, только на минутку и присел, чтобы попробовать, как у Иван Палыча сегодня получилось его фирменное рагу. Хорошо получилось, как всегда. Правда, пироги с визигой и сырокопчёный окорок мне больше понравились, уж и не знаю, почему.

Наконец, еда закончилась и мои разведчики приступили к докладу. Верите? Угу. Эх, не хватает мне жёсткости Кощея! Не вырастил я пока в себе начальственного злодея. Поэтому мне пришлось присоединиться к коллективу за столом и страдальчески наблюдать, как вокруг пыхтящего самовара возникают тарелки с ватрушками, оладики, блины, бублики, булочки и прочие плюшки. С мёдом, вареньем и сгущенкой, разумеется. Потом пришлось ждать, пока первые три кружки чая на каждого не будут выпиты и заедены для гармонии печивом.

– Ну, давайте уже, рассказывайте! – не выдержал я, отодвигая от себя миску с блинами, нарушая дружное причмокивание и прихлёбывание.

– Всё в порядке, Фёдор Васильевич, – коротко отрапортовал Калымдай. – Сейчас с оладиками закончим и всё расскажем.

Обжоры!

Ладно, пардон, это я так, чтобы вы понимали, что у меня тут жизнь тоже не мёд и даже не сгущёнка.

Наконец, самовар был отодвинут на край стола, а на освободившееся пространство Михалыч стал выкладывать из своего безразмерного кошеля на поясе, жёлтые плотные листы, сложенные в несколько раз, да еще и два рулона.

– Карты, – пояснил он и покачал головой. – Ох и намаялись мы, внучек, добывая их… И упрашивать пришлось и деньги немалые выложить…

Аристофан вдруг тихо хихикнул и уткнулся пяточком в кружку, пряча от меня глаза.

Ну, ясно, намаялись они. Хорошо если лавку не подпалили да продавца в живых оставили. Ладно, потом нагоняй сделаю.

Карты были красивые. Тут тебе и деревья кучками, лес, надо понимать, и горы нарисованы, и ленточки рек есть, даже дороги указаны. Лепота. Только непонятно ничего. Да еще карты эти явно отличались друг от друга, а у двух юг и север были поменяны местами. Эх, средневековье, геоспутников на вас нет!

– Так, я сейчас отсканирую карты да сведу в одну, а вы рассказывайте, пока я делом заниматься буду, – скомандовал я и махнул Дизелю, чтобы запускал генератор.

Листы были большие, а сканер у меня самый обычный, А4 формата, поэтому пришлось сканировать по кускам, а потом еще и сводить эти кусочки в Фотошопе в единое целое. А распечатка целой карты, представляете? Общая карта получилась размером почти с наш стол, а он совсем даже не маленький, а принтеры у меня тоже А4 формата. Хорошо, программа сама умеет разрезать карту на блоки и выводить кусками на печать. Только потом, всё равно склеивать пришлось эти листики в единое целое. Зато достаточно было времени, чтобы выслушать моих товарищей.

– Мы, Фёдор Васильевич, – первым начал доклад Калымдай, – с Горынычем как могли далеко залетели, большой круг сделали, по пути высаживая ребят незаметно около городов. Визуально всё то же: города небольшие, обычно пять-десять тысяч жителей, есть и крупнее. Дорогами связаны между собой и дороги, доложу вам, вполне приличные. Деревушек много, но тоже небольшие. Поля, леса, реки. К горам не полетели – далеко.

– А ребята, что твои говорят? – спросил я, укладывая очередной лист в сканер.

– По деревням лазутчиков засылать не стали, только в города. Парни докладывают, что местный народ от нашего мало чем отличается. Одеваются так же, пьют и едят то же. Дерутся, шутят, всё как обычно. Разговаривают немного по-другому, но совсем небольшие отличия, не существенно. Если и обложат кого в несколько этажей по своему, то смысл всё равно понятен.

– Деда, а у тебя что? – через плечо оглянулся я.

– Да что, внучек? Всё точно так же, как наш полковник обсказал. В город мы с Аристофаном зашли через ворота, а на них стража, ажно цельных четыре бойца стоят с бердышами и саблями. Токма сабли у них, внучек, поширше наших будут да потяжелей. Почти мечи, можно сказать. Из огнестрелов только одна пищаль здоровенная на четверых да и та в сторонке к забору прислонённая стояла.

