Читать книгу О том… О сём… Рассказы - Анатолий Мухин - Страница 3

1

В квартире на одиннадцатом этаже стоял запах вчерашнего перегара. На большой двуспальной кровати досыпал молодой человек, ещё не осознавая, как тяжело ему будет прийти в себя. Он проснулся, ещё не открыв глаза, но уже почувствовав, что в голове творится полный апокалипсис, а вчерашняя ночь оставила за собой лишь туман и ощущение того, что он сотворил какую-то глупость. Его зовут Андрей, он – менеджер среднего звена, который терпеть не может свою работу не потому, что она плохая, а просто потому, что он устал. Устал от вечно недовольных клиентов, от однообразия офиса и от не самой умной секретарши. Устал. Казалось бы – увольняйся, меняй жизнь к лучшему, найди себя, но круглая сумма в американских долларах на счету Андрея заставляла его вести себя более лояльно к компании-работодателю.

Потерев глаза, Андрей протянул руку на прикроватную тумбу, где его уже ждала подготовленная заранее минеральная вода и пачка сигарет. Сделав пару глотков, он достал одну палочку отравы и глубоко затянулся. Это было то самое ощущение, когда понимаешь, что выпил вчера галлон крепкого напитка и перегара не избежать, да и всё равно он не исчезнет раньше завтрашнего утра, так что терять нечего, поэтому едкий сигаретный дым заполнял его лёгкие.

– Твою мать… – простонал Андрей, отклонившись назад. – А что ж вчера было-то?

Вечный вопрос после бурной вечеринки. Делая одну жадную тягу за другой, Андрей проваливался куда-то под гнётом табачного дыма. Но именно сейчас, в данный момент времени, ему было хорошо.

«Так, сначала я заехал к Диме, – пытался рассуждать Андрей. – Поздравил с днём Рождения его жену. А что же я ей подарил? А какая разница? Вроде все довольны остались. Так. Что же дальше? Выпили. Выпили, машину у него на парковке бросил. Поехал к Лене. Поссорились. Твою ж мать, я ж c Ленкой поссорился. Идиот. А из-за чего хоть? Чёрт. Она ругала за что-то. Говорила, что так дальше продолжаться не может. Что-то там про рост карьерный и душевный. В бар потом. Бар, потому что не помирились».

Спальня в квартире-студии недалеко от центра заполнялась дымом. Память восстанавливалась, но с трудом.

«Бар. А какой бар-то? – Андрей закашлялся и рукой отмахнул дым от карих глаз. – Помню вывеску яркую, в стиле сериалов восьмидесятых. А вот что там и как… Стойку помню. Там ещё бармен забавный был – бородатый, с хвостом, на дровосека с Аляски похож. Он всё наливал, обслуживал. Виски. Точно виски. Джек! Старый добрый приятель, Мистер Дэниелс. Так… А что ж потом-то? Как дома очутился? Разделся, в кровать лёг как? На такси что ли ехал? Конечно, на такси. Пешком-то далековато было. Чёрт. Ни хера не помню. Ладно, вставать надо.»

Первое, что разочаровало Андрея, – время. На прикроватной тумбе электронный будильник показал 13:22, и идея плодотворно провести выходной улетучилась сама собой. Он открыл глаза, приподнялся потушить сигарету, и в этот момент тяжесть вчерашнего вечера резко обрушилась на него. В голове заиграла жёсткая dead-металл группа с кричащим вокалистом, а к горлу подкатил ком. Найдя в себе силы, он поднялся и потопал в душ. Там его ждало спасенье. Холодный, приятный, отрезвляющий. Душ возвращал его потихоньку к жизни, жизни, которая вроде бы и не плоха, но всё равно что-то в ней не так. Он холост, несмотря на возраст. Хотя в Европе в этом возрасте только создают семьи. Но он не в Европе, а сражения на личном фронте так и не заканчивались походом в ЗАГС. Ледяные капли пронзали черноволосую голову, словно отрезвляющие инъекции. Немного постукивая зубами, Андрей ловил остатки воспоминаний о вчерашнем походе в бар. Вчера точно произошло что-то важное, пока бармен обновлял стакан. Только вот что именно – Андрею вспомнить не удавалось.

«Может, с Ленкой расстался? Или ещё хуже – закадрил кого. Да нет, конечно, нет, как я мог? Что же произошло? Не-не. Если бы расстался – тоже помнил бы. Что-то ещё».

После водных процедур Андрей обернулся в полотенце и посмотрел на себя в зеркало. Глаза чуть заплыли, но это исправит кофе. Да и сегодня особо торопиться никуда не надо. Впереди выходной. Так что всё путём. Только чувство тревоги так и не покидает. Ну, да ладно.

Пока на кухне, совмещённой с гостиной, варился кофе, телевизор сообщал что-то про выборы, переговоры с Евросоюзом и экономическую ситуации к концу года. Но всё это проходило мимо. В голове были мысли о вчерашней ссоре. Как извиняться, что делать? Потом о сделке в понедельник, очень важной. Он там должен быть, потому что влиятельные люди приедут и можно за это зацепиться. Андрей посмотрел в окно. Там был город. Обычный такой город, покрытый зимним туманом. Туман, кстати, сильный был. Соседнего здания не видно, и только внизу шла какая-то жизнь. Люди идут в магазины, машины пытаются разъехаться. И всё идёт параллельно. Такое ощущение, что жизнь идёт параллельно, а ты стоишь на кухне, с больной головой и с кошачьим дерьмом во рту.

«Кофе, – подумал Андрей, – определённо нужен кофе».

У Андрея был телефон мобильный. Хороший такой. Модный, как считается у богемной молодежи. Но Андрей не относился к нему так. Он просто его купил, потому что старый сломался, и если покупать, то покупать хороший. А вот городского телефона у него не было. Да и зачем? С родителями он всё равно общался по мобильному. Они переехали за рубеж несколько лет назад наслаждаться осенью жизни. С Леной он созванивался пару раз в неделю, а в основном они либо ночевали друг у друга, либо обменивались сообщениями. У друзей городских тоже не было стационарных телефонов, так что и Андрею такой оказался вроде как и не нужен.

Неожиданно новомодный телефон громким звонком перебил речь ведущего телевизионных новостей. Зазвучала одна из любимых песен Андрея, которую он заботливо обрезал под рингтон. Он удивлённо приподнял бровь, так как на экране отобразился неизвестный номер.

– Андрюха, здорова! – послышался хриплый голос на том конце. – Ты как сам, живой?

– Да… Кто это?

– Ну, ты даешь! Пьянь! Так, ты давай собирайся, я еду!

– Куда ты едешь? Кто это? – напрягся Андрей.

– Не, ну ты даёшь! Ты вообще что ли ничего не помнишь?! Всё, давай, собирайся, я минут через тридцать буду.

– Да стойте вы, я вас не приглашал! Не надо никуда приезжать! Откуда у вас этот номер? Адрес мой откуда?! Не звоните сюда и не приезжайте! – Андрей повесил трубку.

Сердце начало стучать так, будто сейчас выпрыгнет. И жар. Нереальный жар, вперемешку с потом.

«Что это было-то? – Андрей схватил сигарету из пачки. – Что я вчера натворил? Неужто наехал на кого по пьяни? Чёрт… Чёрт-чёрт-чёрт! А если сейчас приедут?! Что делать-то?»

Андрей открыл контакты телефона и водил пальцем вверх-вниз по экрану в поисках знакомых охранников, бандитов и людей, способных решить его проблему. Он думал, кому набрать, чтобы всё резко наладилось и страх исчез? Он решил позвонить человеку, который всегда был его поддержкой.

– Димка! Димочка! Ты только трубку возьми!

Дима и Андрей дружили лет двадцать. Они сидели за одной партой, потом оба поступили в университет, в общем, шли вместе по жизни. Семья Димы была родной семьей Андрея. Его всегда приглашали на празднования важных событий, будь то весёлый повод или грустный, а когда у Димы родился Павлик, честь стать крёстным отцом выпала, конечно, Андрею. Настоящий друг. Вот такой, именно один – настоящий. Всегда рядом, всегда поможет. Дима.

– Что надо, пьянь?

– Димка, Димка, я, кажется, сотворил херню, – тихий голос Андрея выдавал его страх, – сейчас приедут, сказали, что вчера договорились, Димка, что делать-то?

– Тихо ты. По-русски можно? Кто к тебе сейчас приедет и что ты вчера натворил?

– Да не знаю я! Позвонили, сказали собираться, что едем куда-то.

– Андрюша. Милый. Ты вчера сколько выпил? Ты от нас-то уехал весьма поддатым.

– Слушай, ну вот давай не сейчас, а? А если это бандиты? А если я вчера что-то натворил страшное?

– Так, спокойно. Мужчина звонил или женщина?

– Мужик какой-то.

– Андрюх, а Ленка-то знает, что ты… ну это… с мужиками знакомишься и телефоны им раздаешь? А то ж она расстроится, если узнает, что ты с каким-то мужиком…

– Иди в жопу, а? Я тебе серьёзно говорю, мне позвонил какой-то мужик, сказал собираться и что он едет! Понимаешь, он уже едет!

– Так, а через сколько он будет?

– Ну, уже минут через 20.

– Так, я сейчас к тебе приеду. Дверь никому, кроме меня, не открывай, я только за Виталиком заеду.

– Ага, давай. Ты только быстрей. А то хрен знает, что тут и как.

