Читать книгу Путешествие поневоле. Леший - Анатолий Маскаев, Анатолий Юрьевич Маскаев - Страница 2

…После расставания в Подмосковье с бывшими сослуживцами, Леший через день был уже в Красноярске, где и пробыл три дня.

Оттуда самолетом вылетел в поселок Тура, северную часть Красноярского края.

Поселок городского типа Тура, стоял на месте впадения реки Кочечум в Нижнюю Тунгуску.

Имел два аэродрома, один в поселке, для местных нужд, и один в километрах десяти-пятнадцати «Горный», этот был для дальней авиации.

Именно на него и прилетел Леший с Красноярска.

Взяв такси он отправился в сам поселок.

Водила привез его по названному адресу, получил за проезд, и взметая колесами пыль, машина развернувшись уехала.

Леший проводил взглядом машину, скрывшуюся за поворотом центральной улицы, после чего не спеша вернулся метров сто назад и свернул в малозаметный проулок.

Прошел по нему еще метров сто, снова повернул направо и вдоль заборов по тропинке двинулся в сторону реки Кочечум.

Вышел в следующий проулок, возле третьего дома толкнул скрипящую калитку и зашел во двор.

Постоял прислушиваясь, затем подошел к дому и постучал в окошко возле самого крыльца.

Через минуту дверь в дом открылась, на пороге стоял старый якут.

– Здравствуй Бётяс, не ждал?

В глазах якута мелькнуло удивление, лицо же по-прежнему было словно каменным.

– Не ждал Хотой, но часто думал о тебе.

– Значит ждал… -промолвил Леший.

Якут посторонился пропуская его в дом.

Леший прошел на кухню, снял с плеч объемистый рюкзак и положил его на лавку у окна.

Якут прошел к столу и сел внимательно глядя на гостя.

– Приготовь все то, что я оставлял у тебя Бётяс… -Леший уселся на лавку и снял с себя ветровку.

– Сейчас?

– Да, сейчас, через два часа уйду.

На лице якута мелькнуло подобие улыбки, и он проворно вскочил с стула.

Отодвинул от стены свою железную кровать, поднял несколько половиц, опустился на колени и стал вытаскивать плотные тюки.

Положив их на пол возле себя, спустился по пояс в образовавшуюся нишу.

– Помоги.

Леший подошел к нему, спустился в нишу рядом.

Вдвоем они вытащили завернутый в брезент тяжелый предмет.

Леший вылез обратно и стал разворачивать брезент, в брезенте находился, дополнительно завернутый в плотную полиэтиленовую пленку, новенький лодочный мотор «Хонда».

Якут вытащил еще два тюка и вылез сам.

Положил на место половицы и придвинул к стене кровать.

– Бензин есть, сколько… -спросил Леший.

– Мала-мала собирал, однако две бочки по двести литров полные.

– Добро.

Якут снова уселся у стола.

Леший вскрыл все тюки и начал сортировать находящееся в них.

Затем уложил все обратно и тщательно упаковал, как и было.

– Везти все это на чем к берегу?

Якут посмотрев в окно, сказал.

– Мотоцикл мой возьмешь с прицепом, увезешь за один раз, лодка твоя стоит в сарае на берегу.

– Помочь мне не хочешь, хотя-бы с лодкой?

– Нет, Хотой, я с тобой на берег не пойду, ты просил, я сохранил, больше я тебе ничего не должен.

– Добро, пусть будет так.

– До берега от сарая десять метров, лодку на катках спустишь… -добавил якут и снова отвернулся к окну.

Леший вышел во двор, завел мотоцикл, прицепил прицеп и подъехал ближе к крыльцу.

Один перетаскал все вещи, последние два тюка уложил в коляску и накрыл брезентом.

Зашел в дом и положил перед якутом на стол пятьдесят тысяч рублей.

Удивленный якут смотрел на Лешего и на деньги.

– Это за бензин… ну и за то, что все же дождался меня… -он усмехнулся и вышел во двор.

Якут быстро взял деньги со стола, пересчитал и сунул за пазуху.

Леший открыл ворота и выехал в проулок ведущий к реке.

Через пять минут уже был на берегу, где тянулся ряд сараев и к берегу причалены десятка три разнообразных лодок.

Проехал вдоль берега почти к самому последнему сараю, заглушил двигатель и поднялся по ступенькам чуть вверх.

Открыл сарай, где находилась лодка с передним рулевым управлением.

Впрочем, это была даже не лодка, а небольшой катерок.

Сверху на нее натягивался тент, который скрывал от непогоды.

Лодка марки «Волжанка», ее Лешему удалось приобрести в первый приезд в эти края.

Потом он переправил ее сюда, в Туру, и оставил у якута, который был ему многим обязан.

Леший поправил деревянные катки от сарая до берега и стал осторожно вытаскивать лодку.

На катках она быстро заскользила вниз, так, что ее даже чуть придерживать пришлось.

Наконец закачалась на воде.

Установил шестисотсильный мотор, вроде и ни к чему такая мощь для такой лодки, но запас карман не тянет.

Заправил, залив полный бак бензина.

Мотор оставил работать, пусть пройдет обкатку.

Перетаскал остальных девять двадцалитровых канистр в лодку, распределив их по бортам.

С прицепа и коляски вытащил все свои вещи, уложив все, кроме рюкзака и одного из тюков, в носовой отсек.

Проверил плотно ли закрывается люк, не понравилось, поправил резиновую прокладку.

Мотор работал на малых оборотах, слегка закручивая воду за кормой.

Леший сел перекурить на заднее сиденье мотоцикла.

– На рыбалку никак собрались?

Леший обернулся на голос.

Сзади него стоял полицейский, в чине лейтенанта.

– Нет, покататься… -недружелюбно ответил Леший.

Лейтенант прошел мимо мотоцикла и заглянул в лодку.

– Далеко видать покататься решили, бензина до Дудинки хватит.

– А тебе не все равно?

Лейтенант внимательно посмотрел на Лешего.

– Что-то я раньше вас здесь не видел, вы не местный что ли?

– Нет, не местный, проездом.

– И куда проездом?

– А тебе не все равно лейтенант… -снова повторил Леший.

– Был бы не при исполнении, может быть было бы все равно, а так хотелось бы ваши документы посмотреть, и на лодку тоже, и на мотоцикл тоже.

– Мотоцикл не мой, одолжил на время вещи перевезти.

– У кого одолжили?

Полицейский более внимательно присмотрелся к мотоциклу.

– Да это же мотоцикл якута Бётяса, а где он сам?

– Дома наверно.

– Та-ак, сарай то ведь тоже его, и лодка…

– Лодка моя, оставлял у него на сохранение.

– Ну, а это мы сейчас посмотрим, документы свои и на лодку предъявите гражданин.

– Лейтенант, тебе чего неймется, заработать хочешь, что ли, говори сколько и свободен.

– Это мы потом решим, когда я ваши документы посмотрю.

– Потом ты уже ничего не решишь лейтенант… -Леший достал пятитысячную купюру и положил ее на коляску.

Лейтенант посмотрел на деньги, видно было, что он колебался, но любопытство взяло верх.

– Документы предъявляем.

– Ну смотри, я тебя предупреждал… -Леший убрал купюру обратно в карман.

Затем с внутреннего достал паспорт и протянул полицейскому.

Тот взял его, подойдя вплотную к Лешему.

– А документы на лодку где?

– На лодку нет, с рук я ее в Туруханске покупал.

– У кого покупали, когда покупали, зачем покупали, лодка то новая, не ходили на ней еще по воде.

Леший понял, что мент начал торги, но добродушие у Лешего уже на сегодня закончилось, а раздражение начало исподволь расти.

– А тебе не все равно… -в третий раз повторил он.

– Гражданин, придется нам проследовать в отделение… -полицейский стал убирать паспорт Лешего в нагрудный карман.

Что произошло дальше, он так и не понял.

Незнакомец неожиданно соскочил с мотоцикла, полицейского внезапно пронзила боль, и он отключился.

Очнулся уже прикованный к подножке люльки.

Возле ног валялся его пистолет, обоймы и рассыпанные патроны, а также ключи от наручников, но до всего этого ему было не дотянуться даже ногами.

Сам незнакомец из канистры доливал бензин в мотор.

– Очнулся лейтенант?

– Да ты не переживай, видать день сегодня не твой.

– Я ж тебя предупреждал, тебе захотелось большего, ишь как у тебя глаза загорелись, когда ты увидел мою московскую прописку.

– Решил значит побольше с меня поиметь, и напрасно, не люблю, когда меня начинают злить.

– Нападение на сотрудника полиции при исполнении служебных обязанностей…

– Угомонись лейтенант, ты еще мне пальчиком погрози.

– Все равно тебе далеко не уйти, достанем.

Леший нахмурился.

– Даже и не думай лейтенант, еще раз встречу, утоплю, не зли меня.

– Дай мне только освободиться, тогда увидишь какой я злой бываю.

– Не смеши меня мент, ты мой паспорт внимательно изучил?

– И что?

– Да ничего, это я так к слову, одно хочу сказать, кинетесь меня ловить, вернусь и вашу ментуру на части разберу, держитесь от меня подальше.

Леший завел мотор, отвязал конец и запрыгнул в лодку.

На малых оборотах отошел от берега и направил лодку вверх Кочечума.

Лейтенант смог освободиться от наручников лишь спустя час, при помощи подошедших местных мальчишек.

Он вызвал по рации наряд, а сам отправился к якуту.

Якут сидел за столом, перед ним стояла початая бутылка водки и граненый стакан, из закуски ничего.

– Бётяс, что за хмырь брал твой мотоцикл и оставлял в твоем сарае лодку?

Якут никак не реагировал на слова лейтенанта, уставясь в одну точку и тяня свою заунывную песню.

Лейтенант бился безрезультатно с якутом минут пять, но тот по-прежнему не ответил ни на один вопрос.

С досады лейтенант прихватил початую бутылку и направился к двери.

– Оставь водку полицейский, и если тебе дорога твоя жизнь, забудь про того человека, которого ты встретил на берегу.

Лейтенант повернулся от порога.

– Кто он, что ты про него знаешь?

– Это самый страшный человек на этой земле, беги от него далеко, далеко.

Лейтенант несколько секунд недоуменно смотрел на якута, затем подошел к столу и поставил водку обратно.

– Ну это мы еще посмотрим, кто из нас страшней.

Якут засмеялся мелким дребезжащим смехом, потом вдруг заплакал, слезы катились по его морщинистым щекам.

Лейтенанту вдруг стало страшно, его пробил озноб, он выскочил из дома на улицу.

Вернулся к лодочным сараям, где его уже ждал наряд.

– Серега, ты чего нас сюда выдернул?

– Да хмырь тут один в бега бросился на лодке.

– Кто такой, наш туровский… -спросил второй полицейский.

– Нет, по прописке московский, а там кто его знает, кто он такой.

– Серега, так ты у него паспорт смотрел, что тебе в том мужике не понравилось… -спросил старший наряда, капитан.

– Да понимаешь, Вадим, лодка у него новая, а документов на нее нет.

– И чего?

– Да странно как-то в нем все, мутный он какой-то, путешествовать куда-то собрался.