– А город как огорожен?

– Стена не каменная, из брёвен, но брёвна крепкие, внучек, дубовые, да высо-о-окие… Хрен с разбегу перескочишь. Да и не с разбегу тоже. По верху там настил особый, так по нему военный люд неспешно так и прогуливается. Пушки всего четыре штуки на весь город, да и те небольшие.

– А от кого сторожатся, деда? Вызнали?

– Ну а то! – хмыкнул дед. – Тебе прям щаз всё обсказать или вместе с царём-батюшкой послушаешь, чтобы два раза язык старому человеку не чесать?

– Потерплю, – хмыкнул я. – А в целом как?

– Хорошо в целом, Федь, – хмыкнул в ответ дед. – Приживёмся, не волнуйся.

Все карты я наложил друг на друга и города в основном совпали, как и реки с лесами и горами, но только крупные. А вот с небольшими городами и прочими деталями рельефа, возникла путаница, но это не страшно, разберёмся. Названия городов тоже отличались, например, на одной карте ближайший к нам крупный город назывался Полесок, на другой – Калиново, на третьей – Вырвидуб, а на четвёртой так вообще – Никифоров. Путаница, конечно, но не беда. Одна карта была типа всемирной. Европа с основными городами-столицами практически от нашей не отличалась. Те же Парижи с Берлинами да Лондонами. Была показана северная часть Африки и большой кусок Азии с Китаем и Индией. Японию я не нашёл, наверное, составители до неё не добрались, а вот обе Америки были. Но карта показывала только берег за Атлантическим океаном да несколько островов, в которых я и Кубу-то угадать не смог. Да и сама линия берега не очень походила на нашу, возможно, из-за неточных данных. А может и другой контур у этой земли был. Назывались Америки просто – Заходная Земля, то есть – западная, надо полагать. Ну и фиг с ней, нам-то какая разница? Хотя, можно надеяться, что кофе, табак и прочие радости оттуда уже возят.

К приходу Кощея в Канцелярию, я в основном уже разобрался с местной географией, в смысле с физической, а вот с экономической и политической пока всё было туманно, как в Лондоне осенним утром. Нет, не был ещё. Но много читал.

Только первым к нам зашёл дворецкий и, кивнув моим коллегам, произнёс:

– Прощайтесь, господа со своим начальником. Государь зело сердиться изволят.

Михалыч тут же схватил поднос, на который поставил большой пузатый бокал до верха наполненный коньяком, а мои товарищи сгрудились рядом, изображая сцену из известной цыганской оратории «К нам приехал, к нам приехал…», я же благоразумно спрятался за широкой спиной Калымдая. Спина у него широкая, это верно, вот только рост небольшой, поэтому пришлось опуститься на корточки.

– Зарублю, – спокойно сказал царь-батюшка, входя в Канцелярию.

– Выпей сначала, Кощеюшка, – протянул ему поднос Михалыч, – а потом уж и руби её, правду-матку!

Не, не зарубил, не переживайте, даже подзатыльник не отвесил. Проглотил коньяк, посопел сурово носом и махнул рукой:

– Докладывайте, что вы там такого вызнали, из-за чего меня, могучего и озабочен… хм-м-м… всего в заботах, говорю, от дел великих оторвать посмели?

Карты Кощей проглядел быстро, мельком, поводил по склеенным в одно большое полотно листам пальцем, хмыкнул и кивнул деду:

– Рассказывай, Михалыч.

– Коротко, батюшка – всё хорошо, – начал дед. – Народ тут зажиточный, купцы торговлю не только по Руси наладили, но и в другие державы тропинки пробили, до самых Африк добрались и заморских закатных земель…

Мы с Гюнтером переглянулись – будут нам и сигары и кофе с какао!

– Мастеровые в городах дела свои устроили, кое-где даже в целые кварталы объединились, – продолжал дед. – Попов в городах мало почему-то, две-три церквушки на город и всё.

– Это хорошо, – потёр руки Кощей, – меньше влезать в дела наши будут.

– Истинно, батюшка.

– А что с лихим людом, имеется такой?

– А как же, Кощеюшка, – хмыкнул дед. – Раз купцы да другие богатеи есть, должен же их кто-то грабить? Только дикий тут народец, как есть папуасы необразованные.

– Ну-ка, ну-ка, – оживился Кощей, – отсюда поподробнее давай.

