Читать книгу Когда небеса погаснут - Анатолий Леонов - Страница 2

«За два дня до начала…»

Учитель истории для старших классов посмотрел на часы. До конца урока оставалось еще десять минут. Ученики скрупулезно дописывали самостоятельную работу, ну как дописывали, кто уже написал и снова перечитывал творенье своих рук, точнее, совместное творенье ума и рук, кто- то судорожно пытался вспомнить ответ или достучаться до более умного ученика, за пятисекундной исторической консультацией. Конечно, все эти поползновения юные Штирлицы как могли, конспирировали под несчастные случаи с их учебными принадлежностями, падения ручек, карандашей или целой тетрадки.

Сергей Александрович прекрасно видел все передвижения заядлых, как он их называл, летописцев чужой истории, и контролировал их. Когда дело доходило уже до наглого копирования, то эти попытки подработать ксероксом Сергей Александрович пресекал на корню. Ученики его любили, и главное не за эти вольности, что он позволял совершать во время совершения таинства передачи знаний, а за честность, справедливость наказаний и за его умения преподавать, передавать свои знания. Трудно сказать, за что его конкретно любили, его любили просто, просто за то, что он такой, какой есть. Нельзя любить человека за красивые глаза или, скажем, любить его за доброту сердечную, а за остальные черты ненавидеть, а за некоторые просто желать ему скорейшей кончины.

Сашка сделанную работу сдавать не спешил, но и перечитывать или дополнять вновь вспомнившимся фактами уже не хотел. Учился он на твердую тройку с плюсом, вроде можно и лучше, но феноменальная лень периодически брала вверх над его сознанием. Часто флаг победы лени поднимался и над телом, иногда и вообще лень подписывала безоговорочный акт капитуляции. Самые легкие победы лени доставались, когда она использовала свое, запрещенное во многих странах, и конвенции по правам человека оружие – завтра. Саша хоть и был ленивым, но легким на подъем. Если возникала необходимость – то хоть пешком до Северного полюса дойдет, а когда не очень надо, то вроде, как и за хлебом – почти подвиг бригады Стаханова. Причем Александр, в отличие от Стаханова, совершит его в гордом одиночестве. В остальном Саша мало чем отличался от одноклассников: средний рост около ста семидесяти пяти сантиметров, среднее телосложение, темно- русые волосы. Но была у Саши одна особенность – феноменально развитая интуиция и прием провидеческой информации приходился на пятую точку опоры, где собственно и находился сей загадочный механизм.

И сейчас, когда до конца урока оставалось еще десять минут, его друг и второй властелин их парты на всех уроках Васька со смешной фамилией Семечка был занят спасением своего дневника от двойки, и все свои знания по истории, да и не только, с высунутым языком переносил на листок. Саше не терпелось обсудить предстоящую поездку в культурную столицу России – Санкт- Петербург. Помечтать, что и как они там будут делать, или еще раз пройтись по списку вещей, которые необходимо взять, и с особенной тщательностью по списку дел, которые они должны совершить. Но Саша решил не отвлекать своего друга, и не найдя чем заняться, начал созерцать Лену Какошкину. Лена была довольно милой и симпатичной девушкой. Брюнетка с темными волосами, почти всегда собранными в пучок или завязанными в хвостик. Саше очень нравились ее живые глаза, словно светящиеся зеленым светом, в которые всегда он старался заглянуть. Сейчас она, как и Васька, была погружена в процесс написания самостоятельной работы, и с соседней парты было трудновато заглянуть в ее глаза, да и лицо тоже скрылось за челкой. И если человек может смотреть на три вещи, не отрывая глаз: на огонь, на воду и как другой человек работает, то Саня мог смотреть, не отрывая глаз на четыре. Ко всему прочему добавлялась Лена. Если в первом случаи идеальным местом для созерцания вечных вещей станет пожар, то и у Александра тоже пожар, где пожарником обязательно должна быть Лена.

– Ты чего залип то? – громким шепотом, сопровождая свои слова ударом ладони по плечу, вывел из созерцания борьбы с пожаром Санька Василий. Саша быстро поморгал, словно прогоняя наваждение, наморщил брови и медленно повернул голову в сторону Васи.

– Холоп, почем царя зря тревожишь? Не видишь что ли, что царь думу думает. – Подражая под старинную речь, прошептал в ответ Санька.

– О, великий! Я думал, Вы померли от обезвоживания своего могучего и важного для всей нашей страны организма, и посему решил проверить издохло его святейшество аль нет, можно ли телефон уже тырить?

– С чего это он обезвожился? Я только ради того, что б тебе мой телефон не достался, жить вечно буду, кстати, а с каких это пор ты думать стал? – удивился Саша.

– Доктор, пациент слишком много потерял слюней, глядя на одноклассницу, каковы его шансы на выздоровление? – Вася потрогал лоб Сашки, потом взял в его руку и стал проверять пульс – нет коллега, он безнадежен. Выпишу ему направление в морг, пусть ознакомится с предстоящим своим ореолом обитания. – И улыбнувшись, закончил мысль. Посмотрел на Лену, потом снова на друга и остановил свой взгляд опять на Лене.

– Да Вы коллега, шарлатан. С Вашими тремя классами церковно- приходской школы – начал говорить Саша, и взяв за подбородок своего друга, повернул голову Васи к себе и, смотря ему прямо в глаза продолжил: – Я крайне удивлен, как Вас вообще взяли в светскую школу, да сразу в десятый класс, еще дали звание доктора медицинских наук. Кстати, в какой области? И сдается мне, что не своим умом Вы, Василий, добились таких высоких результатов. – Саша заговорчески посмотрел по сторонам, наклонился к другу, и прошептал на ухо: Осмелюсь предположить, что данных высот вы добились через постель с потомком Гиппократа?

– Да ты никак потомок Шерлока Холмса, или освоил дедуктивный метод из кухонных шоу ТВ три? Или ты в тайне посещал курсы за миллион рублей: «как стать супердетективом за три дня», из той же семинарии «как похудеть на сорок килограмм раз и навсегда, путем ампутации ноги или руки» – Вася понизил тембр голоса до баса и продолжил так же шепотом, переходя в наступление: – С применением темной магии, магистра, нет адепта ордена пьяных колдунов деревни «Верхние черепки»?