Нельзя сказать, что Андрей был трусом. Даже, наверное, наоборот, он был смелым. Но не таким смелым, как герои фильмов. Возможно, он был чуточку смелей, чем среднестатистический трус. И сейчас ему было страшно. Он уже давно забыл про кофе, про похмелье. Всё, что его беспокоило, – это голос, принадлежавший неизвестному, который за ним едет. Андрей достал ещё одну сигарету. Нервно перемещаясь от окна кухни к входной двери и посматривая в видеофон, он повторял мантру:

– Никогда, больше никогда. Чтоб я ещё раз. Мать твою.

Андрей впервые подпрыгнул от любимой мелодии, когда зазвонил мобильник. На экране высветился тот же неизвестный номер.

– Да! – уверенно так, с дрожащими коленями, поднял трубку Андрей.

– Слушай, я по ходу поворот пропустил. Как к тебе с трёшки выехать? Налево? Направо?

– Послушайте, я сейчас вызову милицию… полицию, вызову короче!

– Да что ты такой нервный-то? Мы ж вчера договорились.

– Я не понимаю, о чём речь.

– Ещё бы, мы с тобой вчера на тринадцать тонн посидели!

– Ох, ё…

– А?

– Ничего. Мужчина, я вам серьезно говорю. Я не знаю вас, и не в курсе кто вы. Я очень вас прошу, оставьте меня в покое.

– И об этом мы вчера тоже договорились. Никаких попятных! О! Нашёл указатель. Главное, что б ментов не было. А то как ехать-то? Всё, бывай, скоро буду!

Хриплый голос повесил трубку, а Андрей сел на диван и подумал, что всё. У него потихоньку начали появляться страшные образы, которые навеял голос незнакомца. Впервые за очень долгое время он почувствовал беспомощность. Ему захотелось взять и куда-нибудь исчезнуть, чтобы целый мир не знал о его существовании. Или проснуться. Проснуться с облегчением, что это – дурацкий сон. Что всё приснилось, а он пообещает себе больше никогда так не напиваться. Но все эти мысли пулей испарились, когда прозвенел дверной звонок. Андрей вскочил, не зная, что делать, и начал метаться по комнате, как тигр в клетке. Хотя тигр, это, наверно, громко сказано.

– Бита! – радостно произнес Андрей.

Он схватил в кладовке бейсбольную биту и тихонечко, на цыпочках, пошёл к двери. Сердце снова выстукивало ритм африканских барабанов, а маленький экран видеофона показывал двух мужчин в пуховиках, но, увидев эти два силуэта, Андрей с облегчением выдохнул. Это были Дима и Виталик.

– Слава богу! – открыл дверь Андрей.

– А ты, я смотрю, молодец. – прокомментировал Виталик. – Здорово.

– Привет. Как же я рад, что вы тут! – Андрей приобнял каждого из друзей, пожав им руки.

– Ну, давай, рассказывай, – Дима сразу прошел к кофеварке и налил бодрящего напитка.

– Короче говоря… Я вчера от вас поехал к Лене. Захотел увидеть, в любви ещё раз признаться, ну, может, пошалить чутка. А там что-то произошло. Мы то ли поцапались, то ли ещё что, хоть убейте, не помню. В итоге я оказываюсь в баре где-то на Тверской, и то я не уверен… А дальше всё, как в тумане. Ни как такси вызвал, ни как доехал,, ни как разделся… Ничего не помню. А с утра звонок от какого-то мужика, мол, собирайся, я за тобой, сейчас поедем. Я его послал, а он говорит, что ни хрена, мы договорились, и он уже рядом. И что это – мне вообще не понятно.

Ребята, немного помолчав, посмотрели на Андрея, переглянулись, а потом засмеялись.

– Что смешного-то? Чего ржёте? – резко спросил Андрей. – Сейчас приедут, блин, и всё. Увезут в лес в багажнике. И поминай, как звали.

– Андрюх, ты, конечно, не обижайся, – сказал Виталик, – но ты какая-то паникёрша. Ты действительно думаешь, что, если это были бы бандиты, они бы тебе звонили и просили подготовиться к поездке?

– Ага, – подловил Дима, – ну, там, знаешь, приготовь скотч, чтобы руки связать, кляп с мятным вкусом.

– Очень смешно, друзья. Вот прям, друзья!

Ребята рассмеялись, а дверной звонок снова прозвучал на всю квартиру.

– Та-а-ак, – промычал Дима, – ну, пойдем открывать, бейсболист.

2

По ту сторону железной двери стоял мужчина лет тридцати пяти, в куртке с меховым капюшоном и в вязаной шапке, надетой так, что глаза разглядеть было невозможно. Мужчина переминался с ноги на ногу, ожидая, пока ему откроют. и периодически вглядывался то в номер квартиры, то в камеру видеофона, то в телефон.

– Вы к кому? – спросил Андрей по видеофону.

– Андрюх. это я, открывай. Ехать пора! – ответил хриплый голос.

– Я вас не знаю. Откуда у вас мой адрес?

– Так ты ж сам мне вчера его дал!

Ребята руками прикрывали рты, чтобы не рассмеяться в полный голос. Да, поводов для шуток над Андреем прибавилось года на три вперёд.

– Так, подождите…

– Да чего ждать-то? Ехать надо ж, говорю!

– Вы что-нибудь понимаете? – тихо спросил Андрей свою группу поддержки.

– Нет. – ответил Виталик.

– Да, – улыбнулся Дима, – ты вчера был в говно.

– Ну, так я открою наверное… – уже без какого-то страха, но с осторожностью произнёс Андрей.

– Мы готовы к бою! – Виталик приподнял биту и заулыбался во весь рот.

Андрей щёлкнул замком и открыл дверь. На пороге стоял высокого роста улыбающийся человек, выражение лица которого из радостного перетекло в разочарованное.

– Бали-и-ин, ну ты не одет совсем! – протянул ему руку мужчина.

– Андрей… – ответно сжал руку в знак приветствия он. – А вы?

– Здрасьте! Ты реально ничего не помнишь? – искренне изумился незваный гость.

– …

– Я – Миша. Приятно ещё раз познакомиться. Мы с тобой вчера встретились в баре. Ты был расстроенный весь, в депрессии, что-то с девушкой связано. Ну, мы выпили. И решили, что надо ехать.

– Чёрт, Лена… – Андрей осознал, что ссора все-таки произошла и очень серьёзная, но быстро вернулся в ситуацию. – Погоди, куда ехать?

– Слушай, мне-то пофиг, но простынешь ведь. Я один, у тебя, вон, двое бойцов и бита. Может, я зайду?

– Ну… Проходите.

Мужчина переступил порог, стянул с себя шапку, обнажив короткую стрижку, и протянул руку Диме и Виталику. Молодые люди ответно кивнули и расступились.

– Мне тупо интересно, – ехидно улыбнулся Дима, – так что вы там вчера на пару сообразили?

– Ну, всё просто! – улыбнулся Миша, – Сижу я вчера за барной стойкой. Потягиваю виски. Подходит данный персонаж. Заказывает двойной безо льда. Залпом выпивает. Потом ещё один. И ещё. Я ему и говорю: «Молодой человек, вы б потише, а то так и напиться недалеко». На что он мне отвечает: «А я, может, и хочу напиться. Не лезь». Ну, я смотрю, парень вроде адекватный, на алкаша не похож. Я спрашиваю: «Случилось что?», Андрюха и отвечает: «Случилось. С девушкой поругался. Похоже, серьёзно. Прям очень серьёзно». Ну, я ему рассказал, что сам после развода, мы выпили, познакомились, за знакомство выпили. Поговорили, выяснилось, что из одного города приехали в Москву. А там слово за слово и решили, что едем оба в Европу встречать Новый год.

– Что?! – с выпученными глазами спросил Андрей.

Вся ситуация походила на какую-то комедию. Дима с Виталиком уже не сдерживались и ржали на всю квартиру.

– Ну да, – продолжил Миша, – ты ещё рассказывал, что работа тебя достала, что живёшь один в квартире этой, одиноко тебе и всё такое. Потом мы с девушками познакомились…

– Что? Ещё и девушки были?! – Дима уже не скрывал удовольствия от ситуации.

– Ну, у него-то не было, Андрей в такие щи был, что слово «мама» с трудом выговаривал. Мы его в такси посадили. Адрес он мне назвал ещё до этого, потому что договорились, что едем на моей машине. Ну, в общем-то и вся история.

– Ты же понимаешь, что это бред?! – отмазывался Андрей. – Какая Европа? Куда? У меня встреча в понедельник.

– В Берлин. Сами вчера решили. Визы у нас открытые. Сегодня как раз 28-е, завтра мы в Минске, потом Варшава, потом, собственно, Берлин, – Михаил улыбнулся и скрестил руки на груди.

Всё это выглядело как розыгрыш. Скрытая камера или что-то в этом духе. Только вот у Миши лицо было очень убедительное, а Андрей побледнел.

– Ну, так что, собирайся что ли.

– Да куда я поеду? Может ты маньяк какой-то?! Ты меня пришьёшь сейчас где-нибудь. В дороге.

– Андрей, при всем моём уважении, я офицер. И позорить честь офицера я не собираюсь, – Миша сделал очень серьёзное лицо. – Тем более, что ты сам предложил. Так что… Поехали, а? Так неохота пробки собирать.

