Читать книгу Ева и Серая Шейка - Анатолий Комаристов - Страница 5

История ухода в религию молодого мужчины, которую я хочу рассказать, подлинная. Я только изменил имена героев, не указал название посёлка и железнодорожной станции, чтобы лишний раз не травмировать ещё здравствующих далеких  родственников.

При рождении его назвали Алексеем, но в жизни он для всех был просто Лёха. Родился он от второго брака отца младшим ребенком. Старшим был брат Степан. Росли ребята в семье преподавателя физкультуры и санитарного врача.

Подавляющее большинство населения посёлка работало на Южной железной дороге. В молодости отец Алексея работал преподавателем физкультуры в школе (окончил физкультурный техникум в Харькове). Но когда стало трудно работать на спортивных снарядах – перешел на работу на топливный склад. Отпускал жителям посёлка уголь и дрова.

Мама Алексея, Галина Михайловна, после окончания санитарно-гигиенического факультета Харьковского мединститута работала главным врачом районной санитарно-эпидемиологической станции.

Никто в их семье не считал себя верующим. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы   (построена в 1900 году) была практически рядом с домом, у железнодорожного вокзала, но никто из членов семьи туда никогда не ходил.

Во время войны и оккупации посёлка немцами церковь некоторое время работала, но когда пришли наши войска, её снова закрыли. Батюшка и другие церковнослужители исчезли. Говорили, что их арестовали, но, правда это или нет, никто в посёлке не знал.

Половину церкви оборудовали под кинотеатр, а вторую половину заняли под колхозное зерно и сахарную свеклу. Недалеко от посёлка (до войны и после её окончания) работал крупный сахарный завод. Колхозы района специализировались на выращивании сахарной свеклы.

По традиции церковные праздники в доме отмечали, как и все жители посёлка. На Пасху бабушка пекла вкусные куличи, красила яйца. На Троицу украшали комнаты зеленью.  Икона висела только в комнатке бабушки. Никто, кроме неё, в семье не молился.

После окончания школы Алексей поступил в химико-технологический техникум. Окончил его и был призван в армию. Попал в учебную дивизию, где готовили пополнение для «ограниченного контингента советских войск», находившегося в Афганистане.

Поскольку тогда ещё шла война в Афганистане, родители Алексея боялись, что после завершения учебы его могут отправить на войну, но он попал в авиационную часть недалеко от Воронежа.

По окончании срочной военной службы он вернулся в свой посёлок и женился на девушке, с которой познакомился ещё во время учебы в техникуме. Звали её Леной. Родились двое детей – сын Вячеслав и дочь Настя.

Алексей устроился на своей станции мастером по ремонту железнодорожных кассовых аппаратов. Он хорошо разбирался в технике. Ездил по близлежащим станциям по вызовам начальников вокзалов.

В школе, техникуме, в армии, на работе он всегда был активным общественником, состоял в комсомоле, но в партию не вступал, и никогда религия его не интересовала.

Отец Алексея был убежденным атеистом, членом КПСС. Когда я однажды приехал к ним в гости и после ознакомительного похода в храм спросил его (просто ради любопытства):

– Андрей! Ты хоть один раз ходил в церковь?

Он с удивлением посмотрел на меня и ответил:

– Во-первых, я коммунист. А во-вторых, я не ходил, не хожу и никогда туда не пойду!

Я спросил его, почему у него такое отношение к церкви? Сам я в то время был офицером, членом КПСС и тоже церковь обходил стороной по понятным соображениям. Он посмотрел на меня и сказал:

– Я живу в этом поселке всю жизнь. И никогда, ни одного дня не видел нашего попа и других священнослужителей трезвыми. О какой вере в Бога может идти речь!?

Больше на эту тему мы с ним никогда не разговаривали.

Но, как говорила моя тётя: «Горе не надо искать, оно вас само найдет…»

Однажды Алексей с товарищами возвращался с вызова домой на электричке. Пассажиров в вагоне было немного. Чтобы как-то убить время Алексей и его друзья играли в карты.

Внезапно Алексей почувствовал острую боль вверху живота. Было такое ощущение, что в живот ударили острым ножом. Он побледнел, согнулся. Боль отдавала в область сердца и левое плечо.

Сразу потемнело в глазах, все окружающие его друзья, пассажиры куда-то поплыли. Он чувствовал, что ещё секунда, и он потеряет сознание. Вдруг появились в каком-то тумане и тут же исчезли лица жены, детей.

«Только бы не умереть в вагоне… Только бы доехать домой…», –мелькали в мозгу мысли, и он снова проваливался в темноту.

– Лёха! Что с тобой!? Тебе плохо? – вскрикнул один из его товарищей.

– Ложись на сиденье! Может, отпустит!?

Они помогли ему лечь, подложили под голову чемоданчик и сумку с инструментами, кто-то снял пиджак. Вытерли пот на лице, шее, расстегнули ворот рубашки.