– Ты от темы не отходи, почему на вопросы вопросом отвечаешь? Давай колись: С кем спал, когда? Явки, пароли? – все так же шепотом спросил Саша.

Вася склонил голову, вздохнул, взял Сашины руки в свои, и посмотрел ему в глаза. Он рассматривал лицо Саши, сглотнул и чуть ли не срывающимся голосом сказал:

– Я от темы? Это ты, бессердечное животное. Доктор у нас будет ребенок, – отвел взгляд в сторону, продолжил, – Мальчик…Как назовем его?

– Что же ты молчал?

– Я не знал, как ты к этому отнесешься.

– Назовем его в честь меня Саньком, нет, сделаю тебе двойню, назовем их Саней и Васьком и они за нас будут в школу ходить. Да и в хозяйстве вещь нужная,– не много помолчав, добавил: Надо что бы ты уже на следующей неделе окотился.

– А почему именно на следующей? – удивился Вася.

– А чего тянуть то? – вопросом на вопрос ответил Саня.

– И то верно, – согласился друг.

Каждый еще раз пробежался глазами по своей самостоятельной работе, сделано это было скорее для самоуспокоения, нежели это действие имело практический смысл. Саша повернулся к Василию, постучал по плечу, чтобы тот обратил на него внимание и когда Вася повернулся, Саша открыл рот, и начал имитировать речь, как будто он что- то говорит, но вот голос идет слева и хозяин его далеко не Саша..

– Дамы и господа, ваше время истекло. Прошу сдать свои работы, – сказал Сергей Александрович и встал со стула,– у вас было достаточно времени, чтобы полностью передать свою точку зрения по вопросам самостоятельной. Сдаем работы!

– Как ты это сделал? – удился Вася.

– Угадал что будет говорить Сергей Александрович?

– Ага.

– Это уличная магия! – таинственно ответил Сашка.

– А если серьезно? – уже без иронии спросил Вася.

– А ты не заметил? Он всегда задает контрольные или самостоятельные через десять минут после начала урока, и за две минуты до конца просит их сдать и всегда говорит одно и тоже. В начале урока бывает говорит по разному, а потом всегда одинаково.

– Обалдеть, да ты маг! Слушай, а ты давно это подметил?

– Да еще с шестого класса, как он к нам пришел, так наверное и заметил.

– Вот ты хрустальный шар на ногах, может быть и будущее можешь предсказывать?

– Ага, сразу во всех миллиардах параллельных вселенных.– улыбнулся Саша.

Ученики вставали и шли со своими работами к столу учителя, и почти каждый на ходу читал произведение своих рук, только заядлый двоечник Агафьев Михаил гордо шел со своей работой, размахивая ей словно революционной листовкой, и судя по количеству испачканного листа, революция либо отменялась, либо давно прошла. И почетный ветеран Михаил забыл про сей занимательный факт.

– Кузнецова! Кузнецова, сдаем работу. – продолжал Сергей Александрович, тем самым не давая уже толпе учеников, которые начали свою миграцию к столу учителя перерасти в неуправляемые миграционные потоки, с параллельным списыванием и дописыванием, – Павлов, сдаем, а не списываем. Александр кладем и садимся на свои места! – продолжал звучать голос в классе.

– Господин Семечка, даже если вы увидите ответ отличающейся от вашего, на переделывание вашей работы времени нет, тогда зачем вы сами ищите себе в жизни разочарования? Кладите работу! – и постучал рукой по стопке уже сданных работ.

– Да сдаю я уже, сдаю, может я хотел повысить свою самооценку за счет неудач других? – ответил Василий и положил свою самостоятельную работу в общую стопку, и направился на свое место.

Когда все работы были сданы учениками, учитель вышел к доске и, окинув быстро взглядом класс, продолжил.

– Как, я надеюсь, вы помните, завтра вечером мы с вами едем на экскурсию в великий русский город Санкт- Петербург, как еще его называют – культурная столица. Повторяю, что бы никто не забыл, поезд отправляется в двадцать два часа пятнадцать минут, то есть в десять вечера. Мы все встречаемся в девять тридцать перед центральным входом, Повторяю в девять тридцать перед центральным входом в вокзал. Не при входе в туалет, ни в Макдональдсе, магазине, парикмахерской, библиотеке, а именно у центрального входа в вокзал.

Учитель подошел к окну и встал к ним спиной.

– Сейчас зазвенит звонок, – его речь и впрямь продолжила мелодия, которая символизирует старый звонок. И как только он закончился, Сергей Александрович продолжил – У вас еще один урок по расписанию, как и у меня. По вопросам поездки можно подойти ко мне в этот же класс, где вы собственно сейчас и находитесь. Я рекомендую зайти всем. Урок окончен, – и он отвернулся, его внимание было поглощено событиями, происходившими по ту сторону оконного стекла.

Весь класс зашумел, десятки голосов слились в единый гам, и выйдя из класса они слились в единый хаотичный поток, окутанный шумом и гамом сотен других голосов.

Сашка с Васьком вышли в коридор. Васька был выше своего друга сантиметров на пять- семь, и шире в плечах. Но в отличие от Саши, Василий был, можно сказать спортивного телосложения, нежели Саша. Саша же просто обычный парень с потенциалом, но из- за лени не очень спортивного телосложения. Они дружили с самого детства, с садика. Когда они оба подрались до крови из носа из- за большой красной пожарной машины, были злейшими врагами, но после драки, словно она смыла все не нужное с них, серое, общественное, словно не родное. После объявление ничьей в этой драке они стали друзьями.