– Слушай, ты проходи, а я сейчас. Ты кофе попей пока.

Андрей подозвал мужиков к себе.

– Ребят, у меня такого в жизни не было. Я, конечно, дурил по пьяни, но чтобы такое… – он кивнул в сторону Миши, который разбирался с новомодной кофемашиной.

– А что, – Виталик посмотрел на часы, – мужик вроде адекватный.

– Ты сейчас серьёзно? – ошеломленно спросил Андрей. – Даже если и адекватный, как я с работы отпрошусь? У меня встреча века в понедельник, а я тут про Берлин рассуждаю!

– Андрюх, ты в судьбу веришь? – спросил Дима.

– Чего?

– Ну, сам посуди. О том, что ты хочешь уволиться, я слышу последние полгода точно. С Ленкой у вас тоже не всё просто, никак не можете понять друг друга, ссоритесь, обижаетесь… Сколько раз в кабаке говорил, что расставаться надо, что хочешь поменять что-то. Я. Может, и псих, но… Может, это сама вселенная тебя направляет, чтобы разобраться во всём этом маленьком аду. А с нами переписываться будешь. И если не дай бог что, мы тебя везде найдём, – Дима подмигнул. – Почему нет?

– Потому что это незнакомый мужик! Потому что это трындец и безумие.

– Ну, не езжай тогда, – Виталик снова посмотрел на часы.

– Ну что? – Миша вклинился в разговор с кухни. – Ты там как?

– Э-э-э… Я….

– Слушай. Будет круто! Поехали?! – Миша сделал большой глоток кофе и беззаконно закурил.

Андрей всегда заранее продумывал свой отпуск. Он смотрел страны, где хорошие отели по выгодным скидкам, но страны эти должны были нравиться Лене. Ему нужен был знак, пусть самый простой, еле заметный, но знак, который скажет, что он правильно поступает. Он понял, что такие вещи просто так не случаются. Он действительно хотел перемен. Он действительно хотел чего-то безбашенного. Однообразие работы и непонимание близких настолько истощили его, что ему хотелось показать остальным и себе, что он способен быть человеком, самостоятельно решающим, как ему жить. Ему нужен был знак, способный вселить в него уверенность, которой в последнее время так не хватало.

В мобильнике снова прозвучала мелодия, но уже СМСки, и Андрей сразу нажал на салатовый ярлычок на экране: «Не знаю, что делать дальше. Но так нельзя. Я уехала к маме. Останусь у неё до конца праздников. Мне надо подумать. Прости».

– Миша… – не поднимая глаз, грустно улыбнулся Андрей. – Дай мне двадцать минут. Я быстро.

3

Сама мысль о том, что Андрей в понедельник не пойдёт на работу проводить одну из важных для компании встреч, немного пугала его. Это была возможность засветиться в лучшем виде перед руководством, показать, что он специалист мирового уровня и готов к работе с крупными клиентами, но потом он вспомнил, что сам денег больше от этого вряд ли получит, а вот директор их организации -сто процентов! – наварит несколько миллионов. Мысль о том, что он проведёт праздники вдали от Лены, наоборот, даже немного воодушевляла. Он хотел верить, что она у мамы, потому был спокоен, что с ней ничего не случится. А дальше… А дальше будет видно. Сейчас он думает о себе. Впервые за долгие годы Андрей ждал какого-то новогоднего чуда.

Все четверо вышли из дома, попрощались, поздравили друг друга с наступающим, и Миша с Андреем сели в серый крузак.

– Классная тачка! – заметил Андрей.

– А то! – улыбнулся Миша. – Ну, с богом.

Автомобиль с лёгкостью выехал из заснеженного парковочного места в сторону Минского шоссе, а на город большими хлопьями начал падать мокрый снег. Погода была мерзковатой, но дождик в дорогу, пусть и со снегом – хорошая примета.

– Ты что, правда, ничего не помнишь?! – спустя полчаса спросил Миша.

– Ни капли. Я вообще в шоке, что до дома как-то добрался, а не уснул на улице.

– Бывает. Ну, ты, конечно, вчера напился так, изрядненько. Что ж ты так?

Андрей почувствовал доверие к Мише. Ему захотелось рассказать, как всё есть. Впервые у Андрея спросили, что происходит с ним, а не осуждали его или шутили, что он делает что-то нет так.

– Лена… Это моя девушка. Пока ещё, по крайней мере. У нас с ней очень здорово всё начиналось. Мы познакомились на курсах испанского языка, лет семь назад, наверное. Она вошла в аудиторию, такая красивая, стройная, её глаза свели меня с ума в первую минуту. Я, честно говоря, не самый смелый, когда дело касается личной жизни. С девушками боялся знакомиться, от мысли, что мне нужно заговорить с ними, меня бросало в пот. И вот как-то мы сдавали очередной тест, я и спросил у Лены, как правильно сказать: «Давай сходим куда-нибудь?» Она не сразу поняла, что я имею в виду, потому на следующее занятие я написал ей записку, где было сказано «Vamos a algún lado?». Она улыбнулась и ответила, что с удовольствием выпила бы кофе после занятий. А дальше несколько свиданий, первый поцелуй, первая ночь у меня и у неё, первый отпуск, казалось бы, всё идёт своим чередом. А потом… – Андрей вздохнул, – а потом начались ссоры, недопонимания, обидки. В итоге не ладится как-то у нас с ней. Давно вместе, друг друга уже знаем как облупленных, но что-то всё равно не ладится.

– А ты жениться не пробовал?

– Это говорит разведённый? – приподнятая левая бровь Андрея выдала весь сарказм этого вопроса.

– И то верно. Но я-то по глупости женился. Ну, как по глупости? Я любил, конечно. Сильно. Знаешь, как по-настоящему любят. Дочка родилась. А потом началось. То я, дурак, исчезаю на какое-то время, она переживает. То она тоже отжигала не самым лучшим образом. А когда мы поняли, что мы не видимся неделями, хотя живём в одной квартире… В общем… Развелись. Но я хотя бы пытался. Да и она по-своему пыталась. Дочку жалко. Она переживает очень, – Миша сделал паузу. – А ты?

– А я не переживаю, – Андрей подумал, что шутка будет уместной, но Миша не отреагировал. – А что я? Жениться надо, когда уверен. А я не то, что не уверен, стоит ли жениться, я вообще ни в чём не уверен. Я против свадьбы-то ничего не имею, хочу когда-нибудь семью, да и родители мечтают внуков нянчить. Но я не готов к такому шагу, потому что вроде как жениться НАДО.

– Жениться надо, Андрюша, когда сердце велит, а не когда кто-то давит. Причём велит обоим. Мы вон тоже по любви. Ну, как мы думали. И свадьба была, и счастью наших родителей предела не было, когда дочка родилась. Но мы поторопились. Это я уже с возрастом понимаю, что рано всё это произошло. Рано именно для нас. И когда все вокруг были рады и ставили наш брак в пример, мы, наоборот, стали отдаляться друг от друга.

– Хорошее дело браком не назовут, – Андрей грустно рассмеялся. – Я закурю?

– Валяй, – Миша перестроился в крайний левый ряд и сильней нажал педаль газа.

С обеих сторон трассы Москва-Минск практически не было машин, и только серый крузак на большой скорости летел мимо заправок и придорожных кафе. Конечно, дороги в России не очень, но именно эта трасса была какая-то прекрасная. Вокруг лежал снежок, и деревья были им укутаны. Жёлтые фонари зажигались один за одним и освещали путь. Темнело. Вся Смоленская область покрывалась мраком, только не страшным, а таким, который когда-то давно заставлял прогуливаться по улицам родного города и думать о прошлом, настоящем и мечтать о будущем под любимые песни. Вспоминаются грустные и весёлые истории. В школе Алина из параллельного класса пригласила Андрея танцевать, а он отказался, потому что побоялся, что это уловка одноклассников, чтобы как-то опозорить его на школьной дискотеке. Он оступился тогда и упал, а смех его «друзей» ещё долго вспоминал с желанием как следует наподдать каждому из них. Андрей вспомнил, как в институте, в театральном кружке, выбирал костюмы и сам сколачивал декорации для своей первой постановки. Очень аккуратно он выпиливал, красил доски и часто не замечал, что время уже далеко за полночь. Долгие репетиции одних и тех же сцен заставляли вахтёршу в буквальном смысле выгонять труппу из актового зала, но овации на первом показе он никогда не забудет. А потом пришла работа. Как и любая работа, сначала она завораживала, Андрей верил, что способен на всё, и хотел показать себя с лучшей стороны. И показывал. До поры до времени. Ему стало всё равно, и он ушёл на более высокую должность и заработную плату. Потом ещё раз и ещё раз, и в итоге потерял к работе всякий интерес. В очередной раз менять работу означало снова мотаться по собеседованиям и продавать себя, чего так не хотелось, потому Андрей пустил всё на самотёк. Он честно выполнял свои обязанности и за это честно получал хороший оклад. Не больше, не меньше.

– Я работаю в консалтинговой фирме, – начал Андрей, – средняя такая фирма, но статусная. Зарабатываю неплохо. А вот сейчас сижу и думаю, я ведь не этим мечтал заниматься. Ну, вот не этим.

– А чем? – Миша, не отрывая взгляда от дороги, достал из кармана пачку сигарет.

