Читать книгу Жизнь мага: Долг - Анатолий Медведев - Страница 3

– Ког, что это за жук? У тебя в классификации такого нет.

– Конечно же есть. Просто ты как всегда смотрел только картинки и не читал текста. Это личинка жука-тягача. Когда она вырастает, превращается в большого черно-синего жука. В зельях не используется, принимать ее в пищу только в том случае, если не ел три дня. Если поместить ее в огонь она скукожится и почернеет.

Я откинул ненужное насекомое в сторону и продолжил поиски. Мне нужно было собрать яйца железных жуков, но их нигде не было, как я не старался, заглядывая под каждый лист секулении, где эти жуки должны были спариваться и приносить потомство.

– Гол, вспомни книгу. Иначе ты никогда не найдешь нужный ингредиент. Вспомни что написано на тридцать второй строчке пятидесятой страницы.

– Там написано, что железные жуки всю жизнь живут на секулении, и спариваются, и вылупляются, и жрут ее, в конце концов.

– Нет, там есть пометка на полях.

– Я не помню.

– Гол, давай мыслить логически исходя из написанного в книге текста. Каков период жизни железного жука.

– Он живет только в месяц праха и месяц печали.

– Правильно. А почему эти жуки не живут дальше себе спокойно? Отчего они умирают?

– От того, что отдают все силы на спаривание и откладку яиц, поскольку эти яйца должны пережить весь последующий год.

– А где эти жуки умирают?

– Они заползают в цветок.

– Сейчас какой месяц?

– Печали.

– Это значит, что прошлогодних яиц этих паразитов ты уже не найдешь. Значит, ты ищешь свежие. Подумай, если после откладки яиц эти прекрасные создания лезут в цветок подыхать, то на каких растениях будут свежие яйца?

– На цветущих, – я почувствовал себя идиотом, ведь я убил все утро, обыскивая тот сорт секулении, который цветет на месяц позже.

– Сложно было сказать сразу?

– Зато теперь ты будешь внимательнее относиться к алхимии. А также к ряду других наук заодно.

Собрав необходимый ингредиент, мы отправились через весь остров к башне. Конечно, стоит описать прекрасное место, где селились колдуны всех эпох. Ког не лукавил, говоря, что здесь самый прекрасный из климатов, которые только существуют. Здесь было все – и морозные месяцы, и засухи, и тропические дожди. Я не сомневался, что даже если не сам Ког, то чародеи, жившие здесь до него, поработали над этим. По рассказам моего учителя, климат здесь может не меняться в течение года, а потом все равно что-то происходит и он становится другим. Благодаря этому здесь могли существовать любые растения, обитать масса животных, единственных в своем роде. Весь остров словно работал на волшебника, живущего здесь.

На этом клочке суши были еще постройки, помимо башни мага. Здесь была конюшня, в которой обитал одинокий нардарианский скакун, и за ним ухаживал старый Доэн. Раньше он был конюхом короля и лично готовил лошадей для королевской охоты, но стал старым и немощным, и Ког взял его к себе, вместе с любимым конем Доэна – Риданом.

Помимо конюшни на острове стояла сигнальная башня, за которой смотрел сам Ког с помощью системы зеркал. В скале, на которой стояла башня, были вырублены комнаты, а в них жили несколько человек, ежедневно дежуривших на возвышении, чтобы не проглядеть огонь, идущий из Кальгона или Дрома. Все они были людьми, к магии не имеюшие никакого отношения.

Также на восточном берегу острова стоял каменный дом, в котором жила дочь колдуна – Энес. Она и сама была ведьмой, и помогала отцу в экспериментах. За воздушной внешностью этой девушки скрывалась сильная и уверенная в себе волшебница, которая могла дать отпор целому полку вооруженных солдат. Конечно, в сравнении со своим отцом она была слаба, но я бы не решился вступить с ней в схватку, зная, что она умеет. В общем, это была маленькая женская вариация великого Кога. И к людям она относилась точно также как и отец. Энес никогда не обедала с нами. Она всегда верно служила отцу и никому более, а меня, до поры до времени, не замечала вовсе.

