Читать книгу Диалог и другие истории - Анатолий Мухин - Страница 7

На улице Розы Люксембург в обе стороны дороги не было ни души. Во дворе необычной кирпичной девятиэтажки машины разных марок стояли битком, однако Мише удалось заприметить место точно под его серый крузак. Андрей вышел из автомобиля и несколько раз присел, чтобы хоть как-то реанимировать затёкший зад, а Миша обошёл машину вокруг и проверил всё ли в порядке, закурил, и мужчины пошли к подъезду. На восьмом этаже дверь квартиры №56 была уже гостеприимно открыта.

– Есть кто? – Миша приоткрыл обтянутую кожзаменителем дверь и заглянул внутрь.

– Мишаня! Мишаня, дрогой! – с кухни показался мужчина постарше Миши лет на пять, но овал лица, нос и серые глаза выдавали их родственные связи. – Приехал! Молодец!

– Что ж дверь-то открыта?

– Да я твою машину на повороте во двор увидел. Друг твой? Привет! Давай на «ты» сразу, так проще. Я – Андрей. – сказал Мишин брат и протянул руку.

– Тёзка. – ответил Андрей. – Очень приятно.

– Проходите, проходите! – приглашал хозяин дома. – Чувствуйте себя как дома! Здесь ванная, туалет, думаю разберётесь. Постелил Андрею в гостиной, Мишань, ну, а мы с тобой в спальне поютимся. Ритушка строго-настрого запретила в её комнату заходить. Ну давайте скорей за стол! Я картошечки сварил, селёдочку открыл, огурчики домашние – моя летом закрыла, уж полчаса слюни пускаю.

Очевидно было, что такой набор продуктов идеально подходит под водку и после небольших, но необходимых процедур с дороги, Миша и Андрей разместились на маленькой, но уютной кухне.

– А твои-то где? – Миша жадно накладывал картошку с чесноком и укропом.

– Да у тёщи уже. Я их с утра отвёз, сам завтра поеду, своим ходом. Мы в этом году решили с Алькиными встретить. Иван Егорыч поплохел совсем, решили, что семьёй надо. Да и Ритушке хорошо, хоть отвлечётся от своих фейсбуков. Ну, что? – из морозильной камеры эффектно появилась бутылка кристально чистого замороженного напитка, крепостью сорок градусов.

– А вот это очень кстати! – потёр руки Миша. – Андрюх, завтра за рулем ты.

– Не вопрос, только вот доверенность там…

– Да не боись, – ответил брат, – я сам в Польшу почти каждую неделю мотаюсь. Шмотки привожу. Так вот, полицаи местные не парятся по этому поводу. Главное зелёная карта, а кто уж там за рулём, это дело десятое. Ты давай накладывай поесть себе, а то совсем вон штыкля.

– Штыкля? – переспросил Андрей.

– Штыкля. – рассмеялся Миша. – Худой, говорит ты. А он прав, наливай давай.

– Ну, Москва, – поднял стопку брат Миши, – добро пожаловать на землю Белорускую. Давайте за приезд.

Трое громко чокнулись и залили по пятьдесят грамм внутрь. Андрей сразу обновил стопки.

– Андрей, а в откуда знакомы-то? Коллеги? Тоже преподаёшь?

– Да нет, – откусывая кусок солёного огурца перебил Миша, – мы буквально пару дней знакомы.

Мишиному брату оказалось очень сложно скрыть недоумение.

– Он – наш. – улыбнулся Миша. – На этой почве в баре и познакомились. Выпили, договорились поехать в Берлин, встретить новый год у Бранденбургских ворот. И, в общем, мы здесь.

– Да ладно, с Нижнего? А откуда?

– Канавинский район. – Андрей протянул стопки братьям.

– Ого! А мы с Московского. Слушайте, ну класс. Давайте за знакомство. Это конечно шедеврально: трое нижегородцев, двое из которых переехали в Москву, бухают в Минске.

Мужчины повторили упражнение.

– Я, честно говоря, в жизни такого никогда не делал, – Андрей подвинул стопки к себе, – а учитывая, что я нашу пьянку в баре вообще не помню, то конечно с утра для меня шок был. Какой-то мужик едет за мной, чтобы увести на хер от всех проблем.