– Только не смейся, ладно? Я всегда мечтал петь, знаешь, как Кипелов или Гилмор. Я мечтал собирать стадионы. Чтобы заводить толпу, чтобы народ приходил на концерты и отрывался. А я ещё такой на гитаре играю, – Андрей сыграл пару аккордов на невидимой гитаре. – И всё шикарно. И всегда всё проходит на ура. Всегда люди радуются песням. А в группе обязательно играют друзья. Димка, Виталик. И лет тридцать такая карьера у нас. А потом прощальный концерт, потому что, ну, сколько можно играть-то? Надо и молодым дорогу давать.

– Хэх. Ты романтик. Только ты, видимо, не петь мечтаешь, а рок-идолом стать. Петь – это как одна из задач достижения цели, а конечная цель – популярность.

– Так разве это плохо? – улыбнулся Андрей.

– Это здорово, когда у человека есть мечта. Сокровенная такая, самая-самая. Это очень важно, потому что пока мы мечтаем – мы живём. Но мечты нужно уметь правильно формулировать. А вот мне повезло. Моя нынешняя работа – это для меня работа мечты. Я – преподаватель, – Миша даже немного расправил плечи, чтобы стало ясно, как сильно он гордится своим призванием. – После войск долго думал куда податься, сил уже не было долг Родине отдавать. А вот литературу я всегда любил. Пошёл на вечернее в МГУ. А потом стал преподавать. Учу студентов литературе двадцатого века, ну, и современной немного. Я с детства читать любил. С детства любил разговаривать с людьми. Сейчас кандидатскую защищаю по особенностям литературных веяний в произведениях двадцатого века. И это очень классно. Знаешь, когда приходят молодые ребята, и мы с ними начинаем общаться. Обсуждать. Писать рецензии. Учимся вместе.

– Тебе действительно повезло.

– Хотя в любой работе есть и негатив. Был у нас случай один на кафедре. Не самый, наверно, приятный. Просто в тему, про «дорогу молодым». Вот знаешь, у каждого человека есть свое рабочее место, если он работает, конечно. Оно может выражаться по-разному. У кого-то стол, у кого-то уголок, у кого-то кабинет или офис. И вот дядька у нас работал, Аркадий Фёдорович. И у него тоже было рабочее место – простой письменный стол. Но он очень любил свой стол. Всегда было видно, как ему нравилось его рабочее место. Ему нравился его старенький, но удобный для него компьютер. Нравилось, как на столе лежали папки, ручки, файлики, книжечки и другие необходимые в работе вещи. Он дорожил этим маленьким мирком. Ему было спокойней, когда он знал, что всё на своем месте. И вот однажды Аркадий Федорович пришёл на работу с опозданием. Он опоздал всего минут на 15, а что делать? Пробки такие, что ты расстояние в два километра проезжаешь за сорок минут! Представляешь, что такое «Библиотека имени Ленина» в полдевятого утра? И он опоздал. А тут, как назло, он забыл пропуск, и охранник не хотел его пускать. Правда, бедолагу спас наш коллега с кафедры высшей математики, признав Фёдоровича. И его пропустили. Аркадий побежал скорей на место, чтобы не опоздать, а то наш начальник, Владимир Александрович, будет крайне недоволен, что уже в его мирке кто-то отсутствует. Повернув за угол, Фёдорыч врезался в Раису Степановну (хорошая тётка, секретарь кафедры) и пролил на неё кофе, а сам выронил портфель с документами. Аркаша был весьма рассеянным человеком и забывал закрывать портфель. Потому все документы, которые лежали там, высыпались. И дальше со скоростью истребителя Аркадий Фёдорович извиняется и пихает всю документацию, ручки, стаканчик с кофе Раисы Степановны обратно, и бегом к столу. Залетает в преподавательскую, бросает плащ и шляпу, несётся к столу, а там что-то не так… Папки слева, а не справа, ручек и карандашей нет, впрочем, как и подставки под них, а вместо компьютера – ноутбук. Спустя ещё минут пять к столу подходит молодой человек в дорогущем костюме и кофе. Ничего не говорит, улыбается старику и садится за стол. Оказывается, Фёдоровича сократили. Ему об этом никто не удосужился сказать, а приказ вообще сделали задним числом. В общем, на скудную компенсацию он нас в кабак повёл, меня и ещё пару коллег. И вот я сижу напротив этого милого человека и вижу, что всё. Ему дальше путь закрыт не только в институте нашем, но и в жизни в целом. И такая тоска взяла от мысли, что его просто перемололи.

– А что теперь с ним?

– Частные уроки даёт понемногу, да и сочинения лентяям пишет. А ведь такой цели в жизни у него точно не было, когда он начинал. И это страшно, потому что у человека была работа мечты, а потом её взяли и отобрали.

– Это действительно очень страшно. – прокомментировал Андрей и уткнулся в окно. В своём отражении он будто увидел старика Фёдоровича.

«Однозначно пора что-то менять», – подумал он и закрыл глаза.

4

В пустоте Андрей провалился куда-то далеко, где ощущение гармонии грело душу и тело. Правда, СМС сообщение от Димы прервало двадцатиминутную идиллию. Пейзаж за окном так и не менялся, дерево проносилось за деревом, а Миша делал затяжку и выпускал дым носом, сосредоточившись на заснеженной трассе. Андрей провёл пальцем по экрану.

«Ну, что, живой?»

Андрей даже представил тон, с каким Дима задаёт этот вопрос.

«Все ок, братишка. Едем. Напишу из Минска. Своим привет!»

Миша потушил окурок в пепельницу, не отрывая серые глаза от дороги, и кашлянул. Он ехал так, словно его руки и ноги управляют автомобилем, а сам он где-то далеко. Его моторика здесь, а мысли точно далеко. Наверное, он вспоминал что-то или представлял. Его глаза почти не моргали, и у Андрея сложилось впечатление, что так не бывает. Чтобы человек на автомате вот так вот ехал, не думая о знаках, о превышениях или о том, что сейчас может появиться ГАИшник. А Миша просто ехал в пределах допустимого скоростного режима, обращая внимания на знаки и абсолютно наплевав на ГАИшников.

– Проснулся? – нарушил он тишину. – Старался потише себя вести, а то тебя срубило. Немудрено после вчерашнего-то.

– Ага. Спасибо. Да что-то прям убаюкало.

– А знаешь, я ведь подобного раньше не делал.

– В плане?

– Ну, вот так сорваться куда-то. Вообще я давно хотел куда-нибудь уехать на машине. Причем далеко. Так далеко, чтобы домой захотелось. А то обычно как бывает: летишь на самолете, с женой или подругой. И вот терминалы эти, потом автобус, гостиница, а потом неделя пролетает как один день и уже пора домой. А ты думаешь, а как же отдых-то? Где же он? Всё? Домой пора. И вот это дурацкое чемоданное настроение. И она ещё тебе мозг начинает выносить. Что не отдохнули, что ещё хочется. А ты вроде и успокоить хочешь, сказать, что ещё куда-нибудь поедем, а сам думаешь – действительно мало. И те же чувства. А тут… Вообще левый мужик какой-то со стороны. Хер тебя знает, псих ты, не псих, может, башку пробьёшь мне и всё. А потом думаешь: а какого хера?! Вдруг не псих, и, наоборот, это всё не просто так.

– Ну, то, что не псих, я думаю, по моей реакции, когда ты завалился, было видно. Знаешь, Миш, как там говорят? Случайности не случайны.

– А у меня даже сомнения сегодня с утра не было. Вот хочешь верь – хочешь не верь. Я проснулся, тоже поштормило немного, и у меня первая же мысль была: надо приходить в себя и ехать! Договорились же, никаких попятных.

– А представляешь, – Андрей посмотрел на зелёную вывеску где-то вдали, – тебе могло быть тоже плохо, и ты бы никуда не поехал бы. И не сорвались бы мы никуда, а так и жили бы, как раньше, со своими работами, бывшими-настоящими и скукой, и серостью.

– О да. Смотри, заправка. Заедем?

– Давай.

Цены на бензин, сложенные из пластиковых цифр на зелёном фоне, говорили об отличном качестве и бензина, и заправки. Вывеска «Кафе» очень манила взгляд, потому что желудки начали урчать, да и кружка бодрящего кофе не помешала бы. Мужчины заправили авто и зашли внутрь просторной кафешки. Красная с белым плитка на полу была выложена в стилистике пятидесятых годов, а высокие барные столики вместо обычных делали место очень уютным. Ребята взяли кофе, разнообразные слойки и заняли ближайший свободный столик.

– Как вы вчера продолжили-то? – Андрей откусил смачный кусок слойки с ветчиной и сыром.

– Ну как… – Миша явно засмущался. – Подружка в итоге домой поехала, ты ж не в состоянии был, а с Галей… Или Таней?

Андрей засмеялся.

– Наверно, всё-таки с Галей. Так вот, с Галей мы поехали изучать полное собрание сочинений Довлатова к ней в Ясенево. Мне вообще, когда женщина говорит, что она знает Бродского или Довлатова, сразу хочется к ней. А потом домой. Спать и готовиться к поездке.

– А чего не к тебе? Не, я просто к тому, что тебе пришлось вставать, домой ехать, потом за мной. А так попрощался с дамой и время сэкономлено.

– Я её первый раз в жизни видел и, скорей всего, последний. А всё-таки чужой человек в квартире как-то не очень. У меня дочка на выходных остаётся иногда, я ей комнату сделал, которая ей очень нравится, а тут забудет эта Галя что-нибудь, а я не заметил. И объяснять потом ребёнку или бывшей, что у меня может быть личная жизнь, как-то не хочется. Ещё подумает, что вожу кого ни попадя.