– С чего вдруг, может просто порыбачить из Москвы прилетел?

– На рыбалку с шестисотсильной Хондой и десятком двадцатилитровых канистр не ездят.

– Сколько канистр… -удивленно спросил сержант.

– Десять, сам пересчитывал, лодка новая, мотор нулевый, он при мне его здесь обкатывал.

– И что, может мужик и правда путешествует, ты же паспорт у него смотрел, что там не так?

– Да вроде все так.

– Запомнил хоть его данные?

– Запомнил, Вадим, запомнил, только вот я у якута сейчас был Бётяса, так он странные вещи говорит и плачет.

– Кто плачет, Бётяс, да ты что Серега, быть такого не может, чтоб этого старого якута плакать заставить, это просто бред.

– Он на своем веку пять медведей ножом положил, у него все тело рваное.

– Плакал он, Вадим, плакал, при мне плакал и водку пил.

– Водку… -капитан был удивлен.

– Да он же сроду не пил спиртного, бред какой-то

– Вот тебе и бред, можешь сам к нему сходить.

– И что он тебе сказал про того москвича?

– Чтоб мы держались от него подальше, и то, что это самый страшный человек на свете.

Капитан внимательно посмотрел на лейтенанта.

– Серый, а ты нам сказать больше ничего не хочешь, понятно, что ты хотел с него бабки срубить, ну, а как он ушел то от тебя?

Лейтенант немного помолчал.

– Да я и сам не понял, он сидел здесь на мотоцикле, потом встал, а потом я очнулся уже пристегнутый наручниками к коляске.

– И все?

– Да нет, сначала вроде боль какая-то пронзила.

– Где… -настороженно спросил капитан.

– Да вот здесь сзади, возле шеи.

Все молчали.

– Ну так что Вадим, берем лодку и за ним, он часа два как ушел, далеко уйти не мог.

– Нет, Серега, погоня отменяется.

– Почему?

– По кочану, потому, что ты не на уголовника, а на спецуру нарвался.

– Да иди ты, с чего ты взял?

– С того, что я на Кавказе сталкивался с гэрэушниками и видел, как они работают, одним мизинцем человека на час вырубали.

– И что теперь, все так и оставить, а если ты ошибаешься, хрен знает кто он такой, таких дел может наворотить.

– Ты его данные с паспорта все помнишь?

– Все.

– Ну вот и пойдем в отделение, и запрос сделаем, не хрен горячку пороть, а для поисков, вон авиации полно.

– Разумно.

В отделении лейтенант сделал запрос в Москву, теперь оставалось только ждать ответ.

Леший уже больше двух часов плыл вверх по течению Кочечума.

Мотор сильно не напрягал, держа его на средних оборотах, спешить особо было некуда, а ему еще плыть и плыть.

Сначала по Кочечуму, потом по реке Туру в самые верховья, почти до границы Красноярского края и Якутии.

Первый раз он в этих местах оказался пять лет назад, даже сначала не здесь, а намного севернее в предгорьях плато Путорана.

Тогда летя в самолете с теми, кого он должен был ликвидировать, был обречен и сам погибнуть.

Но в жестокой схватке, в уже неуправляемом самолете, все же одержал верх и в последний момент смог воспользоваться единственным парашютом.

Самолет врезался в то самое плато и лишь только столб огня указал место его падения в одной из расщелин.

Леший благополучно приземлился и по насту двинулся на юг, стоял апрель.

И хоть днем скупое северное солнце пыталось как-бы обогреть этот неприветливый суровый край, ночью морозы были свыше минус тридцати градусов.

Лешего не пугали ни эти морозы, ни безлюдные покрытые снегами просторы, упрямо держал курс на юг, сверяясь с компасом.

На исходе второй недели он впервые и повстречал якута Бётяса.

Впрочем, не только его, но и стаю волков, которые полукругом прижали якута к одной из многочисленных скал.

Леший, стоя на этой самой скале, понял, что якуту, кроме как ножом от них отбиваться нечем.

Это же прекрасно понимали и волки, их было восемь, чуть впереди стоял голодный вожак, готовый уже броситься на человека, тем самым дав остальным команду к атаке.

У Лешего кроме ножа и сюрикенов с собой так же ничего не было, но он не раздумывая скатился на спине по снегу с скалы, и очутился в метрах трех впереди якута.

До волков было метров двадцать.

Они не ожидали появления еще одного человека, и уже почти начавшаяся атака захлебнулась.

Леший не упустил этого момента, и три сюрикена нашли свои жертвы в рванувшей на людей стаи.

А дальше началась кровавая пляска.

Леший не дал вожаку сбить себя с ног в прыжке, одним взмахом ножа, пригнувшись, вскрыл ему брюхо от грудной клетки до хвоста.

Второго волка поймал, в таком же прыжке точным ударом в боковину и отбросил от себя.

Но оставшиеся три волка и один раненый сюрикеном все же достали его и навалились скопом.

Человеческое тело крутилось и вертелось вместе с волчьими телами, снег мелкой пылью, блестящей на солнце, вился над ними, разбрасываемый ногами волков и человека.

Якут с ужасом смотрел на это действие, его как-бы парализовало, и он сжимая в руке нож, так и не смог сделать ни одного шага, чтобы помочь неизвестному спасителю.

Не прошло и двух минут, как все было кончено, незнакомец стряхивая с себя тела мертвых волков поднялся на ноги.

Правый рукав его куртки был полностью оторван, на лбу зияла рана и сочилась кровь.

Он повернулся и тяжело посмотрел на якута, того от этого взгляда взяла оторопь, еще сильнее прижался к скале.

В глазах незнакомца горел огонь.

Якут дернулся вправо, споткнулся и упал, из-за пазухи у него вывалился небольшой полотняный мешочек.

Незнакомец уже подходил к нему, поднял упавший мешочек, развязал и извлек из него золотой самородок, размером с кулак.

– Значит ты из-за этого булыжника обосрался и не пришел ко мне на помощь, гнида?

Якут со страхом отползал на спине от незнакомца.

Ему, не знающего страха в схватке с медведями, сейчас боялся этого человека больше, чем волчьей стаи.

Якут уже попрощался с жизнью, когда стая обложила его, шансов остаться живым не было никаких.

Никто не смог бы устоять перед стаей, даже медведь, они бы и его порвали.

А этот страшный незнакомец, словно играючи и безрассудно вступил с ними в схватку и победил, отделавшись незначительными царапинами.

И сердце якута сковал первобытный страх, его глаза были полны ужаса.

– Вставай сученок… -Леший вертел в руке самородок.

– Это я оставлю себе, как компенсацию за моральный… -и оглядев себя, добавил, -и материальный ущерб.

Подошел к якуту и за шкирку вздернул его вверх поставив на ноги, затем оглядел поле боя, скрюченных и начинающих уже коченеть волков, снова посмотрел на якута.

– Ну что смотришь, живи, убивать не буду, хотя бы и следовало.

Якут вновь шарахнулся от него сделав два шага назад.

– Где мы сейчас, до цивилизации далеко?

Леший пытался пристроить к плечу почти оторванный рукав.

– У меня дратва есть и шило… -произнес якут, -я зашью, дай…

Леший снова внимательно посмотрел на якута, сдернул с себя меховую куртку, кинул к ногам якута.

– Зашивай.

– Так где мы сейчас… -спросил Леший, глядя как ловко управляется якут с шилом и дратвой.

– В верховьях Туру.

– Мне это ни о чем не говорит, до ближайшего города далеко?

– Далеко, очень далеко, до Туры отсюда неделю хода.

– Вот как, ну неделя, это не много, проводишь?

Якут снова с испугом посмотрел на него.

– Сам дойдешь, ты Хотой, берегом Туру, потом берегом Кочучума, там и будет поселок.

– Со мной пойдешь… -резко произнес Леший.

Якут передал ему отремонтированную куртку, убрал шило и дратву.

– Хорошо, провожу.

– А, где твое ружье?

– Падал, поломал, однако, бросил.

Место своего будущего зимовья Леший определил в первую ночевку.

Именно на левом берегу Туру, ему и приглянулось это место.

Здесь в реку впадал безымянный ручей, не замерзающий в сильнейшие морозы.

Место, где они заночевали, представляло собой обширную площадку в окружении тайги, метров на пять возвышающееся над рекой.

Леший походил по округе, место ему нравилось все больше и больше, именно такое место искал все последние годы, когда принял решение уйти от людей совсем.

Через неделю они добрались наконец до поселка.

Леший вылетел оттуда в Красноярск, а потом в Москву, где и узнал, что его вечный соперник и враг номер один Росомаха, ушел из конторы, бросив на стол перед генералом свое удостоверение.

Леший высказал генералу все, что он о нем по этому поводу думает, так же бросил свое удостоверение.

На другой день его вызвал к себе Кардинал, его непосредственный куратор.

– Что за телодвижения ты вчера провел у генерала, Стас?

– А тебе не все равно Кардинал, я работать больше на контору не буду, этот мудак одного стоящего, и то не смог сохранить.

– Это ты о генерале и Росомахе?

Леший молчал.

– Разве плохо, что Росомаха ушел на покой, тебе же лучше… -Кардинал усмехнулся.

– Да пошел ты…

Леший встал и хлопнув дверью покинул кабинет Кардинала.

Никто его не остановил и не вернул.

Месяц спустя он вернулся в поселок Тура.

Вертолетом его забросили почти к той самой первой ночевке, дальше до нее добрался пешком за два часа.

День ушел на то, чтобы перетаскать все вещи и инструмент.

Сложнее оказалось с генератором, его транспортировал на самодельной волокуше.

За два месяца срубил себе зимовье.

Поставил глиняную из самодельного кирпича печку, утеплил зимовье, спрятал все свои вещи вместе с генератором и вернулся в поселок на плоту, преодолев полтысячи километров.

Место для уединения было готово, а пока возвращался к людям, не давал ему покоя уход Росомахи.

На предложение куратора вернуться обратно, ответил категорическим отказом.

Генерала, за то, что он потерял двух лучших агентов, отправили в отставку, и его место занял, никто иной, как Корень, еще один из них.

На другой день лейтенанта вызвал к себе начальник поселковой полиции, подполковник Стрешнев.

– Ты запрос в Москву на Лешанкова Станислава Михайловича зачем делал лейтенант?

Лейтенант пытался понять, кто из наряда его вложил подполковнику.

– Так это, господин подполковник, была необходимость прояснить, что это за человек?

– Прояснил?

– Никак нет, я ответа еще из Москвы не получил.

– Зато я получил, и ответ, и взбучку за то, что мои подчиненные суют свой нос, куда их не просят.

– Ты какого хера к нему прицепился, он же тебе паспорт показал, так чего еще надо было, или на лапу мало дал?

– Я не взял денег господин подполковник.

– Да иди ты… а может он тебе их не дал, а…?

– Он сначала давал, я отказался.

– А потом он тебя спеленал как сосунка и ушел, вот ты и взъярился, что без денег остался, так?

Лейтенант молчал.

– Так, я тебя спрашиваю?

– Так, господин подполковник.

– И ты решил в сыщики поиграть, справки о нем навести, и меня заодно подставить?