Также под покровом земли, глубже всех подземелий, скрывался целый город сырости и морской соли – сложный лабиринт, выточенный самой природой. Здесь Ког беспорядочно разбросал старинные монеты, сломанные сундуки, скелеты неудачливых аферистов, от которых он старательно вычищал свою сокровищницу. По его мнению, от этого здесь становилось романтично. Сюда же он положил несколько действительно волшебных вещей, которыми не пользовался.

– Пусть у некоторых воров будет шанс хоть что-то унести с моего острова, – говаривал он.

– Но ведь никто не знает об этом месте!

– Я знаю. А когда я где-нибудь напиваюсь, я становлюсь очень разговорчивым. Правда, для перестраховки в тавернах я всегда говорю не от своего лица, а то скажешь, и пиши пропало!

А помимо построек, на острове была небольшая река, которая брала исток к северу от башни, и впадала в море за густо покрытым лесом западном побережье, а также бухта, в которой могло бы укрыться любое судно.

Что до животного мира Керза, то нет ничего удивительного в его неимоверном разнообразии. Помимо обыкновенных зверей, на которых я охотился в детстве, здесь были великолепные Драгорийские тигры, инголдийские крокодилы, огромные двуногие птицы, не умеющие летать, быстроногие тимиусы, близкие родственники мышей. Конечно же, больше всего мне полюбились удивительные белки, что научились планировать с дерева на дерево, благодаря перепонкам между лап. Среди насекомых здесь тоже водилось немало интересных экземпляров, например один из них, паук, мог вполне питаться планирующими белками. Были здесь и все возможные виды летающих насекомых, что в дельте реки было невозможно дышать, столько их там было.

Вот таким был тот остров, на котором я оказался. Остров, на котором началось мое обучение волшебству.

Каждое утро я вставал тогда, когда этого требовал Ког. Поначалу я не замечал за этим систему, которая была так проста в гвардейской школе. Но спустя месяц я понял, в чем дело – каждый раз, когда он меня поднимал, светило и обод были в определенном благоприятном положении относительно друг друга. Это позволяло лучше концентрировать энергию внутри себя. Таких вещей стало в моей жизни полным-полно. Теперь ежедневно в момент соединения обода и светила я пил холодный чай, находился в разных комнатах состояния стихий, рисовал на руках магические символы, раскладывал вокруг своей кровати горсти земли – все эти вещи напрямую зависели от времени, когда я их делал, иначе магия владела мной, а не я ей. Очень часто Ког гонял меня по всему острову без всякой цели, до тех пор, пока я не выбивался из сил и не падал от усталости, после чего пил бодрящие зелья, вставал и бежал дальше, кругами, вверх на скалы, вниз к морю, переплывал единственную бухту, а когда уже и бодрящие зелья не помогали, Ког заставлял меня решать магические задачи и пытаться колдовать. Так могло продолжаться несколько дней, после чего учитель непременно заставлял меня драться против него. Он не раз бил меня так сильно, что я отлетал на пару десятков шагов, но учитель никогда не давал мне возможности покалечиться.

Помимо всего прочего я постоянно изучал классификации всего, что было в магическом ремесле, а потом был обязан наизусть их пересказывать своему учителю. Если я что-то забывал, Ког заставлял меня делать самую неприятную работу, например, убирать навоз в конюшнях, или еще что-нибудь в этом роде.

Магия делилась на две большие части. Первой шла магия мировая, которая есть повсюду. Это так называем Гигантский Ковш, из которого мы черпаем свою энергию и силу. Эта магия стоит над нами и мы ничего не можем с ней поделать, она, как верный прислужник Атталога, правит миром. А вторая магия – личная, так же делилась на две части – собственная и обрядовая.

Собственное колдовство, может происходить в одном случае – когда маг пользуется сугубо своими силами, не вычерчивая никаких символов под ногами, не собирая вокруг себя двадцать учеников, черпая из них мощь. Собственные чары, это канал связи с гигантским ковшом, откуда берется сила, и если взять слишком много, то можно раскачать ковш, и тогда часть великой магии выльется на землю. Что будет в таком случае – никто толком не знает. Грань разума это исключение из правил собственной магии, хотя бы потому, что взгляд за эту грань требует лишь мастерства и чутья волшебника, а шаги за гранью требуют чудовищной силы, и очень сильно качают ковш, поэтому колдуны, которые могут находиться за гранью неделями, никогда не ступают туда более, чем на пол дня.