– А так сам ездишь. Удобно.

– Один-ноль. А у тебя детей нет? – спросил Миша.

– Нет. Ну, или я по крайней мере о них не знаю, – улыбнулся Андрей, – Хотя, честно, я вот даже так затрудняюсь ответить – хочу я сейчас детей или нет. Смотрю на Павлика. Это Димкин сын, мой крестник. Мальчуган ну настолько классный. Прикинь, он только недавно говорить начал, они с семьёй ко мне в гости приехали. Так вот Павлик мне говорит: ты из комнаты выходишь? Я говорю: да. Он посмотрел на меня серьезно так в своих фиолетовых колготках и говорит: свет выключи. Я выключаю, и ребёнок мне говорит: «Спасибо»! Смотрю, как Димка в лице меняется, когда домой приходит, а малой к нему навстречу бежит. Как они играются в конструкторы всякие, раскраски. Невольно начинаешь хотеть, что когда-нибудь всё обязательно будет. И семья, и жена любящая, и пара ребятёнков.

– Опять же цель. У меня дочурка – Анечка, – ответил Миша, – взрослая совсем, ей 11 лет уже. Она не сразу поняла, почему мама и папа отдельно живут. Почему папа уехал, и видимся мы только через выходные. А она у меня умница. Учится на «отлично». Читать очень любит. И вот я сижу иногда и думаю, а ведь у неё же когда-нибудь молодой человек появится. А если обидит? А если воспользуется? Убить прямо хочется этого потенциального молодого человека.

– А ты посмотри на это с другой стороны, – ехидно улыбнулся Андрей. – Сам что ли не был молодым человеком? И не обижал чью-то дочку? Сердце не разбивал? Хотя ты всегда можешь быть уверен, что если этот потенциальный молодой человек поедет к ней, а не повезёт к себе, то он тонкий и ранимый, а значит подойдёт.

– Андрей… А как тебя по батюшке-то?

– Николаевич.

– Так вот, Андрей Николаевич, я тебя знаю всего пару дней, – сделал глоток Миша, – а желание дать тебе по лицу проснулось во мне с неимоверной скоростью.

Посетители заправки все, как один повернулись к двум ржущим на всю округу мужчинам. Они допили последние капли кофе, убрали за собой столик и отправились дальше в путь. Над русско-белорусской землей уже легла ночь.

5

– Граница уже? – удивленно спросил Андрей.

– Угу. Сейчас въедем в нашу братскую страну.

– Классно! А я в Минске ни разу не был. Много, где бывал, в Европе, Штатах, Азии, а в соседнюю страну никогда не приезжал.

– Бывает. Здесь здорово. Я в Минск частенько мотаюсь. У меня брат здесь живёт. Мы, кстати, у него и остановимся.

– А ничего? А то неловко как-то.

– Да ну перестань! Тем более, что мы с ним уже пару месяцев не виделись. Он руководит отделом поставок в какой-то крупной конторе, а для такого рода компаний, сам понимаешь, конец года – это время, когда даже в туалет сходить некогда, не то что выходные с семьёй провести. Так что он рад будет.

В темноте было сложно разглядеть незначительную смену пейзажа, но ощущение, что Андрей и Миша покинули Россию, всё-таки было. Андрей был немного взволнован, потому что он никогда здесь не бывал, а Миша был очень рад, что совсем скоро повидается с братом. Дорога стала определенно ровней, и серый крузак прибавил скорости и подъехал к МКАДу. К Минской Кольцевой АвтоДороге.

– А вот ты когда-нибудь задавался мыслью, где бы ты хотел родиться, если не в городе, где родился? – спросил Андрей. – Ведь у каждого есть потаенная мечта свалить хотя бы на недельку туда, где тебе будет хорошо и спокойно. Туда, где будет иначе, чем здесь. У 80% россиян наверняка «туда» – это океан или что-то рядом. Ну, есть ещё 5%, которые мечтают свалить на Марс, но это мы оставим на совесть специальных учреждений. И получается, что всего лишь 15% блещут индивидуальностью и оригинальностью.

– Знаешь, по сути, я и свалил оттуда, где родился. Да и ты тоже. Я в Москву переехал сразу после армии, меня перераспределили, но вопрос в том, к какому проценту мы себя относим? – Миша посмотрел на часы. Они показали без пяти полночь, вставать завтра нужно было часов в восемь, чтобы без проблем добраться до Бреста, а значит и пообщаться с родным братом придётся поменьше. – Как там говорилось? Каждый считает себя уникальным, но при этом все поголовно верят в гороскопы из какого-нибудь ширпотребного журнала.

– А может быть, это модно? Свалить куда-нибудь в Черногорию и доживать там свою старость, как сделали мои родители. Или бросить всё к чертям и уехать на Шри-Ланку познавать мир заново. Или это признак состоятельности? Чем же так нам не угодила наша Русь – матушка?

– О-о-о, приятель, ответов масса, – Миша закурил. – Кто-то всё спихнет на правительство, кто-то на погодные условия, кто-то и вовсе на дороги. А на самом деле права старая поговорка: «Хорошо там, где нас нет». Задумайся: каждый третий мечтает уехать из России в Европу. Каждый пятый- в Штаты. В Японию больше не хотят. И, в принципе, есть логика в этом. Я про переезд, а не про Японию. По факту можно продать однокомнатную квартиру в Москве и на эти деньги купить домик на берегу океана, где-нибудь на Бали, домик с четырьмя спальнями, гостиной, кухней. Или продать трехкомнатную, купить квартирку в третьем-четвёртом округе Парижа и не работать лет пять. С этой стороны – ежу ясно, что где-то нам недоговаривают.

– А с другой стороны, покажите мне хоть одного полноценного иммигранта, который не захотел бы вернуться на Родину спустя какое-то время.

– Это верно. Но есть и такие, которые не хотят и никогда не вернутся. Но обычно это очень обиженные люди. Типа, я свалил из этой грязи, а вы живите. А на самом деле просто он настолько обижен на свою страну, что не может ни её простить, ни себя. Репрессии и вынужденную иммиграцию не беру. Это другая история. А есть те, кто вообще считает, что у нас ещё Советский Союз, и учат пользоваться микроволновкой. Я долгое время не понимал, почему наш огромный город многие так не любят. Московский пафос? Так это больше к людям вопрос, чем к городу. Откуда пошло, что Москва – это дорогущий город разврата, да ещё и изуродованный непонятным смешением архитектуры? А ведь этот город тебя всегда принимает таким, какой ты есть. И не жалуется, когда кидают на землю окурки, не матерится, когда ссут в подворотне, и не бьёт, когда какой-нибудь дебил ломает что-либо. Он молча принимал тебя и продолжает принимать. А когда херово на душе, куда ты идёшь? Правильно, на улицу, или в парк, или на набережную. Выходишь и шагаешь куда глядят глаза. Весенний ветерок в лицо дует, а в ушах играет знакомая мелодия, которая, наравне с городом даёт силы. Силы бороться, терпеть, идти дальше. Ленинский проспект – Октябрьская – Якиманка. Шагаешь и шагаешь. Идёшь, потому что город хочет, чтобы ты шёл. Играй по его правилам, и со временем Москва будет играть по твоим. Начинает темнеть, и Москва превращается в несравненный пейзаж, залитый оранжевым. И тут ты понимаешь, что вот оно. Вот оно – то самое единение с твоим городом. Это может быть Москва, Питер, любой город. Но именно в такой момент ты понимаешь, что он – твой. И никто никогда у тебя его не отберёт.

Андрей вспомнил, как он гулял осенними вечерами, когда в очередной раз поссорился с Леной. Всё, что озвучил Миша, Андрей проживал не один раз. Мужчины немного переварили сказанное, а потом Миша произнес:

– Москва – город очень интересный, потому что всегда меняется. Не только потому, что постоянно что-то сносится, а что-то строится, но и потому, что Москва как огромный живой организм. Осенью он напоминает плачущего зверя, который понимает, что скоро придет зима и ему придется смириться с этим. Зимой Москве очень тяжело. Она дышит как астматик с десятилетним стажем, кашляя и задыхаясь, но потом, сродни ингалятору от приступа, помогает весна. Весна приходит очень резко. И длится совсем чуть-чуть. И наступает лето. То самое лето, которого ждут дети, влюблённые и те, кто хочет начать всё сначала. И Москва дарит им все это. И это замкнутый круг. И так было всегда. И надеюсь, что так и будет, потому что без всего этого Москва – не Москва.

– Ага, а ты всё идёшь, – подловил Андрей, – уже давно стемнело, ты стоишь на Фрунзенской набережной и смотришь в ночное отражение в реке. Москва преобразилась, как модная тусовщица перед дорогим клубом. Единственное отличие – Москва никого не снимает. Она просто такая сама по себе. В неоновом дожде на Арбате и тихих улочках на Пушкинской. В ярких небоскрёбах и низеньких домиках позапрошлого столетия. А в воздухе пахнет весной. И, наверно, так во всех городах, в Нижнем я тоже любил просто идти по улицам… И я скажу тебе: Возможно. Возможно, так и есть. Но там нас, наверное, не ждут. И неизвестно, примет ли нас Прага, или Барселона, или Майами дольше, чем на две недели. И будет ли беречь, как нас бережёт наша Белокаменная. Ведь в этих городах тоже есть такие, как мы – гуляющие в ночи и до затирания слушающие любимую песню.