Всегда друг за друга заступались и если случались драки, то тумаки получал каждый. После шестого класса Васька начал расти быстрее в отличие от Саши. Не только ввысь, но и вширь. И уже к десятому классу окончательно завоевал пальму лидерства по физической силе из их дуэта. Васька вообще считался одним из самых сильных парней в классе, и к нему никто не лез – получать каждый раз сдачи никому не хотелось. Да и Сашка тоже жил без особых хлопот, потому как хоть он был далеко не самым сильным в классе, причем именно не далеко, но все знали, что за Сашкой стоит Васька. Полез к Саше, считай полез к обоим. Но не так давно, в их дуэт зашел и третий, изменив дуэт в трио. Получилось это, когда Валера заступился за них. Дело было в девятом классе, Сашка и Васька возвращались со дня рождения, не в своем районе, и нарвались так сказать на гопстоп. Все закончилось бы не лучшим образом для друзей, если бы не Валера, который по чистой случайности проходил мимо, и увидел как семеро молодых людей, в спортивных костюмах, не слишком обремененных интеллектом, собираются поправить свое материальное положение, путем вытрясания добровольных пожертвований в фонд молодых гопов южных районов Москвы. Валера бы и прошел мимо, если бы не узнал в лице будущих меценатов своих одноклассников. Он просто подошел к ним, спокойно зашел в круг образованный гопниками. Когда он зашел в круг, все сразу замолчали, это смелое и безрассудное действие словно остановило время. Все смотрели на Валеру, как на чудо, словно это было второе пришествие. Валера кивком поздоровался с Сашей и Васей, снял шапку, убрал ее в карман и спокойно сказал, словно он спрашивал человека в автобусе, будет ли он выходить на следующей, или нет.

– Я с ними.– и улыбнулся.

Валера по росту был не выше Саши, даже чуть ниже, но покрепче даже Васи. Светловолосый, сероглазый парень, с курносым носом и большими, толстыми губами. Одевался он почти всегда в стиле «милитари». Перевес сил хоть и поменялся в лучшую сторону, но призрачный шанс на нужное развитие вечерней встречи пока не появился. Ведь как бывает, случается неприятность, и ты понимаешь, что от этой ситуации ты получишь только опыт, и вдруг – подарок судьбы! Появилась надежда…. А нет, опять опыт. Дрались в тот вечер они втроем. Но дракой это можно было назвать только в начале. Очнулись они без верхней одежды, обуви и содержимого в карманах. Так и пошли втроем босиком) домой к Валере, так как его дом оказался ближе. После этого на собрании двоих мушкетеров, мушкетеров стало трое. Валера всегда был не многословен, рассудителен и вопросов задавал мало. Но если задавал, то это всегда были самые главные вопросы. При всей своей внешней замкнутости он чувством юмора обладал таким же, что и Саша с Васей, правда это было заметно только в кругу друзей или близких ему людей.

Они сдружились крепко и возможно навсегда, по крайне мере они так считали. Причиной, возможно, послужило то, что они дополняли друг друга, минусы одного компенсировались плюсами другого, да и по характеру, складу ума они словно были сделаны на одном станке, одного завода. В их трио роли были распределены, негласно, конечно, так: Сашку признавали не гласным лидером, точнее можно сказать как серый кардинал их царства троих. Право лидера никто на себя не брал, никто и не рвался им быть. Но всё-таки Сашка как бы был заместителем этого неназванного лидера. Васька был и сам по себе и в тоже время правой рукой Саши. А Валера был чем- то дополняющим. Он был по- настоящему верным, надежным и главное немногословным.

– После школы, надо к Вики забежать и узнать – едет ли он с нами в Питер?– доставая из кармана жвачку, сказал Вася,– Будешь? И протянул Саше.

– Не нужны мне твои подачки,– а потом добавил,– хотя нет, давай. С чем она у тебя? М – м со вкусом халявы? Мои любимые.

Саша взял пластинку и забросил ее в рот. Достал телефон и загрузился в социальную сеть.

– Э, Васек, смотри Валерка, наш болеет в Вконтакте, он там чуть ли ни гуру онлайна.– и протянул другу телефон, что бы тот тоже зафиксировал интересное открытие, сделанное только что Сашей.

Вася глянул мельком, поправляя рюкзак на плече, произнес.

– Удивил? У нас почти вся школа онлайн, даже на уроке, а ночью только половина спать уходит, да и, то только потому, что так у людей принято – спать по ночам. Когда успевают? А к Валерке забежать надо.

– Ты прав, юный подован.

Друзья подошли к окну в общем коридоре школы, возле которого стояли Лена Какошкина, со своей подругой Аней.

– Ну что девчонки, какие планы на вечер? – спросил Вася, и сел на подоконник между девушками, обнял обоих за плечи.

– Будем собирать вещи, что бы ничего не забыть, – ответила за обеих Аня.

– Ну, мы вечером спишемся или хочешь, можем по "вебке" поболтать? – продолжила разговор Лена, глядя на Сашу.

– Может сходим сегодня погулять, после школы? Погода просто шикарная, а вечером контакт и вебка. – не отводя взгляда от Лены, произнес Саша.

– У меня денег нет, на "погулять", все в Питере потрачу. – вмешалась Аня.

– А что? Чтобы просто погулять нужны обязательно деньги?– удивился Вася. – можно же просто погулять.

– Ну на просто, можно и по вебке поболтать, – не отступала Аня.

– Как сказал Эрик Берн, только физический контакт делает общение прекрасным. Так что, надо делать этот серый скучный мир прекрасным, – и театральным жестом указал на прогулявшуюся за окном осень, молодую еще, не дождливую. Осень еще подкупала людей ярким и приветливым солнышком, но уже не теплым. Ночных заморозков еще не было и лужи по утрам не скрипели под ногами, а машины не покрывались белым мхом. Это была поры золотой осени. Был Октябрь. – Сделаем же один вечер в этой золотой поре прекрасным!

– Кто такой Эрик Берн? – убирая руку с плеча, спросила Аня?

– Синицына это психолог, – слезая с подоконника, ответил Вася.