Колдовство обрядов, конечно тоже не мало связано с водоемом магии, но далеко не так плотно, и требует скорее мастерства и единения участников, поскольку сила черпается из самих волшебников. Но ритуалы куда коварнее и опаснее личной магии, чтобы использовать эти тайны мира, требуется гораздо больше, нежели просто владение сложными заклинаниями и умение держать в себе энергию – важно уметь не думать о тех чарах, что ты творишь, и растворить свое сознание, в сознании других людей.

Потому Ког приступил к моему обучению с собственного колдовства, а вернее с физической и умственной ее составляющей. Он тренировал мое тело, так, что любой гвардеец мог бы только завидовать такому физическому состоянию. И Ког спокойно бежал рядом со мной, зачитывая мне лекции прямо на ходу. Ког свободно разговаривал о сложнейших проклятьях во время кулачного боя. Ког варил нужные ему зелья одной рукой в тот момент, когда другой отбивал выпады моего меча.

Он заставлял меня отжиматься от земли тысячу раз, подтягиваться на перекладине пять сот раз, и бегать в течение десятка дней к ряду. Он учил меня сражаться на всех типах оружия, но, прежде всего кулаками, драться с завязанными глазами стоя на скованных между собой руках. В какой-то момент он с сарказмом сказал, что мне пора бы научиться прыгать с большой высоты, не превращаясь в дерево. И он раз за разом скидывал меня со своей башни, и, не смотря на мои успехи, был всегда недоволен и язвителен.

Спустя пять месяцев Ког постоянно мне давал поручения допросить того или иного человека, из своих старых пленников, заставлял добывать ингредиенты из человеческого тела. Это было сложно и неприятно, но учитель был безжалостен. Мне было противно, мне казалось все это необязательным, но я убеждал себя, что передо мной преступники, изменники родины, люди которые не имеют права на жизнь, люди, которым Ког дал шанс убежать, но они этот шанс не использовали. Мне казалось это ненормальным, несправедливым, но я себя заставлял, потому что знал – мне не стать магом без этого опыта. Учитель, видя, как я крепну, после месяца этих ужасных пыток и допросов добавил в мое обучение еще и астрономию.

Теперь каждую ночь я должен был наблюдать за небом в телескоп, который Ког вытаскивал на смотровую площадку башни. Это было не так трудно, после того как я целыми ночами бегал по острову. Но ничего из предыдущих занятий не было исключено из моего дневного и ночного обучения. Я по-прежнему бегал, прыгал, плавал, подтягивался, по-прежнему каждый день отвечал на каверзные вопросы по алхимическим книгам, допрашивал пленников, и еще наблюдал за звездами. Месяцы пролетали незаметно, один за другим, Я становился крепче, умнее и безжалостнее.

– Эсториоф, ты готов выслушать меня? Ты вообще собираешься сегодня просыпаться?

– Конечно, учитель.

– У тебя будет небольшая передышка, а точнее я дам тебе поручение. Какой месяц у нас на календаре? А, месяц любви, – Ког неторопливо сделал затяжку из своей трубки.

– Последний день этого месяца, – вставил я.

– Ну так вот. Я отправлю тебя на северную часть острова Свенны. Там будет ждать один из моих теней Холодного полуострова, добытчик информации. Ты должен получить от него необходимые сведения. Помни условия, при которых ты не имеешь право к нему подходить. Во-первых, он должен будет стоять на кочке, в середине этого болота – в виде засохшего пня. Увидеть его суть ты сможешь, заглянув за грань. Там в этом месте воздух перенасыщен магией, я думаю, ты свободно это сделаешь. Ты должен будешь, находясь в нашем обыкновенном мире, а не за гранью, залезть в дупло пня и вытащить оттуда сверток. Он должен быть испачкан в крови. Если же письмо чисто, ты должен будешь убить стоящего перед тобой человека. И чем быстрее, тем лучше. Полученный свиток принесешь ко мне, я попробую разобраться.

Второе поручение. Если все прошло как надо, ты несешь послание не сюда, а в Дром. Ты должен будешь найти женщину по имени Бленни Грал. Делай что, хочешь – она должна будет прочесть свиток, не заподозрив подставы. Смотри внимательно за ее реакцией. В свитке должна будет содержаться некоторая информация, которая ее взбудоражит. Если она работает на Артанию, то она может быть искусной актрисой. Сумеешь запечатать послание заново, после прочтения, – разрешаю прочитать его. Бленни Грал скорее всего предательница, по моей информации любовница Кернела Горта, управляющего Дрома. Через него она получает немало нужных ей сведений, а потом продает ее своим работодателям, как мне кажется.