– Правда, к сожалению, – Миша поменялся в лице, – вся эта романтика не спасает нас от суровой реальности любого города нашей многострадальной страны. Деньги, жилплощадь, грязь, вечный ремонт дорог и зданий, а ты сидишь и ждёшь, что когда-нибудь это закончится, и ты сможешь вновь спокойно прогуляться. Ведь ты… принадлежишь городу, что ли… Москва она взращивает тебя. Может сделать счастливым или одиноким. Но желает добра, как будто забирает в себя весь негатив в душе.

– Точно! Врубаешь плеер и идёшь. Один. Вроде как в себе, но в компании улиц и перекрёстков. То есть получается, что и не один.

– Получается, что так. Подъезжаем.

6

На улице Розы Люксембург в обе стороны дороги не было ни души. Во дворе необычной кирпичной девятиэтажки машины разных марок стояли битком, однако Мише удалось заприметить место точно под его серый крузак. Андрей вышел из автомобиля и несколько раз присел, чтобы хоть как-то реанимировать затёкший зад, а Миша обошёл машину вокруг и, проверив, всё ли в порядке, закурил. Мужчины поднялись по подъезду. На восьмом этаже дверь квартиры №56 была уже гостеприимно открыта.

– Есть кто? – Миша приоткрыл обтянутую кожзаменителем дверь и заглянул внутрь.

– Мишаня! Мишаня, дорогой! – с кухни показался мужчина постарше Миши лет на пять, но овал лица, нос и серые глаза выдавали их родственные связи. – Приехал! Молодец!

– Что ж дверь-то открыта?

– Да я твою машину на повороте во двор увидел. Друг твой? Привет! Давай на «ты» сразу, так проще. Я – Андрей, – Мишин брат протянул руку.

– Тёзка, – ответил Андрей, – очень приятно.

– Проходите, проходите! – приглашал хозяин дома, – чувствуйте себя как дома! Здесь ванная, туалет, думаю, разберётесь. Постелил Андрею в гостиной, Мишань, ну, а мы с тобой в спальне поютимся. Ритушка строго-настрого запретила в её комнату заходить. Ну, давайте скорей за стол! Я картошечки сварил, селёдочку открыл, огурчики домашние – моя летом закрыла, уж полчаса слюни пускаю.

Очевидно было, что такой набор продуктов идеально подходит под водку. и после небольших, но необходимых процедур с дороги Миша и Андрей разместились на маленькой уютной кухне.

– А твои-то где? – Миша жадно накладывал картошку с чесноком и укропом.

– Да у тёщи уже. Я их с утра отвёз, сам завтра поеду, своим ходом. Мы в этом году решили с Алькиными встретить. Иван Егорыч поплохел совсем, решили, что семьёй надо. Да и Ритушке хорошо, хоть отвлечётся от своих фейсбуков. Ну, что? – из морозильной камеры эффектно появилась бутылка кристально чистого замороженного напитка крепостью сорок градусов.

– А вот это очень кстати! – потёр руки Миша. – Андрюх, завтра за рулем ты.

– Не вопрос, только вот доверенность там…

– Да не боись, – ответил брат, – я сам в Польшу почти каждую неделю мотаюсь. Шмотки привожу. Так вот, полицаи местные не парятся по этому поводу. Главное- зелёная карта, а кто уж там за рулём, это дело десятое. Ты давай накладывай поесть себе, а то совсем вон штыкля.

– Штыкля? – переспросил Андрей.

– Штыкля. – рассмеялся Миша. – Худой, говорит, ты. А он прав, наливай давай.

– Ну, Москва, – поднял стопку брат Миши, – добро пожаловать на землю Белорускую. Давайте за приезд.

Трое громко чокнулись и залили внутрь по пятьдесят граммов. Андрей сразу обновил стопки.

– Андрей, а в откуда знакомы-то? Коллеги? Тоже преподаёшь?

– Да нет, – откусывая кусок солёного огурца перебил Миша, – мы буквально пару дней знакомы.

Мишиному брату оказалось очень сложно скрыть недоумение.

– Он – наш, – улыбнулся Миша, – на этой почве в баре и познакомились. Выпили, договорились поехать в Берлин, встретить новый год у Бранденбургских ворот. И, в общем, мы здесь.

– Да ладно, с Нижнего? А откуда?

– Канавинский район, – Андрей протянул стопки братьям.

– Ого! А мы с Московского. Слушайте, ну класс. Давайте за знакомство. Это, конечно, шедеврально: трое нижегородцев, двое из которых переехали в Москву, бухают в Минске.

Мужчины повторили упражнение.

– Я, честно говоря, в жизни такого никогда не делал, – Андрей подвинул стопки к себе, – а учитывая, что я нашу пьянку в баре вообще не помню, то с утра, конечно. для меня шок был. Какой-то мужик едет за мной, чтобы увести на хер от всех проблем.

– Напрягся? – спросил тёзка.

– Ещё бы! – засмеялся Миша. – Целую армию собрал, чтобы я с ним ничего не сотворил. Хотя тоже понять можно. Не знаю почему, но я прям почувствовал, что надо ехать. Что не просто так мы договорились, типа по пьяни. И я рад, что ты, Андрюх, в итоге согласился.

– Да, братишка, уговаривать ты всегда умел! Ещё в детстве так умело разводил меня, сначала на игрушки, а потом и на карманные.

– Я хочу сказать, – поднял стопку Андрей, – сказать хочу огромное спасибо тебе, Миша. Я понятия не имею, что из этого всего получится, но я тебе очень благодарен. Ещё утром я представить себе не мог, что окажусь в Минске, на кухне твоего брата, и буду чувствовать себя прекрасно! Так что давайте за наш путь выпьем!

Мужчины выпили, и Андрея поманила к себе подушка. Захотелось прилечь и выспаться до завтрашнего утра.

– Ладно, господа, я прошу прощения, но откланяюсь ко сну. Всё-таки старые дрожжи дают о себе знать, да и за руль завтра.

– Давай, спокойной ночи, – улыбнулся Миша.

– Если что понадобится – не стесняйся.

В большой комнате с видом на улицу Андрей завалился на угловой диван, укутался ватным одеялом и начал проваливаться в прекрасный мир снов под чоканье стопок и разговоры о чём-то задушевном, которые обрывками доносились с кухни.

– Я частенько задаю себе один и тот же вопрос, Андрюш, – икая наливал Миша, – как так вышло? Ну, вот как так получилось, что цель у нас была одна, а разбросало аж по разным странам?

– Это всё потому, что ты хотел получать тысячи, а я миллионы! – оба искренне рассмеялись и как-то немного сентиментально улыбнулись.

– Мне отец начал сниться. Причём очень часто. Молодой, красивый. Ничего не говорит, просто сидит на кухне в новгородской квартире – курит. Я ему говорю: «Папа, помоги, пожалуйста, мне совет нужен!», а он просто смотрит на меня и курит. Я ж с похорон в Нижнем не был.

– Я маме предложил к нам переехать. Сказал, мол, давай, что ты там одна сидишь? Тут и внучка, и мы рядом, если что. А она отказалась. Сказала, что свой век доживать в родном городе будет.

– Я тоже предлагал… ик… – Миша обновил стопки, – даже предлагал квартиру в Нижнем продать, добавить деньжат и в Москве взять однушечку. Ни в какую.

– Да её тоже понять можно. А в Нижний надо съездить. Тебе, может, поэтому отец и снится. Всё-таки полтора года прошло. Навести, – Андрей стукнул по стоящей Мишиной стопке и залпом выпил.

– А помнишь, как в детстве? Батя с мамой всегда нам какой-то сюрприз устраивали на дни рождения. Я всегда так ждал его. Ложился спать с улыбкой, потому что знал: когда проснёшься, возле кровати будет лежать подарок. Или Новый год. Как мы неслись под ёлку, залезали в валенок и находили там подарки! В Дедушку Мороза верили. Верили, что вести себя нужно хорошо, и тогда нам будут подарки хорошие. Я для Анечки старался тоже такие сюрпризы делать. Правда, уже не получается, – Миша закурил, – теперь на день рождения я просто дарю что-то, а Новый год мы вместе не встречаем.

– Да. С одной стороны, грустно это, брат, но жизнь такая. Оптимистами надо быть. Главное, что дочка тебя любит и зла не держит. А ведь было время, – брат Миши разлил водки по стопкам, – когда всё было так искренне. Ну, вот как у детей сейчас. Я вот как сейчас помню и садик этот страшный на Берёзковской, и воспитательницу нашу, только как зовут не скажу уже. А наша школьная тусовка! Макарыч, Серёга, Лысый. Мы ж бандой были. С Макарычем, кстати, я до сих пор общаюсь. По скайпу, правда. Но приятно же ж.

– Здорово. Мы как-то из класса вообще ни с кем. С сослуживцами – каждый год стабильно, а вот из класса… ик… ни с кем. Да и по фигу как-то. Жизнь всех разбросала. Я только Катю Немцову вспоминаю периодически. Как мы с ней под лестницей ныкались, уроки прогуливали. Интересно, как она?