– Я не хотел вас подставить господин подполковник.

– Не хотел, но подставил.

Лейтенант молчал.

– В общем, так, Сергеев, про Лешанкова этого напрочь забудь и не вспоминай даже, не дай Бог, что-то самостоятельно без моего ведома копать начнешь, вылетишь из полиции как пробка, ты меня понял?

– Понял, господин подполковник.

– Хорошо, если понял.

Подполковник уже успокоился и перестал орать на лейтенанта.

– Сейчас идешь к майору Саенко и собирайся в поиск.

– В какой поиск, господин подполковник, вы же сами сказали, чтоб я про него забыл?

Подполковник досадливо поморщился.

– Да нет, не то, зеки с полосатой зоны в бега пошли.

– И сколько их?

– Много, лейтенант, много, дюжина целая и все вооружены, они целый караул в зоне вырезали, а теперь в нашу сторону направляются вроде как.

– Так вроде, или как, господин подполковник?

– Вроде, пока, не ясно ничего, может на Якутию уйдут, может к Путорану повернут, но думается мне, сюда они рвутся, в Туре два аэродрома, понимаешь, что к чему?

– Понимаю, господин подполковник.

– Вот и я о том же, нельзя их к поселку подпускать, нельзя.

– Ладно иди к майору Саенко, он тебе все и объяснит.

В шестнадцать ноль-ноль, их группа в составе десяти человек во главе с майором Саенко погрузилась в вертолет и вылетела к месту слияния реки Туру с Кочечумом.

Почему именно сюда, выяснилось, что зеков якобы видел один из охотников в верховьях Туру.

Но вот куда они дальше пойдут, то ли повернут в Якутию, то ли станут сплавляться по Туру в сторону Нижней Тунгуски и соответственно на их пути станет поселок.

Сергеев сомневался в том, что они до самой Туры пойдут на плоту, максимум до Кочечума.

Лето, на реках не мало рыбаков бывает, да и туристы в этих местах не редкость, правда в верховья Туру редко кто отваживался заходить.

Стало быть, они достигнув Кочечума, дальше могут разделиться, часть на плоту, а часть берегом, а то и все берегом пойдут.

Обо всем этом он и доложил майору, тот подумал и согласился с его доводами.

– Господин майор, а где же фсиновцы, или они их не преследуют?

– Преследуют, лейтенант, преследуют, только они на границе с Якутией их потеряли, вот и гадают, в какую сторону зеки ломанутся?

Майор распределил людей по обоим берегам реки Туру, Кочечум перекрывать не стали, майор решил не дробить силы.

– Виктор Иванович, а если они не по Туру, а по Кочечуму сплавляться будут?

– С чего вдруг, их же в верховьях Туру видели.

– Да мало ли, охотник мог и ошибиться, у страха глаза велики.

Майор задумался.

– Вот что Сергеев, ты вроде охотник заядлый и места эти хорошо знаешь, бери с собой кто такой же опытный, и оседлайте Кочечум, чуть выше по течению в километрах двух от слияния.

– Если что-то не так, сигнал красная ракета.

– Добро, Виктор Иванович, я Шмелева возьму, он тоже охотник.

Охотник, видевший зеков не ошибся, те действительно пошли на плоту по Туру.

Но шли очень осторожно, по обоим берегам реки на несколько километров впереди отправляя дозоры.

Они пользовались любой возвышенностью, чтоб предварительно в бинокли осмотреть реку и берега, только после этого плот продолжал движение.

И видели, как вертолет доставил к слиянию двух рек полицейских.

Видели и то, что те разделились оседлав оба берега, не видели только то, что двое полицейских ушли к Кочечуму.

К вечеру обе группы полицейских на обоих берегах были окружены и ночью безжалостно вырезаны.

Лишь только один пистолетный выстрел прозвучал в ночи, его и услышал Сергеев.

– Мишка, возвращаться надо, они все-таки по Туру пошли.

– С чего ты взял Серега?

– Выстрел пистолетный слышал?

– Да вроде сучок где-то треснул.

– Не сучок, выстрел был.

И все же они опоздали, плот несся мимо них возле левого берега Туру.

– Уходят суки, а наши то где все… -воскликнул Мишка.

Сергеев дал по плоту очередь, кто-то вскрикнул и упал в воду.

В ответ заговорили сразу несколько автоматов, пули рвали кору деревьев рядом с полицейскими.

– Мишка берегом за ними… -они бросились вдогонку.

Плот пропал из виду за очередным поворотом.

– Серега не успеем мы так, здесь течение сильное.

Начинало светать, темнота покидала тайгу.

– Давай напрямую, там дальше еще две большие извилины, река шире становится и течение меньше…

Они рванули прочь от реки на небольшую сопку.

Через час достигли окончания большой излучины и приблизились к берегу, дальше вниз по реке открывалось пространство на пару километров, плота видно не было.

– Похоже мы их опередили… -продолжить лейтенант не успел.

Рядом сраженный очередью падал навзничь Мишка.

Сергеев ужом скользнул за ближайшую пихту, но все же опоздал, плечо отозвалось резкой болью.

Ему удалось небольшой лощинкой удалиться дальше в сторону.

Больше никто не стрелял, но лейтенант слышал движения в том месте.

Не стал отползать дальше, а залег под поваленным полусгнившим деревом.

Прошло полчаса, прежде чем вылез из своего укрытия.

Достал аптечку, вколол укол и натуго перебинтовал прострелянное навылет плечо.

Осторожно выбрался из укрытия, назад возвращаться не стал, а сделал большой круг возле того места, где их так нелепо подстрелили.

Наконец осторожно приблизился.

Мишка лежал там же, где и упал.

Ни автомата, ни пистолета, ни аптечки у него уже не было.

Сергеев волоком перетащил Мишку ближе к берегу под скалу.

Закатил его в небольшую нишу и заложил камнями.

К основной группе возвращаться смысла не было, там наверняка живых нет, и двух раций, что были в группе тоже.

Лейтенант медленно вдоль берега стал спускаться вниз по течению, дважды пересек не глубокие ручьи, впадающие в реку.

Преодолев свыше десяти километров, понял, что ни догнать зеков, ни дойти до ближайшего зимовья у него не хватит сил.

Возле безымянной речушки шириной метров десять, он и упал на берегу потеряв сознание.

Леший только на третий день почти добрался до впадения Туру в Кочечум.

Уже темнело, и он не поплыл к слиянию рек.

Берега здесь были крутые, пристать толком было не где, свернул в небольшую, но глубокую речушку, углубившись в нее на километр, где и остановился на ночевку.

На спиннинг поймал щуку килограмма на два и зажарил ее на углях.

Опять вспомнился его неожиданный апрельский поход пять лет назад.

Тогда он питался корой деревьев, да пару раз удалось руками поймать рыбу в незамерзающих речках, которых здесь было великое множество.

Еще раз, сюрикеном сбил глухаря.

Когда уже дальше шли вместе с якутом, было легче.

Якут умудрялся доставать пропитание везде, будь то мясо, рыба, или клюква на болотах.

И вот теперь возвращался в эти места совсем.

Не было никакой жалости в том, что уходит от людей, за все эти годы от них устал до невозможности, и хотелось тишины, и покоя на все оставшиеся годы.

Где-то там далеко сейчас Москва с Корнем и бывшей конторой, где-то там в Болгарии его злейший враг-друг Росомаха, который тоже покинул Россию, увезя туда свою семью.

Где-то там в катакомбах покоится прах Колумба-Печатника, и где-то там Чилиец со своей женой, которая спасла ему напоследок жизнь.

Вспомнилось и последнее, Фазиль в ярости пытающийся перерезать горло Лешему, но судьба распорядилась иначе, снова они с Росомахой выжили.

И теперь каждый из них пошел своей дорогой, чтобы больше никогда не пересекаться ни в вражде, ни в дружбе.

Леший вздохнул, укладываясь поудобнее в спальном мешке на дне лодки.

Разбудило его какое-то беспокойство, во сне ему казалось, что он слышит автоматные очереди.

Вылез из спальника, минут десять сидел прислушивался, все было тихо, лишь только пение таежных птиц нарушало утреннее безмолвие.

Умылся в речушке по пояс.

Приготовил завтрак, заварив кофе и доел вчерашнюю щуку.

Развернул лодку и не спеша на малом ходу поплыл в сторону Кочечума.

Впереди уже виднелось пространство огромной реки, когда Леший на левом берегу речушки заметил лежащего на песке человека.

Значит не показалось… -вспомнил выстрелы во сне.

Подплыл ближе.

На берегу лицом вниз лежал полицейский, рядом с ним, почти у самой воды автомат.

Леший причалил к берегу и соскочил на песок, привязав конец веревки за корягу.

Подошел к полицейскому, ногой отодвинув в сторону автомат.

Обошел кругом, затем перевернул полицейского на спину.

Вот это номер, ты то как дружок здесь оказался?

Перед ним лежал тот самый полицейский, который в Туре проверял у него документы.

Ох неспроста ты мне второй раз встречаешься, неспроста…

Леший пощупал у полицейского пульс, быстро достал из рюкзака свою аптечку, сделал раненому в плечо укол.

Затем снял окровавленную повязку, перебинтовал по новой чистым бинтом, предварительно смазав рану обезболивающей мазью.

Проверил все карманы полицейского, в одном из них нашел удостоверение личности.

Сергеев Сергей Иванович, лейтенант.

Что ж ты Сергей Иванович все вертишься на моем пути…?

Лейтенант вдруг застонал и открыл глаза, укол начал действовать.

Он удивленно смотрел на Лешего.

– Что лейтенант, не рад встрече, ты знаешь, я тоже не в восторге.

– И так вопрос первый, как ты здесь очутился, и кто тебя ранил, судя по всему, ты не за мной гнался, тогда за кем?

– И вопрос второй… ладно, второй вопрос пока опустим.

– Зеки с зоны бежали, нас за ними послали, встретить их, чтоб в поселок не пустить… -полицейский облизал пересохшие губы.

Леший принес с лодки бутылку с водой, передал лейтенанту.

– Встретили значит…

– И сколько их было?

– По предварительным данным двенадцать человек, все вооружены.

– А вас то сколько было, остальные где?

– Нас десять.

– И где остальные?

– Нет больше никого, один я, Мишку напарника моего при мне убили, наши на Туру в засаде были, похоже порешили их всех, засветились мы с вертолетом.

– Так, понятно, и где зеки сейчас?

– Вышли на Кочечум, идут на поселок, часть на плоту, часть берегом.

– Двенадцать, говоришь…

– Может и меньше, я вроде одного пристрелил, а может и ранил.

– Чувствуешь себя как лейтенант?

– Нормально.

– Связи с поселком я так понимаю у тебя нет.

– Нет, у нас две рации были, но они в основной группе.

Леший раздумывал с минуту, лейтенант напряженно смотрел на него.

– Вы меня до поселка отвезете Станислав Михайлович?

Леший улыбнулся и посмотрел на Сергеева.

– Поживем, увидим лейтенант.

Он подошел к лодке и стал вытаскивать из нее тюки и канистры, оставив только две, одну полную и одну полупустую.