– Чайку, батюшка? Вот медочек с акации, духмяный, просто сил нет, а вот вареньице малиновое, сам Иван Палыч малинку из Тмутаракани заказывали и денно и нощно варили, чтобы тебе, Кощеюшка угодить. А вот и сгущёночка Федькина, ну про неё ты и сам знаешь, небось Гюнтер твой тебе её кажный день по полведра в кабинет тайком таскает…

– Михалыч! Ты чего несёшь?! – вытаращил на деда глаза Кощей.

– Я?! – удивился дед. – Енто Гюнтер твой несёт вёдрами…

– Михалыч! Дальше докладывай! Что ты там про лихих людишек говорить начал, пока в гастрономический маразм тебя не засосало?

– Коньяку, значит, – понятливо кивнул дед и подмигнул бесенятам. Те торжественно вручили деду бутылку и он не менее торжественно наполнил бокал. – Угощайся, батюшка, не побрезгуй.

– Михалыч… – Кощей заглотнул коньяк и устало уставился на деда.

– Слушай, батюшка, – сжалился наконец-то Михалыч. – Разбойнички тут имеются самых разных мастей, как же без них? Только, как я и обсказал, дикие они, совсем ни разу не организованные. Только и могут, что кодлой по кабакам сидеть, да делами своими бахвалиться, а даже такого понятия как «общак» не разумеют. Старших над ними нет, вольница и бардак, ежели по-хранцузски сказать.

– Я вас умоляю, дедушка Михалыч, – хихикнула вдруг Маша, – где вы тут благородный французский язык увидели среди дикарских тюркских наречий?

– Вумная, да? – насупился вдруг дед. – Очки тебе подарить для большего вхождения в образ?

– Отставить этимологию, – оборвал спорщиков Кощей. – Разливай, Михалыч и дальше рассказывай. А ты, ма шер Марселина, потерпи уж со своими поправками да восхвалениями высокой европейской культуры.

Михалыч налил, Маша фыркнула и надула губки, а мы присоединились к царю-батюшке в распитии коньяка. Хоть и не хотелось, но не выставлять же Кощея эдаким алкоголиком-одиночкой? Не гоже царю в одно рыло наливаться, пришлось вместе с ним выпить. А Варя потом ругать меня будет, а я виноват, что ли? Я же не для удовольствия пью, а только ради поддержания престижа царя-батюшки. Государственное дело, понимать надо.

– Так что, Михалыч, – Кощей пощёлкал пальцами над мисками, выбирая закуску, ухватил оладик и отправил его в рот, – справишься с этой братией?

– Быстро не получится, Кощеюшка, – вздохнул дед. – Сам понимаешь, какие масштабы тут да сколько людишек надо под твою руку подвести.

– Поспешать надобно, Михалыч, – заявил Кощей. – Тебе ли не знать на ком наша власть в первую очередь держится. Посему бери ребят полковника в своё безраздельное подчинение да бесов не стесняйся привлекать и действуй тихо, но быстро.

– Завтра же и начнём, – заверил Кощея дед.

– Ладно, – кивнул Кощей, – а что тут с властями? Кто правит на Руси?

– Бардак, Государь, – сказал Калымдай, покосившись на Машу. – Сплошные князья, куда ни плюнь. Над всеми верх держит некий Великий князь Радислав. Но тоже… – полковник махнул рукой, – кто-то ему подчинился, кто-то просто вид делает, а сам силы копит.

– Всё как всегда, – кивнул Кощей.

– Сидит он в своём стольном граде Путятич, – продолжил Калымдай. – Это от нас на северо-запад будет. Говорят, зело жаден, хитёр, власть любит до умопомрачения. Сынков распихал по соседним городам княжить, окружил свой Путятич верными землями.

– Ишо жинка у него померла недавно, – вставил дед, – так он заново надумал жениться да непременно что б на европейской прынцессе. Видать, для понтов великих да опять же с европами задружиться.

– И что, хорошо правит, в мире живёт государство? – недоверчиво прищурился Кощей.

– Да куда там, государь, – хмыкнул Калымдай. – На севере Старградский князь Юрий сам на запад смотрит, да с Ливонским орденом шашни водит, а Радиславу чуть ли не в открытую фиги крутит. А на юге еще один князь вольный – Ставрос, в своём Кристополе правит. Так этот больше на Византию поглядывает, да с персами сильную торговлю ведёт. Ему этот Радислав и даром не сдался.