– Напрягся? – спросил тёзка.

– Ещё бы! – засмеялся Миша. – Целую армию собрал, чтобы я с ним ничего не сотворил. Хотя тоже понять можно. Не знаю почему, но я прям почувствовал, что надо ехать. Что не просто так мы договорились, типа по пьяни. И я рад, что ты, Андрюх в итоге согласился.

– Да, братишка, уговаривать ты всегда умел! Ещё в детстве так умело разводил меня, сначала на игрушки, а потом и на карманные.

– Я хочу сказать. – поднял стопку Андрей. – Сказать хочу огромное спасибо тебе Миша. Я понятия не имею, что из этого всего получится, но я тебе очень благодарен. Ещё утром я представить себе не мог, что окажусь в Минске, на кухне твоего брата и буду чувствовать себя прекрасно! Так что давайте за наш путь выпьем!

Мужчины выпили, и Андрея поманила к себе подушка. Захотелось прилечь и выспаться до завтрашнего утра.

– Ладно господа, я прошу прощения, но откланяюсь ко сну. Всё-таки старые дрожжи дают о себе знать, да и за руль завтра.

– Давай, спокойной ночи. – улыбнулся Миша.

– Если что понадобиться – не стесняйся.

В большой комнате с видом на улицу, Андрей завалился на угловой диван, укутался ватным одеялом и начал проваливаться в прекрасный мир снов под чоканье стопок и разговоры о чём-то задушевном, которые обрывками доносились с кухни.

– Я частенько задаю себе один и тот же вопрос, Андрюш, – икая наливал Миша, – как так вышло? Ну вот как так получилось, что цель у нас была одна, а разбросало аж по разным странам.

– Это всё потому, что ты хотел получать тысячи, а я миллионы! – оба искренне рассмеялись и как-то немного сентиментально улыбнулись.

– Мне отец начал сниться. Причём очень часто. Молодой, красивый. Ничего не говорит, просто сидит на кухне в новгородской квартире – курит. Я ему говорю: «Папа, помоги пожалуйста, мне совет нужен!», а он просто смотрит на меня и курит. Я ж с похорон в Нижнем не был.

– Я маме предложил к нам переехать. Сказал, мол, давай, что ты там одна сидишь? Тут и внучка и мы рядом, если что. А она отказалась. Сказала, что свой век доживать в родном городе будет.

– Я тоже предлагал… ик… – Миша обновил стопки. – Даже предлагал квартиру в Нижнем продать, добавить деньжат, и в Москве взять однушечку. Ни в какую.

– Да её тоже понять можно. А в Нижний надо съездить. Тебе может поэтому отец и снится. Всё-таки полтора года прошло. Навести. – Андрей стукнул по стоящей Мишиной стопке и залпом выпил.

– А помнишь, как в детстве? Батя с мамой всегда нам какой-то сюрприз устраивали на дни рождения. Я всегда так ждал его. Ложился спать с улыбкой, потому что когда проснёшься – возле кровати будет лежать подарок. Или Новый год. Как мы неслись под ёлку, залезали в валенок и находили там подарки! В Дедушку Мороза верили. Верили, что вести себя нужно хорошо, и тогда нам будут подарки хорошие. Я для Анечки старался тоже такие сюрпризы делать. Правда уже не получается. – Миша закурил. – Теперь на день Рождения я просто дарю что-то, а Новый год мы вместе не встречаем.

– Да. С одной стороны грустно это, брат, но жизнь такая. Оптимистами надо быть. Главное, что дочка тебя любит, и зла не держит. А ведь было время, – брат Миши разлил водки по стопкам, – когда всё было так искренне. Ну вот как у детей сейчас. Я вот как сейчас помню, и садик этот страшный на Берёзковской, и воспитательницу нашу, только как зовут не скажу уже. А наша школьная тусовка! Макарыч, Серёга, Лысый. Мы ж бандой были. С Макарычем, кстати я до сих пор общаюсь. По скайпу, правда. Но приятно же ж.