Перетаскал тюки под вывороченный корень огромной ели, завалил их лапником и попрыскав сверху какой-то аэрозолью.

Лейтенант с недоумением наблюдал за ним.

Леший размотал последний тюк, вытащив из него мощный многозарядный карабин.

Следом извлек пояс с вставленными в него магазинами.

Вытащив один прищелкнул к карабину, затем одел на карабин оптический прицел достав его из металлического футляра.

Из рюкзака извлек итальянскую «Беретту» в кобуре, одел кобуру под ветровку.

Достал три ножа в чехлах и прицепил один на пояс, где уже находился такой же, а два других на бедра.

Лейтенант не сводил с Лешего глаз.

– Ну ты как Сергей Иванович, встать то сам можешь?

– Могу… -лейтенант опираясь на свой автомат, медленно поднялся, его качнуло, но он устоял.

Леший протянул ему на ладони две таблетки-капсулы.

– Выпей это, обе сразу.

– Зачем?

– За надом, лейтенант, пей, иначе здесь оставлю вещи мои сторожить.

Сергеев выпил обе таблетки.

Леший помог ему забраться в лодку.

– Сколько времени прошло, как ты их из виду потерял?

Лейтенант посмотрел на часы.

– Шесть часов.

– Километров тридцать-сорок могли пройти?

– Не думаю.

Леший посмотрел на него.

– Почему?

– У них разведка идет по обоим берегам впереди, а плот сзади.

– Вот как, осторожные ребята, то-то они всех ваших положили.

– Ладно, сзади я думаю они пока никого не ждут.

– Станислав Михайлович, их там двенадцать, или около того, а нас только двое.

– Сдрейфил что ли лейтенант, может и впрямь тебе здесь остаться?

– Не сдрейфил я, они всех наших без шума положили, ну почти без шума, волки там матерые.

– Ну это мы уже проходили… -глаза Лешего хищно сверкнули.

Он вывел лодку в Кочечум и прибавил газу, держа обороты чуть выше средних.

Хондовский мотор не ревел как другие, а работал тихо и размеренно.

Плот они заметили на одном из поворотов спустя два часа, но он тут же исчез за поворотом.

– Сергеев, ты эти места хорошо знаешь, по суше никак срезать нельзя?

– Есть одно место, чуть дальше будет река Харюзовка, приток Кочечума, так вот она сначала на север километров на пятнадцать уходит, а потом возвращается к Кочечуму почти вплотную, там волок метров пятьдесят.

– Что это нам дает?

– Кочечум сворачивает на юг сначала, потом километров десять петляет, и течение там дальше слабое, можем их опередить часа на два.

– На два, это хорошо, вот только до этой твоей Харюзовки невзначай на зеков не напороться.

– Они сейчас ее уже проходят, дальше налево свернут, нас не увидят.

– Добро, лейтенант.

Леший повел лодку вперед держась почти у самого правого берега, перед поворотом заглушил мотор, лодка дальше шла по инерции и течению.

За поворотом плота не было, в полукилометре река сворачивала влево, а с правой стороны была та самая Харюзовка.

Войдя в нее Леший прибавил газ.

– Лейтенант, на мель, или топляк мы здесь с тобой не налетим?

– Нет, Станислав Михайлович, река чистая, можно не опасаться.

Попетляв по речке на многочисленных поворотах, лейтенант наконец велел глушить мотор.

Они остановились, сошли на берег.

– Ты вот что, Сергей Сергеев, может тут у лодки останешься… -проговорил Леший.

– Нет, я при исполнении служебных обязанностей.

Леший усмехнулся.

– Настырный ты лейтенант, ну ладно, коли так, пошли.

Они пересекли пятидесятиметровой волок и вновь оказались на берегу Кочечума.

Слева река просматривалась на пару километров, справа скалы сходились на метров восемьдесят к друг другу, на реке получалась стремнина.

– Вот что, лейтенант, раз ты говоришь, что они и берегами идут, значит дозор скоро будет вон на той сопочке… -Леший кивнул влево.

– Сделаем так, здесь место очень неудобное, а посему ты спустишься вниз к стремнине и заляжешь вот за теми валунами…

– А вы?

– А я пойду к той сопочке, надо дозор перехватить.

– Они шум услышат, стрельбу.

– А кто тебе сказал лейтенант, что я стрелять, или шуметь собираюсь?

Сергеев внимательно посмотрел на Лешего.

– Прав, значит, Вадим был, и подполковник велел забыть про вас, вы из ГРУ.

– Значит, все же навел обо мне справки лейтенант, эк тебе неймется.

– Да мне и не дали справки навести, я только запрос отправил, за это и начальнику моему досталось.

– Так ты бы не совал свой нос, куда тебя не просят.

– Значит, ГРУ… -снова повторил лейтенант.

– А это Сергей, как уж тебе нравится.

– В общем, так, двигай к валунам, чтобы не случилось себя не обнаруживай, пока плот не достигнет этого места, тогда бей их в упор, понял?

– Понял я, Станислав Михайлович.

– Ну и добро, коли понял, марш на исходную.

Леший проследил за уходом лейтенанта, а затем двинулся к подножию сопки.

Плот он обнаружил у левого берега на предыдущем повороте, возле него толпилось человек семь.

Значит одиннадцать, если считать, что на каждом берегу в дозоре по двое.

Ну тех на том берегу ему не достать, а эти вот уже, легки на помине.

В сопку лезли скорым шагом два человека, у одного автомат был в руках, у второго висел на плече.

Леший подпустил их к себе метров на десять.

Вжикнул сюрикен и один из зеков шедший вторым, уткнулся в землю, второй не заметив этого приблизился вплотную.

Леший метнулся к нему, сдернул у того с плеча автомат и ударом приклада своего карабина сбил его с ног.

– Тихо сученок, или порешу на месте, ты меня понял?

Зек закивал, он никак не ожидал увидеть перед собой незнакомца, понял лишь одно, что это не мент.

– Ты кто?

– А тебе не все равно, совесть твоя с косой, за тобой пришел, зажился ты на этом свете.

– Слышь мужик не надо, не делай этого.

– Что ты должен сообщить своим, если все чисто?

Зек молчал.

Леший слегка надавил пальцем чуть ниже шеи, зек задергался.

– Еще раз повторяю вопрос.

– Меня же порежут на куски за это.

– Не успеют, если будешь здесь целку строить, я тебя раньше покромсаю… -он черканул лезвием ножа по лицу зека, с раны хлынула кровь.

– Не надо, я скажу.

– Говори, и не зли меня.

– Передать по рации, что лед чистый.

– Лед, говоришь, смотри сученок, если это не так, я тебя сам здесь заморожу.

– Так, так.

– Ну, а если проблемы на реке, или около, тогда что должен им сказать?

Зек снова замолчал, Леший сделал еще один глубокий порез, ближе к уху, зек задергался.

– Шухер, шухер должен сказать.

– Добро, ну а если на людей наткнулся, скажем рыбаков, туристов, или геологов?

– Ничего, сначала шухер, а потом объяснить то, что увидел.

– И они придут сюда?

– Не все сначала, только трое, если все чисто, тогда и остальные подтянутся.

– На другом берегу тоже двое?

– Да.

– Значит вон на ту скалу полезут.

– Наверно, я не знаю.

Леший смотрел на тот берег, до скалы было метров сто пятьдесят.

– Через какое время на связь выходите?

– Каждый час.

– А если задержка с связью?

– Тогда все уходят с плота и скрываются в тайге.

Леший вдруг вырубил зека ударом в затылок, а сам в оптический прицел внимательно стал смотреть на скалу на другом берегу.

А вот и они.

Один сидел на камне и смотрел в бинокль на реку, второй стоял у него за спиной и что-то говорил сидящему.

Леший накрутил на ствол глушитель снова посмотрел в прицел.

Первый все так же смотрел в бинокль, а второй у края скалы справлял малую нужду.

С него он и начал, выстрел и писающего зека больше нет на скале, второй обернулся поднялся и пошел к краю скалы, наклонился заглядывая вниз.

Еще выстрел и второй вслед за первым покинул вершину скалы.

Леший перевел прицел на плот, прицелился, потом вдруг отложил в сторону карабин.

Подошел к зеку, связал ему руки и ноги хитроумным узлом, прихватив и его шею.

Оставив карабин на сопке двинулся вниз в сторону плота.

К плоту подошел почти вплотную и его обнаружили, когда он был уже от него в паре метров.

– Здорово мужики, закурить не найдется… -с радостной улыбкой Леший вскочил на плот.

Никто ничего не успел ответить.

В руках Лешего мелькнули ножи, и он заскользил вьюном промеж зеков, лишь в последний момент перед оставшимся в живых зеком вдруг рука дрогнула, и нож остановился в миллиметре от горла.

Но все же второй рукой он выбил автомат из рук зека.

– Севка…

Зек, поверженный на плот, сначала недоуменно уставился на напавшего незнакомца, затем глаза его прояснились.

– Леший… Стас…

Перед Лешим лежал бывший его однокурсник по суворовскому училищу.

Сева отодвинулся от Лешего, сел и осмотрел плот, потом изумленно взглянул на Лешего.

– Ты-ы… это как…?

– Молча Сева, молча, вот значит, как встретились… как же так сталось, что ты с ними?

– Сталось Стас… жизнь так сложилась.

– И давно ты с ними… -оглядывая Севу и его голое по пояс тело все в наколках.

– А ты оказывается в авторитете Севка, не ты ли у них паханом?

Сева зло взглянул на Лешего.

– Угадал Леший, я у них за пахана, тебе что легче от этого красноперый?

– Военный я, а не красноперый, так как же ты на зону попал, и давно?

Сева отвернулся.

– Давно, еще с военного училища.

– Это как?

– А оно тебе надо, ты что меня после моей исповеди отпустишь что ли?

– Крови бы если не было, может и отпустил, не мне тебя судить, Бог осудит.

– Крови, а ты то сам сколько здесь крови пролил, я так понимаю, что моего дозора тоже нет?

– Правильно понимаешь, хотя один еще жив, вместе вернетесь туда, откуда ушли.

– Ты никак меня в живых решил оставить… -Сева вдруг из сапога рванул нож и рванулся к Лешему.

Леший лишь слегка отклонился в сторону пропуская вперед тело бывшего однокурсника и всадил свой нож ему под лопатку.

– Прости Сева, все, что могу для тебя сделать, не надо тебе больше жить, не надо.

Леший тяжело поднялся с корточек, осмотрел плот, правки не требовалось.

Оттолкнув плот от берега стал сплавляться к волоку, там причалил, привязал его за поваленное на берегу дерево.

Поднялся на сопку, подобрал свой карабин, развязал ноги уже очнувшемуся зеку и повел его к плоту.

На берегу его снова связал и отправился к стремнине, где лежал Сергеев.

Не доходя шагов двадцать окликнул его.

– Лейтенант выходи, все закончено.

Сергеев поднялся из-за камней недоверчиво поглядывая на Лешего.

– Пошли лейтенант, пошли, рации обе на месте и вроде целы, вызывай своих.

Они подошли к плоту, возле которого лежал испуганный связанный зек.