– От тёщи еду, думаю, на хера мы дом в Шапково продали? Понятно, что сейчас там бы и не жил никто, а вот сегодня еду и прям так жалко стало. Вспомнил, как мы с тобой по шее от бабушки получили за то, что сарай руками красили. До сих пор смеюсь.

– Да! – рассмеялся Миша. – А ещё помню, как улепётывали на мотоциклах от деда Тараса, когда яблоки его потырили. Он тогда ещё ружье солью зарядил! Страшно было!

– И как-то все так… Искренне что ли было. Искренняя радость, искреннее разочарование, искренний смех, слёзы. Искреннее детство. Мы тогда не умели врать настолько, насколько врём сейчас, а самое главное, что в детстве мы не умели предавать. Говорят, что дети жестоки, но жестоки-то они почему? Потому что ребёнок никогда не побоится, не постесняется сказать правду. Пусть даже и самую отвратительную.

– Устами младенца…

– А ещё помнишь, с нами в школе, с тобой в одном классе учился Васька… Как его, блин?

– Усачёв! – напомнил Миша.

– Точно! У него всегда такие игрушки были! То ему экшнменов привезут, то черепашек-ниндзя, а ещё всякие человеки-пауки, там, бэтмены. Я хоть и старше и то завидовал. Мне бы девчонок за косы дёргать, а я его игрушкам завидую.

– Но мы тоже не промах были. И наши, кстати, были круче! – братья выпили ещё и сразу обновили стопки, – сейчас дети этого не понимают. Вот я ребёнку объясняю, что, когда папа маленький был, не могли себе позволить мы всех этих супегероев. И с дядей Андреем сами на картонной бумаге рисовали их с двух сторон, вырезали, сгибали руки, ноги. И весело было!

– А самое главное, что мы сами могли создать тех, кого хотели!

– Да! Потому что фантазия была, что надо! А у этих что? Только приставки новые да телефоны. Ритку вообще из социальных сетей не вытащишь.

– Ну, ты зря. В «Сегу» -то небось забыл, как рубились?

– Ага, – рассмеялся Андрей, – особенно когда папа приходил и отбирал джойстики, чтобы самому поиграть в это… Чёрт, ну, где вертолётом управляешь.

– Сейчас нашим детям предлагают всё. Появились новые технологии, новые конструкторы, новые видеоигры. Теперь люди ценят не интерес, а графику, не фантазию, а моду. И дети вырастают именно такими, какими игрушками мы их балуем.

– В тему конструктора – помнишь, какой у нас был? Это тебе не «Lego» какой-нибудь! Настоящий металлический конструктор!

– Что мы из него только не собирали, а?

– О, да-а-а!

– А на самом деле ничего не меня… меняется, – выговорил Миша, – Мы взрослеем, игрушки тоже взрослеют. Раньше это были картинки, конструкторы, фигурки. А сейчас – iPhon’ы, фотоаппараты, автомобили. Раньше я завидовал тем, у кого есть Бэтмен, а теперь завидую новому IPhon’у. Ничего не… ик… меняется. Женщины тратятся на что-то свое. Но суть-то остаётся. Мы меняемся, потребности меняются, хотелки меняются. И никто не задаётся вопросом, зачем тебе это нужно? Модно. Пафосно. Тьфу.

– Ну, это уже лирика пошла, – улыбнулся Андрей и допил свою стопку.

– Не знаю, куда пошла лирика, а я пошёл спать. Спасибо тебе, Андрюш. Я уж и не помню, когда так сидели в последний раз.

– Да ладно тебе, братишка. Молодец, что заехал. Спокойной ночи. Я ща приберусь и тоже спать, – Андрей положил руку брату на плечо и аккуратно встал, чтобы прибрать последствия хорошей кухонной семейной пьянки.

В тот вечер в квартире на восьмом этаже, на маленькой, но уютной кухне два брата изрядно выпили. Им обоим этого очень не хватало – братского общения. Соскучились.

7

Андрей проснулся, но ещё не открыл глаза. Он подумал, что сейчас ему надо встать, быстренько принять душ и отправиться в офис, где его ждёт встреча, которая может помочь наконец показать руководству, что он достоин работать с VIP- клиентами. На кофе времени нет, он и так залежался. Когда он открыл глаза, его смутил жёлтого оттенка потолок, а затем и вид большого телевизора в противоположном конце комнаты.

– Ну, конечно! – прошептал Андрей, осознав, что он не в своей кровати в холостяцкой квартире в Москве, а на угловом диване в Минске, в гостях у Мишиного брата, и едут они в Берлин встречать новый год у Бранденбургских ворот. Его сначала немного накрыла паника, но так как голова не гудела, настроение сразу поднялось. Именно сегодня Андрею нужно было раз и навсегда решить одну из многих накопившихся проблем в его жизни. Он нащупал рукой телефон и отправил своему руководителю текстовое сообщение:

«Валерий, привет, я не смогу сегодня присутствовать на встрече. Очень извиняюсь, если подвожу тебя, но думаю, ты и без меня прекрасно справишься, всё равно клиент твой».

Буквально через секунду раздался телефонный звонок, но Андрей сбросил его. Валерий не оставлял надежды дозвониться до Андрея, но тот сбрасывал каждый раз. В итоге терпение руководителя кончилось, и он отправил текстовку:

«Андрей, всё в порядке? Ты заболел?»

«Нет. Я в Минске. Потому не смогу прийти. Кстати, после праздников тоже. Можешь подготовить документы о моём увольнении, а я после НГ пришлю оригинал заявления?»

«Давай поговорим. Тебе нужно отдохнуть, вопросов нет, но зачем так с плеча-то?»

Валерий- хороший руководитель до тех пор, пока это не касается его личных интересов. Он прекрасно понимал, что, потеряв Андрея, он лишается возможности ничего не делать, при этом зарабатывая хороший процент от клиента, а ему оставалось бы давать крошки Андрею, которые не сравнились бы с доходами Валерия.

«Давай прям с первого дня после праздников. Спасибо.»

«Может, всё обдумаешь? Это твоё окончательное решение?»

«Конечно, окончательное.»

«Ну, хорошо. Очень жаль. С наступающим тебя!»

«И тебя!»

В голове Андрея пронеслась картина его работы в офисе за всё время. Все эти встречи, унижения, подготовки компредов, задержки до полуночи и постоянное давление. Несколькими сообщениями он просто взял и избавился от всего этого. От радости он аж припрыгнул с дивана. Чистя зубы, Андрей задумался, чем ему заниматься дальше. Может, открыть своё небольшое дело? Или свалить на тропический остров на полгодика? На звуки работающей кофемашины пришёл второй Андрей.

– Доброе утро! Выспался?

– Года за два, наверное! – улыбнулся Андрей. – Миша спит ещё?

– Ага, – зевнул тёзка.

– Пойду толкну его, – сделав большой глоток, Андрей направился за Мишей, – Миха. Миха, подъём!

– Ты чего такой радостный? – сонно отвечал тот. – Дай поспать ещё чуть-чуть.

– Вставай давай, сам меня сюда притащил, ехать надо! Сегодня границу проходить. Я уже забронировал номер в Варшаве. Встава-а-ай! Кстати, в Берлине ж тоже надо жильё забронировать?

– Ох, ты ж… Берлин, точно… Как тяжко- то… Водички бы…

– На кухне, – ехидно улыбнулся Андрей.

– Садист. Если вам очень плохо с утра, значит вечером было очень хорошо. В Берлине всё на мази. Жить будем как короли. Считай это новогодним подарком, – Миша еле встал с кровати и побрёл на кухню спасать свой обезвоженный организм, а Андрей оперативно начал собирать вещи.

– Тут все садисты, – грустно заметил Миша, глядя на брата, который с невероятной нежностью открыл бутылочку ледяного нефильтрованного пива.

Они позавтракали, попрощались с гостеприимным братом Миши и двинулись дальше. Дорога к границе между Белоруссией и Польшей проходила через Брест, до которого было 300 с лишним километров. Миша спал, а Андрей вёл машину, тихонько слушая любимый Pink Floyd. В голове его творился полных хаос. С одной стороны, у него был небольшой страх, как жить дальше. Фактически Андрей просто взял и отказался от стабильности в пользу авантюры, но с другой стороны, он едет в Европу. И плевать, что едет он с человеком, которого знает меньше трёх дней. Андрей улыбался, так как верил, что сейчас, именно в эту секунду, он не просто держит в своих руках руль, он держит в руках всю свою жизнь. Песню о сияющем сумасшедшем бриллианте прервал противный звук СМС.

«Я очень скучаю. Несмотря ни на что. Позвони.»

«Вот почему нельзя самой позвонить и пообщаться?» – подумал Андрей. Почесав нос и поморщившись, он всё-таки набрал уже выученный наизусть номер.

– Аллё? Андрюша! Андрюша, как ты? – Андрей услышал любимый голос словно в первый раз. – Мы повздорили, я понимаю, что виновата и наговорила лишнего. Я сама не знаю, что на меня нашло. Это какая-то неразбериха. Я понимаю, что у тебя сейчас встреча вот-вот, а я со своими проблемами, но мне важно, чтобы мы помирились. Я не хочу встречать Новый год в ссоре с любимым.

– Да пёс с ней, с встречей. Леночка, ты тоже меня прости, я где-то перегнул палку и тоже не хочу встречать Новый год в ссоре с тобой.

– Правильно, – засмеялась Лена, – его надо встречать в любви со мной! Я думаю, сегодня от мамы приеду, приедешь ко мне? Завтра подготовимся, стол накроем, хочешь, ребят позовём?