Поручение три. Ты должен будешь принять решение, нужна нам Бленни или нет. Если нужна – то ты должен будешь вывезти ее из Дрома так, что и крысы ничего не узнают. Понял?

– Ког. Давай я не буду принимать решений. Я просто ее привезу.

– Нет, это довольно глупо. Я не хочу иметь дело с невиновной женщиной, которая наживается на развращенном градоправителе. А если верхушка заговора именно здесь, то я могу быть не разборчивым в методах, сам понимаешь.

– Хорошо. Только ты не назначил сроков.

– Завтра утром до соединения обода со светилом я должен знать, на тот ли след я напал. Задержки не приветствуются. Используй любые средства, но ты должен успеть вовремя.

К хранилищу, куда я направился сразу же после разговора, вела деревянная винтовая лестница, и глухой стук шагов наверняка перебудил здешних обитателей. Здесь, в сокровищнице, Ког хранил некоторые вещи, которые обычные люди предпочитают не трогать, в том числе и проклятую одежду. Проклятие случается только в том случае, если с тем или иным предметом происходят несчастливые события, и оно обрастает плохой аурой. Но, вместе с любым проклятием у волшебной вещицы улучшаются и свойства, и колдуны до сих пор не могут объяснить, почему так происходит. Настоящий чародей проклятия может не бояться, поскольку любая злая магия подумает, прежде чем вступать в конфликт с тем или иным человеком.

Здесь, в сокровищнице я взял комплект одежды, который всегда мечтал примерить – легкие кожаные доспехи, которые по легенде сделал кузнец-карлик, но королю Гальветеру Вирену они не приглянулись, и он приказал этого умельца ослепить и заключить под стражу. Поговаривают, что в темнице кузнец сошелся с каким-то колдуном, и тот обучил его. Карлик проклял эти доспехи, и на следующий день сын короля, одевший их, был убит заговорщиками. Конечно, проклятие от этого моментально рассеялось, но люди, в магии не сведущие, боялись облачаться в эту кожу.

После этого я захватил пару необходимых снадобий, широкополую шляпу (она мне показалась романтичной), и, конечно, Эсториоф.

Путь был не близкий, и Ког помог мне, не теряя времени переправиться через пролив Мейзера, после чего я вскочил на одного из самых быстрых скакунов в Неллионе и поскакал в сторону Дрома.

Дорога была пыльной, Ридан не знал усталости, и, закрывая лицо рукой, я проскочил богатый горный город, и выехал на опасные дороги Хессетских гор, где, несмотря на всю мою сосредоточенность и целеустремленность не смог не заметить поющие души, призывающие помочь им, пожалеть их. Отметив про себя, что и сказки имеют свою основу, я отправился дальше, и к вечеру уже стоял в болотистой местности.

Да, как-то ночью я здесь уже бывал. Заглянув за грань, посмотрел на окружающие меня заросли камыша и осоки. Все осталось так же, как и было, какие-то кочки могли меня предать и провалиться, какие-то нет. Я бегом направился к месту, откуда исходил запах магии, запах людской магии, знал, что не успеваю, потому торопился, как мог. Вскоре я стоял у кочки, с высушенным корявым пнем. Я вытащил свиток. Он был в крови.

Под ногами ходили ходуном непрочные болотные островки, кое-где и их не было, и пришлось промочить ноги. Ридан, стоявший на краю болота, беспокоился – животные, лишенные волей Атталога возможности колдовать, очень хорошо чувствуют магию, и нет ничего удивительного в настороженности моего коня. Нужно было торопиться в Дром. Ночью через Хессетские горы ехать не хотелось – поющие души, как и все призраки, ночью опаснее, чем днем, и могли серьезно меня задержать, потому я поехал окружным путем, по большому тракту, где было безопасно и довольно часто можно было встретить королевского стража с факелом в руке. Похоже, мой спутник был рад этому обстоятельству, и мчался словно стрела, обгоняя на пути редкие торговые повозки. Я сумел добраться до города, когда только занимался рассвет, и выпил на всякий случай одно из бодрящих зелий моего учителя, чтобы иметь свежую голову после суток дороги.