– Ну что, давайте после школы все таки погуляем, навестим Валерку, а то может он болеет воспалением хитрости, или еще чем опасным и смертельным

– И заразным, – перебил друга Саша,– А поехали в заброшенное здание. Высотка, больше тридцати этажей. Бетон. Стекло. Заброшенное давным-давно. Антуражно. Готично. Блеск. Будущее и прошлое, технологии и отсталость – все перемешалось и сплелось в одном этом месте.

– Говорят, что там по лестнице ходят призраки. Их много, они даже днем появляются. – переходя на заговорщический тон, продолжил развивать тему Вася, – Дом был проклят строительной компанией, или черным прорабом. – почесав затылок добавил – или еще кем- то, не помню точно.

– А что там делать? – удивилась Лена.

– Как что? – также искренне удивился Саша,– искать приключения, на свои белые незагорелые ягодицы.

– Чтобы клюнул жареный петух в них, или огненный Феникс, и они стали загорелыми или жаренными, – продолжил Вася, и они рассмеялись.

– Поехали! Это не далеко, на Юго-Западной. Там почти возле метро, прямо вышел и вот оно стоит, – и Саша изобразил, как он вышел из метро и как он был обескуражен, чудным открытием, что здание стоит и его видно не вооруженным глазом.

– Красная ветка она быстрая, сорок минут из конца в конец, без края… Не успел сесть – уже выходить. – продолжил уговаривать их Вася.

– Ещё раз обращаю внимание, что вышел из метро и сразу дом.

Он обнял Лену и, указывая на простор, как будто они стоят на балконе сотого этажа произнес: «Представь, ветер так, в- ш- ш- ш, волосы наши развиваются на ветру, ты смотришь на вечерний город почти с высоты птичьего полета. Смотри, Лен, вниз!»– и Саша указал пальцем на пол – «Ты только посмотри какие маленькие люди, просто букашки, они садятся в свои игрушечные машинки и едут в свои кукольные домики. Смотри на эти огненные змейки, которые уплывают вдаль: красные, желтые… Смотри как красив закат! И это все у твоих ног! Весь мир пал к твоим ногам.»

Вася обнял всех троих. И с восхищением сказал, словно он и сам находился на сотом этаже, там, где сейчас мысленно стояли все остальные.

– Вау! Зис из бьютифул!

– Да, крошка это будущее!– непринужденно ответил на возглас Васи Саша.

– А что эта за мерзость внизу копошится и лазает? – Вася указал на пол.

– Это люди, сэр. – подражая английскому дворецкому ответил друг.

– Мда. Жалкое зрелище. – с грустью в голосе ответил Василий.

Но тут уже продолжил Саша, как ни в чем не бывало:

– Вообщем, решено, все едем! Все возражения берем, аккуратненько складываем в одинаковые комочки и засовываем их в опу! Туда же – к мечтам о Феррари, Ламборджини и дома на Бали с прислугой, – он потер подбородок, смотря в потолок, всем видом показывая, что сейчас у него в голове идет подсчет, сколько все же ему нужно прислуги для полного счастья, – сотни три голов не помешало бы. Ну да ладно, сейчас два часа, – Саша посмотрел на часы, и продолжил рассуждения, – сейчас на урок, потом к Сергею Александровичу забежим, домой, перекусываем, одеваемся и встречаемся в пять вечера возле Валериного подъезда.

– Только не опаздываем.

– Ладно, пошли в класс, – взяв с подоконника сумку, Лена пошла в класс, за ней пошли и все остальные.

Заиграла веселая мелодия, известив, что перемена подошла к концу, и пора бы преступить к погрызанию гранита науки. Последний урок тянулся долго, и не потому, что это была физика, а потому что Саша уже ждал вечера, когда он сможет вновь побыть с ней, снова как бы дурачась и невзначай взять ее за руку, или сославшись на обстоятельства, прижаться к ней в метро, или автобусе. Он надеялся и догадывался, что его чувства ответные. Эта симпатия, эти искры постоянно горят между ними. Но признаться в этом было страшно. Страшно от того, что вот так вот в один миг, вся игра в симпатии закончится, разобьется бригантина надежды, о скалы реальности, что все это, начало большой и чистой любви, что сейчас кажется таким реальным и незыблемым, рухнет как карточный домик. Пока идет игра в симпатии, пока не раскрыты все карты чувств, то всегда остается, порой даже иллюзорная возможность шага назад. Свести по сути судьбоносный момент своей жизни в шутку, словно не судьба сейчас решалась, а вопрос: Чем заправлять салат? Подсолнечным маслом, или майонезом?

Конечно, ты мне нравишься, конечно, только как друг, я и не думал, или не думала даже, что между нами может быть, что- то серьезное, больше чем дружба. Казалось бы, чем раньше ты разрубишь этот Гордеев узел, тем лучше будет вам обоим, но, всегда есть это маленькое, но очень значительное «но». Человеку проще оставаться в царстве иллюзий, чем полностью воспринимать реальность.

– Слушай, Вась, надо к Википедии в четыре прийти, – прошептал Саша.

Вася продолжал списывать с доски решение задачи и, не повернувшись в сторону друга, спросил,

– А девчонки?

– Девчонки, как и договаривались, подойдут к пяти, – так же, не поворачиваясь, ответил Саша.

– А чего такие резкие ротации?

– Ну как же. Сам подумай. Мы придем с тобой к пяти. Девочки подтянуться к пяти двадцати, если вообще не в пол шестого они появятся на горизонте. Пока поднимемся, пока то, да се.

– Пока чай с баранками и торт, пока фотки глянуть, обновить контакт, и там уже поздно куда то идти, – продолжил его мысль Васька.

– Совершенно в дырочку. Еще же и ехать, не только идти, а это сам понимаешь.

– Это ж тебе не за скидками в девяносто процентов ехать на другой конец географии.

– А то ж. – подтвердил опасения друга Саша.– А так, они приехали, а мы уже их встречаем втроем. Тут не отмазаться и пока едем пусть хоть пообновляются.

– Мысль здравая, я «за». Тогда после школы пошли ко мне, у меня поедим и двинем к Валерке.

– Ну я не знаю даже…

– Отказ вежливости принят. Очко харизмы засчитано. В общем, ко мне после школы.

