Читать книгу Девять изб у тем­ного леса - Анатолий Константинович Ехалов - Страница 7

Они устроились на поребрике пересохшего фонтана. С одной стороны площади был большой магазин, с другой — банк. Поэтому народу здесь было много. Одни стояли в очередь за деньгами в банк, другие, получив деньги, спешили потратить их в магазине. А потратив, шли опять в банк.

— Поехали! — сказал козел, взявший на себя роль продюсера. Мишка щелкнул когтем по пиле и она отозвалась тонким жалобным звоном. Мишка поймал тональность и Яшка затянул фальцетом:

Полилась задушевная песня меж серых каменных домов, банков и магазинов, полных еды и всякой всячины. Стали вокруг наших певцов люди собираться. Яшка сдернул с Баннушки шапку, на асфальт положил.

Долга песня про сироту. До середины еще не дошли, как посыпались в шапку рубли железные и бумажные. К концу песни денег уже полшапки было.

— Баннушко, считай. — Яшка — запевала опустился устало на поребрик.

— Пятьсот, семьсот, восемьсот… — Шевелил чуть слышно Баннушко губами.

— Ребята! — Наконец, прошептал он. — Да тут тыща набралась с хвостиком.

— О, как! — Обрадовался Яшка. — Я ж говорил!

— Пирога хочу, мочи нет, — простонал Мишка. — Кишка кишке бьет по башке!

Тут на площади заголосила какая-то толстая хрюшка в белом халате.

— А вот кому пироги горячие! С капустой, яйцами, треской! Пейсят рублей пара!

Хрюшка в белом халате прямо из корзины продавала горячие пирожки.

Голодные музыканты бросились к ней и накупили целый ворох пирогов. И тут же на поребрике принялись они за пироги. Козел с капустой уплетал, Мишка с треской, Баннушко с яйцами. Жуют, урчат от удовольствия. Мишка пятнадцать пирожков за раз уговорил. Яшка десять, Баннушко… пять.

Мишка первым отвалился, глаза у него словно маслом намазали, шерсть залоснилась. Хорошо на свете белом жить, когда живот полон пирогами с треской…

Только видит Мишка, идут по направлению к ним какие-то странные фигуры в форме с надписями на груди.

— Какая-то налоговая служба, — прочитал Баннушко. — Ребята, за ними, видите, пудель идет, Шарко, что-то нашептывает. Опять какую-то пакость замышляет. Вот злыдень!

— Надо нам бежать! — Запаниковал Яшка. — Сейчас они нам как наложат…

Подхватил Мишка пилу, только хотел бежать, как с другой стороны площади другие фигуры в форме появились.

— Миграционная служба! — Прочитал грамотный Баннушко. — Попались мы.

Первыми ухватились за них налоговые.

— По какому такому праву занимаетесь незаконным промыслом? Ваша лицензия…

— Да мы, — заблеял Яшка, — только одну песенку спели.

— А деньги? Кто деньги собирал?

— Какие деньги? Нет у нас никаких денег.

— Они деньги на пироги истратили, — вывернулся из-за спин налоговиков Шарко. — Вон у той свиньи купили.

Налоговики повернулись, но тетки с пирогами уже не было. Она под шумок исчезла.

— Слиняла свинья, — выругался Шарко. — Вы их миграционной службе передайте. Они с них три шкуры спустят. А то развелось тут нахлебников. А у нас все хлебные места заняты…

Но не успели миграционники дойти до наших музыкантов, как из проулка с песнями, гармошками вывалилась толпа радостных людей и зверей, впереди которой задом семенили несколько человек: кто-то держал на длинной палке микрофон, кто-то осветительные приборы, заливавшие ярким светом толпу, у одного в руках была камера…

— Передачу снимают, — загомонили на площади. — «Играй, гармонь!» Сейчас побегут, а потом плясать начнут.

Медведь обернулся. Налоговики и миграционники исчезли, как испарились. Исчез и пудель Шарко.

— Бежим отсюда, Яшка! Баннушко!

Но уйти им не удалось. Какая-то голосистая тетка подскочила к ним и тут же на наших музыкантов уставились и камера, и микрофоны, и осветительные фонари.

— Мотор! —Скомандовала тетка.

— А сейчас аборигены здешних краев расскажут о своей жизни и споют… Попросим, друзья! Попросим.

Площадь зааплодировала.

Деваться было некуда. Мишка щелкнул по пиле когтем и Яшка снова затянул единственную выученную ими песню…