– Эм-м-м… Тут такое дело… К-хм, ты не поверишь. Дело в том, что я не в Москве.

– Ты в НиНо уехал?

– Да не то чтобы… Я, в общем, и не в России.

– Ты у родителей? Привет им огромный! Я просто не могу приехать, у меня работа второго числа, да и билеты сейчас стоят… Может… Как-то…

– Лен, ты тока ничего не подумай, дело в том, что я уехал на машине в Берлин. Это такая смешная история… Я познакомился с отличным парнем, его Миша зовут, я расстроился, что мы поссорились, пошел в бар и познакомился. Во-от, а он тоже расстроенный был, ну, мы выпили и решили на машине уехать в Берлин. Правда, безумие?

– Безумие – это то, что ты думаешь, будто я в это поверю. Какой Берлин? Я пыталась, бог свидетель, но ты…

– Лена, Лена, постой. Слушай, я расстроился из-за ссоры, правда. Напился. Меня это не красит, я понимаю, но я уже не знаю по нашим ссорам, это навсегда или нет? Ты сказала, что не хочешь меня видеть больше. Я правда уехал, я правда еду сейчас по Бресту к границе, могу скинуть фотку, если не веришь. Ну, давай я остановлюсь и из Минска прилечу.

– Знаешь, ты можешь напиваться, когда тебе это требуется, ты можешь встречаться с друзьями, я никогда не была против, но я никогда не позволю тебе сделать из себя дуру. С наступающим.

Гудки.

Андрей набрал ещё раз, но абонент уже был не абонент.

– Блин, ну почему!? Вот если врёшь женщине, чтобы не расстроить, – ты козёл, потому что врёшь. Если говоришь правду – ты козёл, потому что говоришь правду! – Андрей треснул рукой по рулю.

– Что такое? – сонно или пьяно спросил Миша.

– Да… Лена набрала. Хотела встретиться, а я тут. Я ей правду рассказал, а она не поверила.

– Ну, давай я ей позвоню, подтвержу. Пусть к нам туда приезжает.

– Да она телефон отключила! Слушай, Мих, я, наверно, обратно.

– Чего? – моментально проснулся Миша. – Какой обратно? Мы ж договорились, никаких попятных.

– Да, блин. Я и терпеть её не могу уже, ну, честное слово, но и отпускать не хочу. Меня тянет к ней. То, блин, «видеть тебя больше не хочу», то «приезжай, соскучилась, была не права».

– Слушай. А вот к ней, куда? К маме? К ней домой, к ней?

– Не знаю я.

– Я так понял, что у вас с ней не всё гладко.

– Правда? – с сарказмом спросил Андрей.

– Прорицатель, ага? Остыньте. Оба. Ты сменишь обстановку. Она мысли в порядок приведет. Из-за чего вообще ссорились-то?

– Да… Как тебе сказать. Не поверишь, опять же.

– А ты попробуй! А водичка есть у нас?

– Да, сзади. Смотри – каждая девушка мечтает замуж, так?

– Ну? – Миша жадно вцепился в бутылку минералки.

– Так вот -не каждая. Мы вместе уже шесть лет, шесть лет, бляха-муха! И ни намёка. Дело доходило до того, что она мне говорила, как рада, что я не дарю ей кольца. Прикинь? Ну, какая нормальная баба так скажет?

– О-у… Это… интересно, – удивился Миша.

– Ничего тут интересного. Я очень хотел создать с ней семью. Я и сейчас хочу. За шесть лет мы ни разу, вообще ни разу не ездили отдыхать вместе. Вдвоём. Не живём вместе, а так… то я у неё, то она у меня, и самое главное – не больше одной ночи. Мы единственный раз ездили в Португалию, где жили в одном номере. И то это была тусовка из её подружек. А я-то хочу чего-то большего. Мне надо понимать: это вообще к чему-то приведёт или так и будем друг у дружки ночевать да по свиданиям шастать? Какое будущее у нас? И, в общем, приехал я к ней. Выходной день, всё-таки, думаю. надо обсудить уже весь этот бедлам. Заехал к Димке, у его жены день рождения был, куда, кстати, Лену тоже позвали, но она «не смогла». И смотрю я на них и понимаю, я тоже хочу семью. Стол, детей, друзей в гостях. Немного выпил и поехал к своей. Сходили в ресторан, посмеялись, ну, я и говорю: «Лен, я тебя очень люблю. Мы вместе уже так давно, давай вместе жить, а?» А она в ответ: «Родной, но у нас всё же так хорошо. Зачем портить?» Что, блин, портить-то? Мы на месте топчемся. Ну, а дальше слово за слово и поругались. Припомнили друг другу всё, что могли, наговорили глупостей, а потом она меня выгнала. Сказала, что видеть меня больше не хочет.

– И поэтому ты собрался к ней? Очень мудро.

– Да я… Не знаю. Негатив есть. Бесспорно. Но и хорошее тоже же есть. Когда мы вместе, во мне что-то меняется. Я начинаю улыбаться, радоваться, настроение улучшается. Мы можем часами просто ржать на разные темы. Разговаривать обо всём. В постели у нас всё просто отлично. Вот и получается, что с обеих сторон – крайность.

– Андрюх. Я всё понимаю. Но мы сейчас подъехали к границе. Это точка невозврата. Сейчас очередь. Через пять минут обратно тоже будет очередь. Ты же не хочешь встречать Новый год между Белоруссией и Польшей?

Андрей посмотрел на Мишу и засмеялся.

– Вот так-то. Ой, её-о-о, а народу-то…

До пограничного блокпоста было километра полтора. Автомобили разных марок и цветов с русскими и белорусскими номерами стояли в четыре ряда. Ребята видели блокпост где-то вдалеке, и понять, насколько затянется это мероприятие, было сложно. Сзади тоже начали прибавляться автомобили и серый крузак, стоя на месте, оказался не в конце очереди, а в середине. Время шло. Андрей поймал себя на мысли, что каждый перекур – это примерно двести метров ближе к посту, а учитывая, что курили они каждые сорок пять минут – час, то можно представить, какое было состояние у двух путешественников. Очередь жила своей жизнью. Люди, которые видели друг друга первый раз в жизни, общались, стреляли сигареты, рассказывали. кто куда едет, и так незаметно мужчины подобрались к посту. Оставалось буквально несколько машин.

– Не, ну ты смотри что творит, а?

– О чём ты? – спросил Андрей.

– Да вон уроды какие-то прут на белой Volvo. Прямо через очередь, не, ну чего творят? Куда прёте, козлы?! – Миша крикнул что есть сил вслед уносящемуся авто.

– Так у них, наверно, зелёный коридор.

– Ага, люди здесь часами стоят, а этим значит всё можно.

– Связи. Просто так никто не попадает в коридор. Связи они, как известно, всё решают!

– И ведь не поспоришь, – обиженно согласился Миша, – но всё равно.

– Да ладно тебе. У тебя б была такая возможность, не воспользовался бы?

– И тут не поспоришь.

– Ваши документы и документы на машину, – голос пограничника прозвучал как спасение от томительного многочасового ожидания.

– Пожалуйста. – Андрей протянул свои и Мишины права и техпаспорт на серый крузак. Пограничник всматривался сначала в один документ, потом в другой, параллельно, уже на полном автомате. без какого-либо интереса задавая вопросы.

– Куда едете?

– На Берлин! – ответил Миша и улыбнулся. Но реакции не последовало.

– Срок пребывания?

– Четвёртого обратно.

– В машине есть запрещённые к провозу предметы, оружие, наркотики, взрывчатые вещества?

– Нет.

Процедура прошла относительно быстро и без особой радости для обеих сторон. Всё-таки ребятам удалось проскочить до основного потока, а на польской границе так вообще машин практически не было. Выезжать из Белоруссии оказалось значительно трудней, чем въезжать на территорию Евросоюза. Примерно тридцать два часа спустя в общей сложности они оказались в Европе.

8

Польша встретила двух путешественников небольшой минусовой температурой и полным отсутствием снега. Усталость от многочасового стояния в очереди словно куда-то улетучилась, а мысль о том, что скоро мужчины окажутся в Варшаве и смогут отдохнуть, наоборот. придавала сил. Единственное расстройство, которое их ожидало. – это ограничение скорости в населённых пунктах – не более пятидесяти- и стоимость бензина – 2,5 евро за литр. Незамысловатые названия городов на чуждом и немного забавном для русского человека языке сменялись один за другим. Бяла-Подляска, Седльце, Минск-Мазовецки. Андрей представлял, каково это, жить здесь. В совершенно другой стране, со своими устоями, привычками и традициями. Нравится ли людям жить здесь? Хотели бы они уехать из своих городов? Так незаметно прошло два с лишним часа, и Варшава под покровом ночи встретила серый крузак с московскими номерами. Миша занял место водителя и смотрел то на дорогу, то на телефон с открытым Google Maps, а Андрей ехал по ночным улицам столицы Польши и пытался понять, смесь каких архитектур он видит перед собой. Однозначно что-то было от Вены, однозначно что-то от Москвы. Нельзя сказать, что этот симбиоз вызывал негативные эмоции, но и завораживающим пейзаж ночной Варшавы назвать было тяжело. Правда, в какой-то момент и Андрею, и Мише уже стало всё равно, где они. Очень хотелось есть и пива.