Договорить Васе не дала впередисидящая одноклассница, она повернулась и нарочительно громко прошептала:

– Может хватит шептаться?! Хуже баб, ей богу! Я учителя не слышу.

– Захаркина, хуже тебя быть в принципе уже не может.

– Ты давай на доску смотри, вдруг формулу какую пропустишь. – поддержал друга Саша. – не поймешь предмет.

– И первая четверть вся насмарку. – Вася начал развивать мысль.

– Пойдешь вниз по наклонной.

– Куда я пойду? – не расслышала Захаркина.

– Сопьешься ты в отрочестве. Плохо кончишь, гордиться тут не чем, Захаркина. Иди учи псалма Эйнштейна или на кухню щи варить,– поставил в споре точку Василий.

– Пошли вы, уроды! – последнее слово решала Захаркина оставить за собой.

– И вам не хворать,– шепотом ответил Саша.

Учитель уже обратил внимание на перепалку третей и четвертой парт, и прекратил вести урок. Троица сразу сделали вид, что каждый из них в этом инциденте не причем, и стал жертвой жутких стечений обстоятельств и вообще он полностью поглощен уроком, и до сих пор не может понять как такой конфуз мог произойти с ним. Учитель еще посмотрел на эту троицу с полминуты:

– Семечка, я посмотрю потом как вы самостоятельную решите, и как тест напишете. Развернулся и, подойдя к доске, стал что- то чертить и продолжил вести урок. Саша задел локтем локоть Васи, но тот никак не отреагировал, тогда Саша повторил действие, потом еще раз повторил, наконец Вася раздраженно спросил:

– Ну чего еще?

– Слышь, а почему Захаркина к тебе на «вы» обращается?

– С чего это ты взял? – удивился Вася.

– Она же сказала "Пошли вы", а потом так: "вы уроды", – чуть не смеясь шепотом спросил его Саша.

– Пошел ты – огрызнулся друг и полностью сосредоточился над расшифровкой тайных посланий учителя по физике, которые он написал на доске на древнем и не понятном для Васи зашифрованном языке.

Урок подошел к концу, привычными движениями они записали домашние задания на полях тетради и, подождав возле выхода Лену и Аню, пошли в кабинет учителя истории Сергея Александровича.

Они шли по коридору и как только отошли от класса физики Лена спросила:

– А чего от вас Захаркина хотела?

– Не от нас, а от Васька. – спокойно ответил Сашка. Вася тут же удивленно посмотрел на друга.

– Да? И что же она от него хотела?– подключилась к разговору Аня. И теперь уже все трое смотрели на Сашу. Саша невозмутимо сказал:

– Что бы он вступил в их Фан-клуб группу, яростных поклонников Ома и Ампера, и сегодня вечером она предложила ему лично провести мастер класс по физике.

– Да?! – удивленно воскликнула Аня, и посмотрела на Васю, – А он что? – это вопрос был уже адресован Саше.

– Он спросил: "кто такие Ом и Ампер?" И добавил, что ничего из их творчества не слышал, даже не знает есть ли у них альбом. После чего Захаркина потеряла всякий интерес к его персоне. Рейтинг Васи упал ниже плинтуса и из прекрасного принца, он превратился в морального урода. Она так его и назвала. Если не верите, можете сами спросить у Васька.

– Это все правда? – спросила Аня и тут же добавила, – ну то что он сказал, – и она кивнула в сторону Саши.

Но тут же вмешался Саша, не дав даже ответить другу.

– Вась, Захаркина сказала, что ты урод?

– Ну да. – немного растерявшись ответил Вася.

– Что и требовалось доказать! – с триумфом сказал Саша, глядя в глаза Ани.

– Э- э, подожди, она вообще- то нас двоих назвала уродами!

– Мне досталось за компанию, потому что я твой друг.

– Все! Тихо. Мы пришли. Пошли в класс и хватит спорить. – поставила точку в этой теме Лена и подтолкнула в спины обоих друзей.

Войдя в класс, все расселись так же, как и сидели обычно на всех уроках. Учитель истории о чем- то разговаривал с классной руководительницей Ларисой Григорьевной. Она была молодой женщиной, двадцати восьми лет, учительницей английского языка. Миниатюрная брюнетка с короткими, вьющимися темными волосами. Лариса Григорьевна обладала просто обворожительной и очаровательной улыбкой, с приятными ямочками на щеках. Одевалась она стильно, можно было сказать по молодежному, но в строгом стиле. Ученикам она нравилась, и некоторым не только как учитель. Это был ее первый выпускной класс. Если вначале ей трудно давалось управление детскими умами, то сейчас, уже появилась некое подобие сноровки. То ли просто она выросла и повзрослела, то ли опыт управления пришел. Трудно сказать. Главное всегда результат, который как раз и говорил что, в большинстве случаев управлять классом ей удавалось хорошо. У Ларисы был муж летчик. Только его никто никогда из учеников не видел. Но вроде как был.

Когда все собрались, Лариса Григорьевна произнесла:

– Класс, здравствуйте.

Все разговоры сразу сникли, прекратилась возня, все встали возле своих мест, классный руководитель продолжил:

– Садитесь.

Когда класс полностью сел за парты она продолжила:

– Завтра вечером наш поезд отправится с Ленинградского вокзала в 22 часа 15 минут. Мы все встречаемся в 21 час 30 минут возле главного входа на Ленинградский вокзал. Все знают, где он находиться? Прошу всех не опаздывать. И проверьте, пожалуйста, наличие моего номера мобильного телефона в ваших записных книжках.

– У меня он забит как экстренная помощь, вместо 112.– громко произнес Вася и весь класс засмеялся.

– Семечка, я не сомневалась в этом. Надеюсь, что экстренной помощью ты не воспользуешься, а придешь во время. – Она вышла на центр класса – Так, теперь, что с собой брать из вещей. Сейчас в Санкт- Петербурге дожди…

– А давно они там? – спросила Захаркина.

– С 1703- го года. – ответил ей Саша. И весь класс снова взорвался смехом.