– Славно, – царь-батюшка с силой потёр ладонями, аж искры из них посыпались. – Хорошие новости, молодцы, Канцелярия. Значит, междоусобицу и тут никто не отменял… Это нам только на руку. А внешние враги? Неужто никто не лезет на такие земли богатые?

– Как не лезет, батюшка? – всплеснул руками Михалыч. – Да кажной собаке иноземной свой кус урвать хочется!

– Внешнеполитическая ситуация, Государь, – пояснил Калымдай, – весьма схожа с нашей. Запад постоянно крестовые набеги устраивает, но это по северным землям. Посерёдке, как обычно, ляхи воду мутят и из стороны в сторону кидаются, союзников меняют. То с крымчаками набег… то есть, войну нам объявляют, то с австрийским королём объединятся. Но суть одна – грабёж.

– Знакомо, – кивнул царь-батюшка.

– С востока и юга тоже привычно кочевники, степняки прут. Только если у нас мы их на Волге сдерживали, то сейчас они разбойничают совсем без опаски. Хорошо, объединиться не надумали, а то бы плохо этим землям пришлось бы.

– Будем думать, – кивнул Кощей. – Показывайте карты.

С картами я уже более-менее разобрался, пока возился с ними на компьютере, поэтому не стал влезать в эти научно-агрессивные споры, а хлебнув еще пятьдесят грамм за здоровье царя-батюшки, попросил Гюнтера организовать нам бутерброды от Иван Палыча и выделил ему в помощь Тишку и Гришку. Как Гюнтер не отбивался от таких помощничков, но я всё-таки настоял на своём, мысленно хихикая. Совсем уж бесенята у нас застоялись, пусть развлекутся немного.

Через полчаса в Канцелярии мало что изменилось. Генеральный штаб увлеченно сгрудился над картами, обсуждая какие-то скучные планы, я же успел еще пару раз выпить за здоровье Кощея и теперь задумался над третьей рюмкой, прикидывая, чем бы именно гармонично закусить коньяк. Икру что красную, что черную я уже употребил и душа теперь просила простой, народной пищи и я в нелёгких раздумьях водил рукой над бутербродами с ветчиной и осетриной, никак не решаясь сделать выбор. Вопрос решился просто и гениально, как обычно у меня бывает. Я налил еще одну рюмку и по очереди закусил коньяк и мясцом и рыбкой.

Потом я предлагал Маше выпить Аристофанового самогона со мной на брудершафт и сильно обижался, когда она брезгливо морщила носик и опустив его в фужер с Каберне, бормотала что-то по-французски. Потом я хотел научить Тишку и Гришку играть в футбол, но в поисках замены мяча они куда-то умотали и я снова стал в позу обиженного и всеми угнетаемого и чтобы хоть как-то поднять имидж, полез с советами к нашим милитаристам. Вот, скажите, что плохого в том, чтобы обмануть врага и хитрым маневром атаковать его с той стороны, откуда он и не ждёт удара?

– Захватываем в пьять… пять, говорю, минут Египет вместе с ихними пирамидами, – втолковывал я отсталому и неграмотному Кощею, – и с юга верхом на слонах и носорогах, переплываем Среднемирное… Средиземновсемирное… хм-м-м… Средиземное море, говорю, и атакуем Европу снизу! С юга, то есть, если кто карту не помнит. И так и прём на этих грозных парнокопытных… не парнокопытных? Ой, да какая разница?! Грозные же! Так и прём на них прямо до Англии и окрестностей и всё. Чего тут еще думать? Пошли войска подымать.

Подняли меня. Прямо под белы рученьки с поклонами и всяческим уважением вытащили из Канцелярии и доставили в нашу с Варей квартиру. Ой, да и пожалуйста. Уж вы без меня нарешаете, умники какие! Я хихикнул, а потом пригорюнился. Никто меня дома не встречал, рюмку водки с куском хлеба на подносе не подал.

– Жена! – заорал я, садясь за стол и грозно ударяя по столешнице кулаком. – Больно, блин! Жена!

Варя не появилась, появился Лиховид, но я прогнал его – что это ещё за намёки?! Гюнтера нам мало?!

Я, обиженный на весь мир, так и заснул за столом, бормоча что-то о Домострое и «Науке побеждать» генералиссимуса Суворова.