Сергеев глянул на плот, увиденное его повергло в шок, затем вдруг сложился пополам и его вырвало.

Он отвернулся от плота и сел на корягу.

– Что, никогда крови не видал лейтенант?

– Это ты их один… -лейтенант кивнул на плот.

– Нет, леший приходил помог… -зло ответил он лейтенанту.

Леший принес одну из раций, настроил ее на полицейскую волну.

– Давай вызывай своих.

– А я тогда и не понял Бётяса, когда он про тебя сказал, что ты самый страшный человек на свете, теперь вижу, прав он.

Леший молчал, затем посмотрел на лейтенанта.

– Не мог я иначе Сергей, по-иному бы они ушли, а ты домой вернешься, напейся хорошенько и забудь про все, и меня забудь.

Леший сам вызвал дежурного поселковой полиции и передал микрофон лейтенанту.

– Давай Сергей говори, не сиди, да очнись ты уже.

Он отвесил лейтенанту пощечину.

Наконец тот вышел из ступора и взял микрофон.

– Дежурный, это Сергеев, все зеки уничтожены, кроме одного, он задержан, я нахожусь возле Харюзовки.

– Отряд весь, кроме меня погиб… -лейтенант замолчал, безвольно выронив микрофон.

Леший сделал ему перевязку, вколол еще один укол, сидел рядом курил, глядя на своего бывшего однокурсника.

Наконец вдалеке послышался рокот вертолета.

– Все, Сергей, мне пора… -Леший развернулся и не оглядываясь направился к своей лодке.

После того, как всех загрузили в вертолет, и Сергей успев обозначить места, где погибли полицейские, он потерял сознание и очнулся только спустя сутки в поселковой больнице.

Его навестил подполковник Стрешнев.

– Сергей, я понимаю, что не ты этих зеков всех положил, скажи кто, оставшийся в живых зек, тот и вовсе с ума сошел, у вас что там произошло?

– Это он… он один их всех… я только одного, еще в самом начале на Туру.

– Кто он Сергей, ты о ком?

– Лешанков, тот, который на берегу у лодок в Туре был.

Подполковник, удивленный, молча смотрел на лейтенанта.

– М-да, а что ж мне теперь в рапорте писать, на него что ли ссылаться, да кто мне это позволит?

– Ладно, придумаем что-нибудь, ты то как, как плечо?

– Я, господин подполковник, из полиции уйду, поправлюсь и уйду.

– Это как… ты чего это Сергей, куда ты уйдешь, да мы тебя на очередное звание, мы орден тебе за поимку особо опасных.

– Это не я, господин подполковник… не надо меня уговаривать, уйду я.

Подполковник ошарашено смотрел на Сергеева.

– Ладно, Сережа, давай поправляйся, потом поговорим.

В рапорте подполковник по договоренности с фсиновцами написал, что зеков задержали его сотрудники, а остальные в драке сами себя перерезали.

Сергеев после выписки отказался от очередного звания и ордена, и ушел из полиции.

Никто так и не смог понять причину его поступка.

Лишь только Бётяс, при встрече, ему сказал.

– Не ходи больше к нему, пропадешь, он Хотой… он страшный Хотой.

Леший добрался к своей заимке только через неделю.

На Харюзовке ему пришлось три дня пережидать, пока менты сделают все свои оперативно-розыскные мероприятия, не только здесь, но и при впадении Туру в Кочечум.

Наконец последний вертолет покинул слияние рек и Леший двинулся в верховья Туру.

Причалив возле зимовья и перетаскав все вещи с лодки, разобрал схрон и вытащил все спрятанное.

День ушел на обустройство, второй день на охоту и рыбалку, третий день на соление мяса и рыбы.

Лишь только на четвертый день взялся за заготовку дров на зиму.

А зима она скоро, уже не за горами, в сентябре уже заморозки, в октябре уже морозы.

Вся неделя ушла на дрова, пилил, колол, складывал, обложив с трех сторон зимовье дровами, оставив незаложенным лишь небольшое окно.

Следующую неделю посвятил изучению окрестностей в радиусе пятидесяти километров.

Лодку, лебедкой на тросу, втащил на берег почти к самому зимовью.

Перевернул ее на листвиничные плахи, сверху накрыл лапником и ушел в тайгу.

Сначала поднялся к тому месту, где они когда-то встретились с Бётясом.

Вот и та скала, скелеты волков, обглоданные начисто зверьем и птицами.

Леший отворотил у подножия скалы приличный валун и вытащил тот самый мешочек с самородком, убрал в рюкзак и направился по радиусу огибая свою заимку.

За три дня прошел половину намеченного пути, то приближаясь к заимке, то отходя снова от нее.

К вечеру третьего дня вышел к безымянной реке, на которой с скалы с десятиметровой высоты падал водопад.

Возле него и остановился на ночлег.

Соорудил костер, затем раздевшись до гола полез в холодную воду под самый водопад.

Плескался под ним минут десять.

Когда вылез на берег, то обнаружил возле костра бородатого незнакомца.

Леший нагнулся к рюкзаку, достал из него вафельное полотенце, вытерся насухо, оделся, подошел к костру сел напротив незнакомца и только сейчас внимательно на него посмотрел.

Тому было лет под пятьдесят, может и чуть больше, среднего роста, борода, отдающая рыжиной.

Одет был незнакомец по таежному, рядом с ним лежал небольшой рюкзак и двухстволка вертикалка, стволы с разными калибрами.

– А ведь ты не охотник… -густым басом произнес незнакомец изучающе глядя на Лешего.

– Все в тайге должны быть охотниками?

– Зачем же все, на всех и зверья с птицей не хватит.

Незнакомец снова уставился на Лешего.

Леший достал из рюкзака припасы, посмотрел на незнакомца, потом из бокового кармана извлек манерку с спиртом.

Расстелил небольшой кусок брезента и переложил еду на него.

Незнакомец подвинул к себе свой рюкзак, вытащил из него копченное сало, лук, хлеб и изрядный кусок жаренного на костре тайменя.

Уложил все это на брезент и глянул на Лешего.

– Вода то под водопадом и в реке студеная, не боишься простыть?

– Нет, не боюсь, привычный я.

– Смотрел я на тебя, пока ты сюда шел, не таежный ты человек, а по тайге ходишь как у себя дома, справно.

– И к этому привычный.

– Меня Афанасий Матвеевич зовут, но все больше Афоней, так я уже привык к этому.

– Станислав Михайлович.

– Что ж, будем знакомы Станислав Михайлович.

Леший по оловянным стаканчикам разлил спирт, подал один из них Афанасию.

– Давай за знакомство… -и опрокинул свой спирт в рот, даже не поморщившись.

Афанасий выпил свой, тут же закусив куском тайменя.

– Так кто ж ты будешь таков Станислав Михайлович, на туриста ты не похож, как занесло тебя в здешние края?

– Живу я здесь.

Афанасий удивленно посмотрел на Лешего.

– Здесь… где это здесь?

– А недалеко в заимке.

– Постой, постой, так это твоя заимка в верховье Туру стоит возле берега?

– Моя.

– Вот стало быть, как, проходил я с месяц назад там, обратно мимо хотел возвращаться отдохнуть в ней, да тут зеки с зоны бежали.

– Это стало быть ты сообщил, что они по Туру пойдут?

Афанасий напрягся.

– Я-я, а что не так?

– Расслабься Афанасий Матвеевич, все так, нет больше зеков, положили всех.

– Во как, ты сам что ли видел это?

– Видел, когда сюда шел.

Афанасий глянул на манерку.

Леший разлил еще по одной, они выпили.

Леший не закусывая все так же сидел курил глядя на костер.

– А ты чо не ешь то ничего, опьянеешь, однако.

Леший оставив без внимания его вопрос, спросил.

– А ты стало быть охотишься здесь?

– Ну да, тут места мои, сюда чужие не ходят, да и свои тоже.

– Ну и как теперь владения делить будем?

Афанасий вдруг осекся под взглядом Лешего.

Он чувствовал нутром исходящую силу этого непонятного человека и ему стало не по себе.

– А ты надолго ли сюда?

– Надолго, навсегда, так что и мне тут охотиться надо будет.

– Так это, Станислав Михайлович, тайга то она большая, разве не хватит нам двоим здесь места.

– У меня заимка то и своя есть, верст сорок отсюда в сторону Путорана, мешать я тебе не буду.

– Ну стало быть и я тебе не буду.

Леший разлил по третьей, выпили, только сейчас он приступил к еде.

Афанасий видел, что есть тот особо и не хочет, просто набивает нутро едой, он и сам так делал, в тайге на голодный желудок ходить тяжело.

Леший молчал, и Афанасий больше не лез к нему с расспросами, хотя поговорить хотелось, и получше узнать, что же за житель здесь такой объявился.

– Позавчера был на Кораунчане, там в верховье туристов видел, сдвоенную лодку собирали.

Леший бросил взгляд на Афанасия.

– Так я и говорю, туристы это, хотят сплавляться до Туры, а на Кораунчана их вертолетом забросили из Эконды, вот людям деньги девать некуда, удовольствие не дешевое.

Леший уже знал и про Кораунчану и про Эконду.

Речку эту он пересекал в апреле в тот самый переход с Путорана, а поселок у него слева в стороне оставался, да и не знал он про него тогда.

– Речка там злая, порогов много, а они две лодки вместе собрали, да еще и надувные, предостерег я их, да разве такие слушают, ветер в голове.

– Ты сейчас куда, на заимку свою?

– Нет, завтра выйду на Туру, и плотом сплавлюсь домой, вернусь в заимку только в ноябре… -ответил Афанасий.

– Поздно уже, спать пора… -проговорил Леший.

– И то верно, рано поутру выходить надо.

Леший расстелил развернутый спальник, улегся накрывшись половинкой спальника.

Афанасий натаскал лапника и лег с другой стороны затухающего костра.

Леший отметил, что заряженное ружье тот положил рядом с собой.

Утром Афанасий ушел, едва начало светать.

– Спасибо за хлеб-соль и приют Станислав Михайлович, зайду по осени проведаю.

– Заходи.

Леший сходил к речке умылся, наскоро позавтракал и двинулся в путь.

Он сейчас находился как раз между Кораунчана и Туру.

Не понимая зачем он это делает, резко взял вправо и пошел к Кораунчана.

До реки добрался лишь к вечеру.

Вышел на каменистый берег.

Внизу в метрах трех бурная река несла свои воды, перекатываясь через многочисленные камни и валуны, местами сужаясь до метров десяти, местами разливаясь, образуя большие озера проточной воды.

Леший собрал хворост для костра, взял спиннинг и отошел метров на тридцать вниз к одному из таких проточных озер.

С четвертого заброса леску сильно дернуло и удилище выгнуло дугой.

Чуть ослабил леску, затем снова накрутил на барабан.

Так постепенно подваживая рыбу к берегу он сматывал и сматывал леску.

Таймень килограмм на десять бил хвостом, уходил на глубину, бросался из стороны в сторону.

Наконец, удалось подтащить его к берегу и схватить одной рукой под жабры.

Он выволок бьющуюся рыбу на берег и перебил ему загривок ножом.