– Так, ну ка все угомонились или я ничего не буду говорить, – она пристально посмотрела почти каждому в глаза.

– Так, достали ручки и листы бумаги и записываем, – пришел ей на помощь Александр Сергеевич. – Значит с собой необходимо обязательно взять: паспорт, теплую одежду, желательно шерстяной свитер под горло, куртка должна быть теплой, лучше ее снять, чем мерзнуть. Лекарства. Каждый знает, что ему нужно, но есть общий список, единый для всех. Каждый должен положить в свою индивидуальную аптечку… Все записываем, – учитель присел за свой стол – бинт стерильный одна штука, зеленка и йод по одному флакону. Вата медицинская – одна штука. Парацетамол одну – две упаковки, анальгин, так же, одну – две пачки. Активированный уголь пять- восемь пачек.

– А почему так много угля? – перебила учителя Захаркина.

– Захаркина, вам никто не давал слова. У вас будет время задать вопросы, а пока мы записываем все то, что я говорю. – твердо произнес Александр Сергеевич, – это понятно?

– Понятно. – тихо ответила Людмила Захаркина.

– Вот и хорошо, одним вопросом стало в мире меньше. А так, скажу, что при отравлении нужно пить уголь исходя из пропорции одна таблетка на десять килограмм. А пить может быть придется раза три – четыре, а то и больше. Стрептоцид. Дальше каждый берет то, что считает нужным. Деньги. Возьмите деньги на карманные расходы. Деньги в одно место не класть. Как говориться, не стоит держать яйца в одной корзине.

По классу тут же пошли смешки, шепот, и смех в кулак. Сергей Александрович не обратил на это внимание и продолжил.

– Часть уберите во внутренний карман куртки или рюкзака, сумма должна быть той, которую вы собираетесь потратить в дороге, не больше. Остальную сумму поделите поровну, и спрячьте в труднодоступные места вашего багажа.

Класс больше не пытался пошутить, все молча записывали за учителем истории и классным руководителем, которая иногда дополняла Сергея Александровича. Когда с деталями было закончено, девочки стали расспрашивать про места, которые они посетят во время экскурсий. Весь класс с нетерпением ждал поездки, и все находились в приподнятом настроении. Сашка ткнул локтем друга.

– Все. Пошли домой, здесь нам больше нечего делать. Интересного и важного больше ничего не услышим.

Вася утвердительно кивнул

– Согласен.

Саша поднял руку и спросил.

– Лариса Григорьевна, а те, кто все понял и записал, могут уже идти домой?

Лариса Григорьевна отвлеклась от обсуждения, что- то спросила у учителя истории и с его молчаливого кивка головы обратилась ко всем ученикам:

– Если всем все понятно, то можете идти домой. У кого есть вопросы – мы с Сергей Александровичем с удовольствием вам ответим.

Саша встал и стал убирать вещи в рюкзак, за ним встал тут же Вася, и тоже стал собираться. На выходе из класса они подождали девчонок и уже вчетвером направились в сторону выхода из школы. Большая часть класса осталась в кабинете. На крыльце школы они остановились, вдыхая свежий воздух.

Осень приняла этот мир в свои оранжево- красные объятия и радовала жителей этого маленького мирка ласковым солнышком. По голубому небу плыли редкие, но большие ватные облака, своей стерильной белизной они подчеркивали всю чистоту осеннего неба. Воздух был чистым. Деревья хотя и побросали часть желтой листвы, но были еще полны ею. Особенно завораживали клены своими большими и разноцветными листьями. Осень словно сошла с фотографии. Именно такую осень называют золотой порой.

– Значит как договорились, в пять вечера встречаемся у Валериного подъезда, быстро навестим его, и поедем смотреть заброшенный артефакт двадцать первого века. – настаивал Саша.

– Ладно. Мы тогда пошли. До вечера, – сказала Аня, и они пошли в свою сторону. Мальчики проводили их задумчивыми взглядами, еще немного постояли, и когда девушки скрылись за углом, Саша глянул на смотрящего еще на угол Васька, улыбнувшись сказал:

– Чего залип то? – и не сильно ударил ладонью по спине, – Пошли уже.

Вася пошел за другом, они шли какое то время молча. Каждый думал о чем то своем, но тишину первым нарушил Вася.

– Согласись Анька прикольная.

– Ну да, ничего так, нормально. Как говориться «С пивком пойдет». Вот Лена, куда все же лучше.

– Это Ленка «с пивком» ничего, а Анька лучше, – настаивал совершенно серьезно на своем Вася.

– Она лучшая на втором месте! – не отступал Саша.

– А на первом кто? Ленка?

– Не- а.

– А кто?

– Они брутально очаровательны, божественно красивы и дьявольски умны и всегда находятся на первом месте.

Вася почесал макушку головы, словно поправляя волосы.

– И кто же это на первом месте?

– На первом месте мы! – не удержался и рассмеялся Саша. Вася посмотрел на друга и тоже не выдержав, засмеялся.

– Эгоистичненько так, с возбужденным самомнением, величаво, ну а раз так то я согласен, куда им до нас то! – еще больше начал смеяться Вася.

– Слушай, ты ничего не слышал, как там дела у мыслителя на любовном фронте, – спросил Саша, после того как они уже отсмеялись.

– У википедии? Да вроде все так же, цветет и пахнет его виртуальная любовь, вроде как там все стабильно и железно.

– Да чего они давно уже так, переписываются, уже сколько будет?

– Полгода точно есть. В начале вроде как весны начали переписываться, потом он к ней два раза вроде приезжал. – начал вспоминать Вася.

– И она к нему летом приезжала. Давай здесь срежем – указал Саша на тропинку через маленький парк.

– А точно! Я и забыл. Он же летом работал и как- то часто выпадал из наших повесток и распорядков дня.

– Конечно, выпадал. Ты забыл как он, чтобы в первый раз к ней приехать продал свою карманную приставку с двумя лицензионными дисками и наушниками. А для второго раза тексты набивал, и с версткой сайта кому- то помогал. Это ты все лето на массу давил, да у родаков деньги стрелял

– А сам ты как будто не так провел лето? Так же.