Расспросы привели меня к крестьянскому дому в предместьях, но оказалось, что Бленни там не живет уже больше года, и ее старые родители рассказали мне, где теперь живет их непутевая дочь.

В самой новой, верхней части города, где редко появляются уборщики, и где больше всего борделей – чуть ли не каждый второй дом, я нашел огромное поместье, к которому вела длинная каменная лесенка. Если не знать месторасположение дворца, то можно подумать, будто это и есть знаменитый замок Дрома с привидениями. Но этот дом, хоть и был выполнен в общегородском стиле, с неимоверным количеством высоких узких окон и декоративных башенок, все же относился к поздней архитектуре. «Неплохо здешний градоправитель одаривает своих любовниц» – подумал я, и уверенно постучал в темную дверь.

Мне открыла старая служанка, и сердито посмотрела на мое грязное одеяние, пыльное от дорог и грязное после болота.

– Я пришел к госпоже Грал, она сейчас у себя?

– Госпожа Грал занята и никак не может вас принять, – ответила мне горничная и хотела закрыть дверь, но я ловко поставил сапог.

– Она ждет меня, – сказал я, и бесцеремонно вломился в дом.

– Кто это там, Ретта? – раздался нежный голос с дальнего конца коридора, и мне на встречу вышла красавица средних лет, которая запахивала простыню на обнаженном теле.

– Вам послание, притом срочное, – произнес я, наигранно сделав свой голос грубым.

– Что за хамство!? Мне позвать стражу проучить тебя?

– Если ты хочешь большого количества трупов, зови, но у нас нет времени на глупые рассуждения. Вот письмо.

Она схватила свиток и жестом отправила служанку прочь из коридора. Эмоции не выдали ее ни разу за все время чтения, только однажды изящно поднялась бровь

– И что мне с этим делать? Я чиста перед законом, если кто-то решит убить меня, я найму охрану. Мне кажется, что вам, капитан, следует бежать с острова, и присоединяться к основной армии.

– Прошу прощения, но я не читал это послание. Я должен знать, зачем убегаю.

– Лоэн Гортнет, наконец, мертв. А он был единственным в совете, кто мешал Артании напасть на остров Ласса. Я думаю, что у меня хватит связей остаться на плаву, и во время войны быть агентом Артании. А вот у вас, капитан, нет.

– Сомневаюсь в вашей безопасности. Под вас копает этот ненормальный колдун, Ког. Я сумел перехватить одного из его гонцов. Он подозревает вас. И он не будет церемониться. Пока есть возможность – одевайтесь и бежим в Артанию. Мой корабль стоит на юге острова, в бухте Хестек.

– Какой корабль? Разве вы не капитан Дерег из сухопутных войск острова?

«Проклятье, проклятье, проклятье!» – пронеслось у меня в голове.

– Я имел в виду корабль моего человека. Мне пришлось предусмотреть все для побега, поскольку под меня тоже стали копать.

– Это хорошо. Только один вопрос.

– Да.

– Как вас зовут?

Я понял, что не знаю. У меня было мгновение для действия. Четким ударом я оглушил Бленни.

– Проклятье! Теперь вы поедете на мне, госпожа Грал! – Я вспомнил, как прикрывался этой фамилией… Это было в некоторой степени забавно.

Но стоило мне взять ее на плечо, как простыня сползла, оголив тело. Сначала я почувствовал, что краснею, а затем, когда собрался с мыслями, представил лица прохожих, которые бы увидели человека в пыльной одежде, несущего голую женщину на плече. Время утекало все стремительней, из-за горизонта выглянул обод и начал неминуемо догонять светило. У меня не было времени размышлять, и я завернул Бленни в ковер из ее спальни, что была на втором этаже, и выпрыгнул в окно.

Я закрепил ковер на крупе лошади, и помчался быстрее к острову Керза. Здесь сквозь болота шла одна песчаная насыпная дорога, которая, к счастью, не размокала в это время года. Так, держась недалеко от побережья, но и не ступая на берега шепчущего залива, я добрался до мыса Черон, а там нас ждала снаряженная шлюпка, которая, следуя строго на восток, доставила госпожу Грал, Ридана и меня к башне Елейхао. Единственное, что меня беспокоило, так это то, что мое лицо видела служанка, хотя откуда ей знать, куда я уехал.