– Здорово. Мы как-то из класса вообще ни с кем. С сослуживцами – каждый год стабильно, а вот из класса… ик… ни с кем. Да и по фигу как-то. Жизнь всех разбросала. Я только Катю Немцову вспоминаю периодически. Как мы с ней под лестницей ныкались, уроки прогуливали. Интересно, как она?

– От тёщи еду, думаю, на хера мы дом в Шапково продали? Понятно, что сейчас там бы и не жил никто, а вот сегодня еду и прям так жалко стало. Вспомнил, как мы с тобой по шее на даче от бабушки получили, за то, что сарай руками красили. До сих пор смеюсь.

– Да! – рассмеялся Миша. – А ещё помню, как улепётывали на мотоциклах от Деда Тараса, когда яблоки его потырили. Он тогда ещё ружье солью зарядил! Страшно было!

– И как-то все так… Искренне, что ли было. Искренняя радость, искреннее разочарование, искренний смех, слёзы. Искреннее детство. Мы тогда не умели врать настолько, насколько врём сейчас, а самое главное, что в детстве мы не умели предавать. Говорят, что дети жестоки, но жестоки-то они почему? Потому что ребёнок никогда не побоится, не постесняется сказать правду. Пусть даже и самую отвратительную.

– Устами младенца.

– А ещё помнишь, с нами в школе, с тобой в одном классе учился Васька… Как его, блин?

– Усачёв! – напомнил Миша.

– Точно! У него всегда такие игрушки были! То ему экшнменов привезут, то черепашек-ниндзя, а ещё всякие человеки-пауки, там, бэтмены. Я хоть и старше и то завидовал. Мне бы девчонок за косы дёргать, а я его игрушкам завидую.

– Но мы тоже не промах были. И наши, кстати, были круче! – братья выпили ещё и сразу обновили стопки. – Сейчас дети этого не понимают. Вот я ребёнку объясняю, что когда папа маленький был – не могли себе позволить мы всех этих супегероев. И с дядей Андреем сами на картонной бумаге рисовали их с двух сторон, вырезали, сгибали руки, ноги. И весело было!

– А самое главное, что мы сами могли создать тех, кого хотели!

– Да! Потому что фантазия была, что надо! А у этих что? Только приставки новые, да телефоны. Ритку вообще из социальных сетей не вытащишь.

– Ну, ты зря. В Сегу-то небось забыл как рубились?

– Ага, – рассмеялся Андрей, – особенно когда папа приходил и отбирал джойстики, чтобы самому поиграть в это… Чёрт, ну где вертолётом управляешь.

– Сейчас нашим детям предлагают всё. Появились новые технологии, новые конструкторы, новые видео-игры. Теперь люди ценят не интерес, а графику, не фантазию, а моду. И дети вырастают именно такими, какими игрушками мы их балуем.

– В тему конструктора – помнишь, какой у нас был? Это тебе не лего какой-нибудь! Настоящий металлический конструктор!

– Что мы из него только не собирали, а?

– О, да-а-а!

– А на самом деле ничего не меня… меняется. – выговорил Миша. – Мы взрослеем, игрушки тоже взрослеют. Раньше это были картинки, конструкторы, фигурки. А сейчас – iPhon’ы, фотоаппараты, автомобили. Раньше я завидовал тем у кого есть бэтмен, а теперь завидую новому IPhon’у. Ничего не.. ик… меняется. Женщины тратятся на что-то свое. Но суть-то остаётся. Мы меняемся, потребности меняются, хотелки меняются. И никто не задаётся вопросом, зачем тебе это нужно? Модно. Пафосно. Тьфу.

– Ну, это уже лирика пошла. – улыбнулся Андрей и допил свою стопку.

– Не знаю, куда пошла лирика, а я пошёл спать. Спасибо тебе, Андрюш. Я уж и не помню когда так сидели в последний раз.

– Да ладно тебе, братишка. Молодец, что заехал. Спокойной ночи. Я ща приберусь и тоже спать. – Андрей положил руку брату на плечо и аккуратно встал, чтобы прибрать последствия хорошей кухонной семейной пьянки.

В тот вечер, в квартире на восьмом этаже, на маленькой, но уютной кухне два брата изрядно выпили. Им обоим этого очень не хватало – братского общения. Соскучились.