– Так же. – согласился с другом Саша. – Но в этом и беда, что проводим время не так, как нужно, словно что- то не так мы делаем.

– Вот именно, что так же, а все туда же.

– Куда же?

– Туда же! Гивми ту тикет ту Даблин. Куда блин? Туда блин! – немного раздраженно сказал Вася, – вот ты говоришь, не так, а как нужно? Ну что бы было так? И как это так?

– Не знаю. – честно признался Саша.

– Ничего ты не знаешь, а все туда же, философию борща разливать по тарелкам.

– Да не в этом дело, что там борщ, тарелки. – Саша пытался сформулировать свою мысль, – Разве у тебя нет такого чувства, что вся жизнь идет как- то не так. Как будто тебе объяснили дорогу, куда идти нужно и ты идешь, идешь строго и верно по описанному маршруту, но возникает ощущение, что идешь не туда. А потом и правда оказывается, что не туда шел.

– Было такое, – немного подумав, ответил Вася.

– Вспомнил то чувство?

– Ну да. Только вопрос есть.

– Какой?

– Ты говоришь, всю жизнь, а тебе не кажется, что это слишком громкое заявление, в твоем юном возрасте?– спросил Вася.

– МИД уполномочен заявить, что половина лучшей части жизни!

– МИД уполномочен облажаться! Потому как в песне поется – "Лучшее конечно впереди.". Или ты не согласен с песней?

– Согласен.– кивнул Саша.

– То-то же.

– Тогда мой МИД выписывает тебе ноту протеста. – внес ремарку в свои рассуждения Саша.

– Это врач рецепт выписывает, или пенсионерка журнал "Миллион секретов садоводства" выписывает, а МИД заявляет. Неуч.

– Сам ты неуч. Но насчет чувства ты прав.– согласился Вася.

– Вот и у меня, такое же вот чувство. Что мы вот что-то делаем не так. Что-то не то.– Саша замолчал и они шли погруженные в свои мысли.

– И давно это у тебя? – прервал их обед молчания Вася.

– Что?

– Склероз! – хихикнув сказал Вася, – ну чувство это?

– Не помню точно, наверное с середины лета. – вспоминая ответил Саша.

– Это плохо. А чувства приближающегося песца нет? Или нависшего над нами медной полусферы?

– Нет.

– Это хорошо. А то будет, как тогда, – с жалостью в голосе продолжил Семечка,– Эх, надо было тебя тогда послушать…

– Когда мы на гоп- стоп попали? – уточнил Саша.

– Ну и тогда тоже. Ты если что – сразу говори. – с беспокойством в голосе произнес Василий.– А то мало ли…

– Это всего лишь сработала интуиция.

– Но у меня она почему- то не сработала. Либо ее у меня нет, либо при раздаче интуиции я в очереди последний стоял и на меня ее не хватило. Либо бракованную поставили на заводе, тут уже пойди разберись, столько времени прошло…

– А производитель бракованную партию назад не отзывал?– поинтересовался Саша.

– Пошел ты.,– помолчав немного добавил,– интуиции все равно не прибавиться. Хоть отзывай, хоть призывай.

Саша попытался объяснить:

– Вот смотри, Вась, у многих людей с хорошо развитой интуицией, иногда возникает чувство приближающейся опасности. Наверное, сказать «развито» не совсем верно, но все же оно лучше реагирует на сигналы внешнего мира, мозг быстрее и более обширно обрабатывает полученную информацию, и передает ее уже нашему непосредственному Я. У кого этот отдел так называемого шестого чувства менее развит, у тех и реже проявляется интуиция. Мне кажется она бывает врожденной и приобретенной. В случае последней, человек замечает определенные факторы и относит их к последующему событию. Когда одно и тоже событие повторяется в жизни человека, например дождь, то человек уже соотносит факторы, и уже при сравнении определяет, какой фактор истинный и относится к последующему событию, а какой ложный, просто случается, но к событию имеет косвенное отношение. Мозг это проделывает на подсознательном уровне, факторов берется великое множество, в этом процессе участвуют все органы чувств человека. Поэтому и бывает, что человек смотрит на небо и говорит "дождя не будет". А тебе кажется, что дождь будет обязательно – небо низкое и свинцовое. А дождя и вправду нет, стороной прошел. И наоборот, на небе облаков мало и дождя не предвидится, а человек уверяет "вечером дождь будет", и льет же вечером.

– Вот научишься погоду предсказывать, станешь ходячим Гидрометцентром, я буду твоим продюсером, Валерка нам сайт создаст. Бизнесменами будем. Воротилами, можно сказать финансовыми акулами – уже мечтательно продолжил Вася.

– Из нас бизнесмены, как из меня Хакер.

– Ты хакер?

– А то! С пяти лет между прочим. Как- то раз я взломал бабушкин сервант и хакнул оттуда шоколадные конфеты. За что был сурово забавен бабушкой на два дня без улицы.

– Пошел ты! Я серьезно спрашиваю. – все же улыбаясь, сказал Вася.

– Думаешь мне есть смысл врать насчет конфет? – ответил друг.

Они посмотрели друг на друга, и рассмеялись.

– Пришли.– Вася достал ключ от домофона, приложил, дверь пикнула и они зашли внутрь темного подъезда. Одинокая шестидесяти ватная лампочка явно не справлялась с темным пространством подъезда и поэтому углы тонули во тьме, а вход на лестницу казался входом в пустоту. На полу валялись рекламные листовки, газеты в шесть листов с одной статьей, как очередной слуга народа рьяно заботится о народе, и если вот его поддержать на очередных выборах, то хозяева заживут лучше слуг. Остальная же площадь печати занимала реклама, причем процентов восемьдесят газеты было ей и посвящено.

Зеленые стены покраски еще прошлого века местами уже поползли трещинами.