Я чуть-чуть опоздал. Как не старались гребцы, мы прибыли к башне уже тогда, когда обод обогнал светило. На берегу нас ждал страшно злой Ког.

– Почему так медленно? Тебе что, уже задания дать нельзя? И что за ковер ты привез?

– Это пленница.

– Ты уверен в ее виновности?

– Абсолютно.

Ког развернул ковер, и оттуда выпала Бленни. Мужики из шлюпки расплылись в довольных ухмылках.

– А ну все вон с острова. Быстро, быстро, работа уже оплачена, больше вам нечего здесь делать, – Ког, для пущего эффекта замахнулся на них посохом.

Мы остались на берегу втроем, если не считать нардарианского скакуна, мирно щипавшего траву неподалеку. Ког потер подбородок, глядя на женщину.

– Красивая. Ты сможешь правдоподобно объяснить, почему она обнажена, или мне остаться при своих предположениях?

– Зная, какие у тебя могут быть мысли, скажу просто – когда мне пришлось ее оглушить, она была закутана в простыню, которая, видимо, потерялась по дороге.

– Поверю тебе на первый раз. Письмо с тобой?

– Да, вот оно.

– Все ясно. Посади ее в камеру номер восемь, и попроси Энес принести ей одежду. Нам предстоит сегодня вечером долгий разговор с этой госпожой. А пока можешь отдыхать, набираться сил и хитрости. Вечером будет много интересного.

– А к чему тогда вся эта спешка?

– Чтобы ты научился ценить время, – Ког довольно улыбнулся и пошел к себе в лабораторию.

До вечера я спал в комнате состояния огня. Учитель разбудил меня, когда уже стемнело, и повел в темницы.

– Говорить с ней будешь ты. Я должен научить тебя лгать так, чтобы никто не мог заподозрить этого, и ты должен придумать все, что угодно, но она не должна знать, где находится, иначе она нам ничего не скажет. Я решил, что камера номер восемь будет наиболее подходящей, в силу ее комфорта. Мы должны заставить Бленни работать на нас, а не на Артанийцев. Пусть приносит нам полезную информацию, не пропадать же без дела ее талантам.

– И что я должен ей сказать?

– Придумай что-нибудь. Учись, что называется, в боевых условиях. Только помни, что она не глава заговора, а всего лишь инструмент. И помни, я слышу каждое слово, и если что, помогу.

Мы спускались по каменным лестницам в самую комфортную тюремную камеру в мире, где стояла двуспальная кровать, горели факелы, был рабочий стол…

Энес принесла пленнице роскошную одежду – шикарное вечернее платье, обрамленное изумрудами, а также все принадлежности для того, что бы сделать вечерний туалет. К естественной красоте нашей пленнице добавилось мастерство в создании прически и нанесение на лицо всевозможной пудры.

Я зашел в камеру, также одевшись по последней моде. Ког впустил меня внутрь, и запер дверь снаружи, как мы и договаривались.

– Приветствую вас, Бленни. Похоже, вам уже не предстоит узнать капитана Дерега, уж простите.

– Никогда не мечтала заводить знакомства с недоумками. Может объясните, что все это значит? Зачем это грубое похищение? У меня неплохие покровители, и…

– Не пытайтесь мне угрожать, вы не в том положении. Хотите знать, в чем дело? Наша, так сказать, организация, против ваших нынешних действий.

– Вот как? И что же это за организация такая? Дай, угадаю, Теневой корпус гвардии короля? Давайте говорить прямо, а не ходить вокруг да около, – Бленни казалась раздраженной, и я понял, что за резкостью она прячет свой страх.

– Мы не хотим вас запугивать, но вы сами понимаете, что не оставляете нам никакого выбора. Поймите, каждый защищает интересы своих стран. Но я предлагаю не превращать все это в патриотические дискуссии – просто скажу, что мы это Инголдийская торговая кампания. И нам невыгоден конфликт между странами, закупающими у нас столько товаров, полезных в мирное время, – я старался говорить спокойно, уповая на необразованность Бленни. Она была хорошей интриганкой, но много чего не знала.