Таймень дернулся еще несколько раз и затих.

Снял с рыбы блесну и волоком потащил ее к костру.

Разжег костер, распотрошил и почистил рыбу, часть тут же обильно просолил солью, сделав несколько глубоких надрезов на рыбине.

Остальные куски побросал в трехлитровый котелок и залил водой.

Когда вода закипела, добавил в котелок горсть перловки, разрезанную на четыре части луковицу, несколько зерен черного перца, посолил.

Оставил вариться уху, сходил в меньший котелок набрал воды и поставил кипятить на чай.

Рядом завернутые в листья папоротника лежали остальные куски тайменя, просоленные.

Через полчаса снял уху с костра, заварил в другом кипятке чай, нарезал хлеб.

Съев четвертую часть ухи, достал завернутые куски тайменя, мясо уже просолилось и дало сок.

Ел нежное соленое мясо рыбы, запивая все это горячим чаем.

После ужина собрал и закопал весь мусор.

Подошел к берегу реки уселся на небольшой валун.

Закурил и стал смотреть на несущуюся под ним воду.

Бросив докуренную сигарету, уже хотел уходить, но боковым зрением выше по течению вдруг заметил что-то ярко красное.

Осторожно стал подниматься к непонятному предмету.

Подойдя ближе понял, что это из-за камней торчит рука, а ярко-красное, это рукав куртки.

Леший в два прыжка преодолел последние метры и оказался рядом.

Перед ним в воде лежала женщина грудью на камне, голова ее свешивалась вниз, и вода временами заливала лицо.

Осторожно приподнял женщину и отошел на пару шагов от берега.

Приоткрыл пальцами ей веки, затем быстро расстегнул на ней куртку, под ней оказалась теплая рубашка, рванул пуговицы.

Рубашка частью расстегнулась, несколько пуговиц отлетели.

Леший приложил ухо к ее груди, рукой щупая пульс на шее женщины.

Пульс все же был, хоть и очень слабый, а вот сердце не прослушивалось.

Снова поднял женщину на руки и понес к костру.

Торопливо вынул из рюкзака аптечку, просмотрел несколько ампул, выбрал две и сделал один за другим сразу два укола.

Через минуты три снова проверил пульс и сердцебиение.

Гребанный Экибастуз… ну давай красавица, оживай…

Снова сделал подряд два укола, затем жестко промассировал женщине грудь.

Снова пульс и сердце, наконец, его лицо прояснилось, он услышал стук сердца.

Ну вот, а то помирать собралась, жить надо…

Вылил свой остывший чай, сбегал к реке набрал воды, подбросил в костер дров и поставил котелок снова в костер.

Затем отошел в сторону стал собирать разные травы, некоторые выкидывал обратно, если они ему не нравились.

С пихты на березовый лист набрал живицы и со всем этим вернулся к костру.

Сложив собранное на чистый лист папоротника, подбросил дров в костер.

Снова проверил у женщины пульс и сердцебиение, все было очень слабым, но все же было.

Ему предстояло ей сделать еще один укол, но он не был уверен, что сердце женщины выдержит.

Закипел котелок с водой, высыпал в кипяток все собранные травы и живицу, размешал содержимое палочкой и накрыл котелок дном второго котелка с ухой.

Сходил два раза набрал побольше дров, подвинул женщину чуть ближе к костру, чтоб было только тепло, но не жарко.

В очередной раз проверил пульс и сердце, затем чуть помедлив все же достал ампулу и новый шприц.

Сделал укол, через минуту послушал сердце, оно билось гораздо сильней.

Наконец, женщина открыла глаза, закашлялась и глубоко вздохнула, ее туманный взгляд обретал ясность.

Она заметила свою расстегнутую куртку и рубашку, рука медленно поползла к груди по футболке, надетой под рубашку.

Пальцами кое-как собрала рубашку и прикрыла грудь.

Затем ее взгляд скользнул по мужчине сидевшему у ее ног.

– Кто вы?

– Леший.

– Как я здесь оказалась и почему вы расстегнули мне рубашку?

– Я вынужден был это сделать, иначе ваше сердцебиение не прослушивалось.

– А, как вы здесь оказались, я выловил вас вот из этой реки.

– Выловили?

– Вы что, ничего не помните?

– Помню… мы плыли… потом не помню…

– Надо полагать, что вы и есть из той группы туристов, что пустились в сплав на надувном катамаране с верховьев Кораунчана?

– Да-а, а вы откуда знаете?

– Я встретил охотника Афанасия, он мне про вас и рассказал, так что с вами произошло?

– Я не помню, мы плыли, потом попали в какой-то водоворот, нас на камни бросило, дальше ничего не помню.

– Понятно, как вы себя чувствуете?

– Не знаю… -женщина попыталась встать, но у нее этого не получилось.

– Ноги… я их не чувствую… -она вдруг заплакала.

Леший встал и подошел к ее ногам.

Штаны из легкого синтепона одетые на женщине были узкие и плотно прилегали к ногам.

Леший понял, что вверх поднять штанины не получится.

Нагнулся над женщиной, расстегнул на штанах ремень, сдернул молнию и стал стаскивать их вниз.

Под штанами кроме ажурных просвечивающих трусиков больше ничего не было.

– Что вы делаете?

Женщина попыталась схватить штаны, когда это ей не удалось она прикрыла лоно руками.

– Лежи и не дергайся, мне надо посмотреть, что у тебя с ногами, ты не в городе дамочка, а в тайге, а тайга шуток не понимает.

Он спустил ей штаны до самых щиколоток и начал методичны ощупывать каждую ногу до промежности.

– Здесь больно, здесь, а здесь, и здесь не больно?

– Ладно, одеваемся, переломов нет, ушибов сильных тоже… -он помог женщине натянуть штаны.

– А, что тогда с моими ногами?

– Я не врач, милая, сейчас попробуем один укольчик, если не поможет, значит проблемы с позвоночником.

– В спине нигде не больно?

– Больно, вот здесь возле копчика.

– Ясно, придется вас перевернуть барышня и оголить вашу попу, так что заранее извиняюсь.

– А зачем?

– Во-первых, мне укол вам в ягодицу надо делать, а во-вторых, надо осмотреть ваш копчик.

– Впрочем, вам придется раздеться догола.

Женщина испуганно посмотрела на него.

– Зачем?

– Затем, милая, что ночью будет холодно, а вся одежда на вас и белье мокрые, их сушить надо.

– А я как же буду?

– Не волнуйтесь, я вас в спальник положу, а одежду вашу высушу.

– А может не надо?

– Может и не надо, если вы жить больше не хотите.

Леший начал снимать с женщины одежду, она не сопротивлялась, отдавшись во власть этого мужчины.

Голую ее перенес на развернутый спальный мешок, положил на бок, потом перевернул на живот.

Стал пальцами ощупывать сначала плечи, шею, потом позвоночник, медленно спускаясь к копчику.

Когда он нажал возле копчика на один из позвонков женщина вскрикнула от боли.

– Что ж понятно.

– Что понятно, что там?

– Позвонок или сломан, или трещина и где-то пережаты нервы на ноги.

– И что теперь?

Леший молчал, прикидывая насколько далеко он удалился от своей заимки.

– Что вы молчите… -в голосе женщины слышался страх.

– Вы меня бросите, убьете?

– Ерунду не говори женщина.

Сделал ей укол в ягодицу, перевернул на спину, затем застегнул молнию на спальнике до груди.

Встал налил из котелка отвар в кружку.

– Вот это выпить надо.

– А, что это?

– Это отвар из трав, вам будет легче, и вы поспите.

– А вы?

– А я вот тут рядом возле костра посплю, утром надо пройти вверх по реке, посмотреть ваших напарников.

Женщина маленькими глотками выпила горький отвар.

– Сколько вас было, четверо?

– Да, Ленка, подруга моя с мужем Игорем, и мой жених Саша.

– Откуда вы?

– Мы из Питера.

– Когда вы планировали быть в Туре?

– А сегодня какой день?

– Понедельник десятое августа.

– Мы должны были быть в Туре двадцатого.

– Вы кого-то предупредили, что сплавляетесь здесь, в Туре об этом знают, а в Эконде?

– Нет, никто ничего не знает, мы вообще спонтанно сюда рванули, так Саша захотел.

– Ну, а в Питере друзья наверняка в курсе ваше поездки?

– Вовсе нет, мы и там никого не предупреждали.

– Ну должен же про вас кто-то знать, снаряжение покупали, готовились в конце концов.

– Нет, мы все купили в Краснярске, потом прилетели в Эконду, где Саша нанял вертолет до реки.

– Понятно.

– И кто ваш жених, друзья, и вы сами?

– А вам это зачем?

– Хочу знать, что дальше предпринять, связи у меня ни с кем нет, надо обдумать, как дальше быть.

– Я секретарша в офисе, а Саша мой начальник, у него фирма компьютерная в Питере, Игорь программист, Ленка менеджер в той же фирме.

– Понятно… -снова повторил Леший и замолчал.

Женщина уснула, Леший убрал ее руки в спальник и застегнул молнию до шеи.

Подкинул в костер дров, снова поставил котелок для чая.

Смотрел на лицо женщины в отблесках костра.

Лет тридцать-тридцать пять, симпатичная блондинка, не крашенная, а от природы такая.

В этом возрасте, как никогда, пора думать о замужестве, а директор фирмы ее начальник совсем не плохой вариант.

Сейчас он решал, как поступить, выходило, что придется везти ее на лодке до Туры, а это туда-обратно встанет больше двух недель с ночевками.

Леший обманул женщину, связь спутниковая у него все же была, но это не тот случай, когда следует этой связью воспользоваться.

Уже уверился в том, что у женщины ущемление нервов в позвонке от удара о камни, позвонок по все видимости не сломан, скорее всего трещина, хотя и значительная.

Нужно было как-то освободить нервы, здесь это похоже не получится, придется тащить ее на волокуше до заимки, а это без малого километров пятьдесят, значит три ночевки не меньше.

И завтра с утра не выйдешь, нужно обследовать реку километров на десять вверх по течению, может и меньше.

Не могло ее так далеко отнести от того места, где они разбились.

Попил чаю покурил и лег спать.

Проснулся с рассветом, женщина спала.

Положил возле нее высушенную одежду и отправился вверх по реке.

Лодку нашел буквально в метрах в трехстах, она застряла промеж камней.

Леший раздевшись добрался до лодки, с трудом вытащил ее на берег.

К ней стропом был пристегнут один из мужчин.

Проверил все его карманы, оказалось, что это и есть жених той женщины, Самойловой Ирины Петровны.

Ее паспорт он нашел в куртке, когда сушил одежду.

Остальных двух видно не было.

Оделся и внимательно стал исследовать реку вниз по течению.

Подругу Лену нашел чуть ниже, рядом находилось и тело ее мужа программиста.

Вытащил их на берег и перетащил к Саше и лодке.

Саша и Елена похоже просто захлебнулись в бушующем потоке, а Игорь погиб от удара головой о камни.

Уложив их всех в катамаран возле больших валунов, заложил все это камнями, чтоб не растащили звери.

Достал топографическую военную карту, сделал на ней отметку и вернулся к костру.