Это был старая семнадцатиэтажна, каких в Москве было полно. Активно их начали строить в конце семидесятых годах прошлого века. Отличительной чертой этих домов были маленькие балконы буквально пару метров. Старый лифт с грохотом открыл свои двери, где горела такая же шестидесяти ваттная лампочка. Натужно поскрипывая, заработал подъемный механизм, и они поехали вверх, плавно набирая скорость.

Вася открыл дверь и громко сказал:

– Добро пожаловать домой, дорогой друг, Карлесон!– и тут же нормальным голосом добавил, – а ну и ты заходи.

Саша зашел и разделся, и уже из кухни до него донесся голос друга.

– Сюда иди!

Вася можно сказать жил в семье среднего достатка. Квартира родителям досталась еще при СССР, отец его работал водителем, возил начальника завода. После распада СССР, начальник завода подсуетился и бесплатно его приватизировал, по отработанной схеме тех, кто и придумал приватизацию. Схема была проста, но все же сложнее, нежели схемы деления страны наверху. Наверху ее просто раздавали своим. Пришел, получил кредит под обеспечение завода, который ты собираешься приватизировать, причем он оценен в сотни раз дешевле, нежели он реально стоит. Как только приобретаешь его, продаешь часть завода, пять и менее процентов и отдаешь банку кредит, закрываешь его. И все, твой завод стоит уже миллиарды и добро пожаловать в элиту страны, в золотой клуб Форбса, на его первые страницы. Теперь можно смело рассуждать об экономике, ее моделях, и рассказывать, как кровью и потом зарабатывались эти миллиарды, сколько бессонных ночей прошло, чтобы бы хоть на дюйм приблизиться к цели. Так работала верхушка страны, снимая самые сливки. И чтобы активная часть страны не подняла вой, что их страну грабят, один человек, безусловно умный реформатор, придумал ваучер. Все было поставлено на один постулат человеческой слабости "Своя рубашка ближе к телу" и второе, не менее важное это "халява". Кто же откажется от халявы? Тем более давали приблизительно до 30% от той средней заработной платы, то есть деньги не малые. И пока народ носился с этими ваучерами, не зная, что с ними делать, так как ваучер дали, а что с ним делать не объяснили. Сказали просто "Это твой личный кусочек родины и делай с ним, что хочешь". Кто- то эту ценную бумагу продал, меняя на хлеб, сахар или мясо. Ведь что бы меньше думалось о стране и больше о хлебе насущном, власти сделали искусственный дефицит продуктов питания. И страна, в которой все было, производилось с перевыполнением всех планов, в одночасье стала беднее Эфиопии…

Но была в обществе средняя активная прослойка: руководители, начальники фабрик и не больших заводов. Те, которые сразу сообразили куда дует ветер, и в какую пропасть катится страна, и что остановить это невозможно ничего лучшего не придумали, как адаптироваться к новой окружающей среде. Понимая, что рычаги их пусть не большой, но все же власти, долго не удержаться в их руках, они начали стремительное банкротство своих предприятий. Не выплачивать заработную плату работникам. Потом с помощью своего бухгалтера они брали деньги в сберкассе на зарплату рабочим. И с помощью людей, которые приходили на заводы с мешками денег, выкупали ваучеры простых рабочих, на их же по сути зарплату. Так почти бесплатно будущему миллионеру, но пока еще простому директору, доставались ваучеры подчиненных. После этого завод приватизировался, и акции распределялись согласно имеющимся ваучерам на руках его работников. Не трудно догадаться, что почти все ваучеры были у двух трех лиц этого самого завода.

Такой же путь прошел и начальник, но с отцом Василия они сработались хорошо еще при СССР, и отец Василия прекрасно знал настроение своего шефа, и понимал когда нужно ехать молча, а когда наоборот включить музыку или поговорить. Начальник то же симпатизировал своему водителю и после развала СССР, он не заменил своего водителя на нового, как было модно шофер- охранник. Со временем выписал ему лицензию охранника, и разрешение на ношение оружия. Платили отцу Василию достойно, даже больше, чем получали водители других сильных мира сего. Мать Василия работала воспитательницей в детском саду, поэтому бремя пополнения семейного бюджета исправно тянул глава семейства Семечка. Квартира у Семечки была стандартная двушка, в народе ее еще называют "распашонка". Квартира Семечки было обставлена хорошо, было видно, что ремонт в этой квартире был относительно недавно и поддерживался он постоянно. В квартире было убрано, все вещи лежали на своих местах. Саша помыл руки в ванной. Зайдя на кухню, Саша застал друга у плиты, обжаривающего мелко нарезанные куски белого хлеба на сковоре.

– Будешь советскую яичницу? Есть еще суп. Мать сказала его есть, но я гороховый не люблю.

– Давай яичницу. С сухарями она что ли?

– Ты чего не ел советской яичницы? – искренне удивился Вася, – Э, брат, ты многое потерял в жизни, но ничего, сейчас наверстаем. Такая няшка. Просто м- м- м, – замычал он.

Вася к обжаренным на сале порезанным кубикам хлеб добавил порезанный колечками помидор, когда все обжарилось и влага вышла из помидора, вбил четыре яйца из расчета по два яйца на один рот, перемешал, и быстро потер твердый сыр. Засыпал его в сковородку, уменьшил плиту до двойки и накрыл крышкой.

– Сейчас буквально пару минут, и блюдо будет готово. – ставя в раковину грязную посуду сказал Вася.

– Посмотрим, насколько хороша твоя советская яичница. А то боюсь, придется суп есть.

Когда блюдо было готово, Вася честно поделил сковородку пополам. Поставил перед другом дышащую паром тарелку. Достал из холодильника майонез и кучкой выдавил себе на тарелку.

– С майонезиком вообще пища богов, – сказал Вася и, отрезав себе кусок яичницы, тут же отправил ее в рот.

– Шикарно, ну ты пробуй. – с набитым ртом продолжил он, и указал вилкой на тарелку Саши.

Взяв в руки нож:

– Сейчас заценим сей кулинарный шедевр, – произнес Саша и отправил кусочек яичницы себе в рот, медленно жуя, он хотел тщательно распробовать творенье Васиных рук.