Но боль не отступала. Лицо Алексея становилось серым, липким от обильного пота. Поняв, что все не так просто, один из товарищей Алексея крикнул другому:

– Пашка! Беги по вагонам к машинисту. Попроси вызвать нашу станцию и передать, чтобы срочно связались с больницей и попросили прислать к электричке машину скорой помощи. Пусть скажет, что человек умирает. Если у машиниста есть аптечка, попроси что-нибудь для снятия боли!

А после этого обратился к пассажирам вагона:

– Товарищи! У кого есть хоть какое-нибудь обезболивающее или сердечное лекарство, дайте, пожалуйста…

Многие пассажиры, молча, развели руками, давая понять, что у них нет медикаментов. Некоторые вообще никак не отреагировали на просьбу о помощи.

Алексей открыл глаза, более четко увидел склонившихся над ним лица друзей и тихо пересохшими губами прошептал:

– П-и-и-ть…

Но воды ни у кого не оказалось. Алексей снова закрыл глаза и вдруг перед ним появился четкий образ Иисуса Христа. Алексей явственно увидел, что Христос перекрестил его и что-то говорит ему. И Алексей, который никогда не знал ни одной молитвы, вдруг мысленно начал молиться, бесконечно повторяя слова: «Господи!.. Помоги мне, Господи!.. Спаси и помилуй, Господи…».

Боль не отступала, и он снова потерял сознание. Когда электричка подошла к станции, ребята увидели на перроне машину скорой помощи.

Они на руках осторожно отнесли Алексея к машине, и его увезли в больницу. Располагалась больница на окраине посёлка. Недалеко, через дорогу было кладбище, и больные, прогуливаясь по небольшому скверу больницы, часто шутили:

– Нынче здесь – завтра там…

В больнице установили диагноз «трансмуральный инфаркт миокарда». Через несколько дней, когда Алексей пришел в себя, он попросил маму принести ему икону Иисуса Христа и молитвенник, которые остались после смерти бабушки, купить в церкви нательный крест и несколько свечей. Мама выполнила его просьбу, не спрашивая ни о чем. Образ Христа, явившийся Алексею в вагоне, стоял перед глазами с утра до вечера. Он поставил икону на тумбочку. Днем перед ней горела свеча. Читал молитвы утром, перед сном. Перед приемом пищи осенял себя крестным знамением (вспомнил, как крестилась бабушка) и шептал молитву.

Лежавшие с ним в палате пожилые мужчины молча поглядывали на него, а один старичок однажды тихо сказал:

– Молодые идут к Богу… Это хорошо…

Лежал Алексей в больнице почти два месяца. Ему оформили направление на ВТЭК. Он поехал в сопровождении жены в областной центр. На комиссии ему сразу заявили, что признают его инвалидом второй группы без права работы.

Он почти на коленях выпросил третью группу, чтобы иметь возможность работать. Его жена Лена работала, но получала копейки, и остаться без работы для него значило просто погибнуть.

Члены ВТЭК сжалились над ним, и установили ему третью группу инвалидности «с правом работы по освоенной специальности».

Сразу после выписки из больницы он пошел в церковь и долго беседовал со священником, но о содержании беседы никогда и никому не рассказывал. В доме появились иконы, библия. Он ежедневно после работы ходил в церковь, а по выходным дням – утром и вечером.

Поскольку периодически Алексея беспокоили боли в области сердца, он поехал в областную больницу на консультацию. Там сделали коронарографию (рентгеноконтрастный способ исследования сосудов, питающих сердце), и пришли к выводу, что надо в коронарную артерию поставить два «стента-пружинки». Он согласился. Результаты обследования направили в Москву в институт кардиохирургии для постановки его «на очередь».

Ответ пришел отрицательный. В анализе крови нашли серьёзные изменения и ему отказали в операции. Почему в областной больнице никто не обратил внимания на анализ крови, я не знаю. Надежда на излечение (хотя бы временное!) исчезла…

А дальше начал работать «закон подлости». Отец Алексея перенес сначала один инсульт, через некоторое время второй с более тяжелыми последствиями. Получил первую группу инвалидности, с трудом передвигался по квартире, на улицу не выходил.

Алексей с мамой ухаживали за ним. А через некоторое время в семью снова пришло горе. Мама накануне своего юбилея (75 лет) перенесла обширный инсульт с нарушением речи. Она не могла вставать, ходить, сидела только в подушках.

На больного Алексея свалилась непомерная нагрузка. Два инвалида первой группы… Старший брат Степан приезжал с женой из областного центра помогать только вечером в пятницу, а в воскресенье возвращались домой. Они оба работали.

Отец Алексея после третьего инсульта умер. Мама медленно восстанавливалась, начала передвигаться по квартире. Алексей купил ей инвалидное кресло. Восстановилась не полностью речь.

А он все больше и больше уходил в религию. Постился сам и заставлял маму держать пост, хотя больным и немощным Церковь разрешает во время поста питаться в обычном режиме. Приготовить себе еду, она не могла и вынуждена была кушать то, что готовил Алексей.

Степан, приезжая каждую неделю к маме, пытался, как он говорил «опустить его с небес на землю», но Алексей был непреклонен в своих убеждениях. Считал, что Иисус Христос не дал ему умереть в вагоне электрички, и поэтому он никогда не перестанет верить в Спасителя…