Ирина уже проснулась и лежа пыталась одеть свою одежду.

– У меня не получается… -на ее глазах выступили слезы.

Леший расстегнул полностью спальник.

– В туалет хотите?

Женщина зарделась.

– Мадам, вы не в обществе благородных девиц, это жизнь, и это тайга, здесь не живут, здесь выживают, так как, хотите, или нет?

– Хочу… я по большому хочу… -лицо ее было пунцовым.

Леший отнес ее поближе к реке, полулежа посадил на поваленное дерево буквой «в», латиницей.

Отошел несколько шагов назад.

Через пару минут женщина позвала его.

– Я все.

Леший снова отнес ее к костру, положил на лапник, теплой водой из котелка обмыл ее.

– Зачем… я сама…

– Сама, когда на ноги встанешь.

– А я встану?

– Встанешь, или тебе охота неподвижной быть?

– Нет.

– Вот то-то и оно, что нет.

Помог ей одеться.

После завтрака соорудил волокушу, уложил на нее Ирину.

– А вам так далеко меня тащить?

– Не близко… -вздохнул Леший и впрягся в волокушу.

В первый день удалось пройти больше двадцати километров.

Много сил отнимала переправа через маленькие речки и ручьи.

На второй день к вечеру ему оставалось километров пять до заимки, но он понял, что до темноты не дойти, еще и через Туру переправляться, и они снова заночевали в тайге.

К обеду следующего дня не спеша добрался до Туру.

Выйдя на берег почти нос к носу столкнулся с медведем.

Тот сидел на берегу и ловил лапой рыбу промеж камней.

Леший успел уже снять с себя волокушу и рюкзак, когда медведь обернулся на почти неслышный шум.

Ирина повернула голову посмотреть почему задержка, и увидела медведя.

– Мам-ма…

– Тихо, лежи и не шевелись… -прошипел Леший.

Карабин лежал на волокуше возле Ирины.

Она потянулась к нему.

– Не трогай… -прошептал Леший услышав стук металла.

Медведь отошел от камней в их сторону и смотрел в упор на людей.

Леший искоса посматривал за ним, остерегаясь смотреть медведю прямо в глаза.

Его рука уже сжимала рукоятку ножа.

Медведь стоял на месте раскачиваясь и переминаясь на лапах.

Момент, когда медведь все же бросится на них, Леший не пропустил.

Он поднырнул на вставшего на задние лапы медведя, всаживая нож ему в сердце, вторым ножом ударил медведю в ухо, пробивая все перепонки и череп.

Ужом выскочил из его начинающих обхватывать лап и третьим ножом нанес сильнейший удар медведю под лопатку.

Два окровавленных ножа оставались у него в руках, третий торчал из медвежьей башки.

Медведь резко развернулся за ним, Леший не страшась медвежьих лап, нанес два одновременных удара в медвежьи глаза и снова выскочил почти стелясь по земле.

Медведь взвыл от боли и темноты, его рык потряс тайгу, снова пытался повернуться за неуловимым врагом, но рухнул на прибрежные камни.

Еще несколько минут его била предсмертная агония.

Леший стоял тяжело дыша утирая пот с лица вместе с кровью.

Все же медведь успел оставить на его теле несколько неглубоких ран.

Ирина с ужасом смотрела на последствия этого поединка.

Леший стоял перед ней вполоборота, с его лица медленно сходила ярость и оскал дикого зверя.

Рядом у его ног лежал поверженный медведь.

Повернулся, посмотрел на испуганную женщину.

– Сейчас переправляться будем… -он улыбнулся.

– Вам же раны надо промыть и перебинтовать.

– Дома перебинтую, здесь уже рядом.

– Кто же вы такой, на вас страшно было смотреть после того, как вы убили медведя, вы сами на него походили.

– Леший я, леший.

Поднял Ирину на руки и стал осторожно в брод переходить реку.

Затем вернулся за волокушей и рюкзаком.

Уложив женщину на волокушу двинулся вдоль берега к заимке, до которой оставалось чуть больше километра.

Войдя в заимку уложил женщину на единственный топчан стоящий возле печки у стены.

На улице разжег костер и стал с реки носить воду в заимку.

Заимка была поделена на два отделения, во втором отделении поменьше находилась банька с печью из самодельного кирпича и уложенными в нее камнями.

Сверху на листе толстого железа стоял бак для воды, литров на сто.

По стене два полка, один повыше, второй ниже.

Здесь же в углу второй такой же бак для холодной воды, деревянная шайка, деревянный ковш.

Сделав все дела, подвесил над костром котелки, вернулся в заимку.

– Вы что ж раны свои не обработаете ничем, так и загноиться могут.

– Не успеют, вечером попарюсь и все будет в норме, сейчас только промою.

Леший снял с себя рубаху.

– О Господи, кто же вас так… -Ирина изумленно смотрела на тело Лешего покрытое многочисленными шрамами.

– Упал неудачно.

– Все же кто вы, вы же не простой человек, меня сколько километров на себе тащили, с медведем в схватку не побоялись вступить, теперь еще все эти шрамы, и почему вы здесь живете, в тайге?

– Не переживай девочка, я не уголовник, могла бы это и раньше понять.

– А шрамы?

– Жизнь долгая, для шрамов всегда время и место хватит.

– А зовут вас как, ну не Леший же в самом деле?

– Именно так и зовут.

Ирина замолчала, она не могла понять этого человека, что он, кто он, ни более страшного, ни более надежного она в своей жизни не встречала.

Она и боялась его, и восхищалась им.

– Скоро будет покушать готово, а вечером будет баня и попробуем вас вылечить.

– Сразу… и на ноги встану?

– Нет не сразу, даже если все получится, раньше, чем через месяц на ноги вы не встанете.

– Почему?

– У вас позвоночник поврежден, и движение ног необходимо востановить.

– И что, я весь этот месяц буду здесь с вами?

– Я понимаю, что этого вам не хочется, но придется.

– Я у вас лодку видела, может отвезете меня в какой-нибудь поселок?

– Нельзя вас пока никуда везти.

– Так может сами сходите и вызовите вертолет?

– Тебя оставить одну нельзя, это же не одним днем.

Ирина замолчала.

Леший вышел на улицу проверить еду и костер.

Покормив Ирину и поев рядом с ней сам, вымыл посуду на улице и сел покурить возле костра.

Через минут десять снова зашел в заимку.

Ирина лежала на боку отвернувшись к стене.

Посмотрел на ее лицо, оно было в слезах и напряжено.

Леший молчал поднял женщину на руки и вынес на улицу.

– В таком случае стыд неуместен… -проворчал он.

Положил полулежа в небольшое углубление, снял с женщины штаны и отошел к костру.

Через пять минут вернулся и занес ее обратно.

Начало темнеть.

Леший включил светодиодные лампы, пошел растапливать баню.

Через час подошел к женщине.

– Давай будем раздеваться и пойдем в баню.

– А это будет больно, ваше лечение?

– Больно, Ирина, больно, но нужно потерпеть, иначе дальше будет только хуже.

– Я потерплю.

Он раздел ее до гола и отнес в баню, осторожно положив на верхний полок.

– Жарко… -произнесла женщина.

– Так надо, еще жарче будет.

– Ты полежи пока, я сейчас.

Вышел, разделся по пояс, затем достал четвертинку спирта, разбавил его водой в кружке и понес в баню.

– Сейчас я тебя сначала покупаю, потом будем лечиться.

Он навел теплую воду, напенил гелем мочалку и стал мыть Ирину, та лежала на животе.

Перевернул ее и стал мыть дальше.

– Вы меня стесняетесь, у вас все тело в поту, вон даже джинсы промокли.

– Нет, не стесняюсь, просто я нормальный здоровый мужик и тебе не след видеть то, что не положено.

– Что не положено?

– Не важно.

Леший обмыл ее водой.

– Голову наклони с полка вниз, я тебе ее помою, только глаза не забудь закрыть, когда намылю.

– Я знаю, закрою.

Леший намочил ей волосы, затем намылил шампунем.

– Полежи так пару минут, я пока дров в печку подкину.

Смыл шампунь, снова намылил и снова смыл.

Ополоснул голову чистой водой.

– Никогда бы не подумала, что мужик может так ухаживать за женщиной, ладно покупать, но подмывать после туалета, разве вы не брезгуете?

– Девочка, я не из тех, кого можно чем-то в этой жизни удивить, и раз существует такая необходимость, я ее буду делать, в независимости от того приятно мне это, или нет.

– Вы сами попариться хотели, раздевайтесь и парьтесь, а потом меня будете лечить.

– Успею, сначала дело.

Леший подошел к двери, взял кружку с разбавленным спиртом.

– Ты вот это все должна выпить до дна.

– А, что это?

– Это разбавленный спирт.

– А другого обезболивающего нет?

– Есть, но неизвестно как все еще в дальнейшем сложится, его нужно пока поберечь.

– Хорошо, раз так необходимо, я выпью.

Леший приподнял ее с полка держа полусидя.

Ирина за четыре раза через силу все же выпила весь спирт.

Леший перевернул ее на живот.

– Ой, меня сейчас вырвет.

– Не вырвет, дыши ртом очень глубоко.

Ирина задышала.

– Я уже пьяная, никогда столько не пила, да еще и спирт.

Леший несколько раз провел ладонью по ее спине и верху попы, тело женщины было расслабленным.

Осторожно сверху стал надавливать на позвонки, сначала слегка, потом сильней.

Спускался все ниже к копчику.

Нажал на предпоследний позвонок, Ирина вздрогнула, нажал на последний, та промолчала.

Помассировав пальцы рук, несколько раз сжав их в кулаки, резко надавил двумя большими пальцами на предпоследний позвонок в самом центре.

Женщина заорала от боли, ее всю выгнуло, и она потеряла сознание.

Леший все же успел заметить, как дернулись и согнулись в коленях ее ноги.

Осторожно их распрямил и отошел к печке подкинуть дров.

Затем принес простыню, завернул в нее женщину и отнес на топчан, положив на спину.

В сознание она не приходила, но дышала ровно.

Проверил пульс, в норме, значит просто уснула от спиртного.

Накрыл ее покрывалом, в зимовье было тепло, и отправился сам париться.

После бани выпил стопку неразбавленного спирта, вышел покурил на улице.

Вернувшись в зимовье, вытащил из-под женщины влажную простыню.

Откинул одеяло возле стены, уложив на постель Ирину.

Разделся и лег рядом, топчан был один, нужно было, или делать второй, или делить этот на двоих.

Для второго топчана место было не предусмотрено, что-то необходимо ломать и освободить для него место.

Лег на бок, спиной к Ирине, не касаясь ее и уснул.

Утром проснулся еще только начало светать.

Лежал на спине, Ирина спала повернув к нему голову и уткнувшись лицом в его плечо.

От его взгляда она проснулась, молча смотрела ему в глаза.

Затем отодвинула свою руку, прижатую к его телу.

– Пить хочешь?

– Да, у меня все в горле пересохло.

Леший встал, налил из чайника воды в кружку, бросил туда таблетку аспирина.

– А это зачем?

– Чтоб голова не болела.

– Она и не болит, просто пить очень хочется.

Леший подал ей кружку, она с жадностью выпила всю воду.

– Еще?

Ирина кивнула головой.

Леший налил еще кружку, вторую Ирина выпила маленькими глотками.

– Писать хочешь?

– Нет.

Леший откинул с нее одеяло.

Взял в руки ступню и стал массировать пальцы на ноге.

– Что-то чувствуешь?

– Пока нет.

Леший взял иголку, ткнул в большой палец ноги, Ирина вздрогнула, на лице Лешего появилась улыбка.

– Что там… -женщина смотрела на него с надеждой.

– Все нормально, будешь ходить.

– Когда, когда?

– Ну не так быстро, пока с месяц полежишь, позвоночнику нужно время чтоб восстановиться.

– А ноги?

– А ноги будем тебе разрабатывать.

Леший потер ступни ног, затем помассировал на ногах каждый палец, после чего сделал массаж полностью на все ноги.

– Ладно лежи, я завтрак приготовлю, в туалет захочешь скажешь, по малой нужде здесь на постели, ну а по большой что-нибудь придумаем, чтоб не на улице.

После завтрака Леший ушел в лес, часа два ходил, пока не нашел то, что искал, это оказалась широкая коряжина с сквозным дуплом внутри.

С трудом притащил ее к заимке.

Затем до обеда провозился с ней делая что-то наподобие кресла с наклоненной спинкой.

После чего под основание примерил ведро, оно не входило туда.

Ножом вырезал верх ведра и снова примерил, так было то, что надо.

Он затащил коряжину в дом и поставил в углу возле двери.

– Что это такое?

– Это твой туалет… -Леший засунул под коряжину ведро.

– И ты будешь выносить за мной?

– Буду, раз это необходимо и оставь этот вопрос в покое.

– Я писать хочу.

– Вот и вовремя, сейчас опробуешь данное сооружение.

Перенес женщину в кресло.

– Ну и как, удобно?

– Да, спасибо, отвернись пожалуйста.

Леший вышел на улицу, через минуты три зашел снова.

– У меня и по большому получилось… -Ирина отвернулась пряча взгляд.

Леший поднял ее на руки и отнес в баню, вымыл и перенес снова на постель.

Женщина заплакала.

– Ну и что у нас опять за сырость?

– Мне стыдно.

– Что естественно, милая, то не позорно.

Он вытащил из-под кресла ведро и понес его на улицу.

Вымыв ведро повесил его на сучок ближайшего дерева.

– Я на рыбалку схожу на часик, приду обедать будем.

– А рыбу, когда будешь готовить?

– Рыбу на вечер, пожарю на плите, все равно печку топить, август еще, а ночи уже холодные, сегодня иней на траве утром был.

Прихватив спиннинг пошел вниз по реке периодично закидывая блесну.

Надо сетку ставить… -решил он.

За час успел поймать пару щук и небольшого тайменя.

Вернулся и приготовил обед.

Покормив женщину и поев сам, занялся делами.

– Леший… мне теперь так и звать тебя все время?

– Так и зови.

– А имя есть у тебя?

– Зачем тебе, поправишься и вернешься в свой Питер и забудешь меня, так что и имя ни к чему.

– Такого, как ты, не забудешь никогда, ты мне жизнь два раз спас, да и сейчас ее спасаешь.

Леший понял, что второй раз она думала о медведе.

– Судьба нас с тобой вместе свела, ну она и разведет, у каждого из нас жизнь своя.

Ирина внимательно посмотрела на него и промолчала.

Леший принес ей на топчан приемник.

– Вот радио можешь послушать, все веселее будет, дум меньше плохих.

– Зачем, мне здесь не скучно, а думы…

– Я думаю о том, что жизнь повернулась вспять, нет у меня больше жениха, и работы тоже нет, и жилья нет.

– Почему жилья нет?

– Так ведь приезжая я в Питере, жилье снимала, сейчас его хозяйка другим сдаст, стервозная она баба.

– Откуда же ты приехала?

– А, местная я почти, с юга Красноярского края, с деревни глухой.

– Сначала в Москву поехала, потом подруга в Питер переманила.

Леший вспомнил ее паспорт, регистрация была питерская, а вот рождение и верно здешнее.

– Не переживай, поправишься и все образуется.

– Что образуется, снова по новой все начинать.

– Значит по новой начнешь, молодая еще, замуж выйдешь.

– Замуж… за кого, за Ваньку какого-нибудь деревенского.

– В Москве и Питере мы даром никому не нужны.

– Сашка вот, такой телок попался, надо было сразу замуж за него и дать ему все, что он хотел, а я дура конфетно-цветочного романа захотела, и до свадьбы без постели.

– Может именно за это он тебя и полюбил.

– Может, не знаю, бизнесмен он хороший, а с женщиной теряется.

– А ты его, похоже, и не любила?

Ирина посмотрела на него.

– Ты прав, не любила, по расчету замуж шла, не мужик он, тряпка.

– Зато любил, в жизни разные мужики бывают, вроде с виду тряпка, а на деле мужиком оказываются.

– Леший, вылечи меня, подними на ноги… пожалуйста…

В ее глазах стояла мольба.

– Вылечу.

– А ты просто так не лежи, старайся мышцы ног напрягать, давай пока еще раз массаж сделаю, а на ночь еще.

Ирина откинула с себя одеяло.

Леший в течении двадцати минут массировал ей ноги.

К концу августа Ирина уже могла двигать ногами, сгинать их.

Вставать самостоятельно ей Леший пока не давал, берег ее позвоночник, но садиться ненадолго она уже могла сама.

К концу первой декады сентября неожиданно лег снег после продолжительного ненастья с моросящим холодным дождем.

Сегодня Ирина впервые самостоятельно встала на ноги.

Сделав два неуверенных шага завалилась на топчан.

– Леший миленький, я пошла, пошла…

– Дорогой мой, спасибо тебе за все, за терпение твое, за умение, за заботу обо мне.

– Ну вот наговорила, расхвалила, да все нормально, рад, что у нас все получилось.

Спали они все так же вместе на одном топчане.

Хотел разобрать стол и вместо него временно соорудить второй топчан.

– Леший, зачем, тебе противно спать рядом со мной?

– Нет, Ирина, не противно, просто боюсь случайно задеть твой позвоночник.

– Как ты его можешь задеть, если я на спине сплю.

Леший молчал.

– Ага, я поняла, это то, о чем ты мне тогда в бане сказал, здоровый и мужик.

– Леший, не надо другой топчан, мне страшно одной.

– Хорошо.

Прошла еще одна неделя, Ирина уже ходила самостоятельно по зимовью.

Она старалась хоть в чем-то помочь Лешему, мыла посуду, готовила кое-что из еды, даже раз постирала, сидя на полке в бане.

В бане он ее мыл каждую неделю, не считая ежедневных подмываний.

Теперь, когда Ирина встала на ноги, все это она могла делать сама.

Снег выпавший в начале сентября растаял, но зато здорово стало подмораживать, небо прояснилось.

Леший делал запасы на зиму, собирая калину, рябину, клюкву.

Готовил силки на зайцев, сплел несколько морд, которые ставил в реке ежедневно.

Рыба была.

Запасы на зиму обнадеживали.

В схроне, в плотной герметичной упаковке лежали не тронутыми два мешка муки, и три мешка разных круп, мешок соли, мешок сахара.

Привезенный бензин добавил к своим первым запасам.

Патронов для карабина было тоже с избытком.

Мясо, рыба насолена и засушена, возле печки стоял мешок кедровых орехов.

Теперь предстояло решать вопрос с Ириной.

Каким-то образом ее следовало переправлять в один из поселков, то ли в Эконду, до которого по прямой было чуть больше ста километров, то ли в Туру, до которого было вдвое больше, это если напрямую, а рекой, то и в четверо.

Но Лешего пугал выпавший и растаявший снег, если уже раз выпал, значит скоро жди нового и более обильного, который может и не растаять.

Переживал не за себя, а за женщину, как она сможет выдержать пеший переход на сотню с лишним километров, или лодочный еще на более дальнее расстояние.

Ждать Афанасия, который обещал заглянуть к нему в ноябре, это тоже не выход, тогда лягут снега, и отпускать Ирину с охотником в зиму, да и согласится ли он ее еще взять с собой.

Ирина как-бы предчувствуя скорое расставание все больше молчала и замыкалась в себе.

Она попросила вынести на улицу кресло-корягу, сказав, что может и на улицу ходить в туалет.

Леший кресло оставил, сам не зная почему, Ирина ходила на улицу, а кресло так и стояло в углу.

Однажды утром открыв дверь на улицу, обнаружил у порога полуметровый сугроб.

Перелез через него, закрыл за собой дверь и проваливаясь в снегу чуть ли не по колено, полез за лопатой, стоящей возле лодки.

Откопал тропинку к ручью, затем такую же тропинку к реке.

А снег валил не переставая.

Опоздал я с Ириной, опоздал… -оглянулся на зимовье.

Там в открытой двери стояла голая Ирина и с изумлением смотрела на снежные сугробы.

– А ну марш в дом, застудишься.

– Мне в туалет…

– Туалет в углу возле двери.

Ирина захлопнула дверь и скрылась в заимке.

Когда он вернулся в зимовье, она уже растапливала печку.

– Леший, ты меня теперь до весны оставишь, ведь мы сейчас никуда не пройдем, да у меня и обуви зимней нет… -она с надеждой смотрела на него.

– До весны, не дойдешь ты до Эконды, а на лодке уже поздно.

– Ну а зимнюю обувь я тебе сошью, не переживай, чтоб ты босиком на снег не выскакивала.

– Леший, а ты сегодня баню будешь топить?

– А сегодня разве воскресение?

– Нет, суббота, я в баню хочу, ты же меня так ни разу веником и не попарил.

– Хорошо, затопим к вечеру.

Вечером Ирина приготовила ужин, Леший затопил баню.

– Леший иди ужинать.

– Нет, Ирина, ужинать теперь после бани, на сытый желудок париться не ходят.

– А баня скоро?

– Через полчаса.

Леший достал из угла сложенную и частично обработанную медвежью шкуру.

Снята она была без лап и морды, с остальным Леший просто не стал возиться.

Забрав эту шкуру, медвежий жир и окорока, остальное все оставил на месте.

Больше туда не ходил, наверняка зверье и птицы уже растащили остатки.

– Ты что хочешь делать Леший?

– Ичиги шить, надо же тебе в чем-то на улицу ходить.

– А ты умеешь?

– Нет, но буду пробовать, шкуры хватит.

– А в баню?

– Скоро пойдем.

Леший примерил свою ногу на шкуре.

– А зачем ты свою меряешь, если мне шить собрался?

– Ну не босиком же ты ичиги будешь одевать.

Леший отрезал часть шкуры, по этому лекалу отрезал такой же кусок, потом прикинул и отрезал два куска на голенища.

Приготовив материал на ичиги произнес.

– Ладно, давай в баню, ичиги завтра шить буду, все равно по такой погоде никуда не пойдешь.

Ирина проворно скинула халат Лешего, который невесть каким образом оказался в его вещах.

Теперь дома его и носила Ирина.